Ладно, вопросы потом. Сначала развиваем тело, улаживаем ссору со Свиридовым.А также убеждаемся, что с женами всё в порядке. А там уже и переезжаем в Москву и подбираемся к Бесоновым. Допустим, София меня не помнит, и неизвестно, скажет ли Перун совей жене, что я его союзник. В рестарте она может не знать имя Фалгор, раз Хаоса нет и не с кем бороться. Тогда нужно завоевать доверие княгини. А как? Ммм, показать себя гением? Или перспективным бойцом? Одолеть Аяно в поединке мечей? Снова надавать лещей Ричарду? Последнее самое простое.

Дома вечер проходит в медитациях и легком физическом оздоровлении. Укрепил связки, наполнил силой мышцы, наполнил радужку глаз янтарем. Ногу пока не вылечил, лишь нарастил удаленную когда-то мышцу, но без функционирования.А еще сказал матери, что кажется хромота начала проходить. Она удивилась. Я показал мышцу, мол, вылезла после утреннего пробуждения «колодцев». Мама обрадовалась. Поискала в интернете, нашла, что, правда, с пробуждением бывало всякое. Ну под эту же причину я подвел и янтарные глаза.

Дося поработала хорошо. Накупила приличной одежды, а также нашла элегантную деревянную трость, с такой не стыдно и показаться. Локтевой костыль летит в мусорку, да здравствует новый стиль.

На следующий день мы с мамой едем на встречу со Свиридовым. Небольшой ресторанчик в центре Твери, посетителей немного. Анатолий пришел вместе со старшим сыном Павлом. Оба натягивают улыбки, но взгляды злые. Действует мой магнетизм. Ну ничего. Ух, я вас еще огрею.

– Елизавета Юрьевна, мы получили ваше шантажное требование, – супит брови Анатолий. – Вы считаете это правомерным?

– Правомерным будет пожаловаться в Земский суд, – спокойно говорит мама. – За избиение моего сына.

– Вы же знаете, решения земства носят рекомендательный характер, – вскидывает бровь Анатолий.

– Скорее, полурекомендательный, Анатолий Игоревич, – вставляю и я свои пять копеек. – Сторона либо исполняет решение, либо нет и тем самым соглашается на решение иным способом. Например, войной родов.

– Итого, иск в земство стал бы летальным для вашего рода, – довольный Павел едва руки не потирает. – У вас нет ни дружины, ни нормального оружия.

– К счастью, нет, не летальным, – чуточку усмехаюсь. – Наш князь не приемлет войн внутри Дома. Поэтому вопрос бы просто пошел выше – на рассмотрение Княжеским судом.

Свиридов мрачнеет, а его сын так вообще чуть ли не гримасничает.

– Значит, всё-таки шантаж? – смотрит он на Елизавету.

Мама не меняет равнодушного выражения лица. Она ничего не говорит, давая мне право ответить. Ведь я уже показал себя неплохо.

– Вы смотрите однобоко на ситуацию, уж простите, – я смотрю прямо в глаза Анатолию. – Вы думаете, что виной нашего жесткого поведения всего лишь школьные разборки?

– Тебя топили в реке! – рычит Павел, не выдержав. – Конечно, ты злишься, щен…

– Паша, – одергивает сына Анатолий, и тот замолкает пыхтя, как животное. – Ну молодой человек, расскажите и чем же мы вызвали ваш гнев?

– Тем, что подсунули нам на завод крысу, – я меняю тональность. Теперь мой голос резок и буквально рубит слух.

Лицо Анатолия вытягивается. Ага, старый лис, закончилось время пить соки из Беркутовых. Теперь твоему кошельку пора пустеть.

Мама удивленно смотрит на меня, глаза круглые-круглые и в то же время восхищенные. Вроде я сказал странную вещь, но как уверенно и твердо!

– Это очень серьезное обвинение… – медленно произносит Свиридов.

– И да, вы правы, – не слушаю старика. – Этим недостойным поступком был разбужен гнев Беркутовых. Этот гнев успокоит только кровь. И она прольется уже сегодня-завтра.

Глава 5 – Наказание

Тишина.

Мама смотрит на меня, ничего не понимая, но слушает самозабвенно, с упоением. Говорю ведь полную бессмыслицу, по ее мнению, но зато как жестко, как яростно, голосом истинного главы рода.

