С каждым прочитанным словом я хмурюсь все больше и больше. «Что?!»

Марджори сказала, что никому, кроме меня, не рассказывала историю с граффити. Перечитываю заметку снова и снова. Она почти слово в слово повторяет мою статью, и я сильнее запутываюсь в этом деле.

Она что, назвала другому репортеру такую же неправильную фамилию? Я достаю телефон и набираю номер Марджори. Женщина отвечает после первого же гудка.

– Добрый день, Марджори! Это Эмили Фостер.

– А, добрый, дорогая! Как ты быстро.

– Марджори, вы еще кому-нибудь рассказывали историю с граффити?

– Нет, дорогая.

– Точно никому? – переспрашиваю я строго.

– Ни единой живой душе. Мы на нашей улице приняли коллективное решение, что хотим сообщить все только в «Майлз Медиа». Это единственный способ заставить полицию прислушаться к нам.

У меня кровь начинает стучать в ушах. Что, черт возьми, тут происходит?

– Кофе для Эмили! – зовут меня на кассу.

– Благодарю! – Я хватаю кофе и выбегаю в дождь, окончательно запутавшись в истории с граффити.

Время час дня. У меня перерыв на ланч. Я поднимаюсь на последний этаж и прохожу на ресепшен.

– Здравствуйте! – Я нервно улыбаюсь. – Мне нужно увидеть мистера Майлза. По срочному делу.

Весь день ломала голову над загадкой публикации в «Газетт», и единственное объяснение, которое приходит на ум, меня совсем не радует. Мне надо поговорить об этом с Джеймисоном.

Блондинка на ресепшене улыбается.

– Минутку, пожалуйста. Вас зовут…

– Эмили Фостер.

Девушка нажимает кнопку интеркома.

– Мистер Майлз, у меня тут Эмили Фостер, она хочет с вами поговорить.

– Впустите ее. – В его бархатном мурлыкающем голосе нет ни грамма сомнения.

От нервов у меня в желудке все сворачивается. Я иду следом за блондинкой по мраморному коридору к офису Майлза. Проклятье, так до сих пор и не купила туфли на резиновой подошве. Пытаюсь идти на цыпочках, чтобы не цокать каблуками.

– Просто постучите в дверь в конце коридора, – дает инструкции секретарша.

«Вот черт!» Сердце стучит как бешеное, я выдавливаю из себя улыбку.

– Спасибо.

Блондинка исчезает, а я остаюсь у двери в офис Майлза. Закрываю глаза, чтобы взять себя в руки. «Окей, поехали!»

Тук, тук, тук.

– Войдите, – слышу я голос Джеймисона. Крепко зажмурившись, чувствую, как нервы у меня в животе устраивают шабаш.

Я открываю дверь, и вот он передо мной – сидит в своем темно-синем костюме с этой его вечной белоснежной рубашкой. Все те же темные волосы и пронизывающие синие глаза. Он выглядит как божий дар для всего женского племени. Может, он такой и есть.

– Привет, Эмили! – говорит босс тихонько, не отрывая от меня сексуального взгляда.

– Привет.

Джеймисон встает и пристально смотрит на меня. Наши взгляды прикованы друг к другу, и воздух между нами снова искрит.

– Прошу, присаживайся.

Я падаю на стул, а Майлз садится за стол и откидывается назад в кресле. Его глаза неотрывно смотрят на меня.

– Хотела повидаться с тобой по одному делу, – начинаю я, бросая взгляд на бутылку виски у него на столе. Уж не знаю, какая работа требует участия спиртного, но где, в конце концов, стакан для меня?

Я бы сейчас с удовольствием выпила стаканчик, а то и все десять.

Джим так и сидит, откинувшись назад, и довольно посмеивается.

– Ммм. – Делаю паузу, пытаясь сглотнуть, словно песок застрял у меня в горле. – Кое-что произошло. Понимаю, что в связи с этим у меня могут быть проблемы, но мне кажется, тебе нужно все знать, – выпаливаю я одним махом.

– О чем именно?

– Я ошиблась и неправильно написала имя человека в статье.

Глаза Джеймисона остаются безучастными, и он по-прежнему смотрит на меня не отрываясь.

– Но что самое странное, – начинаю я, заикаясь, – в сегодняшней «Газетт» появилась та же история… с той же ошибкой.

