Пока я таким образом накручивал себя, мы уже приехали. Волновался напрасно – кортеж довез меня в аэропорт, который, судя по внешнему виду, определенно не был аэропортом общего пользования. На подъезде мы миновали довольно много самых разных запрещающих и предупреждающих знаков о видеосъемке и работающих охранных системах. При этом я практически не видел людей – на подъезде и стоянке у терминалов едва пару десятков машин, причем половина явно служебной принадлежности.

Когда наш кортеж остановился, сразу же по громкой связи, опережая мой порыв выйти, невидимый за перегородкой водитель попросил меня надеть маску. И только когда я нацепил намордник Ви-блокатора, послышался щелчок разблокировки дверей. Из машины на свежий воздух выходил с облегчением – все же накрутил себя, пока ехали, неслабо. С удовольствием подставил лицо мелкому моросящему дождю, вдохнул полной грудью, осмотрелся.

Здание терминала, к которому мы подъехали, напомнило стилем корпус гимназии, который я частично разрушил – такой же холодный неоновый хайтек, еще одна приземлившаяся летающая тарелка. Площадка для высадки пассажиров пустовала, внутри – в просторном атриуме, разделенным зелеными перегородками на разные зоны, даже двух десятков человек не увидел. Судя по виду, все люди деловые, совсем не обычные туристы. Осматривался я недолго – едва зашел внутрь, как моим вниманием тут же завладела девушка-администратор в синей форме Аэрофлота, которая, приняв меня у сопровождающей охраны, повела за собой.

Следуя за провожатой, я спустился по траволатору вниз в зону регистрации – где меня регистрировать никто не стал, а сразу провели к лифту. Еще один спуск вниз, и после открытия дверей я увидел перед собой площадку, с другой стороны которой находился зев прохода, определенно напоминающий посадочный рукав.

Под землей. Вот это было неожиданно.

«Альбин?»

«Мы в шахте вертикального взлета суборбитального челнока, шеф».

Ах вот оно что. Если бы я недавно не перемещался с тропического острова в Южном океане в Архангельск через портал, я бы сейчас, наверное, удивился. А так – привыкаю все же, похоже, скоро вообще перестану обращать внимание на такие удивительные вещи.

Салон суборбитального челнока мало чем отличался от большого самолета – размерами, я имею в виду. Так-то обстановка как на президентском борту, большие группы людей этот челнок явно на орбиту не выводит. Не было лишь привычных иллюминаторов, а так – ничего необычного. Я, конечно, на президентских бортах не летал, но на картинках видел нечто похожее, обстановке не удивился.

На самом входе меня встретила стюардесса, проводила и усадила в кресло, проверила ремень и, мило улыбнувшись, исчезла. Уже в процессе этого по салону пошла мелкая вибрация, а пол начал наклоняться – суборбитальный челнок готовился ко взлету.

Я приготовился почувствовать себя космонавтом, но ощущения при взлете были вполне комфортными, как в скоростном лифте. Даже заволноваться толком не успел. Около часа полета – с развлечениями в виде просмотра новостей в Сети, хоть окружающего мира впервые неделю коснулся в новостях, и мы приземлились в аэропорту Южно-Сахалинска. Отсюда, военным бортом, меня уже перевезли в Нагасаки – этот перелет по времени длился вдвое дольше, чем суборбитальный вояж из Архангельска до Сахалина.

В особняке я оказался один. Совсем один. Правда, как только пересек порог, Альбина сразу проинформировала, что для меня есть сообщение от Надежды. Довольно лаконичное – ее кавайная светлость сообщила, что планы поменялись, и она отбывает в Москву за дальнейшими инструкциями по вопросам нашей работы. Мне полагалось ждать возвращения ее и команды, а в процессе ожидания работать по ранее утвержденной программе тренировок.

По этой самой программе – вирткапсула плюс тренажерный комплекс днем с перерывом на прием пищи, а вечером ментальные упражнения, я и начал работать, сразу после ужина. В особняке так и находился совершенно один, лишь ротмистр Соколов к вечеру зашел в гости поинтересоваться здоровьем и настроением. Еду я себе заказывал доставкой, на улицу – кроме привычной плановой утренней пробежки, не выходил.

