И словно послушавшись ее совета, Ян долго и упорно шатался по комнатам, лестницам и коридорам, с удивлением отмечая, что дом Макса больше похож на крепость, чем поместье Густафа Маркони, являющееся местом Силы. Картины, узоры на стенах, статуэтки в проемах – все это несло в себе защитные руны и питающие их амулеты. Не так давно Ян как раз прочитал про естественное восстановление внутреннего огня у творцов и теперь знал, что в мирное время излишки магии сильные творцы сохраняли в амулетах, которыми потом можно было поддерживать активными щиты и другие руны. Например, за маскировку Башни Творцов отвечала целая сеть таких амулетов, встроенных в саму конструкцию здания.

Выяснить происхождение местной защиты Ян, конечно, не смог, как и поверить в то, что все это дело рук Макса. Макс и без того много куда тратил свой огонь: работа чистильщиком, поручения Лин Вея, защита Ланы… Лана. Кто был ее донором, до того, как Дэн вышел из Лабиринта Смерти? Вынужденное пребывание в поместье Густафа и прочитанные там книги наталкивали Яна на мысль, что без донора не обошлось – сестра слишком быстро угасла бы, не дождавшись своего спасителя.

Ее угасание Яну довелось наблюдать воочию. Он старался навещать Лану как можно чаще, даже уволился из-за этого, став фрилансером. Все тешил себя надеждой, что от их встреч ей становится легче, хотя сам возвращался домой почти что в состоянии овоща, после чего по несколько дней отлеживался. А потом питерская зима решила устроить ему внеплановый отпуск от обязательств, и Ян провалялся с высокой температурой больше недели. Когда оклемался, к Лане уже никого не пускали. Затем еще через пару недель подключили к аппаратам жизнеобеспечения, а маму попросили подумать о разумности такого решения для их семьи в целом и самой Ланы в частности. Ян успел пройти через все стадии принятия неизбежного, когда мама неожиданно позвонила и спросила, не видел ли он случайно сестру…

Да уж, настоящие герои и их пунктуальность – штука занятная. Как и умный дом, решивший зажечь свет, пока Ян искал выключатель, совершенно забыв о голосовом управлении. Зато теперь он видел, что находится в кабинете Макса, на который наткнулся, пока бродил по дому.

Тогда стоило Яну прикоснуться к ручке, как охранная руна ударила его по пальцам током, а потом защитный механизм отключился, признав своего, и дверь отворилась, приглашая заглянуть внутрь. Ян сделал несколько шагов вперед и, остановившись, осмотрелся. Макс таки сотворил себе идеальный кабинет, в его понимании, конечно же. Огромный стол, несколько мониторов, принтер, сканер, лампы, стопки с распечатками, россыпь разноцветных ручек и стикеров… Ян вполне обходился ноутбуком, ни разу не воспользовавшись принтером для редактирования своих текстов. Зато понятно, чьи распечатки нашла тогда Лана. Даже сейчас на столе у отца лежали листы с текстами Яна, где красным пестрели ошибки, а зеленым на полях дописаны замечания.

– Вот тебе делать нечего было? – Ян покачал головой, понимая, что в другое время долго бы ругался на чужие «придирки», а потом полез бы редактировать.

Сегодня его даже шкаф с книгами не заинтересовал. А вот большая доска на противоположной стене, исписанная формулами, графиками и заготовками рун, наоборот, привлекла внимание, как минимум тем, что отец – чистый гуманитарий. Или жизнь припрет и таблицу умножения выучишь? Формулы, правда, были гораздо сложнее таблицы умножения. Ян только и смог разобрать знакомые буквы и числа, но никак не смысл написанного.

– Наверно, эльфийский…

А вот прикасаться к доске оказалось плохой идеей – та словно бы выдрала душу Яна из тела, выбросив куда-то в темноту. Аморфная вязкая тьма заполнила собой все и вся, и ничего, кроме нее, не осталось.

«Чувак, – вспыхнул в сознании насмешливый голос, – ты же один из главных героев, а сам от простенькой защитной руны векш чуть не загнулся! Радуйся, что несешь в себе мой огонь, который от всякой фигни защищает. Но смотри иногда, куда лезешь!»

И после этих слов Ян окончательно отключился, включившись уже на неудобном узком диване. Даже вспомнить сразу не смог о произошедшем.

