Мейсон – старшая из пяти детей французского политика Марселя Анджело.

Встречалась и была обручена с наследником медиаимперии Джеймисоном Майлзом с 2011 по 2015 год, но пара разорвала отношения. Как призналась сама Мейсон, роман закончился из-за личных профессиональных планов и обязательств каждого в разных уголках планеты. Сейчас Клаудиа Мейсон встречается с Эдвардом Шнейдером, лондонским юристом».

Обручены… Они были обручены?!

Я делаю тяжелый вздох и с отвращением щелкаю по экрану, чтобы закрыть страницу. Ну конечно, он с ней встречался.

Да, все печально. Она чертов главный редактор британского «Вога»! Тут у меня без шансов. Я целых три года угрохала, чтобы получить паршивую работенку в «Майлз Медиа».

Я выхожу из кабинки, мою руки и поправляю перед зеркалом прическу. Хотя, пожалуй, сейчас это уже неважно.

У меня есть бойфренд, и Джеймисон Майлз для меня – пустое место. Он мне никто. Я стремительно возвращаюсь к своему столу. В животе у меня все горит. Даже видеть его не желаю! Я плюхаюсь на стул.

– Как экскурсия? – интересуется Эрин.

– Прекрасно, – улыбаюсь я и открываю ленту новостей.

– Вы поднимались на верхние этажи?

– Угу. – Я начинаю скользить взглядом по тысячам строчек новостей, накопившихся за те два часа, что меня не было. «Ну круто, тут этих новостей как грязи».

– Как тебе офисы наверху? – продолжает Эрин. – Это нечто, скажи? Белый мрамор и вообще.

Скривив губы, я пытаюсь вести себя естественно.

– Угу.

– Когда я начинала, мне не удалось побывать в офисе владельца, – подключается еще одна девушка, похоже, та самая Молли. – В тот день у него не было приема посетителей.

Я бросаю на нее взгляд.

– А меня пустили в офис босса, но его самого в тот день не было, – присоединяется Эрин.

– Кого? Ты имеешь в виду Джеймисона? – делаю я вид, что тема разговора меня не волнует.

– Ага. Ты его видела?

– Да. – Я просматриваю ленту новостей. – Познакомилась.

«А еще я трахалась с ним до одурения».

– Он вел себя как свинья? – хмуро спрашивает Молли. – Все так боятся его хамства.

– Да нет, он вроде нормальный. Я была в его офисе, и, кажется, он в порядке.

– Ты зашла в его офис и он там был?! – хмурит брови Эрин.

– Угу. – Я продолжаю тыкать пальцами в клавиатуру.

«Прошу вас, прекратите говорить о нем!»

– Народ, что делаете вечером? – начинает Молли. – Дети сегодня у своего отца, и я могла бы отвлечься на пиццу и пиво. К черту диету и фитнес-зал!

– Ага, я – за, – отзывается Эрин.

– Серьезно? – Поверить не могу, что меня зовут развлечься в мой первый рабочий день.

– Конечно, а почему нет? Или ты идешь куда-то сегодня вечером? – обращается ко мне Молли.

– Ну, учитывая, что вы единственные два человека, которых я знаю в Нью-Йорке, с кем бы еще я могла пойти? – Пожимаю плечами, чувствуя себя абсолютно счастливой.

– Пицца с пивом. Именно! – провозглашает Молли, продолжая печатать.

Я начинаю листать почту, проглядывая строчки новостей, и вдруг в глаза бросается имя Джеймисона Майлза.

«Что?!»

Я виновато оглядываюсь по сторонам и щелкаю на «Открыть». Наверное, это стандартное приветственное письмо, какие рассылают всем.

«Эмили!

Завтра в 8 утра вам следует быть в моем офисе для личной встречи.

Пройдите через охрану и скажите, что пришли ко мне. Они поднимут вас на этаж.

Джеймисон Майлз,

генеральный директор “Майлз Медиа”,

Нью-Йорк»

– Какого черта?! – шепчу я себе по нос.

– Что такое? – спрашивает Молли.

– Ничего, – отвечаю я, заикаясь, и уменьшаю окно почты на экране. «Черт! Что ему надо?! Хорошо, разыграем дурочку».

Я пишу в ответ:

«Уважаемый мистер Майлз!

Мне следует прийти вместе с коллегами?

