Хотя по стандартам серьезной спортивной рыбалки ее катер считался сравнительно маленьким, клиенты редко оставались недовольными. Лиз отлично знала акваторию у юкатанского побережья и привычки рыб, изобиловавших в здешних водах. И пусть у нее на катере нет ни гидролокатора, ни оборудования для промысловой разведки, сегодняшнюю рыбалку Джонас Шарп запомнит надолго! Лиз намерена занять его делом, чтобы у него не осталось времени докучать ей вопросами. К вечеру у него от натуги будут разламываться плечи и спина и он будет мечтать лишь о том, как бы принять горячую ванну и поскорее заснуть. А если он не полный идиот, Лиз позаботится о том, чтобы у него было чем похвастаться в том месте, откуда он приехал.

Кстати, а откуда он? Лиз покачала головой, проверяя приборы на капитанском мостике. Джерри она таких вопросов не задавала – не считала нужным. А сейчас неожиданно заинтересовалась, откуда родом Джонас и что за жизнь он ведет. Наверное, обожает ходить по дорогим ресторанам под руку с холеными спутницами… А может, предпочитает зарубежные фильмы «не для всех» и бридж? Или, наоборот, шумные ночные клубы и заводной джаз? В отличие от большинства ее здешних знакомых Джерри Шарп оставался для нее загадкой, вот ей и стало интересно – пожалуй, даже слишком интересно. Напомнив себе, что прежняя жизнь Джерри Шарпа – не ее дело, она обернулась к Луису:

– Дальше я и сама управлюсь. А ты иди открывай «Черный коралл». Через полчаса «Фантазия» должна быть готова к отплытию.

Но Луис словно не слышал ее. Застыв на месте, он глазел на причал. Потом поднял дрожащую руку и перекрестился:

– Madre de Dios! Матерь Божья!

– Луис! – Лиз сбежала с мостика и подошла к нему. – Что…

И тут она увидела Джонаса. На голове у него красовалась соломенная шляпа, глаза закрывали темные очки. Побриться он и не подумал, и отросшая щетина придавала ему вид праздного бродяги. Оделся он соответственно: выцветшая футболка и короткие черные спортивные трусы. В таком виде он точно не походил на любителя бриджа. Понимая, что сейчас творится в голове Луиса, Лиз тронула его за плечо и быстро заговорила:

– Луис, это его брат. Я тебе рассказывала, они близнецы.

– Воскрес из мертвых… – прошептал Луис.

– Не говори глупостей! – резко ответила она, хотя от слов Луиса по спине пробежал холодок. – Его зовут Джонас, и он совсем не похож на Джерри, ну ни капельки. Сам увидишь, как только поговоришь с ним… Вы вовремя, мистер Шарп! – крикнула она, надеясь вывести Луиса из состояния шока. – Вам помочь?

– Справлюсь. – Подхватив меньшую сумку-холодильник, Джонас легко спрыгнул на палубу и прочел надпись на борту катера: – «Эмигрант»… В свою честь назвали?

– Да, наверное. – Лиз не особенно гордилась своим положением, но и не стыдилась его. – Это Луис; он у меня работает. Вы его здорово напугали.

– Извините. – Джонас покосился на низкорослого Луиса, который невольно спрятался за спиной Лиз. На верхней губе Луиса от волнения выступил пот. – Вы знали моего брата?

– Мы вместе работали. – Луис говорил по-английски медленно и отчетливо. – Обучали подводному плаванию… Джерри больше всего любил выходить в море на дайв-боте. Отдаю швартовы! – Стараясь держаться от Джонаса подальше, Луис шагнул на причал.

– По-моему, все здесь меня боятся, – заметил Джонас. – А вы? – Он в упор посмотрел на Лиз. Хотя Джонас больше не напоминал ей Джерри, он все-таки выводил ее из равновесия. – По-прежнему не хотите подпускать меня к себе?

– Мы славимся тем, что приветливы со всеми клиентами. Вы, мистер Шарп, зафрахтовали «Эмигранта» на целый день. Располагайтесь! – Она показала ему на шезлонг, а сама проворно взбежала по трапу на мостик и крикнула Луису: – Передай Мигелю, что я заплачу ему, только если он проработает до конца дня! – Помахав Луису на прощание, она завела двигатель и привычно развернула катер в сторону открытого моря.