«Надо бы кофе попить» – подумал он и бросил взгляд на доску, на которой больше ничего не было: ни формул, ни символов – лишь тьма. Тьма и больше ничего…

Не спать ночью можно по разным причинам. Ян выделял для себя три основных, не трогая разные форс-мажорные обстоятельства. Первое, когда ты просто выбрал для себя такой ритм жизни, и ночь для тебя стала днем. Второе – бессонница, когда ворочаешься в постели, уговаривая себя уснуть, считаешь баранов и минуты, но все бестолку. Ну и третье, когда тупо проснулся среди ночи, а уснуть снова либо не можешь, либо уже не имеет смысла. И ты травишь себя кофе и бездумно скроллишь новостную ленту, время от времени совершенно выпадая из реальности, потому что кофе, как назло, не торопится бодрить.

Ян диагностировал у себя третий вариант, когда понял, что уже давно пялится в кружку, словно загипнотизированный таящейся там тьмой. Он тряхнул головой и сделал большой глоток, с неудовольствием отметив, что кофе успел остыть. Можно было извратиться и согреть его в микроволновке, или вылить и сварить новый, правда, не факт, что его не постигнет участь первого. Ян задумался: а не мог он именно из-за этого отключиться не так давно?

– Нет, – успокоил он сам себя, – я думал про доску в кабинете Макса и голос… Это же не мог быть бог Огня – только ленивый не сказал, что до него теперь просто так не достучаться! А он до меня, получается, достучался… или я сошел с ума, что тоже не исключено. Здравствуйте, я – Ян и я – шизофреник…

Он прошел к раковине, вылил кофе и сполоснул кружку. Смысла тупить дальше не было никакого, значит, можно пойти поспать, предварительно выставив будильник на девять утра по местному времени. А уже утром попробовать повидаться с матерью, если повезет, и обсудить историю с доской и чужим заклинанием с Ольгой. Хотя, конечно, по-хорошему надо обсуждать с Максом или с Дэном, только когда Ян еще их увидит, да и увидит ли вообще? Мигель сказал, что Дэн выгорел. Совсем? Или по типу Яна? А ведь Яну тогда никто так и не объяснил, что там с его выгоранием и куда бежать, если вдруг приспичит.

«Удачи с учеником. Видит ДМ, она понадобится» – воспоминание о давнем напутствии Мигеля для Милы заставило Яна замереть на пороге кухни.

– ДМ, – пробормотал он и хлопнул себя по лбу. – Демон Максвелла! Агни предпочитает называть себя демоном Максвелла!

Он закрыл глаза и мысленно позвал демона, непонятно на что понадеявшись. Ответом, естественно, была тишина.

– Может, его, как Кровавую Мери, перед зеркалом вызывать надо?

«У стойки бара!» – рассмеялся в голове знакомый голос.

Ян снова закрыл глаза и увидел перед собой оскаленную в ухмылке безглазую рожу, и едва не отшатнулся от неожиданности.

«Так ты все-таки меня слышишь?» – мысленно уточнил он.

«А тебе не лень риторические вопросы задавать?» – улыбка демона померкла, а аморфное тело разочарованно забулькало пузырями.

А Ян понял, что вопросы у него почти все риторические. Потому что демон давно бы поговорил с кем-нибудь еще, если бы мог. С Дэном никак – он выгорел, с Ланой тоже сложно, иначе отец давно бы ее нашел и вернул. У Яна огонь изменился из-за того случая в детстве, став похожим на Изначальный настолько, что его некоторые всерьез за избранного принимали. Почему демон не заговорил раньше? Потому что не хотел себя выдать в поместье Густафа, добавив проблем своему подопечному. Оставался еще любимый «Почему я?», но Ян взял себя в руки и задал другой вопрос – вечный: «И что делать?»

Демон довольно улыбнулся, и Ян почувствовал, как его похлопали по плечу.

«Приключаться!»

«Что?»

По плечу снова похлопали, потом голос Ольги настороженно спросил:

– Ян?

– Что? – ответил он вопросом на вопрос и открыл глаза. – Нет, я не лунатик. Или ты не поэтому меня тормошила?

– Твоя мама почувствовала присутствие Ланы и начала ритуал поиска…

– Мама начала ритуал поиска? – не понял Ян. – Она же не творец и не может магией пользоваться.

