В деревенском доме кот немного успокоился, пока мы с бабушками здоровались, сумки разбирали. И Галия решила вывести Мурчелло на крыльцо. Думал, он прижмется к полу и будет испуганно прижав уши стараться слиться с ним, как нормальный городской кот, впервые увидевший большой мир вокруг. А он вспомнил детство, осторожно спустился с крыльца в сад и стал изучать всё вокруг. Ходил так смешно, как в замедленной съёмке, осторожно делая каждый шаг. Галия поначалу бродила следом за ним, но вскоре ей это надоело. Мурчик чувствовал себя вполне сносно, иногда чуть пригибался, услышав непонятные звуки. Мы решили поставить ему на крыльце миски с водой и едой. Нагуляется и проголодается, сам придёт.

Пока я наблюдал за котом, Пётр самозабвенно катался по нашей новой стоянке. Ему это явно доставляло удовольствие. Не стал ему мешать и сидя на крыльце, подставив лицо уже теплому апрельскому солнышку, подумал: правду говорят, человек вечность может смотреть на то, как другие работают.

Но, увидев из окна нашу машину, прибежал Трофим и потащил меня в сарай отчитаться о проделанной работе. Он уже привез доски, перегородил снизу сарай.

– Сверху не смог в одиночку сделать. – извиняющимся тоном сказал он. – Зато окно у себя на чердаке смотри какое нашёл. Уже и не помню, где взял…

– Окно – это здорово. – задумчиво ответил я. – Но меня больше беспокоит пол. Лаги надо до утепления стен накидать. А? Как думаешь?

– Заказал брус под лаги. Что ж я не понимаю. Вон, за досками лежит. И на каркас под окно.

– О, молодец, Трофим. Будет, чем заняться.

Вскоре нас позвали за стол. Перекусили и втроем с Петром и Трофимом возились в сарае до вечера, пока не стемнело с перерывом на обед и коротким послеобеденным отдыхом.

Накидали лаги и полы. Установили окно. Завершили каркас перегородки и начали обшивать. За ужином все разговоры получились вокруг курятника и курей. Даже пятьдесят капель настойки от Никифоровны не спасли ситуацию.

– Свет надо завтра туда провести. – предложил я. – Работать легче будет. А то чуть солнце спрячется, сидим, как в подземелье.

– А чем утеплять собираетесь? – спросил Трофим.

– Так это мы у тебя спросить хотели, – ответил я.

– Керамзит можно между досками засыпать. Но у нас все шлаком засыпают. Его вон целые горы у котельной на центральной усадьбе.

– А он не вредный? – удивился я.

– Не знаю. Никто не жаловался. – пожал плечами старый.

– Ну, это не жилой дом, – размышлял я вслух. – Обошьём досками внутреннюю стену дважды, внахлест, чтоб щелей не было, чтоб куры шлака этого не нажрались. И нормально будет. Это если б жилой дом, то, конечно, вопрос…

– У нас и жилые дома так утепляют. – ответил Трофим.

– А с крышей что делать? Тоже шлаком?

– Не. Там точно керамзит. Он легче.

– Понятно. А клетку для мальков, в смысле для цыплят, из чего у вас делают?

– Да кто из чего. У меня вон сетка от старой кровати для этого в сарае всегда лежала. Стенки сантиметров пятьдесят высотой по размеру кровати. Каждый день на новое место на травку ставишь, цыплят выпускаешь, сеткой накрываешь. На ночь их домой забирать надо, пока совсем маленькие.

– Сетка от кровати! – рассмеялся я. – Это ж надо додуматься. Прямо на металлическом каркасе?

– А что? – с недоумением посмотрел на меня дед. – Нормально.

– Отдай нам эту кровать, – сразу сообразила Никифоровна.

– Отдам. Она мне не нужна. Если только песок просеивать.

– Цыплята вырастут, мы тебе вернём, – пообещала бабушка.

Уже и забыл, как это было. Ничего не выбрасывалось, даже мелочи, винты, гвозди, гайки бережно собирались и хранились. В хозяйстве всё пригодится.

Вечером искали с Галией кота. Она беспокоилась, как же он бедненький на ночь на улице останется. Ходили, ходили, звали, звали. Пропал кот. Жена расстроилась, начала придумывать, что его собаки деревенские задрали, он к Тузику привыкший, собак не боится…

Пообещал ей, как рассветёт, сразу пойдём искать этого рыжего обормота. Загулял, небось, просто. Весна, девочки…

С утра я и правда обошёл участок, прошёлся по улице. Кот как сквозь землю провалился.