Эмили»

Нервно постукиваю ручкой по столу в ожидании ответа.

«Эмили!

Нет.

Я не хочу видеть ваших коллег, а также не хочу, чтобы вы кому-нибудь говорили о том, что у нас запланирована встреча.

Это мероприятие частного характера.

Джеймисон Майлз,

генеральный директор “Майлз Медиа”,

Нью-Йорк»

Я округляю глаза. О боже!.. «Частного характера»? Что это, черт возьми, означает?!

Начинаю пощипывать себя за переносицу. Мне определенно нужны пицца и пиво. Поторапливайся, уже пять часов.

Бар шумит, будто переполненный улей, и у меня никак не получается справиться с дурацкой улыбкой, которая расплывается на лице, пока я разглядываю людей по сторонам. Все здесь, как и мы, только закончили работу. Сижу на скамье за столиком в спортивном баре, рядом со мной коллеги – Молли и Эрин, и я чувствую себя так по-нью-йоркски.

Сегодня вечер понедельника, я вышла поразвлечься, как и миллион других крутых жителей этого города.

– Я хочу сказать, – Молли продолжает жевать пиццу, – что если вы не виделись весь уикэнд, а ему наплевать, тогда это уже проблема.

– Может, он просто был занят, – пытается шутить Эрин.

– Может, он просто слабак и мямля, – выпаливает Молли.

Мы обсуждаем нового бойфренда Эрин, и мне легко ее успокаивать, потому что моя ситуация сейчас гораздо сложнее.

– А теперь послушай меня, – начинаю я, проглотив очередной кусок пиццы. – Хочешь знать, что такое слабак и мямля? Так вот, я встречаюсь с парнем, в которого влюбилась, когда мне было тринадцать лет. Он стал звездой футбола и обратил на меня внимание, только когда получил травму и не смог больше играть. Мы провели несколько потрясающих месяцев вместе, а потом у него начался жизненный кризис. – Я делаю глоток пива. – И теперь он не знает, чем ему заняться вместо футбола. Он безработный без всякой перспективы. Мой парень поселился у родителей в гараже, а недавно разбил машину. – С отвращением трясу головой и достаю из сумочки мобильник. – Он не переехал со мной в Нью-Йорк, потому что ему не нравятся большие города. Утром даже не позвонил, чтобы пожелать удачи в первый день на новой работе, а сейчас уже, – я бросаю взгляд на часы, – без двадцати десять вечера. И он не удосужился узнать, как все прошло.

Коллеги хором издают стон отвращения.

– Какого черта ты с ним вообще имеешь дело? – морщится Эрин.

Я делаю еще глоток пива, закатываю глаза и пожимаю плечами:

– Кто знает.

Они обе хмыкают.

– Ну мне-то вообще ничего не надо, кроме хорошего секса, – вздыхает Молли. – Каждый раз, когда мне кто-нибудь приглянется, я с детьми. И у меня связаны руки.

Я хмурюсь.

– Ты бы не хотела никого знакомить со своими детьми?

– Нет. Да господи, они уже своему папаше с его новой девушкой устроили настоящий ад.

Эрин смеется, словно что-то вспомнив.

– Что такое? – спрашиваю я ее.

Молли усмехается.

– Мои дети такие офигительные хулиганы, ты не поверишь.

Я хихикаю.

– Сколько им?

– Мише – тринадцать, а Брэду – пятнадцать, – отвечает Молли. – Они решили между собой, что превратят нашу жизнь в ад, пока мы с их отцом не сойдемся снова.

– Как так? – смеюсь я.

– За этот год Брэда дважды отстраняли от учебы в школе. Миша тоже совсем с катушек слетела. Несколько недель назад, в один из выходных, когда мой бывший с новой девушкой уехали в ресторан, наши детки пригласили на ночь друзей.

Я сосредоточенно слушаю.

– Они напились, поживившись тем, что было в его домашнем баре, и вырезали ластовицы из всех трусов отцовской подружки.

Эрин смеется, а я от ужаса округляю глаза.

– И когда, – Молли делает еще глоток пива, – папаша спросил их, в чем дело, они заявили: трусы были протухшие, потому что вагина его девицы заражена.

Я разражаюсь громким хохотом.

– Ты шутишь!

Молли с отвращением кивает.

– Хотела бы я, чтобы это была шутка.

