Да виртуальность ли это? Может быть, его перенесли на Землю? Создатели стяжек должны знать, как преодолевать бездны пространства в мгновение ока. Может быть, это и есть реальность, а он оказался дома?

Но внутри причального отсека не было второй стяжки, и пурпурных вспышек излучения Содерстрёма он не заметил. И, кроме того, где на Земле сейчас найдёшь такое нетронутое дикое место? Кейт взглянул на небо в поисках инверсионного следа самолёта или орбитального челнока.

И всё же… Раз он чихнул, значит, они либо на самом деле синтезировали молекулы аллергенов, либо очень тонко манипулировали его сознанием. Внезапно Кейт почувствовал, как у него перехватило горло. Зоопарк! Это же поганый зоопарк, и он в нём теперь экспонат. Его захватили, взяли в плен. Кейт резко развернулся, готовый броситься назад, к челноку, и увидел стеклянного человека.

– Привет, Кейт! – сказал человек. Всё его тело было прозрачно, словно сделанное из текучего хрусталя, меняющего форму в соответствии с его движениями. Прозрачная фигура была едва заметно окрашена в легчайший оттенок аквамарина.

Несколько секунд Кейт молчал, биение сердца заглушало все остальные звуки. Наконец спросил:

– Вы меня знаете?

– Вроде того, – ответил стеклянный человек. Он говорил низким мужским голосом. Его тело, хотя и явно гуманоидное, выглядело стилизованным, словно манекен в модном магазине. Голова – лишённая особенностей яйцевидная форма, сходящаяся в острый подбородок. Грудь и живот – плоские, руки и ноги, хотя и правильных пропорций, – гладкие, без видимой мускулатуры. Между ног имелся прозрачный половой орган, такой же упрощённый и стилизованный, как и всё остальное.

Кейт какое-то время пялился на стеклянного человека, гадая, что будет дальше. В конце концов, пытаясь прояснить своё положение, он сказал:

– Я хочу уйти.

– Без проблем, – ответил стеклянный человек, разведя руками. – В любое время, когда пожелаешь. Твой челнок ждёт тебя.

На гладкой овальной голове не было никаких признаков речевого отверстия, но уши Кета свидетельствовали, что звук исходит именно из неё.

– Это… это зоопарк? – спросил Кейт.

Что это был за звук? Хрустальный смешок?

– Нет.

– И я не пленник?

Снова этот звук.

– Нет. Ты… ведь есть такое слово «гость»? Да, ты мой гость.

– Откуда вы знаете английский?

– На самом деле не знаю. Мой счислитель переводит мои слова для тебя.

– Это вы создали стяжки?

– Создали что?

– Стяжки. Межзвёздные переходы, звёздные врата, порталы – как вы их называете?

– Стяжки, – повторил стеклянный человек, кивая. – Удачное название. Да, это мы их создали.

Кейт ощутил, как участился пульс.

– Чего вы хотите от меня?

Снова звук стеклянных колокольцев.

– Расслабься, Кейт, никто не желает тебе вреда. У вас ведь есть какие-то стандартные слова, которые ты должен произнести в ситуации первого контакта? Или она ещё не наступила?

Не наступила?

– Э-э… да. – Кейт с трудом сглотнул. – Я, Ж. К. Лансинг, директор «Старплекса», дружески приветствую вас от имени Содружества Планет, мирного сообщества четырёх разумных рас с трёх миров.

– О, уже лучше. Благодарю.

Кейт отчаянно пытался уложить всё это в голове: прозрачного гуманоида, имитацию леса, прекрасный звездолёт, перехват челнока.

– И всё же я хотел бы знать, чего вы от меня хотите, – сказал он наконец.

Стеклянный человек склонил свою яйцевидную голову без лица к Кейту.

– Возможно, это прозвучит мелодраматично, но на карту поставлена судьба Вселенной.

Кейт моргнул.

– Но даже более того, – продолжал стеклянный человек, – мне нужно задать тебе несколько вопросов. Потому что, видишь ли, Кейт Лансинг, в твоих руках ключи не только от грядущего, но и от прошлого.