Воскресенье прошло в строительных хлопотах. Пётр с Трофимом притащили верх от кровати. Вдвоём тащили, тяжёлый оказался.

– И как бабушки будут переставлять загон? – спросил я их.

– Да им же чуть передвинуть, а не тащить, как нам. – ответил Трофим отдышавшись. – Я помогу.

Сколотили загон на две доски в высоту, пока цыплята маленькие. Потом дед обещал надставить со временем.

– Всё готово. – заявили мы бабушкам во время обеда. – Клетка есть, можно приносить цыплят.

А курятник за майские доделаем. Заказали деду машину этого шлака.

Вернулись сразу в гараж. Петра отпустил, сам машину загнал. Эх, обидно как… Я же водитель с огромным стажем, куда там Петру до того, что я умею. А вот оно как получается, вынужден изображать из себя новичка…

Прошлись с женой пешком до дома. Кота мы так и не нашли. Успокаивал жену тем, что следующие выходные длинные. Может, нагуляется и придёт ещё.

* * *

Гагаринский райком. Кабинет второго секретаря РК КПСС.

Герман Владленович был в прекрасном расположении духа, получив хорошие новости с меховой фабрики. Даже не хорошие, а замечательные.

Настолько замечательные, что собрал внеплановое совещание своей команды. Гончарук и Белов уже прибыли, ждали только Самедова.

Вскоре явился и Рашид Фархатович.

– Добрый день, товарищи, – оглядел он всех изучающим взглядом, пытаясь понять, чем вызван столь неожиданный вызов к начальству. Но, заметив довольную ухмылку второго секретаря, успокоился и расслабился. Ложная тревога, – сказал он сам себе.

– Ну, все в сборе товарищи. Можно начинать, – произнёс Герман Владленович и повернулся к Виктору Владимировичу. – Вам слово, расскажите ещё раз, какую информацию с меховой фабрики вы сегодня получили.

– Наш человек меня сегодня в обед свой вызвал, – начал доклад Белов. – Посчитал, что эта информация может нас заинтересовать. Я тоже считаю её полезной.

– Да что за информация? – перебил его Гончарук. – Выкладывай, мы сами разберёмся.

– Тихо, тихо, – повысил голос второй. – Слушайте.

– В четвёртом цеху скорняжки начали отшивать очень подозрительную партию ушанок, – продолжил Виктор Владимирович, зло зыркнув на Гончарука. – Заказчика в заказ-наряде нет, технические бумаги держат в секрете. Но главное, это сами шапки. Они там что-то такое придумали! С виду ушанка из норки, а разворачиваешь – кролик.

– Как это? – усмехнулся Самедов.

– Ну, вот так. Берёшь в руки собранную шапку – норка, разворачиваешь, а внутри кролик.

– Ерунда какая-то… – возразил Самедов. – Кому нужны такие шапки? Много их шьют?

– Пятьсот штук.

– Вот! – поднял большой палец второй. – Надо спрашивать не «кому нужны», а «кому это выгодно».

– Ну, и кому это выгодно? – усмехнулся Самедов.

– А вы подумайте? Что это может быть за схема такая? Какие есть варианты?

– Ну, так навскидку, – задумчиво сказал Гончарук. – Хотят впарить кому-то эти полунорки вместо нормальных норок. Но тут надо, чтобы эту лабуду ещё заказчик принял… и ни у кого претензий не было.

– Ты хочешь сказать, что в их схеме заказчик какая-то государственная контора? – удивлённо уточнил Герман Владленович.

– Только так, – согласился с этим выводом Виктор Владимирович. – Кто за свои кровные купит эту карикатуру на шапку. А если это гособеспечение, то дареному коню, как говорится…

Самедов скептически хмыкнул и взял слово:

– Да какая госконтора! О чем вы? Кто на такое пойдет? Здесь все проще, я думаю. Это же элементарная схема. Собирают остатки норки, докупают или вообще списывают копеечного кролика, до которого никому дела нет, и шьют себе шапочки. Стоят копейки, а продаются за большие рубли и разлетаются, как горячие пирожки при нашем-то дефиците. Сейчас обкатают, рынки сбыта нащупают… А плохо ли, деньги делать из официальных отходов? Никаких затрат.

– А, кстати, да, – вспомнил Герман Владленович. – Где-то я читал, чем меньше изделие, тем выше прибыль. На манто сколько шкур надо? А тут пары обрезков хватит. И рублей за шестьдесят такая шапочка уйдёт. А?