Свиридовы оба злы, но Анатолий еще и обескуражен. Он вздернул брови. На узком лице проступила некоторая задумчивость. Он внимательно изучает меня, в карих глазах растет удивление.

– Юноша, я не знаю, как вы узнали, но лучше бы вам было не вступать со мной в противостояние. Вы неопытны и чем больше будете упорствовать, тем больше проиграете.

– И что же вам нужно от нас? – не понимает мать.

– Завод, конечно, же, – отвечаю. – А точнее, земля под ним. Волконские скоро построят рядом коттеджный поселок, сами переедут и вассалов за собой потянут. Вот Анатолий Игоревич и хочет воздвигнуть на наших владениях премиум-гипермаркет. Соответственно, в его планах заняться рэкетом, да он уже, по сути, им занялся.

– Что?! – восклицает мать.

Свиридов аж отшатывается, в глазах шок и неверие. Еще больше эмоций проявляет его сын. Павел вскакивает и орет:

– Щенок! Да как ты смеешь гнать на моего отца!

Я фыркаю. Самое интересное во всей этой ситуации, что Павел, как наследник рода, в курсе о плане Анатолия. Но человеческая психика – гибкая вещь. Вот и Паша искренне верит, что я вру, ведь это никакой не рэкет, а почти честный захват земель. Почти – ключевое слов.

– Я вру, значит? – приподнимаю бровь. – Серьезное обвинение. Ну что ж, дуэль нас рассудит. Как считаете, Павел Анатольевич?

Анатолий молчит, не вмешиваясь. Мать же вскрикивает:

– Сеня! Дуэль?! Свароже, нет!

Я успокаивающе кладу руку поверх ладони Елизаветы.

– Всё хорошо, мам. Мы же не до смерти, а до первой крови. Согласны, Павел Анатольевич?

– Да плевать, – теряется он от моей спокойной смелости. – Пускай до первой крови. Рукопашный бой.

– Хорошо, – признаю за ним выбор оружия, как за вызванным. – Через четыре дня. Можно у вас в поместье?

– Можно, – разлепляет губы Анатолий. – Будем рады гостям, Арсений Всеволодович.

Я киваю и медленно встаю.

– Думаю, разговор закончен. Каждый сказал что хотел, – мама с замешкой поднимается следом, я же смотрю сверху вниз на Свиридова. – Компенсация за мое избиение Виктором не отменяется, Анатолий Игоревич.

– Скоро ты будешь разукрашен еще сильнее, – рычит Павел. – Никаких тебе дене…

Но Анатолий прерывает сына:

– Да, Арсений Всеволодович, сумму переведу завтра.

Другого не ожидалось. Старый пес не захотел рисковать репутацией младшего сына, да еще Корсова заодно. Лучше отделаться небольшой суммой. Тем более, что второй сын мне скоро отомстит.

На этом уходим. В машине мама взволнованна и напугана. Мне приходится поднапрячься и окутанным филигранными психоволнами голосом объяснить, что ничего со мной не случится, это обычная драка на кулаках, пройдет быстро, до первой разбитой губы.

– Ладно, Сеня, я доверюсь тебе. Но что с предателем? – спрашивает Елизавета.

– Это Гиврин, – отвечаю. – Доказательства скоро будут.

– Мой гендиректор? – в шоке восклицает мать.

– Бывший гендиректор, – небольшая поправка. – Позволь мне самому его уволить. Я всё равно еду сейчас на завод.

– Я не могу сейчас, у меня дела, – пунцовеют щеки матери. Видно, что-то по женской части, может, поход к гинекологу.

– А тебе и не надо, я же уже был там и не раз, помнишь? – успокаивающе беру мать за руку. Она смотрит с нежностью:

– Ты точно мой Сеня? Был нежным мальчиком, а вдруг стал таким твердым и решительным.

– Ситуация обязывает, – произношу с улыбкой. – Видишь, что чудят Свиридовы? Хотят нас нагреть. Но мы так просто не сдадимся. Обещаю.

Мама успокаивается, кладет белокурую голову мне на плечо. После прибытия домой я отправляюсь с Тимофеем на завод. Ехать пятнадцать минут, медитирую, наращивая «колодцы». Пока я только могу применять усиление и ускорение тела. А нужен еще хотя бы ментальный доспех. Без него не так весело будет в дуэли с Павлом.

***

Павлу Гиврину, генеральному директору завода Беркутовых, поступил звонок, который он не мог пропустить.

