– Ну хорошо. Увидимся на ранчо.

– Обязательно.

Мик хлопнул его папкой по плечу и направился к выходу. Дональд поймал возмущенный взгляд секретарши сенатора и торопливо двинулся к ней. Она пропустила его в тускло освещенный кабинет и закрыла за ним дверь.

– Конгрессмен Кини.

Сенатор Пол Турман поднялся из-за стола и протянул руку. Он блеснул улыбкой, хорошо знакомой Дональду как по фотографиям и телепередачам, так и по воспоминаниям детства. Несмотря на возраст – Турману было уже под семьдесят, если не больше, – сенатор оставался худощавым и подтянутым. «Оксфордская» рубашка облегала крепкий торс отставного военного, шея над узлом галстука выглядела по-прежнему мощной, а седые волосы сенатор, как всегда, стриг по-солдатски коротко.

Дональд пересек затемненный кабинет и пожал протянутую руку:

– Рад вас видеть, сэр.

– Присаживайся.

Турман выпустил ладонь Дональда и указал на ярко-красное кожаное кресло напротив стола. Дональд сел. Золотые кольца вдоль подлокотников напоминали заклепки на стальной балке.

– Как Элен?

– Элен? – Дональд поправил галстук. – У нее все отлично. Она вернулась в Саванну. Она была в восторге от встречи с вами на том приеме.

– Твоя жена – восхитительная женщина.

– Спасибо, сэр.

Дональд постарался расслабиться, но это не помогло. Несмотря на включенные лампы, в кабинете было сумрачно. За окном низко плыли темные тучи. Если пойдет дождь, придется возвращаться в офис через туннель. А Дональд терпеть не мог туда спускаться. На полу там лежала ковровая дорожка, на потолке через равные интервалы висели люстры, но его все равно не отпускало ощущение, что он находится под землей. Вашингтонские туннели заставляли его чувствовать себя крысой, пробирающейся по трубам канализации. А еще ему постоянно казалось, что потолок вот-вот обвалится.

– Как впечатление от новой должности?

– Хорошо. Работы много, но я не жалуюсь.

Он решил спросить сенатора, как дела у Анны, но не успел. За его спиной открылась дверь – и вошла секретарша – принесла две бутылочки с водой. Дональд поблагодарил, взял одну бутылку и хотел было открыть ее, но увидел, что секретарша уже сделала это.

– Надеюсь, ты не слишком занят и сможешь сделать кое-что для меня?

Сенатор приподнял бровь. Дональд глотнул воды и задумался: а сможет ли он сам научиться так же двигать бровью? Когда он видел такое, ему хотелось встать по стойке смирно и отдать честь.

– Конечно, я найду время. Как же иначе, вы ведь столько для меня сделали! Сомневаюсь, что без вашей помощи я прошел бы дальше первичных выборов.

Сенатор повертел на коленях бутылочку с водой:

– Вы ведь с Миком Уэббом возвращаетесь? И вы оба «бульдоги».

Дональд лишь спустя мгновение сообразил, что сенатор имеет в виду талисман колледжа.

– Да, сэр. «Бульдоги, вперед!»

Он понадеялся, что понял правильно.

Сенатор улыбнулся и подался вперед. Его лицо озарил мягкий свет, заливающий стол, и Дональд увидел, как проявились тени в морщинках, которые прежде были незаметны. Благодаря худощавому лицу и квадратному подбородку Турман в анфас выглядел моложе, чем в профиль. Перед Дональдом был человек, который добивался успеха, предпочитая обращаться к другим напрямую, а не подкарауливать в засаде.

– Ты изучал архитектуру в Джорджии.

Дональд кивнул. Ему было легко забыть, что сам он знал сенатора лучше, чем тот – его. Одному досталось больше газетных заголовков, чем другому.

– Да, верно. На последнем курсе. И планировал написать магистерскую диссертацию по архитектуре. Но потом решил, что принесу людям больше пользы, управляя ими, чем проектируя коробки, чтобы запихнуть их туда.

