– Лейтенант, не нужно извинений, – я встаю с кровати и накидываю халат. Подхожу к Ханае и щупаю пульс на лебединой шее китаянки. Спит, не притворяется. – Мы оказались на далекой планете в чужеродных телах. Обстоятельства бросили Фениксам вызов, но мы дадим им должное сопротивление и вернем нашу судьбу. Хорошо, что ты рассказала о своем фрактале сенсорики. Я догадывался, что китайский император подстроит нечто подобное.

Одна из гетер оказалась моим Фениксом. В миру офицер Ху Гулань, в реальности же старший командир взвода Нера Норекс. Вот так вот, Фалгор. Находишь своих легионеров там, где не ждешь. Например, в собственной постели.

Жалко лейтенанта. Она хоть и офицер китайских вооруженных сил, но по факту гетера, которую подкладывают в кровать самым сильным союзникам. Реципиент Неры побывала в постели у князя Перуна и императора Владимира. Слепки ментальных сил обоих сохранились у девушки. А это уже хорошая новость для меня. Смогу потом изучить Бесонова. Всё же хочется иметь больше информации о самом могущественном демонике.

– Это малое, что могу сделать, – трепыхается красотка Ху.– Что вы прикажете мне делать, милорд?

– Ничего, – поправляюсь. – Ничего активного. Продолжай свою службу на Пекин. Пока я не могу тебя забрать, но это скоро исправится. Ты вернешься в Легион, лейтенант Норекс. Но пока тебе придется заняться ремеслом Маски.

– Поняла, милорд-командующий, – из прекрасных черных глаз нагой киатянки прекращают литься слезы.

В комнате точно нет прослушки, лейтент Норекс заверила в этом меня.

– Что там со скан-образами? Как ты отправляешь их в командование?

– Есть демоники, другие сенсорики. Им я ментально передаю вашу и свою телесную информацию, а они вбивают блицдоклад в «военный интернет».

– Что за фрактал у приемщиков?

– Чувствопяты, – отвечает китаянка.

Что же, надо раздобыть подобных демоников. Чтобы принимали инфу от Неры.

– Спасибо, будем держать с тобой связь, лейтенант. – Мне пора заняться медитациями. Скоро рассвет, а я уже день не развиваю каналы после скачка в Полковои. Нехорошо. Как раз сейчас самый ответственный момент, пока меридианы гибкие и поддаются стимуляции.

– Милорд, – несмело произносит китаянка. – Ван Ди Ку ждет результата о вашей силе, и если я хотя бы не протружусь всю ночь, то меня точно накажут за безалаберность, – Гулань смущенно опускает лицо, щеки гетеры краснеют. – В наказание меня могут понизить в звании и больше не использовать для сканирования сильных гостей. А значит, не смогу и с вами делиться новыми сведениями.

– Хм, лейтенант, а тебя это вообще не коробит? – я неопределенно веду рукой в воздухе, охватывая мятую постель с подремывающей Ханаей, всю спальню, наполненную запахом только что состоявшегося соития, да и весь Дворец Небесной чистоты. – Может, и пусть понижают, чем таким заниматься?

– Тогда меня отправят подавлять очередное восстание горцев на Тибет, – поясняет китаянка. – И я буду меньше приносить вам пользу, милорд. А, сканируя гостей императора, я смогу определить среди них хаоситов и наших собратьев.

– И правда, место у тебя важное, – со вздохом принимаюсь расшнуровывать только что завязанный пояс халата. – Раз это необходимо для твоей конспирации, давай продолжим…

Конспиративные утехи занимают всё утро. Пришлось с полной отдачей погрузиться в дело. Китайские вуайеристы должны видеть, что я дошел до точки да не раз, иначе заподозрят Гулань в плохой службе. А так решат, что источник фантазмов просто невидим для ментального сканера гетеры, и успокоятся на этом. Надеюсь.

Еще полдня до обеда приходится уделить приготовлениям к балу. А именно требовалась забрать из Москвы свой фрак с лайковыми перчатками. Эту миссию поручил Блику. Он сгонял и за платьями для княгинь с Лизой. София обещала мне щедро оплатить услуги курьера. Еще, кстати, телепорт-демоник принес костюм и Чугуну.

С ночной вылазки вернулась и Акура. Одетой, причем. Ассасинка снова стала моей тенью, перемещаясь за мной по пятам. Предварительно она рассказала о готовящейся подставе Ван Ди Ку.

– Я же просил – не соваться в хорошо охраняемые места, – сокрушенно вздохнул. – Комната императорского совета явно из таких.

