– Так что же это значит? – спросил я.

– Не знаю, – признался Боб. – Это, наверное, такое лисье ругательство. Дейзи тоже этого не понимает. И я ей сказал: «Не говори слов, значения которых ты не понимаешь». Но она настаивает, что знает эти слова и понимает, о чем речь.

– Дейзи вообще не отличается хорошими манерами, – вставила Звездочка. – И к тому же считает себя красавицей.

– Нет, ты гораздо красивее, – сказал я ей.

Очень довольная моими словами, Звездочка дважды тряхнула своей красивой черной головой; на лбу у нее красовалось белое пятнышко.

– Хи-хи, – застенчиво сказала она. – Но зато какая у Дейзи родословная…

– Какая? – спросил я. – Разве она не англичанка, как и Боб?

– Да, – ответил Боб. – Но она очень гордится тем, что ее мать и отец оба получали награды на конкурсах красоты. Она говорит, что происходит из очень знатного рода и что у нее есть титулы.

– А это что значит?

– Не знаю. Дейзи так говорит: «У меня есть титулы». Мне кажется, это какие-то награды и подарки. По крайней мере, я это так понял.

Я впервые слышал о таком, чтобы награды и подарки давали кому-то за красоту. Мне захотелось получше об этом разузнать, но никто не мог мне ничего толком объяснить.

– Единственное, что я знаю, – робко сказал Боб, – это то, что моя мама однажды тоже получила награду.

– И что это было? Сахар? Или эти штуки, о которых ты говорил, титулы?

– Не знаю. Но мне не верится, что это были титулы, ведь Дейзи говорит, что у нее одной во всей конюшне есть титулы. Однажды так сказал хозяин.

– Офицер, Звездочка, а у вас что за родители? – спросил я.

Кажется, мой вопрос расстроил Звездочку. Она быстро спустила ноги на пол и тряхнула головой.

– Какая разница, что делали наши родители? – спросила она, насупившись. – Я вот не помню ни отца, ни матери. Но зато я Звездочка Атанасиоса Дьякоса, и мне этого достаточно. А Офицер – мавр Колокотрониса^[3], и ему тоже этого достаточно.

Я окончательно запутался.

– Чья ты? – спросил я ее.

– Атанасиоса Дьякоса.

– Это невозможно!

– Как это невозможно? Точно тебе говорю!

– Но ты же принадлежишь господину Васиотакису!

Тут Звездочка тоже смутилась и замолчала.

– Что это за господин, которого ты сейчас назвала? – спросил я ее.

– Атанасиос Дьякос? Это один из героев Революции.

– Какой революции?

– Не знаю.

– Он что, родственник хозяина?

– Не знаю, – с запальчивостью ответила Звездочка. – Но, наверное, да, так и есть. Может быть, ты знаешь, Офицер?

– Нет, не знаю, – задумчиво ответил Офицер.

– Так, ну а твоего хозяина как зовут, напомни? – спросил я его.

– Господин Васиотакис, конечно. Но я – мавр Колокотрониса.

Я все больше запутывался. И на всякий случай спросил:

– Он тоже герой?

– Конечно. Один из самых великих.

– Где он живет?

– Не знаю.

– А чем занимается?

– Не знаю. Но он герой. Так Мицос сказал.

Я окончательно запутался и загрустил.

– Я ничего не понимаю! – нервно заметил я. – Вы говорите целую кучу слов, но ничего не можете объяснить.

– Это сложно объяснить, – примирительно ответил Боб. – Ведь нам тоже никто ничего не объяснил. Мы пересказываем тебе то, что все мы слышали в тот день, когда сюда прибыли Звездочка и Офицер.

– А что вы слышали?

– Хозяин был в саду вместе с Мицосом и детьми. Дети спросили: «Какие имена вы дадите двум новым английским лошадкам?» И он сказал…

– Английским? – перебил я его. – Но ведь имена у них греческие!