Пользуясь свободным временем, занялся изучением страны, главная богиня которой обратила на меня свое внимание. Для начала, оказалось это непростой задачей – в местной Сети была жесткая цензура. Если бы не Альбина, научившая меня пользоваться серыми зонами, я не получил бы и десятой доли той информационной картины, которая мне открылась. Весьма удивительной, надо сказать, картины.

Едва углубился в вопрос, понял, что все очень и очень непросто: Япония в этом мире только на карте выглядела единой страной-членом Конфедерации. На деле же – самое настоящее лоскутное одеяло, сотканное из русских территорий, префектур – управляемых назначаемыми Регентом людей и земель национальных кланов, где эти самые национальные кланы безраздельно правили. Потому что кланы – как владеющая аристократия, признавали власть над собой только по арагонской формуле «первого среди равных». И именно в этом крылась причина такой лоскутности, даже раздробленности страны: императорская династия в Японии была, вот только у императорской династии не было дара владения.

Из-за отсутствия дара национальные кланы не были согласны подчиняться императору, не принадлежащего к виду homo deus. При этом право на трон у императорской семьи никто не отбирал, гарантом этого выступал президент Конфедерации, к которой принадлежала Япония. Патовая ситуация – особенно учитывая, что поделившие страну кланы вряд ли пойдут на компромисс, а русские элиты не согласятся на низложение царственной династии, создавая прецедент.

На самом деле, ситуация патовая только для Японии, а вот для России определенно выгодна. Это политика, здесь никто в здравом уме конкурентов себе не создает, так что я даже не удивился, совсем вникая в суть происходящего. Ничего нового – в моем мире американцы японцев примерно с таким же здоровым цинизмом пользовали, только без магии.

В этом мире в стране, которая хоть и называлась Японской Империей, а по факту являлась территорией, разделенной на русские анклавы, самые настоящие феодальные клановые вотчины и управляемые назначенным из Москвы регентом префектуры, ситуация сейчас царила такая, что я назвал бы ее вооруженным нейтралитетом. При таком раскладе озадачившее меня было наличие действующих банд босодзоку в крупных городах уже совсем не удивляло. Теперь я скорее удивлялся тому, насколько в стране при таком раскладе все спокойно.

Впрочем, насчет того, что все спокойно, я серьезно ошибался – немного поиска в нужную сторону и вдруг оказалось, что смертность среди одаренных владеющих в Японии одна из самых высоких в мире. Просто разборки уличных банд (если смотреть снизу) и кланов владеющих (если смотреть на самый верх) практически не затрагивали обывателей, хотя война за сферы влияния, получается, шла постоянная. Что за возможность собирать копеечную дань с нелегальных торговцев, что за возможность собирать налоги и доходы с подконтрольных территорий – границы владения кланов постоянно менялись.

Полагаю, и Альбина была со мной согласна, что подобная ситуация – шаткое враждебное равновесие под взглядом арбитра в лице президента Конфедерации (и негласно русских императоров), могло бы продолжаться долго, если не веками – как это уже было в истории страны, только без пригляда большого соседа. Могло бы, если бы не перспектива для архипелага превратиться в скором времени в горячую точку на планете.

В общем, едва углубился в местную политическую ситуацию, сразу стал обладателем множества открытий чудных. Неудивительно, что в подобной ситуации проявилась богиня, желая спасти свою страну и свой народ. Удивительно, что выбрала она для этого меня. Хорошо, пусть не меня, а Саюми Кодзиму и российского императора (интересно, с ним-то она как договорилась), но именно мне со всем этим теперь жить и работать, пытаясь изменить ситуацию.

За тренировками и безвылазном нахождении в Сети в свободное время прошел один полный день, второй, начался третий… Каждое утро и каждый вечер мне приходили дежурные сообщения от Надежды, сухим официальным языком сообщая, что решение вопросов по нашей дальнейшей деятельности все еще в процессе.