– Уйдёт. – пожал плечами Самедов. – Почему нет?

– Ну, они молодцы! – стукнул рукой по столу второй. – Всё гениальное просто. Риск минимальный. Прямо, жалко такую схему светить!

– Главное, контроль над фабрикой установить, – возразил ему поспешно Гончарук. – а там уже со схемами разберёмся. Я звоню Терещенко, Герман Владленович?

– Естественно! Ему нужен был сигнал? Вот, пусть подавится! И пусть организует все так, чтоб по полной программе расследование: команда опытная, документы, – откинулся второй в своём кресле, довольно потирая руки. – Ну, что, поздравляю вас! Одна голова хорошо, а четыре лучше! За это можно и выпить! А? Мы их прижучили! – постучал он возбужденно по столу.

* * *

В понедельник бегал весь день в хлопотах. По приезду жена сказала, что мне уже раза два звонил кто-то.

– Я спрашивала, что передать, но он сказал, что перезвонит, – оправдываясь, доложила она. – Очень серьезный такой голос! Очень!

– Ничего, – устало ответил я. – Кому надо, те дозвонятся. Даже обладатели очень серьезного голоса.

Минут через двадцать, и в самом деле, раздался звонок.

– Павел Тарасович? – услышал я в трубке уверенный голос, подумал, что это из КГБ. Уж больно интонации похожие у тамошних офицеров. Так, и чего им от меня надо?

– Да, слушаю вас. – подтвердил я. – Добрый день.

– Коннов Николай Сергеевич, член идеологической комиссии ЦК КПСС. – представился он. – Хотим пригласить вас на совместное заседание с агитпропом.

– По какому поводу? – ошарашенно спросил я.

– По поводу вашей инициативы «Бессмертный полк». Просим вас выступить на заседании. – сказал он так, что воспринималось это исключительно, как приказ.

– Хорошо. Когда?

– Седьмого мая. В 11.00.

– И какой объём доклада?

– Кратко. Минут на десять. Суть инициативы и небольшой отчёт о первом проведении этой акции. Планируем потом распространить, так что просьба все грамотно излагать.

– Понял. Продиктуйте адрес, пожалуйста, и как вас найти?

Пришлось сделать очередную запись себе в ежедневник. Это будет вторник. Опять учёбу пропущу. Может выпендриться, попросить справочку в университет о причине отсутствия на занятиях? – подумал я и тут же сделал себе еще одну пометочку в ежедневник.

Точно, обязательно справочку стребую. Двух зайцев одним выстрелом получится хлопнуть: и от прогулов отобьюсь, и у деканата очков к репутации себе добавлю. Думаю, после такой справки они вообще зарекутся на будущее спрашивать, почему меня нет на занятиях. Чтобы не нарываться…

Попрощался с ним и сразу задумался, откуда ноги растут у этого поручения? Вряд ли Сатчана рук дело. Точно, ему еще расти до таких товарищей масштабом. Тогда кто? Межуев? Скорее всего, он. Некому больше. Ладно, потом об этом поразмыслю, а пока что надо подумать над будущим докладом.

Куда там! Как говорится, хочешь насмешить бога, сообщи ему о своих планах. Только дошел до кухни, и жена спросила, тот ли этот важный звонок был, которого мы ждали, как новый звонок.

О! А вот и по-настоящему строгий голос. Капитан Румянцев из КГБ!

– В общем, ждем вас, Павел Тарасович, завтра в 15.00 будет ваш доклад. Специально назначили время, чтобы ваш студенческий процесс не прерывать. Цените?

– Ценю! – не совсем искренне ответил я. Лучше бы в учебное время назначили, был бы чудесный повод пару лекций прогулять на законных основаниях. Устал я уже от предметов, в которых разбираюсь лучше преподавателей… И от предметов, в которых вообще нет смысла разбираться, наподобие Истории КПСС…

– Ничего с собой брать не надо, доклад, что вы подготовили, распечатан, с десяток минут дадим его заново перечитать. Значит подходите к 14.40. – резюмировал капитан.

Отошел от телефона, а тот тут же снова зазвонил. Уже и Галия изумленно с кухни высунулась…

– Смольный, блин! – проворчал я по-стариковски, беря трубку.

Сатчан позвонил:

– Слушай, меня тут в комиссию райкомовскую включили по подготовке празднования Девятого мая. У нас, как раз, заседание в среду. Я предложил включить в повестку доклад по твоей инициативе «Бессмертный полк».

– Это дело хорошее. – сказал я одобрительно и, вместе с тем, немного нервно.