Боб как будто заколебался, но потом сказал:

– Это не важно, не перебивай. Так вот, взглянув на одного, Мицос сказал: «Вот этот – Офицер». – «Почему?» – спросила Лиза. «Потому что так звали черного жеребца Колокотрониса, который был с ним в битве при падении Триполицы». Тогда Лукас подпрыгнул и заговорил: «Тогда вторую лошадь, с белым пятном на лбу, мы назовем Звездочка Атанасиоса Дьякоса». Хозяин рассмеялся и сказал: «Хорошее дело. Наша конюшня пополнилась рысаками героев Революции». Вот что мы знаем, – заключил Боб. – А ты теперь делай выводы, какие хочешь. Мы тогда все утро думали в четыре головы и не смогли ничего решить.

Так никто из нас и не смог объяснить, почему у Офицера и Звездочки оказалось по два хозяина, почему некоторые из этих хозяев были знаменитыми героями (неизвестно что совершившими), почему это Офицер был с Колокотронисом в какой-то битве, хотя он в жизни не видел никакого Колокотрониса и не бывал ни в каких сражениях. И наконец, почему они, имея греческие имена, остаются при этом английскими лошадками. Наступил полдень, а мы так и не решили ни одну из этих загадок.

Глава 9
Василис

Днем, когда хозяева вернулись домой и уже позвонили к обеду, вся семья собралась в столовой. Я зашел туда вместе с хозяином. Лукас увидел меня и вспомнил о том, как утром я убил кошку. Торопливо, с возбуждением он пересказал Еве, что я сделал.

– Правда, Пират? Ты сам, один убил такую большую кошку? – спросила Ева. – Как жаль, что меня там не было и я не видела это своими глазами!

Лукас быстро огляделся, убедился, что никто их не слышит, и доверительно сказал сестре:

– Нет! Хорошо, что ты этого не видела. Это было ужасно.

– Почему?

– Потому что несчастная кошка страшно извивалась у него в зубах. Просто кошмар!

Ева погладила брата по волосам.

– Тебе стало ее жалко? – спросила она. – Могу себе представить, какая ужасная была сцена…

Лукас ничего не сказал.

– Я не люблю кошек, – сказала Ева. – Они коварные. Дай им волю, ни одной курочки нам не оставят. Мы даже не можем нормально спать по ночам из-за их ора.

– Я тоже совсем их не люблю, – сказал Лукас, будто бы немного сомневаясь. – Они коварные, дикие… И едят бедных маленьких птенцов, воруют их из гнезд.

Уф! Я снова с радостью услышал эти слова, и мое сердце опять успокоилось. Этот день для меня оказался очень радостным. Сколько ласки я получил! Как по-доброму все на меня смотрели, и хозяйка даже забыла отправить меня в будку, так что меня оставили в столовой до самого ужина. Я никогда не бывал в доме так долго.

Перед ужином вся семья собралась в библиотеке. Госпожа Васиотакис и Ева вышивали. Двойняшки учились вязать. Лукас читал вслух и болтал о том о сем, пока не пришли хозяин и хозяйка и все не сели за стол. Это было время отдыха.

В тот вечер хозяин пришел пораньше, вместе с Мицосом и Хри́стосом.

– У нас для вас новость! – закричал Мицос, входя в комнату. – Угадайте, какая?

– Султан отуречился, – сказала Ева.

– Хорошая новость? – спросила Мицоса мать.

– Прекрасная, и такая, какую вы не ждали.

– Мне лень гадать, говори, – поторопила мать.

– Это что-то новенькое, – ответил Мицос. – Ну, ребята, давайте угадывайте!

– Мы поедем на Крит? К бабушке? – радостно закричал Лукас.

– Это было бы отлично, – ответил господин Васиотакис. – Но, к сожалению, весь сезон торговли хлопком, начиная с сентября, мы, владельцы хлопковых плантаций, не можем уезжать из Египта. Это кое-что другое. Думайте.

– Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе, – подсказал Хри́стос.

– Именно так! – добавил Мицос.

– К нам приедет бабушка! – закричали одновременно трое младших детей.

– Да, бабушка приезжает!

Дети прыгали от радости, говорили наперебой, задавали кучу вопросов.

– Она долго тут пробудет?

– Когда она приезжает?

– Что она написала?

– А она будет жить у нас?

Им ответили, что она приедет к нам на следующей неделе и будет жить с нами всю зиму. Тогда снова начались крики и веселье. Что творилось…

Лукасу очень хотелось с кем-то поделиться своей радостью. Но его никто не слушал, поэтому он подошел ко мне, присел на корточки, обнял меня за шею и сказал:

– Милый Пират, ты не знаешь нашу бабушку, но скоро ты увидишь, какая она у нас замечательная. Я уверен, ты ее полюбишь! Она совсем не похожа на других бабушек. Волосы у нее белые, но на лице совсем нет морщин, и она вовсе не старая. Все время смеется, шутит и играет с нами.