Ветра почти не было; по поверхности воды шла лишь легкая рябь. Увидев внизу темные пятна – рифы, Лиз немного сбросила газ. Как только они попадут в более глубокие воды, она прибавит скорости. В полдень на палубе станет неимоверно жарко. Лучше всего, если к тому времени Джонас будет сидеть, пристегнувшись к своему креслу, и усердно тянуть из воды рыбину килограммов на девяносто.

– Вы управляетесь со штурвалом так же лихо, как и с клиентами.

В ее глазах мелькнула тень досады, но она упорно смотрела вперед.

– Такая у меня работа. Мистер Шарп, вам будет удобнее в кресле на палубе.

– Зовите меня Джонасом. Спасибо, мне и здесь удобно. – Подойдя почти вплотную, он окинул Лиз оценивающим взглядом. Она надела на голову бейсболку с белой надписью, рекламирующей ее дайвинг-центр. На футболке имелась такая же надпись, уже выцветшая от солнца и частых стирок. В голову закралась непрошеная мысль: интересно, что у нее под футболкой? – Давно у вас этот катер?

– Почти восемь лет. Очень надежный. – Лиз постепенно увеличивала скорость. – У нас тепло; здесь водятся тунец, марлин и меч-рыба. Как только выйдем из бухты, можете начинать проводку.

– Проводку?

Лиз быстро покосилась на своего пассажира. Значит, она правильно угадала – в рыбалке он ничего не смыслит.

– Вы насаживаете на крючок наживку, – начала она. – Я иду на небольшой скорости, вы забрасываете удилище и ведете рыбу – вот так.

– По-моему, так у меня появляется слишком большое преимущество перед рыбой. Разве хороший улов зависит не от удачи и ловкости?

– Для некоторых от улова зависит, будут они сегодня ужинать или нет. – Лиз чуть повернула штурвал, внимательно оглядывая окрестности: нет ли поблизости неосторожных любителей понырять с маской и трубкой. – Ну а другим лестно повесить на стенку очередной трофей.

– Меня трофеи не интересуют.

Лиз снова покосилась на него. Да уж, подумала она, такого не интересуют трофеи сами по себе. Он всегда преследует определенную цель.

– Что же интересует вас?

– В настоящее время – вы. – Он накрыл своей рукой ее руку, лежащую на рычаге, и прибавил газу. – Я не тороплюсь.

– Вы заплатили за рыбалку. – Лиз дернула рукой.

– Я заплатил за ваше время, – возразил он.

Он стоял так близко, что она разглядела его глаза за затемненными стеклами очков. Глаза у него серьезные, всегда серьезные; он, видимо, совершенно уверен в том, что может себе позволить ждать до бесконечности. Свою руку он так и не убрал. Ладонь у него оказалась не холеной, как ожидала Лиз, а тяжелой, натруженной. Она невольно покачала головой. Нет, такой не играет в бридж, снова подумалось ей. Скорее уж в теннис или гандбол – в общем, в какую-нибудь игру, отнимающую много сил и энергии. Впервые за много лет ее охватил трепет – а она-то была уверена, что давным-давно получила прививку от такого рода воздействия! Ветер отбросил волосы с ее лба; обернувшись, она посмотрела на него в упор.

– Значит, вы потратили деньги зря.

Лиз снова попыталась выдернуть руку. Джонас подумал: оказывается, она сильная, хотя при взгляде на нее этого не скажешь. И очень упрямая – вон как вскинула подбородок. А в глазах боль и обида. Они словно говорят: когда-то меня очень сильно ранили, но снова обижать себя я не позволю. Глаза завораживали, но не только они. Она настоящая женщина, манящая, сексуальная. Джонас снова удивился: как вышло, что брат не стал ее любовником? И вовсе не потому, что не хотел – Джонас был совершенно уверен в том, что Джерри приложил все усилия, чтобы затащить Лиз Палмер в постель.

– Мне довольно часто случается бросать деньги на ветер, но сейчас почему-то кажется, что случай не тот.

– Я ничего не могу вам рассказать. – Лиз вырвалась и снова сбросила скорость.

– Может быть. А может, вам что-то известно, хотя сами вы о том и не догадываетесь. Я занимаюсь уголовным правом больше десяти лет. Знали бы вы, какими ценными иногда бывают даже самые незначительные обрывки информации! Поговорите со мной! – Он сильно сжал ее руку. – Прошу вас.