Глава 2

Новый сектор пространства – и притом открытый вне графика.

Примчавшись на мостик, Кейт и Рисса вошли через дверь левого борта… Что означало необходимость пройти мимо поста Лианны Карендоттир. Лианна, блестяще образованная (магистерская степень по электротехнике Массачусетского технологического) и ослепительно красивая молодая азиатка с копной платиновых волос, перехваченных золотыми клипсами, появилась на «Старплексе» шесть недель назад после исключительно успешной стажировки на должности главного инженера большого коммерческого гиперлайнера. Она улыбнулась Кейту, когда тот проходил мимо, и её улыбка была подобна взрыву сверхновой. Кейт почувствовал, как что-то переворачивается у него внутри.

Мостик «Старплекса» выглядел так, словно у него не было ни стен, ни пола, ни потолка. Вместо них была сферическая голограмма окружающего корабль пространства, и вахтенные консоли словно висели среди звёзд. Собственно, помещение имело прямоугольную форму, с дверными проемами в каждой из четырёх стен, однако двери, прикрытые голограммой, терялись среди звёздных полей. Когда створки разъезжались в стороны и становился виден коридор за ними, это выглядело так, словно разрывается ткань самого пространства. Над каждой дверью, словно бы паря в космосе (а на самом деле прикреплённые к невидимой стене), светились три циферблата, показывающие время в системах исчисления, принятых в мирах Содружества.

Когда Кейт и Рисса бросились к своим консолям, они словно бежали в пустоте.

Вахтенные консоли были выстроены в два ряда по три консоли в каждом; место директора было в середине заднего ряда. Передний ряд был занят дежурной сменой; консоли заднего ряда использовались только по мере необходимости: у Яга, Кейта и Риссы были отдельные офисы, в которых они выполняли большую часть своей работы. Монитор Кейта, как всегда в его отсутствие, показывал список лиц, допущенных в данный момент на мостик. В настоящее время вахту несла смена «альфа» в обычном составе:

Менеджер внутренних операций

Лианна Карендоттир

Рулевой

Торальд Магнор

Менеджер внешних операций

Ромбус

Глава физического отдела

Яг Кандаро эм-Пелш

Директор

Кейт Лансинг

Глава биологического отдела

Кларисса Сервантес

Менеджер внутренних операций отвечал за всё происходящее на борту, включая оборудование самого корабля. На противоположной от него стороне мостика располагался менеджер внешних операций, в чьём ведении находились причальные ангары, а также все задания, выполняемые размещёнными там пятьюдесятью четырьмя малыми судами. По левую руку от Кейта была консоль Яга, главы физического отдела. По правую – консоль Риссы, главы отдела биологических наук.

Так как большинство физических исследований выполнялось на борту корабля, имело смысл разместить консоли внутренних операций и физических исследований друг напротив друга. Лианна могла либо повернуться на вращающемся кресле, либо развернуть всю свою консоль, чтобы оказаться лицом к Ягу. Аналогично, большая часть биологических исследований велась за пределами корабля, и Ромбус за консолью внешних операций мог легко консультироваться с Риссой, не мешая другим. Впрочем, Ромбус, будучи ибом, обладал круговым зрением, и ему не нужно было поворачиваться, чтобы увидеть Риссу.

Чтобы ещё более облегчить общение, десятисантиметровые голограммы голов Лианны и Тора, а также всего тела Ромбуса проецировались в реальном времени на края консолей Яга, Кейта и Риссы соответственно. Точно так же, над консолями переднего ряда парили изображения голов тех, кто занимал консоли заднего ряда.

У каждой из четырёх стен помещения располагались обширные бассейны, накрытые противобрызговым силовым полем; функции любой из консолей могли быть переданы дельфину в одном из бассейнов. Позади консолей располагался ряд из девяти поликресел для сторонних посетителей.