Уже произнеся эту фразу, он поморщился. Дурацкая шутка времен магистратуры. Нечто такое, что ему следовало бы оставить в прошлом – наряду с такими забавами, как давить лбом пивные банки и волочиться за девицами. Дональд в десятый раз принялся гадать, почему сенатор позвал сюда его и других конгрессменов-новичков. Получив приглашение, он сперва подумал, что его ждет неофициальный дружеский визит. Потом Мик похвастался, что его тоже желает видеть сенатор Турман, и Дональд предположил, что такие встречи – формальность или традиция. Теперь же он гадал, а не демонстрация ли это силы или, может быть, попытка оказать внимание представителям Джорджии на случай, если Турману понадобится поддержка в каком-то голосовании в нижней палате штата.

– Скажи, Донни, ты хорошо умеешь хранить секреты?

Дональд похолодел. И заставил себя рассмеяться, чтобы избавиться от внезапного волнения:

– Меня ведь выбрали.

Сенатор улыбнулся:

– Значит, ты, наверное, усвоил главный урок в том, что касается секретов. – Он отсалютовал Дональду бутылочкой с водой. – Отрицание.

Дональд кивнул и отпил из своей бутылочки. Он не понимал, куда ведет этот разговор, но ему уже стало не по себе. Похоже, дело шло к какой-то закулисной сделке – одной из тех, с которыми Дональд обещал бороться, если его выберут.

Сенатор откинулся на спинку кресла.

– Отрицание – секретный соус этого города, – сказал он, – пряность, объединяющая прочие ингредиенты блюда. Так что всем, кого только что выбрали, я говорю вот что: правда всплывет – она всегда всплывает, – но она будет смешана с ложью. – Сенатор покрутил рукой в воздухе. – Вот почему нужно с одинаковой искренностью отрицать и ложь, и истину. Пусть тогда сайты и придурки, что бухтят о заговорах и тайных планах, пудрят мозги публике за тебя.

– Э-э-э… да, сэр.

Дональд не знал, что еще ответить, поэтому глотнул воды.

Сенатор вновь приподнял бровь. Он помолчал, замерев, а потом неожиданно спросил:

– Ты веришь в инопланетян, Донни?

Дональд поперхнулся. Он закашлялся, затем прикрыл рот и провел рукой по подбородку. Сенатор не шелохнулся.

– В инопланетян? – Дональд покачал головой и вытер мокрую ладонь о брюки. – В смысле – в тех, которые похищают людей? Нет, сэр. А что?

Про себя он гадал: может, это какая-то проверка? Почему сенатор спросил, умеет ли он хранить секреты? Ему собираются доверить некую тайну? Турман хранил молчание.

– Их не существует, – сказал наконец Дональд. Он всмотрелся в лицо сенатора в поисках хоть какого-нибудь намека или подсказки. – Или все-таки существуют?

Турман улыбнулся:

– Вот о чем я говорил. Существуют они или нет – все равно из-за них будут ломать копья. Ты удивишься, если я скажу, что они очень даже существуют?

– Черт, еще как удивлюсь!

– Хорошо.

Сенатор придвинул Дональду папку. Тот взглянул на нее и поднял руку:

– Погодите. Так они существуют или нет? Что вы хотите мне сказать?

Турман рассмеялся:

– Конечно их нет. – Он убрал ладонь с папки и оперся локтями о стол. – Ты ведь в курсе, сколько денег просит у нас НАСА, чтобы слетать на Марс и обратно? Мы не полетим к другой звезде. Никогда. И никто не прилетит к нам. Зачем им это нужно, черт побери?

Дональд не знал, что и подумать, и это резко отличалось от того состояния, которое он испытывал всего минуту назад. Он понял, что имел в виду сенатор: правда кажется белой, ложь – черной, но, если их смешать, все станет серым и непонятным. Он покосился на папку. Она казалась похожей на ту, с которой вышел Мик. Это напомнило Дональду, как в правительстве любят всякие пережитки.

– Так это было отрицание? – Он всмотрелся в лицо сенатора. – То, что вы сейчас делаете? Вы ведь пытаетесь сбить меня с толку.