Лиз думала, что ее сердце давно ожесточилось, но сейчас противиться оказалось трудно. Почему она может часами торговаться за акваланг, но никогда не отказывает, если ее о чем-то мягко просят? Джонас Шарп не принесет ей ничего, кроме неприятностей… Заранее все зная, она вздохнула.

– Ладно, давайте поговорим. – Она заглушила двигатель и положила катер в дрейф. – Пока вы будете рыбачить. – Едва заметно улыбнувшись, она отошла от него подальше. – Без проводки!

С профессиональной легкостью Лиз достала удилище из держателя, вделанного в ручку кресла.

– Пока сидите и получайте удовольствие, – велела она. – Иногда рыба так распаляется, что кидается на крючок даже без наживки. Как только у вас начнет клевать, пристегивайтесь и тяните!

Джонас устроился в кресле и сдвинул шляпу на затылок.

– А вы?

– Я вернусь на мостик и поведу катер потихоньку вперед; так рыба вымотается, но с крючка не сорвется. – Она одной рукой собрала волосы и забросила их за спину. – Самые рыбные места еще далеко, но, раз вам все равно, поймаете вы что-нибудь или нет, я не хочу напрасно тратить топливо.

Он откинул голову на спинку кресла и скривил губы.

– Разумно. Другого я от вас и не ждал.

– По-другому мне нельзя.

– Почему вы приехали на Косумель? – Не глядя на удилище, Джонас достал сигарету.

– Вы пробыли здесь уже несколько дней, – возразила она. – Могли бы и не спрашивать.

– У вас на родине тоже есть красивые места. Раз вы прожили здесь уже десять лет, значит, Штаты покинули еще совсем девочкой.

– Нет, девочкой я не была. – Что-то в ее голосе заставило его снова посмотреть ей в глаза. Какую тайну они хранят? – Я приехала сюда, потому что тогда мне показалось, что так надо. И дальнейшее подтвердило мою правоту. В детстве я с родителями приезжала на Косумель почти каждый год. Они обожали нырять с аквалангами.

– Вы переехали сюда вместе с родителями?

– Нет, одна. – На сей раз она ответила почти без выражения. – Мистер Шарп, вы заплатили двести долларов не за расспросы обо мне самой.

– Иногда подробности чьей-то биографии оказываются полезными. Вы сказали, у вас есть дочь. Где она?

– Учится в школе в Хьюстоне – там живут мои родители.

Значит, бросила ребенка на дедушку с бабушкой, а сама наслаждается жизнью в тропическом раю. Ее ответ не удивил Джонаса, хотя дурной привкус остался. Он глубоко затянулся и принялся разглядывать профиль Лиз. Мать-кукушка? Нет, не похоже.

– Вы по ней скучаете?

– Ужасно! – тихо ответила Лиз. – Через несколько недель она приедет домой, и до конца лета мы с ней будем вместе. К сожалению, сентябрь всегда наступает слишком быстро. – Она смотрела куда-то в пространство, как будто разговаривала сама с собой. – Но все к лучшему. Родители замечательно заботятся о ней, и она получает прекрасное образование – берет уроки фортепиано и балета. Мне прислали фотографии с ее сольного концерта, и… – Лиз опомниться не успела, как ее глаза наполнились слезами. Она повернулась лицом к ветру и смахнула слезы, но Джонас все успел заметить. Он молча курил, давая ей время прийти в себя.

– Вы когда-нибудь возвращались в Штаты?

– Нет. – Лиз вздохнула и мысленно обозвала себя дурой. Это все снимки, внушала она себе, снимки, которые пришли вчера по почте. Ее девочка в розовом платье…

– От кого-то прячетесь?

Она круто развернулась к нему. Сентиментальность сменилась яростью. Тело ее выгнулось, как лук, готовый выстрелить. Джонас поднял руку:

– Извините, у меня профессиональная привычка лезть в чужие тайны!

Лиз заставила себя расслабиться, убрать напряжение – она давно научилась управлять своими эмоциями.

– Так и без пальцев недолго остаться, мистер Шарп!

Он широко улыбнулся.

– Да, наверное, но я всегда считал, что риск – дело благородное. Вас ведь зовут Лиз, да?

Она слегка нахмурилась; челкой небрежно играл ветер.

– Да… только друзья.