Кейт наблюдал, как через двери правого борта входит Яг. Валдахуд двигался на фоне звёздных россыпей, часто перебирая коренастыми задними ногами и держа остальные четыре конечности на весу. Из одежды на нём был лишь свисающий с туловища пояс с карманами и похожая конструкция меньшего размера, обёрнутая вокруг верхней левой руки. Проклятый зануда разгуливал практически голым, если не считать густого меха, тогда как Кейт трясся от холода. В общих помещениях корабля температура поддерживалась на уровне пятнадцати градусов – эквивалент жаркого летнего полдня на Реболло. Выходя из своей квартиры, Кейт каждый раз ждал, что у него изо рта пойдёт пар.

Яг уселся, и экраны его мониторов автоматически сменили конфигурацию, сделавшись в высоту вдвое больше, чем в ширину. Яг мог смотреть на два экрана одновременно, задействовав для каждого одну пару расположенных друг над другом глаз. Валдахудский мозг, как и человеческий, разделялся на два полушария, но у валдахудов каждое из них могло обрабатывать стереоскопическое изображение независимо.

Лицо Яга ничего не выражало – хотя Кейт и не умел читать валдахудскую мимику. Их стычка в коридоре час назад, по-видимому, не заслуживала комментариев. Ничего личного, только бизнес.

Кейт покачал головой и отвернулся. За навигационной консолью сидел Торальд Магнор, исполинских размеров мужчина под пятьдесят с огненно-рыжей бородой. Поликресло же консоли внешних операций было убрано в пол, а сама консоль опущена вниз для удобства её текущего хозяина. Ромбус, как и все ибы, формой напоминал каменную инвалидную коляску с сидящим на нём арбузом.

Один из мониторов Кейта уже показывал отчёт ГАОС (Гиперпространственной Астрофизической Обсерватории Содружества) о новооткрытой стяжке. Выход канала располагался в рукаве Персея, в примерно девяноста тысячах световых лет от их текущего местонахождения. И это всё, что было о ней известно, помимо того, что недавно что-то в неё вошло и тем самым активировало. Что это было за «что-то» и куда оно направилось по Стягивающей сети – можно было только гадать.

– Ну хорошо, – сказал Кейт, – приступим. Начнём со стандартного зонда класса «альфа». Тор, подведите нас к стяжке на двадцать кликов.

– Две секунды, босс, – откликнулся Тор. Кейт видел одновременно его лицо на миниатюрной голограмме и затылок реального Тора, сидящего за рулевой консолью. Лицо у него было широкое и грубое, заросшее густой бородищей. Кейт как-то видел викингский шлем на полке в его каюте – он прекрасно бы ему подошёл. – Производится швартовка.

Несколькими секундами спустя вспыхнула огнями сенсорная сеть Ромбуса.

– С удовольствием докладываю, что «Марк Гарно»^[4] успешно пристыковался в причальной зоне восемь, – произнёс голос с британским акцентом в ухе Кейта. По сложившейся традиции перевод речи валдахудов на английский воспроизводился со старомодным нью-йоркским акцентом, тогда как для речи ибов использовалось британское произношение. Это помогало быстрее разобраться, кто что говорит, поскольку в случае автоперевода звук всегда шёл из одного источника – кохлеарного импланта в ухе.

– Хорошо, босс, – сказал Тор, – поехали.

Кейт видел, как руки Тора забегали по рулевой консоли. Минут через пять рисунок созвездий за бортом застыл на месте.

– Выполнено, босс. Двадцать тысяч метров от стяжки, тютелька в тютельку.

– Спасибо, – сказал Кейт. – Ромбус, запускайте зонд.

Похожие на верёвки тонкие щупальца Ромбуса хлестнули по консоли, словно наказывая её за неповиновение. Его сенсорная сеть вспыхнула.

– С удовольствием выполняю.

Схематическое изображение зонда появилось на мониторе Кейта: серебристый цилиндр четырёх метров в длину и метр в диаметре, поверхность которого утыкана сканерами, сенсорами и объективами камер. На зонде имелся только маршевый реактивный двигатель и четыре кластера конических двигателей ориентации; гиперпространственный двигатель был слишком дорог для аппарата, который запросто мог не вернуться.