Лукас обнимал и целовал меня так, как будто это я был его бабушкой, и я не сомневался теперь, что полюблю ее. Неделя прошла в приготовлениях. Дети не говорили ни о чем, кроме бабушкиного приезда. Мадемуазель ворчала, что они плохо занимаются. Мисс хмурилась из-за того, что они делают ошибки в письменных работах. А учитель музыки бормотал, что никто не разучивает гаммы и не делает упражнения. В конце концов и я заразился их нетерпением и вместе с ними начал считать часы. И вот великий день настал.

Рано утром дети спустились в сад, чтобы собрать цветы и украсить бабушкину комнату.

– Василис, Василис, где ты? – кричали они. – Иди сюда и неси скорее секатор! Папа разрешил нам срезать сколько угодно цветов.

Пришел Василис с секатором и неизменной доброй улыбкой на лице.

У каждого из детей в руках была корзинка, и Василис срезал и клал им в корзинки цветы, какие кто попросит. Потом, взяв меня с собой, дети бегом поднялись в бабушкину комнату, которая вскоре наполнилась розами, нарциссами и гиацинтами. Только один комод остался пустым, и дети решили принести горшок «с очень большим растением», чтобы «все встало на свои места» и не было бы видно мебели в комнате, а только цветы. Я впервые оказался наверху, в спальнях, и мне все было интересно: я запрыгивал на стулья, столики, на умывальник, совал нос в кувшин с водой, нюхал мыло и был очень доволен.

Естественно, госпожи Васиотакис дома не было: она поехала в порт вместе с другими взрослыми, чтобы встретить бабушку, иначе я бы не смог так весело проводить время! Она не понимала, что мне нужно прыгать по мебели и обнюхивать все вещи в доме.

Вдруг я замер. Я как раз стоял на умывальнике, и тут внутри шкафа, который был как раз напротив, я увидел еще одну комнату с умывальником, а на нем – пса, тоже фокстерьера. Я навострил уши, он сделал то же самое. Я вздрогнул.

Я спрыгнул на пол и стал рассматривать комнату в шкафу. Умывальник был на месте, но пес куда-то исчез.

– Пират, иди сюда, скорей, мы спускаемся, – позвал меня Лукас.

Но я его не послушался. Я мог думать только о той комнате внутри шкафа, где я успел увидеть вторую собаку. Я побежал к шкафу и увидел, что другая собака бежит прямо на меня.

Я остановился, тот пес тоже. Я поднял уши, и он тоже! Но не успел я с ним заговорить, как Анна подхватила меня на руки и побежала со мной вниз, вслед за Лукасом. В тот же миг другая девочка, с темными волосами, такими же, как у Анны, в точно таком же платье (но точно не Лиза), тоже наклонилась и взяла на руки свою собаку.

Потом я их обоих потерял из виду, как будто они спрятались от меня за шкафом. Я так удивился, что не сказал ни слова. Анна спустилась со мной в сад, где уже были Лукас и Лиза. Все трое побежали разыскивать Василиса, и я помчался за ними, забыв о девочке, другой собаке и умывальнике.

– Василис! – закричал Лукас. – Нам срочно нужен большой цветочный горшок для бабушкиного комода.

– Покажи нам самые красивые цветы в горшках, какие только есть у тебя в теплице! – закричала Анна.

– Пожалуйста, – робко добавила Лиза, которая никогда не забывала говорить «спасибо» и «пожалуйста».

– Большой горшок? – переспросил Василис. – А у вас есть подходящее кашпо для него?

– Нет.

– Без кашпо будет некрасиво! К тому же на дне горшка всегда стоит вода, она испортит деревянный комод.

– Что же делать? – расстроенно спросила Анна.

– Хотите, я быстренько сделаю вам такую корзину цветов, какие готовлю обычно вашей маме для праздничных ужинов? – предложил Василис, всегда готовый прийти на помощь.

Лица детей снова засияли.

– Ты лучший, Василис! – с восторгом сказал Лукас.