Парень подошёл к трупу, заглянул под коленку, куда преподаватель указывал металлическим прутиком.

– Ну, Сидоров? Что за канал?

Парень оглянулся на своих коллег по несчастью, а затем замычал:

– Ну, канал… в нём сосуды проходят… и… Это… Нерв там идет.

– Название, Сидоров. Название! – надавил преподаватель с торжествующей улыбкой. – Выход какого канала находится в этом месте?

– Бедренно-подколенный, – раздалось бульканье от трупа.

На секунду все замерли.

Бледная девчонка истошно завопила и ломанулась как ошпаренная из прозекторской. Рыжий парень замер, уставившись на голову препарата без кожи.

– Кто… это сказал? – произнёс Василий Семенович.

– Я, – не моргнув глазом, произнес Сидоров. – Бедренно-подколенный канал.

Преподаватель поправил очки и перевёл взгляд на труп, откуда он услышал бульканье.

В этот момент препарат повернул голову, вытянул губы и изобразил поцелуй.

Василий Семенович покачнулся и рухнул на пол.

Сидоров же взглянул на рыжего.

– Сема?

Встряхнув его за плечо, он понял, что друг в ступоре, а лужа под ногами и мокрые штаны явно указывала на глубину этого ступора.

Нерадивый студент вздохнул, взглянул на труп и пожал ему руку.

– Спасибо, мужик!

Затем он достал зачетку и начал трясти преподавателя.

– Василий Семенович! Я сдал? Василий Семенович! Мне зачёт нужен!

Глава 2

Почему я тогда затеял эту экстремальную поездку к роду Мрак?

Всё просто.

Это был мой выбор.

Можно ли было попробовать прогнуть императорскую канцелярию по поводу отцовства или вообще послать куда подальше человека, выдавшего мне вторую половину хромосом?

Можно.

Можно ли было просто напросто надавить на власть имущих и просто вытрясти из них то, что мне нужно? Деньги, статус, положение?

Можно.

Можно ли было выбрать род побогаче и повлиятельнее и устроиться в нем? Кататься как сыр в масле…

Можно.

Всё это можно было сделать, но давайте взглянем правде в глаза.

Я уверен, что не сделай я свой выбор – в суде бы вывернулись. Вывернулись и послали бы этого итальяшку куда подальше. И если бы я надавил и потребовал для себя условий – тоже бы все выполнили. И обучили бы бесплатно и местом при дворе не обидели бы. Даже взбреди мне в голову устроиться в княжеский род – все равно бы взяли, пригрели, холили и лелеяли.

Вот только я бы уже ничего не решал.

Это я понял ещё тогда, в пятнадцать.

Любой род превратил бы меня в бесплатный и мощный усилитель развития дара у своих детей.

Любые мои запросы от государства и власть имущих рано или поздно пришлось бы оплачивать. Только вот уже не я бы выбирал: как и когда платить за все эти «плюшки».

И дело с моим биологическим отцом я хотел решить именно так, как решил. Понятное дело, что мне еще предстоял дворянский суд, но я не пытался урвать от Моретти земель, статуса или чего-то еще.

Все было гораздо проще и…

Нет, у меня не было на него злости. У меня не было к нему претензий, но я считаю, что отец, избавившийся от ребенка и взявший с моей матери полное отречение от прав на наследование семьи Моретти, должен как-то ответить за своё отсутствие.

Поймите, я не кровожаден. Я бы и словом не обмолвился за алименты, если бы он не додумался сунуться ко мне. Ладно, поговорили, обсудили, но вот суд?

Васильев, когда я ему продемонстрировал знаки рода и передал письма, тогда сказал:

– Они все уже поняли. Поняли и пошли ва-банк. Мы, конечно, прикроем, но я на твоём месте просто так бы это не оставлял. Аристократы потом не поймут.

Вот и взыграло у меня.

