– Ты подожди отказываться, тебя же не одного это делать заставляют. Вас двадцать человек будет. Если он позвонит, надо обязательно это предложение нашим озвучить. Пусть сами решают.

– Поищи ещё что-нибудь, не такое серьёзное, – попросил меня Лёха на прощанье. – А то вдруг этот, с молочного комбината, передумает.

– Посмотрим, – не стал ничего обещать я. Мне своих проблем хватает.

Мы опять в метро разошлись в разные стороны. Мне нужно было сделать переход на станции Тургеневская. Так странно было без этого участка, Площадь Ногина – Проспект Мира, пользоваться метро, его пустили только в январе этого года. В прошлом году приходилось в университет мотаться по кольцевой линии с двумя пересадками. А сейчас, наконец-то, всё вернулось на круги своя.

Шёл по переходу, любуясь новеньким мрамором, как меня, вдруг, кто-то окликнул знакомым голосом:

– Ивлев!

Остановился и стал оглядываться по сторонам.

– Пашка! – получил я толчок в плечо. – Ты?!

Глава 10

г. Москва.

– Да ладно! Вася! – обрадовался я и бросился обнимать негра. – Я думал, больше тебя никогда не увижу. Как ты? Как в Москве оказался?

– Живу я тут. А ты? – белозубо улыбался он. На контрасте с черной кожей смотрелось особенно впечатляюще.

– Учусь, живу, работаю, – не мог поверить я своим глазам. – Поехали ко мне! Я тут на Щербаковской живу.

– А поехали! – тут же согласился он. – Пашка! – он опять радостно пихнул меня в плечо.

Вот так встреча! Бывали у меня такие неожиданности в прошлой жизни, но в этой – первый раз.

Что у него нового, даже спросить не смог, пока добирались до квартиры, все он меня расспрашивал. Радовался, что я в МГУ учусь, расспрашивал, каково учиться в таком престижном университете, не зверствуют ли преподаватели. Поздравлял меня с женитьбой, удивлялся, что мы так быстро ребенка решили завести.

У Галии с Никифоровной ужин и так был готов, а когда я ворвался в квартиру с криком: «Смотрите, кого я вам привёл!», у нас сразу все закрома на стол выложили и выставили. Никифоровна разрыдалась от радости.

– Васька, чёрт, я же думала, тебя убили! – на полном серьёзе заявила она.

– Да нет, Анна Никифоровна, это так всем говорили, что я в коме, чтоб меня бандиты не добили.

– Я ж, вроде, говорил вам, – начал вспоминать я. – Разве, нет?

– Скорее всего, нет. Это ж закрытая была информация, – напомнил мне тихонько Вася.

– Какими судьбами здесь? – поинтересовалась Никифоровна у Васи.

– Живу здесь, я ж москвич, – радостно улыбался он. – Как я рад вас видеть! Анна Никифоровна!

– Ладно, давайте за встречу выпьем, – предложил я. – Ох и покуролесили мы с тобой, а?

– Было дело, – согласился Вася и улыбнулся. – Есть в нашей службе и приятные моменты. Когда с хорошими людьми знакомишься.

– Вот, хороший тост, надо выпить! – поддержал нас Егорыч.

– Постой, а ты в армию пошел, что ли? Какая еще служба? – недоверчиво уставилась на него Никифоровна.

Вася улыбнулся и кивнул мне, когда я на него посмотрел – мол, теперь можно.

– Дорогая Анна Никифоровна, – встал я, – разрешите представить вам, – Вася тоже встал, – старший лейтенант советской милиции Василий Башагин.

– Капитан уже, – с довольным видом поправил меня Васька. – Из всего сказанного только имя и правильное. Фамилия у меня тоже другая, естественно.

– Чего?.. Кто капитан милиции? Наш Васька?.. – она недоверчиво переводила взгляд с меня на Васю и улыбалась, типа, знаю я вас, разыгрываете, небось.

Вася достал удостоверение и протянул Никифоровне. Она долго читала, всматривалась.

– Капитан Василий Абимболаевич Баранов. А что ж ты грузчиком у нас на базе работал? – наконец спросила она, вернув ему удостоверение и перестав улыбаться.

– Так базу же разрабатывали, – пожал плечами он, – помните же, что там вскрылось? Не скажешь же, что меня туда начальство зря прислало, верно?

