– Сегодня в музей современного искусства доставили редкий экспонат, цена которого десять миллионов долларов. Ваша цель обойти все системы защиты и совершить ограбление века!

В голове яркими вспышками проносятся сумбурные кадры из фильмов о гангстерах, взрывах и крепких бойцах из служб безопасности с автоматами наперевес.

Заметив на моем лице явное замешательство, Лев добавляет уже без официоза, искренне и даже по-родственному:

– Не боишься?

– Мы ведь одни там будем, никто на нас не нападет? – окончательно тушуюсь.

– Нет, бро, – Лев треплет меня по макушке, как маленького ребёнка, и, держа за руку, заводит внутрь комнаты. – Ничего плохого не случится. Ты сегодня с папой, Олеся.

Чувствую, что краснею. Вообще-то у меня не так много теплых и счастливых воспоминаний об отце. Они развелись с мамой, когда мне было три года, а до этого я помню его мимолетными обрывками. Как он дарит шоколадку и сразу отламывает одну дольку себе, как забирает из детского сада, но почему-то долго водит по двору кругами, не отводя в дом, как кричит на маму и мне хочется спрятаться от них обоих в шкафу и перестать дышать…

– Придержи дверцу, – обрывает тяжелые мысли Лев.

Сам он быстро садится перерезать ярко-зеленые провода, попутно поглядывая на два монитора. По одному экрану бегут символы, на втором видны кадры с камер видеонаблюдения из зала музея.

Я успеваю отметить, настолько реальными выглядят все детали игры, а затем хватаюсь за висок. В тесном мрачном помещении слишком душно. Начинает кружиться голова. На меня словно надели тесный железный шлем. Боль в голове пульсирует рывками.

Между тем Лев продолжает активно «грабить музей». Звонит кому-то по рации, берет подсказки, энергично печатает на маленьком ноутбуке. Я же стою, прислонившись к стене, и пытаюсь побороть приступ дурноты.

– Есть! Дверь взломали. Идём! – командует мужчина, разблокировав доступ ко второй комнате.

Я с трудом ухожу от стены. Надеюсь, что в «зале музея» воздух станет посвежей, но в итоге попадаю в новую душегубку. Яркие цвета современных картин пестрят перед глазами почему-то уже тёмные пятнами.

– Во-у, во-у, бро?! – вижу перед собой «черные» пальцы Льва, как в тумане. – Ты резко побледнела. Живая?

Я вздыхаю с усилием. В голове каша, даже произнести ничего не могу.

– Так не пойдет, бро, – слышу, как мужчина дальше говорит уже по рации: – Откройте нам входную дверь. Девушке плохо.

Затем подхватывает меня за талию и выводит обратно в коридор, усаживает на диван и протягивает стаканчик с водой. Я принимаю его подрагивающими руками.

– Подбавьте холодка в коридор! – кричит выскочившей к нам женщине-помощнице.

– Что же ты не сказала, что никогда на самом деле не грабила музеи? – возвращается он и гладит меня по спине. – Точно все норм? Отвезти тебя домой или пойдем лучше постоим на свежем воздухе? В машине может укачать. Воды еще принести?

– Давай пройдемся по улице, – опускаю глаза. – Прости, грабитель из меня не очень.

Лев приподнимает локоть, и я с благодарностью цепляюсь за его руку. Так, действительно, гораздо легче идти. Уже на улице дышу глубоко и размеренно, чтобы поскорее прийти в себя, как вдруг воздуха начинает резко не хватать, будто кто-то с размаху ударил мне кулаком по горлу.

Чуть впереди нас, прислонившись к фонарному столу, стоит Денис и буквально таранит меня глазами. Я быстро поворачиваю голову в другую сторону. Как пойманный в капкан зверёк, смотрю куда-то назад, потом, наконец, набираюсь смелости и оборачиваюсь обратно.

Хватаюсь за руку Льва покрепче, буквально намертво впиваясь в него пальцами, и гляжу вперед. Дениса для меня сейчас больше не существует. Пряное облако одеколона Льва окутывает меня защитной непробиваемой бронёй. Чувствую, что пока я рядом с этим мужчиной, не может случиться ничего страшного.

Мы проходим мимо Дениса, как мимо пустого места, и только тогда сердце заново начинает биться. Я расправляю плечи и уже не жду его выкриков-ударов в спину: «Леся, кто это?! Леся, не хочешь ничего объяснить?» Дышу уверенно и поворачиваюсь ко Льву с улыбкой:

– Ты мой герой, – шепчу одними губами.