Похоже, вопросы оказались совсем непросты, так что я снова начинал понемногу волноваться. Даже испытал некоторые проблемы с тем, чтобы заснуть на четвертый вечер в одиночестве, мысли самые разные одолевали. Но заснул, хоть и получилось провалиться в сон далеко после полуночи. И едва заснул, как – по ощущениям, практически сразу из сна меня вытащил голос Альбины.

«Шеф, приехала!»

Вздрогнув и даже не полностью открыв глаза, я соскочил с кровати. Проморгался, просыпаясь, посмотрел на часы. Половина третьего – двух часов не поспал даже.

«Кто приехала? Мы приехали? Куда приехали?» – очередью вопросов обратился я к Альбине, уже готовый к чему угодно.

«Ее светлость Надежда Геннадиевна приехала».

«Одна?»

«Да, шеф».

«Где она?»

«Подходила к вашей комнате, постояла у двери недолго. Заходить не стала, ушла только что».

«Понял, спасибо».

Быстро одевшись, вышел в коридор и направился к комнате Надежды. Подошел, взялся за ручку – дверь оказалась открыта. Прошел внутрь, аккуратно закрыл за собой. В комнате пусто, слышен звук льющейся воды. Дверь в ванную комнату приоткрыта, но туда уж заходить не стал – сел в кресло и принялся ждать.

Надежда вышла из душа без одежды, на ходу вытираясь полотенцем. Заметила меня не сразу, а когда почувствовала присутствие, едва заметно вздрогнула. Едва заметно для меня, кто-то другой этого бы никогда не увидел и не почувствовал.

Закрывшись, вернее, обмотавшись полотенцем – словно простыней в бане, ее кавайная светлость изменила направление движения и подошла ко мне. Постояла молча, глядя сверху-вниз, потом боком села на подлокотник кресла, не отрывая от меня взгляда. Темные глаза ее в призрачном свете луны казались абсолютно черными.

– Давно ждешь?

– Только зашел.

– Я тебя не слышала.

– Старался не шуметь.

– Ты уже знаешь направление своего будущего, – произнесла это Надежда больше, как утверждение, а не как вопрос.

– Ну… так, с оговорками.

– С какими оговорками?

– Движение в сторону того, чтобы стать властелином… чего-то там, – с некоторым трудом сформулировал я общее направление своего будущего.

– «Чего-то там» – это чего? – подняла брови Надежда.

– Властелином народных чаяний, а также самых разных земель и территорий, возможно, неизведанных.

– Про неизведанные территории мне никто не говорил.

– Это я от себя добавил. Ставлю тебя, так сказать, в известность о собственных тайных планах. Вроде как множественность миров неожиданностью для тебя не будет.

– Ты знаешь, как выглядят изведанные другие миры?

– Ну… слабо представляю, вопрос не изучал. Хотя догадываюсь, что хорошее место Нифльхеймом или Инферно не назовут.

– Все известные планы, к котором сейчас есть доступ – это миры с агрессивной средой, малопригодные для комфортного проживания людей.

Похоже, мои слова о неизведанных мирах Надежда приняла довольно близко к сердцу, и они стали для нее сюрпризом. Для меня самого, кстати, тоже – об этом направлении будущего я даже и не думал как-то, а сейчас, к слову, пришлось и гляди ж, интересная идея оказалась.

– Если известно о так называемой множественности миров, перспективный список на известных малокомфортных для проживания планах точно не заканчивается, – пожал я плечами. – К тому же, другие миры другими мирами, но… Везде хорошо, где нас нет. Для начала нужно попробовать создать благоприятные условия для проживания, не выходя из дома. Что мне всенепременно потребуется сделать как задачу минимум. Создание плацдарма, так сказать, для возможности дальнейших исследований.

– Ясно, – покивала Надежда.

Подобрав полотенце, она грациозно переместилась с подлокотника и села на меня, положив руки мне на плечи, по-прежнему глядя сверху вниз темными блестящими глазами.

– Ты же знаешь, что если у тебя не получится достигнуть заявленных целей, ты умрешь?