Убить? Мне еще межгосударственных разборок не хватало. Покалечить? А смысл? Проклянуть? Так не умею. Да и сложно это очень проклинать родственную кровь. И дело тут не в ингредиентах. Проблема в том, что проклянуть надо так, чтобы тебя это не затронуло. Кровь-то близкая.

Да, трупы нужны. Да, очень чесалось сделать какую-нибудь пакость. Но ни возможности, ни шанса вывернуться от последствий и главное никакого смысла и прибыли от этой затеи.

Итог?

Итог один – если ничего нельзя сделать непосредственно человеку, так пусть хоть его род раскошелится. Как минимум на мое обучение. Максимум – артефактный автомобиль.

Да, хочу такую же штуку, как у отца Бори!

Кстати!

По поводу Бори.

Мы как раз собирались приступить к нашей задумке. Я тогда, помню, знатно на глазастую книгу разозлился.

Я специально в поместье ездил. Искал книги по артефакторике. Книги нашёл, но страницы везде были пустыми. Трактат меня не подпускал к ним, и мне пришлось упрашивать его на разрешение почитать хотя бы основы.

Да, мне приходится разговаривать и клянчить знания у полуразумного артефакта. Да, понимаю, что выглядит очень странно, но делать-то что-то надо.

В итоге он допустил меня до основы основ.

Не знаю, насколько умная эта книжка, но она открыла мне семнадцать глав об основе материаловединия. Автора не было, но текст оказался крайне занимательным.

Суть его, в основном, была в разборе материалов и принципах зачаровывания.

Не каждый материал подходил под определенную силу. Лучше всего материал впитывал силу своей стихии. Это в принципе было ожидаемо, но были нюансы.

Проще всего было с землей. Самым хорошо впитывающим силу был серый гранит. Мрамор чуть похуже, насколько я понял, из-за неоднородности цвета. Не морщитесь. Я пять раз перечитал страницу и не понял, почему мрамор неоднороден. Слишком много незнакомых терминов. Поэтому для себя я тогда решил, что всё дело в цвете. Хотя мрамор, вроде бы, бывает одноцветный… наверное.

С водой уже посложнее. Тут очень сильно влияла температура. И да, этим пользовались маги. По сути, коэффициент впитывания не сильно отличался у разных материалов, но тут вступали в силу свои поправки. Чем тягучее было вещество, тем сильнее оно впитывало силу. При этом существовал «порог Шишкина» – своего рода отсечка, при которой материал резко переставал впитывать силу. По описанию из той книги, этот порог наблюдался, когда материал достигал состояния тягучей карамели. По таблицам лучший коэффициент вычислили у ртути, но её токсичность сводила на нет и так небольшую разницу.

С огнем было совершенно по-другому.

Силу огня лучше всего впитывало то, что может гореть или просто разлагаться пиролизным путём. Да, я помню ещё из прошлой жизни, что такое пиролиз. Но именно в этом свойстве и скрывается дьявол. Если что-то может гореть, то, насыщая силой огня это что-то, оно обязательно рано или поздно полыхнёт. И, к моему великому удивлению, на первых местах таблицы с силой огня, оказался спирт и бензин.

Да, я точно знал, что полыхнуть может и порох, и другие вещества. И так полыхнуть, что мало никому не покажется. Но в таблице был именно спирт и производные нефтяной продукции. Объяснений этого феномена у меня было два. Первый – это связано не с высвобождением энергии, а именно с процессом горения. Второе объяснение – книга просто устарела. Всё-таки вид у нее был, как у древнего трактата.

Но как бы там ни было, но я добрался и до воздуха – как я затем узнал, самой проблемной стихией в артефакторике.

Силу воздуха запихнуть в твердый или жидкий материал простым насыщением было практически невозможно. Вся проблема воздуха в том, что вся таблица у него была заполненная газами. И, как я понял, чем меньше молекула газообразного вещества, тем проще и больше можно было впихнуть в нее силы.

Да.

На первом месте в таблице был водород.

