Да мне все было, в общем-то, ясно и без его разъяснений. К сожалению, факты появления и, тем паче, исчезновения Маши из жизни моего клиента казались странными и подозрительными. Этот вопрос требовал детальной проработки. Я достала с полки блокнот и протянула его юноше.

– Напиши все ее данные: полное имя, адрес и так далее… – произнесла я решительным тоном.

– Но я не хочу! – Парень испуганно отпихнул блокнот и ручку. – Она тут ни при чем! – воскликнул он оскорбленно.

– Позволь мне решать, кто в этой истории каким боком замешан! – Я не собиралась щадить его чувства. – Знаешь ли, не мне учить тебя жизни, но за свою профессиональную карьеру я повидала всякое! Поверь мне, предательство возлюбленной на фоне иных, гораздо более вопиющих, случаев кажется рядовым эпизодом…

– Да что вы все стращаете меня?! – взвился Василий. – Ну что, по-вашему, может быть хуже?

– Убийство одним супругом другого, шантаж, торговля собственными детьми, покушение на жизнь родителей из-за наследства, например… мне продолжать? – нахмурилась я.

Ромашкин уронил голову на руки и трагически всхлипнул.

– Я понимаю, я все понимаю! – Он выглядел совершенно потерянным. – Все, о чем вы рассказываете, – страшно. Но мне… мне же так больно, я не понимаю, почему она так со мной?! За что?! Ведь я люблю ее, и мне больше ничего, точнее, никого не надо!..

Его крик души мог растопить сердце любого человека, даже мое, признаюсь, дрогнуло, что уж и говорить о тетушке! Она подскочила к юноше, обхватила Васю обеими руками и прижала к своей могучей груди.

– Поплачь, поплачь, соколик, все пройдет, все наладится, – зашептала она торопливо, словно заговаривала ушибленное место. – Я-то знаю, я жизнь прожила, я помогу, – нараспев, словно мантру, тихо нашептывала она ему. Должна отметить, что эта терапия возымела эффект. Ромашкин затрясся было от рыданий, но быстро успокоился и обмяк, как отогревшийся после мороза котенок.

Через некоторое время парень пришел в себя, взял ручку и написал в блокноте несколько строк.

– Не густо, – констатировала я, ознакомившись со скудной информацией.

– Увы, – пожал он плечами. – Я же не готовился к тому, что она бросит меня так скоро, и паспорт у нее не спрашивал.

– Но ты же ее провожал в первые дни перед переездом, неужели не помнишь – куда? Во время этого, как его, конфетно-букетного периода, – припомнила я название, – обычно влюбленные только и делают, что болтают обо всем на свете…

– А мы – не обычные влюбленные! И не надо нам было никаких «периодов», чтобы что-то такое проверять, все и так было ясно! – запальчиво выкрикнул он. – Мы были двумя половинками одного целого, и слов нам не требовались!

– Конечно-конечно, – я шла на попятный, хотя на самом деле, наоборот, насторожилась: слишком уж стремительно ворвалась в размеренную жизнь программиста молодая особа по имени Мария. Все это тем более подозрительно оттого, что случилось в один день с карьерными успехами юноши в «Тарфинэксперте». Но вслух, дабы не травмировать его и без того болевшее от горя сердце, я произнесла такую фразу: – Поймите, Василий, чтобы найти вашу Машу, ее имени, фамилии и названия будущей специальности явно недостаточно. – Я попыталась убедить его поднапрячься и вспомнить еще что-нибудь.

– Мы встретились в том же кафе несколько раз, к сожалению, домой я ее не провожал, так как она почти сразу же перебралась ко мне. – Он тоскливо, протяжно вздохнул. – Наверное, это все, – понуро пробормотал он.

– Ладно, я разберусь, а сейчас – всем отдыхать, завтра будет сложный день.

Я пошла к себе и отправила запрос на электронную почту Тимофея. Он предупредил, что будет помогать мне из Лондона, раздавая «виртуальным способом» распоряжения службе охраны финансового холдинга. Я надеялась, что они разыщут девушку Василия даже по тем скудным данным, которые мне удалось от него получить. Но надежда была слабой, так как ее имя и фамилия могли оказаться ложными.