– Что?! – Джеймисон хмурится.

– Послушай, не знаю, может, я не права и даже не понимаю, зачем тебе об этом рассказываю, однако думаю… – я замолкаю.

– Думаешь что? – резко спрашивает Майлз.

– «Газетт» не могла добыть эту новость самостоятельно и уж точно не сделала бы ту же ошибку, что я. Старушка с граффити обратилась ко мне напрямую. Они там все договорились, что будут разговаривать только с «Майлз Медиа». – Я кладу ему на стол тот самый номер «Газетт». Майлз читает заметку и пару мгновений смотрит на меня, словно переваривает мои слова.

– Ты уверена?

– Абсолютно. Я лично перепутала имя одного из героев заметки. – Указываю ему на неточность в статье «Газетт». – Вот, видишь, это моя ошибка.

Глубоко задумавшись, Джеймисон водит из стороны в сторону большим пальцем по нижней губе и рассматривает газету.

– Спасибо, Эмили. Мы обсудим случившееся с Тристаном и вернемся с тобой к данному вопросу.

– Хорошо. – Поднимаюсь, чтобы уйти. – Извини за ошибку. Я поступила непрофессионально, такого больше не повторится.

Смотрю на Джеймисона в надежде, что он ответит. Но он молчит.

– До свидания, Эмили, – решительно закрывает тему Майлз.

Ага, отправляет меня восвояси.

– До свидания. – Я поворачиваюсь, чувствуя себя совершенно подавленной, и ухожу. Не уверена, что поступила правильно, поделившись с ним своими сомнениями. Может, теперь все обернется против меня.

Сейчас четыре часа, и я пью свою дневную порцию кофе. Телефон звонит.

Я отвечаю:

– Алло.

– Привет, Эмили, это Сэммия. Мистер Майлз хочет, чтобы ты зашла в его офис. Будь любезна, поднимись.

Я насупливаюсь.

– Сейчас?

– Да, пожалуйста.

– Окей, уже иду.

Десять минут спустя я стучусь в дверь офиса Джеймисона.

– Войдите, – раздается голос за дверью.

Я захожу и обнаруживаю босса все так же сидящим за огромным столом. На его лице расползается та же сексуальная улыбочка. Наши взгляды встречаются.

– Привет.

У меня в животе начинают нервно порхать бабочки.

– Привет.

– Как проходит твой день? – спрашивает Майлз, и, словно в замедленной съемке, я вижу, как его язык облизывает нижнюю губу. Сегодня днем Джим какой-то другой. У него явно игривое настроение.

– Ты хотел меня видеть? – спрашиваю я.

– Да. Я поговорил с Тристаном. Мы решили поручить тебе один наш спецпроект, – говорит Майлз, откидываясь назад в кресле.

– Вы так решили?

– Да. Мы хотим, чтобы ты писала статьи для публикации.

С трудом проглатываю комок в горле и пожимаю плечами.

– Окей. Что за статьи?

Джеймисон прищуривается, размышляя.

– Я подумал… Пусть это будет что-то про укусы любви.

Смущенная, хмурю брови.

– «Про укусы любви»?

Его лицо расплывается от удовольствия, хотя он и пытается делать серьезный вид.

– Про засосы.

В замешательстве я на мгновение смотрю на него молча. Не сразу понимаю, о чем это он.

«О-господи-и-и!» Он же про засос, который я оставила ему на шее в ту ночь! Вот наглый. Вот и доверяй ему после этого!

Я вздергиваю подбородок и с гордым видом заявляю в свою защиту:

– Полагаю, у меня гораздо больше опыта для того, чтобы сосредоточиться на другой теме – на преждевременной эякуляции. И с этой темой вы сможете мне помочь, – улыбаюсь я сладенько, резко переходя на «вы».

– Так ли? – В глазах Джеймисона пляшут веселые искорки.

– Да, – отвечаю прямо ему в лицо. – Новостные статьи гораздо лучше смотрятся, когда в них добавлены свидетельства очевидцев для достоверности.

С довольным видом Майлз отпивает глоток виски. Понятия не имею, что сегодня днем происходит в его башке. Может, он слишком много выпил. Мы молча играем в гляделки, и я едва сдерживаюсь, чтобы не проорать ему в лицо: «Ты хоть подумал обо мне?!» Но сдерживаю себя, потому что на работе; делаю вид, будто мне все равно. Нет, пожалуй, сформулирую иначе. Не «все равно», я просто чуточку заинтересована. Большая разница.