– Простите, милорд, – Акура покаянно опустила личико. – Но я сразу не поняла, что в той комнате соберется китайский император с ближайшими сановниками. Охрана никудышная, артефактная защита тоже никакая. А когда я, к своему ужасу, осознала, что нарушила ваш приказ, было уже поздно. И тогда я посчитала, что хотя бы прослушаю заговорщиков до конца. Теперь вы можете наказать меня любым способом.

Эх, хитрая шельма – майор Оро. Но я лишь махнул рукой. Хитрая, но ведь для меня старалась.

Наконец наступает бал. Он проходит в Зале высшей гармонии. Его интерьер выполнен в древнем китайском антураже. В центре возвышается золотой трон, окруженный длинными красными свечами и зеркалами, для отпугивания злых духов. На колоннах написаны высказывания императоров Цин, а над престолом висит табличка, надпись на которой означает честность и открытость.

Присутствует разнообразие развлечений. Танцы, музыка, игры в карты и шахматы, буфет. Музыканты играют на традиционных инструментах Поднебесной: гуцинь, гучжен, пипа. Закуски подаются на серебре и на старинном китайском фарфоре с изображением цветов и птиц.

– Как всё здесь необыкновенно! – восторгается Лиза. – Правда, Сеня?

Мы с княжной и княгинями Бесоновыми стоим у стола с закусками. Чугун поодаль уже клеит сразу трех китайских аристократок. Мелкий чернокожий Префект своим искрометным юмором и обольстительной улыбкой заставляет китаянок весело смеяться и держаться к нему ближе. Вот истинно кто никогда не отчаивается! Чугуна низвергли в тело ребенка, но он не изменяет себе. Пять лет, говорите? Неважно. Бузгает шампанское как воду и смело приобнимает за талию пышногрудую аристократку.

– Ты права, Лиз, – улыбаюсь. – Это даже не шинуазри, а истинная китайская традиционная атутентичность.

– Лизочка, а чего это у тебя мешки под глазами? – хмурится София. – Ты что ночью делала?

– Мама! – вспыхивает лицом молодая девушка, бросив быстрый взгляд на меня. – Какие еще мешки! У меня же регенерация!

– Смотри-ка, Ая, а от «ночи» не отнекалась, – тут же ухмыляется главная княгиня Бесонова. – Эх, молодежь.

Аяно никак не реагирует, Лиза, обидевшись на родную маму, уходит. А я невозмутимо жую мясные шарики в рисовой бумаге, вроде бы они называются димсам. Мне все равно ответить княгине нечего. Уж не знаю, зачем Лиза всю ночь караулила под моей дверью.

О! А вот и японские принц и принцесса. Широкоплечий Гунай в черном фраке служит оттеняющим фоном для Анеко. Такой маленькой и хрупкой, в платье в красно-золотую клетку, с двумя маленькими косами, отброшенными за спину.

– Дамы, извините, – киваю Софии и Ко.

Главная княгиня понимающе улыбается, только на прощание опять хохмит:

– Только не забудь, Сеня, что невест у тебя и так предостаточно.

Опять она за свое. Ах, неважно. Я быстро подступаю к этим двоим особам. Гунай и Анеко смотрят на меня со странным набором смешанных чувств. Преобладает тревога. Признаюсь, я и сам волнуюсь. Ведь от того, как гладко всё прошло с японскими наследниками, зависит сколько еще людей бросят в огонь жертвенный огонь.

– Ваши Высочества Гунай и Анеко, – кланяюсь я.

Императорские дети переглядываются.

– Вы не должны нам кланяться так низко, – роняет принц. – Вы ведь один из Хозяев Неба, Арсений Всеволодович.

Да! Сработало!

– Нет! Что ты говоришь, брат! – тихо возражает Анеко. – Русский – не наш бог!

Ох, приплыли. Я встречаюсь взглядом с юной принцессой. Она не выдерживает и отводит лицо в сторону.

– Вы оба принадлежите мне, – говорю чистую правду. – Вы оба почувствовали это на арене. Так почему же я не ваш бог, Ваше Высочество?

Гунай молчит, переваривая услышанное, зато его сестрица не утруждается на мыслительную работу:

– Какие громкие и нахальные слова, – сжимает она кулачки. – И вы смеете говорить их императорским особам? Ваша светлая голова слишком отдавливает вам плечи, и вы просите снести ее?