– Потому что вытащил из духоты? – смеется он.

Нет! Я имею в виду, что он был рядом, когда я встретилась с Денисом, но объяснить, естественно, ничего не могу, да и не хочу. Денис окончательно и бесповоротно в прошлом. Надеюсь теперь, когда увидел меня с другим мужчиной, он в конце концов успокоится и перенаправит неукротимую энергию на другую девушку.

– И поэтому тоже, – наконец, отвечаю и украдкой целую его в щеку.

Мужчина останавливается и, придерживая за талию, приближает совсем вплотную. Накрывает мои губы своими.

ГЛАВА 13. Исчезновение

Дыхание в момент перехватывает, воздуха снова начинает не хватать. Кончики пальцев Льва мягко исследуют мою шею. Чувствую себя игривой кошкой, которая позволяет любимому хозяину почесать ей подбородок. Подстраиваюсь под каждое ласковое движение мужчины.

Голова кружится, но совсем иначе, чем в душной комнате. Я словно окунаюсь в детство. С восторгом и со всей силы раскачиваюсь на качелях. Сердце в груди бушует, колючие мурашки иголками щекочут кожу.

Я таю. Буквально растворяюсь в остром, перцово-имбирном аромате Льва. Кажется, еще мгновение, и от меня ничего не останется. Исчезну без остатка, угасну, как Снегурочка, на солнце.

– Послушай, – неловко мямлю и обхватываю его за бок, пытаясь вырваться на свободу, чтобы оставить на воле хотя бы немного самой себя.

Но прикосновение больше напоминает нежное поглаживание. Лев перехватывает мою руку и твердо сжимает в своей.

– Мне уже пора домой, – наконец, фыркаю, как своенравная кошка.

Миллионер смеется, но руки разжимает. Мои пальцы высказывают и моментально начинают «страдать». Теперь им неуютно и холодно.

– Идем, бро. Хватит на тебя сегодня приключений, – Лев треплет меня по макушке и, по-отечески целует в лоб влажными губами. – Отвезу тебя обратно к маме.

Мужчина сжимает мою руку, притягивает ближе и словно случайно шлепает по пятой точке. Я шиплю на него уже громче, но похоже, его это только подзадоривает. Лев тепло хохочет и, точно разгадав игру, гладит меня по голове, как пушистого зверька. Нашептывает:

– Спокойнее, Олеся, не шипи! Спокойно!

Когда мы возвращаемся к моему дому, Лев провожает до подъезда, и как в начале встречи целует лишь в уголок губ. Сухо, скорее даже равнодушно. Однако даже это сдержанное прикосновение в одну секунду запускает внутри жгучие воспоминания о нашем страстном поцелуе. Меня вновь охватывает пьянящая дрожь.

«Разве я говорила ему, что живу вдвоем с мамой?» – проносится в голове беспокойная мысль, но я сразу же отгоняю её, как надоедливого зудящего комара.

Мы прощаемся. Я поднимаюсь в квартиру на ватных ногах. Губы горят, как после долгих жарких поцелуев, а в голове ни единой мысли, только приятное тепло с пикантными нотками имбиря, перца и кардамона.

Я чувствую, что влюбилась, и мир видится мне заботливым и дружелюбным. Однако беспощадная реальность уже на следующий день дает о себе знать.

Лев пропадает. Он не пишет и не звонит. Даже не появляется в чате. Один день, второй, третий… Это выглядит настолько неожиданным, что мне начинает казаться: наше прошлое свидание – сон или выдумка!

Я жду хоть каких-то новостей, как с фронта. Каждый новый день, прожитый в «тишине», будто день в заключении. Я, как в тюрьме. На четвертые сутки срываюсь и первая пишу в чат: «Привет». Хотя предчувствую, что никакого ответа не получу.

В чате тишина, и только на следующий вечер я замечаю, что никакого бота, от имени которого писал Лев, больше нет. Я в нём совсем одна! Бот вышел из чата.

«Сама виновата!» – кричу на себя и провожу ночь в слезах, с надрывными рыданиями выкладывая смущенной Марфе Васильевне все под чистую, пока мама на работе. С заплаканными красными глазами и опухшим лицом едва засыпаю под утро. И прихожу в себя только от долгого, настойчивого звонка в дверь. Кто-то явился с утра пораньше и, похоже, не уйдёт, если не открыть.