– Ты знал? – повернулась она ко мне, я молча кивнул. – Тьфу на вас. – обиделась она.

– Анна Никифоровна, ну нельзя было всем подряд говорить. Ответственность большая. Вот, Вася прокололся на Механическом заводе, так ему бандиты башку пробили. Уже хорошо, что несколькими неделями отделался в больничке.

– А что было на Механическом заводе? – заинтересовалась Галия.

Мы переглянулись с Васей.

– Ну, хищения металла во втором цеху, помнишь? – напомнил ей я.

– А вы тут причём? – напряглась жена.

– Мы ни причём, – почти хором заверили её мы с Васей.

– Всё ясно с вами! – заявила обиженная Никифоровна.

– Ну, Анна Никифоровна, миленькая, ну работа такая, – начал подлизываться к ней Вася.

– А у него? – кивнула она в мою сторону.

– А у меня повышенная гражданская ответственность, – налил я всем по новой.

– Поздравляю! Раз больше не скрываешь свою работу, значит, чем-то другим теперь занимаешься? – спросил я.

– Все верно. С оперативной работы сняли. Сам понимаешь, негру нелегко затеряться. Один раз уже бандюки вычислили, начальство сказало, что есть риск, что информация о чернокожем оперативнике разошлась по стране среди преступного элемента. Как меня теперь внедрять, если я совсем уж уникальный Вася?

– Ну, и правильно, – одобрительно кивнул я. – Всё там же, в экономическом?

Он кивнул:

– Там же, только теперь все в открытую. Разве что повысили за ранение на задании. Ну и повезло еще, что на Механическом заводе, пока я в больнице валялся, всю схему раскрыли с хищениями. Так что вроде и не зря туда пристраивался…

– А как в Москве оказался?

– Так я тут прописан, и службу здесь и начал. Потом уже, когда под прикрытием стал работать, пришлось по стране поколесить. Хорошая у меня маскировка была – до Механического завода никто ни разу ничего не заподозрил. По-русски говорю, уже удивительно для народа, кто же поверит, что я еще и в милиции работаю? А как закончились мои приключения, меня из больнички обратно в столицу и вернули на службу.

Весь вечер вспоминали наши общие приключения, как Никифоровна вычислила полки, на которых товарные муляжи Цушко стояли, как проверяющий из Брянска взятку в особо крупном размере по всему полу рассыпал, а Анна Никифоровна помогала ему деньги с пола собирать на глазах у штатного сотрудника ОБХСС. Смеялись все до слёз. Даже, Анна Никифоровна, хотя она то краснела, то смущённо улыбалась.

– Ну, Пашка! – погрозила она мне пальцем в какой-то момент. – Вот я Эльвире расскажу, как ты над старой, больной женщиной потешался.

– Что вы, Анна Никифоровна, и в мыслях не было, – поспешил я заверить её. – Вы бы знали, как мне страшно было, когда узнал, что базу серьёзно разрабатывают. А вы там второе лицо. Знаете, как я мучился, пока мы не убедились, что это всё Цушко, а вы ни при чём?

– Правда? – посмотрела она на меня совсем другими глазами. – Бедный мой мальчик, прости, я не подумала.

Вася попросился покурить его отвести куда-нибудь, вывел его на балкон.

– А ты женат, кстати? – поинтересовался я.

– Неа, с мамой живу. Но присматриваюсь. Пора уже.

– Хорошо, что мы встретились, – заметил я, – признаться, я скучаю по тем временам, серьёзными делами занимались. А сейчас такой ерундой! Ты бы знал…

– И чем же? – хохотнул он.

– Да хожу с Комсомольским прожектором по предприятиям по наводкам особо бдительных граждан. Сейчас, знаешь, какой сигнал отрабатываем? Река одна испортилась. Нашли в трёх местах стоки с промышленных предприятий. Сейчас будем искать, кто именно воду сильно загадил…

– Надо же, – удивился он. – Ты, смотрю, спокойно жить не можешь.

– Да нет, я приключений специально не ищу. – поспешил откреститься я. – Ты ж сам видишь, у меня жена беременная. Куда мне рисковать?

– Но, вообще, у тебя неплохо получалось. Из тебя хороший оперативник бы вышел.