К стихии света трактат меня не допустил, а вот главу по поводу методики работы со всем этим ужасом он любезно мне предоставил.

Она называлась «Практика изготовления лабораторной посуды».

Да, поначалу я жутко взбесился, но как показала в дальнейшем жизнь, трактат точно понял, что я от него хочу, и выделил то, что было нужно, но ни грамма больше.

В общем, я переписал в обычную тетрадь основы и техники по запечатыванию силы и выдвинулся обратно домой, к маме и Петру.

Мама, кстати, пребывала в тихой панике, а Петя просто в ступоре. Почему? Ну, мама мягко говоря не оценила моего душевного порыва и не знала, как подступиться к задаче. Я предложил ей составить нормальную бухгалтерию рода и вести ее, учитывая доходы и расходы. Вроде бы, ничего сложного, но у нас за поместье отвечал Люциан. За финансы и ценные бумаги отвечала какая-то компания, которая размещала бумаги и высылала справки о состоянии счета. За ведение пары предприятий в городе вообще никто физически не отвечал. Предприятия вели директора, а прибыль собиралась на счетах фирм. Раз в год, чистую прибыль, после выплаты премий, переводили на счет консалтинговой компании, которая снова пускала деньги в оборот.

Как это работало, где воровали, а в том, что воровали у меня, сомнений не было, я понятия не имел. Мама тоже. Что с этим делать? Непонятно ни мне, ни матери. Работает? Да. Почему не развалилось и не разорились два мелких заводика? Черт его знает. Но все работает и приносит пусть и небольшую, но прибыль.

В общем, я честно поднял руки и капитулировал, решив, что у мамы есть хоть какое-то понимание.

Пётр.

Пётр не находил себе места.

Он, до этого был занятым и всем нужным специалистом, а попав в нашу дружную семью Мрак, внезапно оказался неудел. Даже попросил у меня разрешения продолжить прежнюю работу, что я с чистой душой ему разрешил.

Почему я не устроил компьютерную революцию в поместье?

А вот тут был самый интересный нюанс.

Поместье было… слишком магическим.

Как это работает? Понятия не имею, но оказалось, что в поместье столько силы смерти, что фонит оно жутко. Нет, у меня не бегают дохлые курицы по кухне. Не встают мертвецы из могил… Кстати, фамильного склепа не существует, и на территории поместья нет кладбищ… О том, как это получилось и что тут вообще происходит, я узнал позже, но в тот момент я понял один факт – обычный телефон больше трех месяцев в поместье не работал. Его так переполняло силой смерти, что он начинал сначала тормозить, а затем и вовсе выходил из строя.

Чтобы в поместье нормально пользоваться гаджетами, нужно было их экранировать. А это на секундочку артефакторные техники. Покупать приличный компьютер и тащить его к артефакторам для экранирования стоить будет как приличный автомобиль. Для понимания в поместье был только проводной телефон, ни одного телевизора и даже приёмника. Всё на проводах, дубовое и с рунами для защиты.

Поместье само по себе было очень странным. Охраны нет, но ворота кто-то и как-то открывает. Само осматривает и само решает: кого пропустить, а на кого порычать.

Да, ворота в поместье умеют рычать. На счет кусаться – не знаю, но рычат они впечатляюще. Утробно, с металлическим звоном и скрежетом…

Мне определенно нравится, как рычит мое поместье…

Кхэм.

Да.

Так, о чем это я?

Точно! Боря!

Суть в том, что на территории моего рода есть месторождение Вяземской руды, отлично подходящей для артефактов. Как она тут очутилась? Это отдельная история рода Мрак, и я вам её обязательно расскажу, но сейчас всё вертелось вокруг того, что это стратегический ресурс.

Васильев мне сразу сказал: руда только для государства. Из неё делают Гретский сплав – универсальный материал для силовых элементов артефактов. Игрушки сделать из обычного металла – запросто. Защитный артефакт без этого сплава – уже большая проблема. Серьезный армейский артефакт без него – невозможно.