– Кто?! – ору со злостью через запертую дверь.

Не хватало еще для полного счастья запустить в дом не пойми кого. Смотрю в глазок и спросонья ни черта не могу разобрать. За дверью высокий парень с огромной коробкой, как от пятиярусного свадебного торта.

– Посылки для Олеси Даниловой, – шумит он, барабаня в дверь.

Замечаю возле его ног еще вторую коробку.

– От кого? – выхожу, закутавшись в халат.

– Здесь ваша подпись, и вот тут, – парень пропускает вопрос мимо ушей. – Пожалуйста! До свидания!

Мне не остается ничего, кроме как забрать посылки в квартиру. Тяжело вздыхаю, хмурю лоб и начинаю разбираться с самой большой. Сжимаю губы от злобы и с раздражением отшвыриваю крышку в сторону.

В ту же секунду из коробки вылетает дюжина разноцветных мотыльков. Яркие бабочки трогательно кружатся над макушкой. Я задираю голову повыше и мысленно «плыву». Их дикий, но прекрасный танец выглядит настоящим волшебством. Красавицы разлетаются по коридору, и я заглядываю внутрь коробки.

В ней пышные бутоны роз, миндальные пирожные, зефир, пастила, конфеты, клубника в шоколаде. Сладости и цветы упакованы слоями. В самом нижним из них вместе с орешками, свернутыми в кульки, и сухофруктами я нахожу записку: «Чтобы иногда вспоминала обо мне вечерами за чаем. Лев».

– Козлина! – вою в коридоре в голос, как раненный дверь, и в бешенстве хватаю вторую посылку.

Та упакована в золотистую подарочную бумагу и перевязана искрящимся пушистым бантом. Матерясь, раздираю её на ошметки, как шкодливая и невоспитанная псина. Наконец, дохожу до коробки и замираю. На белую упаковку с айфоном приклеен крохотный желтый стикер с лаконичной надписью и цифрами: «Мой номер телефона. Лев».

Хватаю свою родную старенькую модель и, вдалбливая цифры так, что пальцы начинают болеть, набираю придурка мажора.

– Я в командировке, смогу ответить в пятницу после 20-00, – слышу голос автоответчика. – Оставьте ваше сообщение после звукового сигнала.

Раздается гудок, но вместо пламенной речи я сбрасываю вызов и кричу на стену не своим голосом:

– Как ты себя до такого довела, Леся?!

Марфа, нацелившаяся погрызть золотую обертку растерзанной посылки, испуганно вздрагивает и прячется от меня в углу.

ГЛАВА 14. Примирение

Оставшиеся дни до пятницы обрывками напоминают романтичные голливудские мелодрамы и фильмы об исполнении желаний. Дозвониться до Льва по-прежнему нереально. Автоответчик бубнит одну и ту же ерунду, но едва я ставлю сим-карту в подаренный им айфон, как получаю в Телеграм дюжину голосовых сообщений от миллионера.

На этот раз никакого бота между нами нет. Лев кидает наговоренные тексты напрямую. Я по-прежнему сержусь на него за исчезновение, но держу оборону только до вечера. К семи часам, когда мама за чаем слагает хвалебные оды подаренному миллионером воздушному ягодному зефиру с кремом из белого шоколада и сливок, ухожу с кухни, не допив чай, и запускаю вереницу аудиосообщений.

Лев просит прощения, что пропал, объясняет, что нужно закончить важную сделку в Швейцарии, спрашивает, как мои дела и самочувствие. Не кружилась ли больше голова. Уф-ф!

Теперь не отвечаю я. Прослушиваю последние сообщения с вопросами несколько раз подряд и каждый раз подавляю желание записать истеричную песню «Почему ты пропал и выкинул меня из чата?». Снова и снова выхожу из приложения и выключаю вай-фай, чтобы больше не лезть в диалог. Потом шиплю то на себя, то на Марфу, врубаю интернет обратно и переслушиваю голос Льва, как живительную мантру.

Оборона окончательно дает сбой уже на следующее утро. Лев как ни в чем не бывало присылает короткое сообщение «Доброе утро, Олеся! Как спала?», и моя защитная крепость с грохотом рушится сама. Руки с подёргиванием, как у запойного алкоголика, тянутся к маленьким клавишам с буковками, и я выбиваю:

– Не спала. Размышляла, почему ты исчез после нашего свидания.