* * *

Новый день был солнечным, даже каким-то… улыбчивым! Хотя, наверное, любое погожее весеннее утро кажется именно таким после долгой зимы. Я проснулась раньше всех, неторопливо выполнила упражнения зарядки, сожалея о том, что приходится заменять утреннюю пробежку занятиями на кардиотренажере. Этого монстра я, кстати, приобрела совсем недавно, как раз для таких экстренных случаев, когда из-за уплотненного графика работы невозможно начать утро традиционным для меня способом. Когда я закончила занятия, поднялись все остальные. Мила занялась приготовлением завтрака, Василий, быстро завершив водные процедуры, углубился в работу на новеньком ноутбуке.

– Доброе утро! Машина будет через тридцать минут, – окликнула я его из коридора.

– Отлично! – отозвался он. – А мы успеем позавтракать? – Он с наслаждением втянул носом ароматы, доносившиеся из кухни.

– Естественно, – улыбнулась я, в который раз убеждаясь, что путь к сердцу мужчины все-таки лежит через желудок. Только – в случае господина Ромашкина – кулинарный талант тетушки «работал» не в любовном ключе, а, скорее, в лечебном, ведь ее стряпня отвлекала его на какое-то время от горестных мыслей о Маше. Стоит ли и говорить, что после завтрака попрощались тетенька и Васенька, как давние друзья.

Холдинг «Тарфинэксперт» располагался в одном из самых современных зданий нашего города. Его стены снаружи декорировали матовым стеклом, отчего постороннему наблюдателю было неясно: где же в офисном центре окна? Но, так как строение возведено на фундаменте старого дома, увы, подземной парковки там не имелось. Только широкая стоянка на открытом участке перед парадным входом. «Лексус» занял отведенное ему место. Водитель равнодушно буркнул нам, что он отправляется на мойку, потом вернется и будет ждать, сколько потребуется. Я первой выбралась из машины и осмотрелась. Стоянка была пуста, что объяснялось просто: Василий позволил себе вкушать тетенькин завтрак значительно дольше, нежели я планировала, и мы опоздали к традиционному времени прибытия сотрудников на работу. Ромашкина же этот факт совершенно не смущал. Он ясно дал мне понять, что привык планировать трудовой график в собственном режиме, да и вообще, он мог бы с гораздо большей пользой поработать и дома. А мне-то хотелось обезопасить жилище тетушки хотя бы на время и убрать опасного клиента с ее законных квадратных метров.

Обстановка вокруг главного корпуса чем-то меня насторожила. Стоило нашему «Лексусу» умчаться на «водные процедуры» – на мойку, едва заглох шум его колес и двигателя, как на стоянке воцарилась почти полная тишина. Пустота эта, вкупе с тишиной, таила в себе какую-то смутную угрозу. Но я не привыкла поддаваться панике, да и причин особенных не было. Моя работа по определению подразумевала наличие опасности повсюду, признаюсь, я даже радовалась, когда мне приходилось в очередной раз использовать свои профессиональные навыки. Но мои эмоции сейчас не важны, безопасность клиента – на первом месте. А он, клиент, похоже, опять блуждал где-то в лабиринте безрадостных мыслей о своей личной трагедии. Взгляд у него был рассеянным, рюкзак с ноутбуком небрежно болтался на плече, левой рукой он то и дело, протирал глаза.

– Василий, вы опять за «мокрое дело» принялись? – строго спросила я.

– Нет, что вы! – дернулся он, как ошпаренный. – Весна, береза цветет, а у меня аллергия… И вообще, с чего мне плакать-то?! – нахохлился он.

– Правильно, не с чего. Давайте-ка побыстрее пройдем в здание, – предложила я и поравнялась с Васей – таким образом, чтобы прикрыть его со стороны незащищенной части стоянки.

Меня удивило, что на территории не было ни одного охранника. Видимо, представители службы безопасности повсюду развесили камеры видеонаблюдения, как я успела заметить, и на том успокоились.

«Ладно, надеюсь, у мониторов сидит некто очень внимательный», – подумала я и слегка подтолкнула клиента под локоть, предлагая пройти, наконец, в здание.