– Как провела выходные? – продолжает расспрашивать Майлз.

– Отлично!

Его брови взлетают вверх.

– Просто «отлично»?

Я киваю.

– Угу.

Не желаю рассказывать ему, что порвала с Робби, однако и врать не намерена.

– Ты вернулась в воскресенье вечером?

– Да.

Он пристально смотрит мне в глаза. Знаю, он хочет спросить про нас с Робби, но держит язык за зубами.

– А как твой уик-энд? – спрашиваю я.

– Великолепно, – отвечает Майлз, а его взгляд перемещается на мои губы. – У меня был великолепный уик-энд.

Я сосредоточенно размышляю. Интересно, «великолепно» означает просто великолепно или «великолепно» означает «В этот уик-энд у меня был великолепный секс с потрясающей девушкой»?

«Прекрати!»

– Извините, что врываюсь. – В комнату влетает брат Джима. – Меня зовут Тристан. – Он тепло мне улыбается, пожимая руку.

Брат чуть моложе Джеймисона. Его волосы чуть светлее и вьются. У Тристана большие карие глаза. Они с братом не похожи, но вокруг обоих Майлзов распространяется ощущение харизматичной властности.

– А я Эмили.

– Привет, Эмили. – Тристан смотрит мне прямо в глаза. Потом они с Джеймисоном переглядываются, и в этот момент понимаю, что Тристан в курсе наших отношений со старшим Майлзом. У меня в горле снова комок, и я нервно сглатываю.

С чего было Джиму рассказывать обо мне брату?

Тристан бросает взгляд на стакан виски на столе перед Джеймисоном.

– Сколько сейчас времени? У нас что, начался «счастливый час»^[5]?

– Полпятого, и да, начался, – отвечает Джеймисон.

Тристан подходит к бару и наливает себе янтарной жидкости. Он поднимает стакан и спрашивает:

– Хотите выпить, Эмили?

– Нет, спасибо. Я на работе, – нервно отвечаю я.

Джеймисон с довольным видом подносит к губам стакан.

Ладно, что, черт возьми, означает его радостный видок? Это снисходительная улыбочка или просто полуулыбка? Совсем не разбираюсь в этом человеке.

Джеймисон спокойненько сидит и пялится на меня. Глаза наши встречаются, и воздух начинает накаляться.

– Ты хотел меня видеть? – спрашиваю снова. Я правда не понимаю, как должна себя вести, когда шеф во время деловой встречи пьет виски. Может, мне не надо было отказываться от стаканчика. «О боже, нет. Вспомни только, что ты наделала в прошлый раз, когда выпивала с этим мужчиной! Ты же хотела высосать из него всю кровь!»

– Как я уже сказал, у нас есть проект. Предлагаем тебе над ним поработать, – снова начинает Джеймисон.

Я киваю и пялюсь куда-то между Тристаном и его братом.

– Так вот. В свете того, что ты рассказала мне сегодня утром, мы просим, чтобы ты написала статью для наших изданий.

Я снова сглатываю комок в горле.

– Окей, – продолжаю смотреть между братьями. – О чем статья?

– Назови любую тему. – Кончик языка Джеймисона выскальзывает изо рта и пробегает по нижней губе. Всем телом ощущаю это движение. – Однако прежде я должен быть уверен, что ты сможешь работать над проектом самостоятельно.

– Конечно, смогу. Я пять лет была репортером в региональных газетах.

– Но дело совершенно секретное, – предупреждает Тристан. – Ты не должна никому о нем говорить. Ни одной живой душе. Это приказ.

– Не скажу, – говорю я.

– Мы уже подозревали, что кто-то на сороковом этаже продает новости компании конкурентов, поэтому они выходят в печать раньше, чем у нас. То, что ты рассказала сегодня утром, только подтвердило подозрения.

– Откуда вы знаете? – нахмурившись, спрашиваю я.

– Поверь, мы знаем, – реагирует Джеймисон. – Падают наши акции, падает наш авторитет как медиаконцерна, падает доверие к компании. Этому необходимо положить конец.

С хмурым видом я продолжаю слушать.