– Нет, я точно не рожден для вашей службы, – улыбнулся я. – Не умею я особо подчиняться. Вот работа ревизора мне по душе, в штатском ее варианте.

Мы пошли на кухню, Вася попросил разрешения матери позвонить, чтоб не волновалась. Потом мы сразу телефонами обменялись, пока не забыли.

– А то был у меня такой случай, – начал рассказывать Вася. С сослуживцем армейским потерялись на несколько лет, а потом случайно встретились в центре Москвы возле ГУМа. Четыре часа проболтали, ему на поезд надо было, проводил его до метро и только дома до меня дошло, что мы не обменялись ни адресами, ни телефонами.

– Но ты, хотя бы, знаешь, где я живу, – заметил я.

Хорошо посидели, потом я пошёл его провожать, заодно пса на улицу взял.

– А я частенько тебя вспоминал, – прощаясь, признался Вася, – иногда так не хватало твоего совета. Можно, я иногда буду обращаться?

– О чём разговор! – обрадовался я. – С удовольствием!

– Спасибо, друг, – он протянул мне руку на прощанье, и мы расстались у метро.

Это, просто, здорово, что мы встретились, – думал я, возвращаясь к дому. – Вася хороший парень. Помочь ему не трудно, а может, даже, и интересно, я люблю головоломки. Ну и шкурный интерес тоже есть, конечно. У меня теперь будет свой человек в московской милиции. А то к отцу Кости Брагина неудобно по мелочам обращаться, генерал – это тяжёлая артиллерия. Да и на пенсию он скоро уйдет. А Вася как раз к лихим девяностым веса аппаратного наберет, может, к тому времени тоже генералом станет, или хотя бы полковником. Помогу ему, он, вроде, парень благодарный. Глядишь и мне как-нибудь поможет.

Но забавно вышло, что он меня заметил в метро, а не я его. Один чернокожий на всю платформу, а я и не засек его… В отличие от него. Как говорят в Африке, все вы, белые, на одно лицо… Похоже, у него профессиональная наблюдательность.

Вернулся домой, жена сказала, что звонил Сковорода, приедет завтра за мной в семь утра.

– Не Сковорода, а Сковородка, – на автомате поправил ее я и отправился спать. Завтра у меня гастроли.

Пришлось встать пораньше, чтобы всё с утра успеть и выйти в семь к машине.

– Куда сегодня едем? – спросил я, поздоровавшись с Василичем.

– Волоколамск, – ответил он и плюхнул мне стопку листов с маршрутом и темами лекций. – Ехать часа полтора.

– Типа, на, готовься. Да? – улыбнулся я.

– Спи. Чего тебе готовиться? При мне по телефону Ионов кому-то говорил, что тебя в Курчатовский институт пригласили с лекцией и, даже, тему предложили выбрать на своё усмотрение. Так на этом фоне что тебе какие-то заводы…

Ну, с точки зрения шофера вроде и верно, – подумал я. – Но в этой-то поездке мне никто темы выбирать не предлагал. Даже странно, что Ионов мне заранее их не дал.

Правда, ознакомившись с темами, я успокоился. Все это уже читал раньше, в январских поездках по Подмосковью. Поэтому, видимо, Константин Сергеевич меня и не стал тревожить, а с водителем все и передал.

Первая наша остановка была на Волоколамской ткацкой фабрике, такой же старинной, как и те фабрики на Яузе, которые заинтересовали Сатчана и компанию. Дореволюционные строения из очень прочного красного кирпича поражали, как всегда, сложностью кладки, множеством декоративных элементов. Конечно, умели раньше строить. Но всё остальное пришло в реальный упадок… Рассохшиеся оконные рамы, провисшие дверные петли. Немыслимые по своей уродливости недавние пристройки из крошащегося вовсю кирпича и воздушная теплотрасса во всей своей запущенной уродливости с торчащей тут и там стекловатой.

Уставшие рабочие, оторванные от работы, послушно сидели в актовом зале и дремали. Старался менять интенсивность речи, громкость, чтобы привлечь их внимание, но такое ощущение, что они ещё не проснулись или это, вообще, ночная смена. Вопросы задавало только начальство, больше интересуясь темой хозрасчёта предприятия. Рабочим это было по барабану. Один только встал работяга в третьем ряду и сказал:

– Может, хоть, горячую воду на лето не будут отключать, а то помыться невозможно после смены?