– Нет. Это я советую тебе смотреть поменьше фантастики. Кстати, как ты думаешь, почему наши умники все время мечтают о колонизации какой-нибудь планеты? Представляешь, какие на это нужны безумные деньги? Абсурд! Никакие затраты не окупятся.

Дональд пожал плечами. Он не думал, что подобное не имеет смысла. Он завинтил колпачок на бутылке.

– Мечта об открытом пространстве – особенность человеческой природы. Нам хочется находить свободные территории и осваивать их. Разве не поэтому мы оказались здесь?

– Здесь? В Америке? – Сенатор рассмеялся. – Приплыв сюда, мы нашли отнюдь не свободные территории. Нам пришлось заразить множество людей смертельными болезнями, нам пришлось убивать, и только после этого мы освободили здешние территории. – Турман указал на папку. – Перейдем к делу. Я хотел бы, чтобы ты кое над чем поработал.

Дональд опустил бутылочку в кожаную вставку во внушительного размера столешнице и взял папку.

– Это какой-то проект, проходящий через комитет?

Он постарался не обольщаться. Очень заманчиво было думать о соавторстве в работе над законопроектом в первый же год своего конгрессменства. Раскрыв папку, Дональд повернулся к окну. На улице собиралась гроза.

– Нет, ничего такого. Это относится к КЛУ.

Дональд кивнул. Ну конечно! Внезапно он осознал и смысл преамбулы насчет секретов и заговоров, и причину созыва конгрессменов из Джорджии. Дело было в Комплексе по локализации и утилизации, основном элементе законопроекта в области энергетики. Этому комплексу предстояло стать местом, где когда-нибудь будет храниться отработанное топливо с атомных электростанций всего мира, – или же, если верить сайтам, на которые намекал Турман, стать новой «зоной 51», или местом, где будут создавать новую супербомбу, или секретной тюрьмой для либертарианцев^[2], накупивших слишком много оружия. Выбирай, что больше нравится. Вокруг проекта уже поднялось достаточно шумихи, чтобы можно было скрыть любую правду.

– Да, – разочарованно буркнул Дональд. – Я уже получил несколько веселых звоночков из своего округа. – Он не осмелился упомянуть про обращение, в котором говорилось о людях-ящерах. – Хочу, чтобы вы знали, сэр: лично я полностью за этот комплекс. – Он взглянул на сенатора. – Конечно, я рад, что мне не придется голосовать за него публично, но пора уже прикинуть, как этот проект ляжет на местности. Я прав?

– Безусловно. Ради общего блага. – Сенатор выпил воды, откинулся на спинку кресла и кашлянул. – Ты умный молодой человек, Донни. Не все видят, какой экономический толчок даст это событие нашему штату. Это будет настоящим спасательным кругом. – Он улыбнулся. – Извини, я ведь еще могу называть тебя Донни? Или ты теперь уже Дональд?

– Можно и так, и так, – солгал Дональд.

Ему уже давно перестало нравиться, когда к нему обращались как в детстве, но запретить называть себя так оказалось практически невозможно. Он снова взглянул на папку и перевернул страницу с вводным текстом. Под ней находился рисунок, который поразил Дональда своей неуместностью. Он был… слишком знакомым. Да, знакомым, но совершенно неуместным – это был рисунок из другой жизни.

– Ты видел отчеты по экономике? – спросил Турман. – Знаешь, сколько рабочих мест этот законопроект создал всего за одну ночь? – Сенатор щелкнул пальцами. – Сорок тысяч – вот сколько. И это только в Джорджии. Много вакансий появится и в твоем округе, понадобится много перевозчиков и погрузчиков. Конечно, теперь, когда законопроект прошел, наши менее сообразительные коллеги принялись ворчать, что и они должны были получить шанс участвовать в тендере…

– Это мой эскиз, – прервал его Дональд, извлекая из папки лист.

Он показал его Турману, как будто ожидал, что сенатор удивится, как рисунок оказался в папке. Может, это была проделка дочери сенатора, нечто вроде привета или шутливого подмигивания от Анны?

– Да, – кивнул Турман. – И неплохо было бы добавить деталей, согласен?