– Где ты? – коротко спросил Свиридов.

– Ваше благородие, на работе, конечно… Отстань, дура, – тихо сказал Гиврин, отодвигая голую любовницу и переворачиваясь на шелковой постели. – А что-то случилось? Всё идет по вашему плану. Прогнозы больше, чем на семьдесят процентов неверные, филиальные склады забиты под завязку неликвидным товаром. Ранее, чем через полгода завод разорится.

– Беркутов тебя разоблачил? – резко говорит дворянин.

– Елизавета Юрьевна? Нет, ни в коем случае.

– Не она. Мальчишка. Он знает, что на заводе крыса.

– Крыса? – охреневает Гиврин от такой лестной оценки своих стараний.

– Мой агент, – произносит дворянин. – Так что насчет мальчишки?

– Сын Елизаветы? – опешил Гиврин. – Да нет, не может быть. У него нет подобных возможностей, он обычный подросток. Возможно, попался кто-то другой, о ком я не знаю?

– Операцией по разорению Беркутовых руководишь ты, Гиврин, – недовольно произносит Свиридов. – Ладно, но будь начеку. Мальчишка что-то знает. Он был чертовски убедителен.

– Хорошо, Ваше Благородие.

Трубку положили, и Гиврин тут же принялся одеваться.

– Куда ты, котик? – коснулась его плеча любовница. – Не оставляй свою мышку.

– Отстань, – отмахнулся от нее Гиврин. Желания развлекаться не было, да и тем более рабочий день в разгаре, надо разобраться, посмотреть что да как. Слова Свиридова пробудили в гендиректоре затаенный страх. Скорее всего, это какая-то глупость, но разобраться надо. Попасться на саботаже против дворянина опасное дело. Смертельно опасное.

Под окнами многоэтажки, где живет любовница Гиврина, стоит серый неприметный фургон «Газель». Внутри за спецтехникой сидят в наушниках четверо «Псов войны». Наемники используют современнейшие методики подслушивания: «радиопули», модуляции лазерного луча оконным стеклом, перехват побочных излучений бытовой радиоаппаратуры, бесконтактная активация пассивных микроволновых излучений…

– Компромат есть, – кивает довольно глава группы, сняв наушники. – Сейчас отпишусь главному. Ну и заказчику тоже. Переформатируйте звук в РСМ, заодно отправим файл, пусть прослушает. Может, заказчику хватит, и эта командировка закончится. – он усмехается. – Мне тоже хочется навестить свою «мышку».

***

На заводе я поднимаюсь на шестой этаж административного здания. Это этаж руководства, здесь приятная глазу отделка из красного дерева и матового стекла. Прохожу мимо кожаных диванчиков и попадаю в приемную гендира.

– Ой, здравствуйте, – подскакивает с места его помощница Тоша. Длинноногая блондинка только что смотрелась в зеркало, проверяя подводку глаз. Глупая фифа, как в постстарте потом выяснилось, Гиврин держал ее у себя только для развлекушек на работе. Он еще тот секс-гигант. – Арсений Всеволодович, да? А вы чего здесь? – глуповато улыбается она, одновременно поправляя пуговки блузки на слишком глубоком декольте. – Павла Афанасьевича нет, он на деловой встрече.

– Да-да. Знаю даже на какой, – подхожу к дверям кабинета. – Я займу его кабинет. Гиврину он всё равно без надобности. Ах да, Антонина, позови, пожалуйста, Лизоблюдову Екатерину Игоревну в мой кабинет.

– Хорошо, – улыбается блондинка.

Кабинет у Гиврина неплохой. Большой, угловой. Мебель со стеклянной столешницей отлично впишется в современный интерьер в стиле хай-тек. Я усаживаюсь в директорское кресло за столом.

Через пять минут раздается стук в дверь. Заглядывает радость души моей. Катя всё такая же стервозно сексуальная. Красивый полураскрытый рот, пухлые губы в алой помаде, огромные хитрые глаза. Она даст сто очков форы той же Тоше, но умнее, намного умнее.

– Арсений Всеволодович, и правда вы, – удивляется брюнетка, оглядывая кабинет Гиврина и не понимая, что в нем забыл покалеченный дворяненок. – Мне сказали, вы хотели меня видеть.

– Хотел, и сейчас наконец-то наша встреча состоялась, – улыбаюсь приветливо. – Садитесь, пожалуйста. Хочу обсудить с вами дела завода.