Мое лицо непроницаемо. Принц же мрачнеет:

– Ан-тян, мы же с тобой обсуждали, -тихо говорит он. – Пожалуйста, не провоцируй Арсения Всеволодовича.

– Я не могу молчать! – рычит принцесса. – Когда меня оскорбляют.

– Анеко, мы не можем… – Гунай пытается взять ее за локоть, но она отдергивает руку.

– Не трожь меня! – лицо Анеко напоминает мордочку свирепого зверька. – Он убил Хенеси! А ты, будущий император, лизоблюдствуешь перед ним?

От слов сестры принц едва не приходит в ярость, с трудом он сдерживает себя от резких слов, это видно.

– Я извиняюсь, Арсений Всеволодович, – оборачивается Гунай ко мне. – Вы можете ее простить?

– Любовь слепа, – киваю. – Я понимаю причину буйства Ее Величества, но прощу только после ее извинений.

– Простить меня? – вскрикивает Анеко так громко, что даже аристократы рядом на нас оглядываются. – Серьезно?! Ты же сам сказал, что я люблю Хенеси…!

– Я этого не говорил, – возражаю. – Вы любите вовсе не Хенеси, а меня.

Гунай крякает удивленно.

– Что-о?! – принцесса даже забывает о своем праведном гневе. Она тараторит ошеломленно, хлопая розовыми губками. – Да как?! Почему?! Зачем?! Нельзя?!

Я подаюсь навстречу девушке. Подступаю слишком близко. Она замолкает и задерживает дыхание, боясь пошевелиться. Люди смотрят. Некрасиво, неэтично, но куда деваться? От настроения этой взбалмошной девочки сейчас зависит судьба Японии. Мне нужно перебороть ее упрямство, чтобы она признала очевидную вещь: я – новый бог японского пантеона.

– Простите, Арсений Беркутов, – слышу сзади грубый окрик. – Я – Чжао Не! Прошу принять мой вызов на дуэль! Этой ночью вы, бесчестный подонок, обидели девушку из моей свиты Ханаю Е! За это вы умоетесь собственной кровью!

Ну вот и императорская провокация пожаловала. Как же не вовремя.

Глава 4 – Кровавый меч

– Обидел? – оборачиваюсь к бросившему вызов китайцу. – Разве эта гетера не подарок Вана Ди Ку на ночь? Она так сказала, и все вопросы должны быть к ней.

Слышу, как сзади шумно сглатывает Анеко. Испытала облегчение от того, что я отвел взгляд. Подожди немного, принцесса, до тебя еще очередь дойдет.

Влезший аристократ здоровый и высокий. И необычно волосатый для китайца. Почти всё лицо спрятано в черной бороде, в которой виднеются седые волоски. Да ему лет сорок, не меньше. Наверно, и ранга достиг высокого. Какой-нибудь Полковой. Вряд ли Ван Ди Ку понадеялся на какого-нибудь Воина после колесницы Хорса.

– Подарок Вана? – приподнимает косматые брови Чжао. – Я откровенно сомневаюсь в этом. Чтобы император одаривал настолько молодого щенка красивейшей гетерой? Смотрю, молодых русских совсем не учат следить за своими словами! Мне придется вас еще и за ложь наказать.

– Накажите лучше себя за нахальство, поспешные выводы и глупость, – фыркаю. – У ваших соседей с Японских островов есть суровый обычай – харакири. Думаю, лично вам стоит его перенять.

Лица вставших сбоку Анеко и Гунай удивленно вытягиваются. Причем кончики губ принца едва заметно дергаются вверх. Ему понравилось, как я поставил японцев в пример китайцу. Всё-таки у Поднебесной с Японией вечная неприязнь друг к другу.

– Ах ты, сопляк! – вечно сощуренные глаза Чжао наливаются кровью. – Дуэль! Немедленно!

Из окружившей нас толпы возникает царедворец в оранжевом халате.

– Что случилось, господа? Достойный Чжао Не, почему вы кричите на нашего гостя? Разве вы не знаете, что этот бал устроен в честь Арсения Беркутова?

– В его?! – Чжао очень достойно отыгрывает удивление. Хотя, скорее всего, он слепая пешка, которая ведать не ведает, с кем связалась. – Вы, верно, путаете, Кенай! Да это же безусый отрок! И, вдобавок, бесчестный! Он обидел прелестную Ханаю Е, мою спутницу на Весеннем маскараде!

– Несравненная Ханая Е была пожалована на ночь господину Беркутову, – замечает царедворец. – Самим Ван Ди Ку. В чем проблема, достойный Чжао Не?