Но стоило нам сделать несколько шагов, как я услышала тихий скрип за одной из машин.

«Что ж, похоже, мы тут не одни», – констатировала я мысленно, а вслух скомандовала:

– Быстро, на землю!

– Что?! – опешил Василий.

Вместо ответа я легонько стукнула его под коленные чашечки, его ноги расслабленно подогнулись, и он мешком осел вниз. Он не успел возмутиться, так как на уровне его головы в воздухе просвистело лезвие ножа. Я не теряла времени даром. Оставив Ромашкина валяться между двумя машинами, я резко выпрямилась, ухватилась за крышу ближайшей иномарки, рывком подтянулась и прыгнула. В следующее мгновение я приземлилась за машиной, я хорошо запомнила, откуда до меня донесся подозрительный звук, поэтому, без труда перескочив через ряд автомобилей, рухнула на преступника сверху. Не дав ему опомниться, я врезала неизвестному по затылку. Мужчина – а моим соперником, несомненно, был представитель сильного пола – дернул головой и стремительно поднялся на ноги. Опознать его было невозможно: все особые, да и не особые приметы тоже надежно скрыл болотный камуфляжный грим и шапка-маска. Должна отметить, что, увидев женщину, даже такую красивую, он не растерялся и решительно перешел в контрнаступление. Я умело отразила выпад его правой ноги, обутой в тяжелый армейский ботинок, «упала» на поперечный «шпагат» и ушла от сокрушительного сдвоенного удара обеими руками. Он попробовал прижать меня к земле, навалился сверху, и я резко перешла от защиты к атаке. Мои мышцы обладают достаточной степенью гуттаперчивости, которой, возможно, позавидовали бы некоторые дипломированные акробаты из цирка. Мой противник подпрыгнул, собираясь сбить меня с ног, но я изловчилась, все еще сидя на «шпагате», откинулась на спину и встретила невежливого мужчину чувствительным ударом своей стройной ноги в область паха.

Даже под шапочкой-маской легко угадывалась гримаса боли, непроизвольно отразившаяся на его лице. Наверное, это было не очень-то этично с моей стороны, но о каких приличиях и этике может идти речь, когда соперником твоим является здоровенный амбал?

Я решила закрепить успех: откатилась назад, так, чтобы затылок преступника оказался под ударом ребра моей ладони. Я рассчитывала нанести этому типу точный удар в основание шеи, это вызвало бы у него непродолжительный обморок. За это время я собиралась заковать его в наручники, вызвать охрану, отчего-то до сих пор не бросившуюся мне не помощь из здания, и совместными усилиями допросить нападавшего.

Но в этот момент на автостоянку не въехал, а буквально влетел старенький седан японского производства без номерных знаков. Шины завизжали, машина затормозила в том ряду, где я оставила Ромашкина. Я дернулась, лихорадочно соображая, что же предпринять. На одной чаше весов у меня преступник, собственной персоной, а на другой – жизнь моего подзащитного, и скорее всего, в данную секунду ей угрожает непосредственная опасность. Раздумывать было некогда: я бросила неизвестного и метнулась к Василию. Я буквально перелетела через ряд машин и увидела, что Ромашкин – с совершенно круглыми от ужаса глазами – вжался спиной в крыло черного джипа.

– Все хорошо! – крикнула я ему, хотя и подозревала, что мой взбудораженный дракой вид способен навести его на совсем иные мысли. Я повернулась, не сомневаясь, что наш новый противник сидит в подъехавшем автомобиле, – и чуть не взвыла от разочарования! Вместо решающей схватки преступники предпочли трусливо ретироваться! Изрядно помятый мною в драке мужчина в маске метнулся к машине, рывком распахнул дверцу и ввалился в салон. В следующую секунду, вновь взвизгнув шинами, машина рванулась с места. Похоже, водитель решил нас с Василием банально задавить! И тут кто-то закричал:

– Что происходит?!

Послышался громкий хлопок – стреляли в воздух.

– А вот и охранники спохватились! – воскликнула я, обернувшись к Ромашкину.