– Может, – Ольга неопределенно пожала плечами. – Оказывается, потомки сбежавших из Авекша рабов владеют магией воды, а Александра Альбертовна как раз из таких. Райджиган показал, как можно найти Лану, но поиски отнимают много сил, а прерывать процесс нельзя… Я, если честно, вообще не понимаю, как оно работает, но работает. По координатам потом отправится Шанкьяхти-хи, раз Макса нет, а ты отнесешь Александру Альбертовну наверх. Хорошо?

– Веди, – Ян махнул рукой в сторону коридора, подумав, что вряд ли под приключениями демон имел в виду что-то такое.

Мама нашлась в тренировочном зале под библиотекой: сидела в центре круга, подсвеченного голубым, и листала воздух как книгу. Глаза под веками едва заметно двигались, и узор на полу менялся в такт их движениям. И эта магия не походила ни на одну из видимых когда-либо Яном, даже на магию векш, хотя и здесь преобладали оттенки синего.

К слову о векшах, одна из представительниц этой расы как раз внимательно наблюдала за поисками Александры Альбертовны, сжав руки в кулаки. Девушка была одного роста с Яном, но на фоне того же Райджигана смотрелась миниатюрной. Да и на лицо казалась симпатичной, несмотря на кожу, выглядевшую в полумраке почти кобальтовой. Интересно, за Ланой она вот так во всей красе отправится или замаскируется? Хотя есть, наверное, специальные руны, например, для отвода глаз.

Шанкьяхи-хи почувствовала на себе чужой взгляд, обернулась и, презрительно сощурив глаза, показала Яну средний палец. Больше удивившись, чем оскорбившись, он обернулся к Ольге, та безразлично пожала плечами:

– Ты ей явно не понравился.

– А жестам неприличным ты ее научила?

– Я вас сама сейчас всему научу, если не заткнетесь, – на чистом русском шикнула на них Шанкьяхти.

«Все страньше и страньше» – подумал Ян и обернулся обратно к ритуальному кругу.

Мама, словно услышав их перебранку, замерла. Пространство перед ее раскрытыми ладонями налилось сизым дымом, начавшим через несколько секунд собираться между двумя большими пальцами в шар, пока не сосредоточился в нем весь. Александра Альбертовна спрятала шар у себя в ладонях и, открыв глаза, бегло осмотрела собравшихся, остановив взгляд на Яне. Он непроизвольно шагнул к ней навстречу и протянул руку, собираясь помочь подняться. Шанкьяхти и Ольга одновременно дернулись в их сторону. Остатки магии погасли, погрузив зал во тьму, и Ян почувствовал, как его левую руку пронзили ледяные иглы, заставив от боли сжать зубы. И долгое мгновение спустя загорелся верхний свет.

Тьма умеет не только нагонять страх – она укрывает, сглаживает острые углы, добавляет красоты женщинам и загадочности кошкам. Свет обнажает. Свет рушит иллюзии, выставляя напоказ все, что не хотелось замечать. Свет ставит перед фактом. Вот и Ян еще минуту назад думавший, что с матерью все хорошо, увидел, насколько та бледная, заметил синяки у нее под глазами. Она была похожа на неизлечимо больную, умирающую неизлечимо больную…

– Не смотри так, сынок, не надо, – мама улыбнулась одними губами, сильнее сжала его ладонь, а потом отпустила. – Лучше отправляйся за сестрой.

– За Ланой? Но как?

– Координаты, – Шанкьяхти бесцеремонно схватила Яна за плечо и развернула лицом к себе. – У тебя на руке координаты – открывай уже пор!.. – заметив гипс на его правой руке, она проглотила окончание, а потом выдала какую-то тарабарщину, наверное, векшский мат.

– Шана, – мама укоризненно покачала головой. – Идите вдвоем, как раз присмотрите друг за другом.

«Ага, – понял Ян, – мама не до конца доверяет нашим союзникам. Или только конкретной союзнице».

Шана вряд ли истолковала ее слова иначе, но промолчала. Она снова взяла Яна за руку и вывернула кисть ладонью вверх, после чего начертила поверх хаотичных отпечатков маминой магии собственною руну, посторонилась и, кивнув в сторону, приказала:

– Вон туда кидай.