Эрин тоже хохочет, запрокинув голову.

– Обожаю этих чертовых деток, народ! Это просто классика!

– Нет, это просто кошмар! – резко парирует Молли.

– Почему вы развелись? – спрашиваю я.

– Честно говоря, и не знаю. – Она на мгновение задумывается. – Мы просто запутались. Оба много работали, нам было все время не до секса. У нас двое детей и ипотека. – Молли пожимает плечами. – Никогда не ходили на свиданки по вечерам, никогда не пытались пойти навстречу друг другу и о чем-то договориться, разобраться в проблемах. Даже не могу точно вспомнить, в какой момент мы поняли, что все кончено. Мы просто разошлись.

– Печально, – вздыхаю я.

– Он с кем-то завел роман на работе и рассказал мне. Тогда мы уже были на такой стадии отношений, что я никак не отреагировала. Бывший признался в измене, потому что хотел, чтобы мы боролись за наши отношения.

– А ты не стала? – догадываюсь я.

– Нет, – грустно соглашается Молли. – И он не стал. Мы просто отдалились друг от друга. В тот момент это было довольно тяжело. – Женщина на миг задумывается. – Теперь сожалею, что не поборолись за наше счастье. Он прекрасный мужчина. Сегодня, оглядываясь назад, я думаю, многие проблемы появлялись просто потому, что мы становились старше. Сексуальное влечение – это то, над чем приходится работать с годами. Но мы не поняли этого, пока не стало совсем поздно. – Молли мягко улыбается. – А теперь мы стали отличными друзьями.

«Хм…»

Мы некоторое время сидим молча.

– К счастью, у тебя есть замечательные дети, которые кромсают нижнее белье твоих соперниц, – с улыбкой замечает Эрин.

Мы все громко смеемся.

– Зараженная вагина, а! Как они только додумались до всей этой фигни?

Приложив к себе вешалку с черным платьем, я рассматриваю свое отражение в зеркале. «Хм…» Бросаю вешалку с платьем на постель, хватаю серую юбку с пиджаком.

Может, лучше черное?

Черт! Как одеваться, если хочешь выглядеть сексуально, но чтобы при этом не было заметно, что ты стараешься выглядеть сексуально?! Сейчас уже одиннадцать, а я все пытаюсь решить, что надеть на завтрашнюю встречу с мистером Майлзом. В конце-то концов, зачем он хочет меня видеть?

Думаю, надену черное платье. Кладу его на стул. Внизу ставлю под ним лакированные лодочки. Так, какие серьги? «Хм…» Я размышляю, скривив губы. Жемчуг? Да, жемчуг, в отличие от золота, не будет вопить «Трахни меня!». Жемчужные сережки – самый разумный выбор. Это украшения на каждый день.

«Едем дальше».

Голову помою утром, тогда же и укладку сделаю. Я смотрю на свое отражение в зеркале и поднимаю волосы в высокий хвост. Да… именно высокий. Ему так нравится. «Прекрати это, Эмили!»

Я сижу на краю кровати и оглядываю маленькую квартирку. В ней одна спальня. Это довольно странно оформленные крохотные апартаменты на тринадцатом этаже. Впрочем, вполне современные, да и здание, где они находятся, очень милое. Раньше я жила иначе. Нью-йоркская жизнь вызывает у меня ощущение, словно я одна за границей и в понедельник вечером мне не с кем и некуда пойти выпить. Беру мобильник и листаю сообщения. Три мои лучшие подруги написали сегодня вечером, чтобы узнать, как прошел день. Мама тоже. Робби – нет.

Меня накрывает ощущение глубокой грусти. Что с нами происходит? Может, надо позвонить ему? Ведь это же я уехала. Набираю его номер, раздаются гудки. Наконец он берет трубку.

– Привет.

– Привет, – говорю я с улыбкой. – Как ты?

– Сплю, – бормочет Робби. – Который час?

У меня вытягивается лицо, когда я смотрю на циферблат часов.

– Прости!

– Ничего, все нормально. Я тебе позвоню завтра, малыш.

Сердце ухает вниз.

– Окей, – делаю я паузу и продолжаю: – Прости, что разбудила тебя.

– Пока. – И он вешает трубку.

Я тяжело вздыхаю.

– Мой первый день на работе прошел отлично. Спасибо, что спросил, – сухо буркаю я.