* * *

Нельзя влюбиться в того, кто к тебе совершенно равнодушен. Человек может взволновать и понравиться, но если не получаешь никакого эмоционального отклика, чувства постепенно сходят на нет. Откуда же тогда берется безответная любовь?

Должно было изначально что-то промелькнуть у обоих. Но один быстро остыл, а другой продолжает гореть… Не совпали. Не сошлись характерами.

Не случилось химии, как говорят об актерах, старательно, но безуспешно изображающих влюбленную пару. Или не обязательно влюбленную, просто пару: мать и дочь, отца и сына, брата и сестру, друга и врага – возможны любые комбинации.

Но у актеров это профессия, им по долгу службы притворяться положено. А обычных людей что заставляет? Не все находят в себе мужество признать: любовь прошла и даже в привычку не превратилась. Но это потом, когда отношения успели завязаться. А в самом начале, когда только искра проскочила?

На первый план выходят вопросы удобства и статуса. Для того чтобы чувствовать себя полноценным членом общества, нужна пара. Можно сколько угодно рассуждать о равноправии и самодостаточности – в глубине души все признают, что ничего не изменилось…

Глава 6
Рефрен

В клуб она поехала одна. Ярик убежал раньше: сказал, что ему надо увидеться с Игорем и вообще подготовиться. Не каждый день на концерт является родная мама!

Такое внимание одновременно льстило и смущало. Спрашивается, где он раньше был? Пока не требовалось ничего подписывать, и в голову не приходило приглашать маму насладиться его божественным вокалом…

Не то чтобы для Василисы это стало полнейшей неожиданностью. В музыкальную школу сын ходил с удовольствием, а не из-под палки, домашние задания делал без напоминания. Учителя его хвалили, прочили большое будущее, но она не воспринимала их слова всерьез. Просто в музыкалке было мало мальчиков…

Однако он не бросил заниматься, даже достигнув возраста, когда у подростков начинает сносить крышу. Василиса видела его выступления на отчетных концертах, но не помнила, чтобы они производили на нее сильное впечатление. Впрочем, Ярик тогда в хоре пел. Скука была смертная… Его вечно ставили в задний ряд: и как самого высокого, и потому, что второй альт. А сейчас у него какой голос, интересно? Или это только в хоре по номерам распределяют? Как она умудрилась пропустить момент, когда он перешел к сольному пению?

Октябрь радовал теплом, и Василиса с удовольствием прошлась по бульвару. Клуб располагался в самом центре, правда, в переулке, она даже не сразу нашла неприметное здание со скромной вывеской – не будешь специально приглядываться, не заметишь. Но это все равно немного обнадеживало. Не на задворках цивилизации.

Ярик предупредил, что на ее имя будет заказан столик. Василиса надеялась отсидеться где-нибудь подальше, но ее проводили прямо к сцене. Официант положил перед ней меню, и она бездумно листала его, не в состоянии сосредоточиться. Что принято заказывать в клубах – алкоголь? Нет никакого желания выпивать в одиночестве…

Не придумав ничего лучше, она остановилась на чае с десертиком. Официант не показал, что его удивил такой детский сад, кивнул и удалился, прихватив с собой меню. А жаль – можно было сделать вид, будто продолжает его изучать. Не сидеть же, уставившись в телефон…

Василиса чувствовала себя чрезвычайно неуютно и волновалась, словно ей самой предстояло выйти на сцену. Чем ее Ярик сможет удивить местную публику? Она украдкой оглянулась по сторонам – обычные люди, не какие-нибудь маргиналы. Обстановка вполне приличная. Алкоголь, конечно, подают, но это совершенно нормально для подобного заведения, и никаких намеков на то, что распространяют наркотики. Шеста для стриптиза тоже не наблюдается…

Совсем она от жизни отстала, не представляет, кто ходит в ночные клубы и как тут принято себя вести. Хотя здесь же не дискотека. Не похоже, чтобы кто-то собирался танцевать, да и места нет. Вообще все компактно – и зал небольшой, и сцена крошечная. Это слегка успокаивало – будет не слишком много свидетелей, если что-то пойдет не так… Почему у Ярика что-то должно пойти не так, Василиса не представляла, но очень этого боялась.

Принесли заказ, и она взялась за десертную ложечку, радуясь, что появилось занятие, но кусок не лез в горло, его словно перехватило спазмом. Плеснув в чашку из чайничка, Василиса торопливо сделала глоток, и в этот момент зал погрузился в полумрак. Ярко освещенной осталась лишь сцена, на которой возник худой темноволосый парень – тот самый Игорь. Вроде ничего плохого в нем не было, они дружили с Яриком давным-давно, но Василиса испытывала к нему безотчетную неприязнь. Этот скользкий товарищ явно способен втянуть ее сына в неприятности, а сам остаться в сторонке…

– А теперь перед вами тот, ради кого вы и пришли, – Царевич! – закончил Игорь краткое вступительное слово.

Василиса замерла. Когда Ярик появился на сцене, она даже в первый момент его не узнала. Неужели этот незнакомый взрослый парень – ее сын? Уже в который раз она задается подобным вопросом… Может, его в роддоме подменили? Да нет, иначе он не был бы так похож на отца …

Волосы непривычно лежат, на лице, кажется, грим – незаметный постороннему глазу, но ей-то есть с чем сравнивать, она его физиономию вдоль и поперек изучила. И рубашки этой на нем никогда не видела. Пуговицы расстегнуты явно больше, чем нужно…

Ярик схватился за стойку, словно ему было тяжело стоять, и замер в эффектной позе, опустив голову. Василиса заметила мелькающие в зале вспышки и удивилась: его снимают, чтобы потом выложить в Сеть? Можно было заранее посмотреть – вдруг в интернете лежат его выступления – но она даже не догадалась поискать… Теперь уже поздно.

Заиграло вступление, и Ярик запел – сначала тихо, почти шепотом. Но постепенно его голос набирал силу и ко второму куплету зазвучал так мощно, что ему, казалось, стало тесно в этом маленьком зале. Странные незнакомые слова – а она-то думала, он исполняет каверы популярных композиций…

Если долго бежать, если ветер в лицо
И нет сил скинуть челку со лба,
Если горе сжимает рассудок в кольцо
И песок засыпает глаза,

Если сердце сжигает холодный огонь,
А виски горячи и сухи,
И гвоздями впиваются ногти в ладонь
С завываньем тупым и глухим,

Если падают руки в бессильной тоске
И в сандалии набился песок,
И рассыплется пепел волос по щеке,
Словно блеклый истрепанный шелк…

Песня закончилась, публика вокруг захлопала, раздалось несколько одобрительных выкриков. Ярик поклонился, широко улыбаясь, вытер вспотевший лоб, тоже сказал пару приветственных слов, и концерт покатился дальше.

Василиса сидела потрясенная и оглушенная. Кажется, в хоре он пел совсем не так. Откуда это взялось, кто его научил? Ни на какие дополнительные занятия он не ходил и с педагогом по вокалу отдельно не занимался…

Между тем она чувствовала, как с каждой песней атмосфера в зале наэлектризовывается, а напряжение нарастает. Оглянувшись и посмотрев в лица зрителей, Василиса с ужасом убедилась, что ощущения не обманывают: они все без исключения хотят ее невинного мальчика… Похоже, не такого уж невинного. Она и сама невольно поддалась общему настроению и вдруг вспомнила Елисея, как он обнимал ее, сжимал так, что дыхание перехватывало. И не отпускал, даже когда она жаловалась, что он делает ей больно…

Василиса сердито тряхнула головой – да сколько можно! Много лет прошло, давно пора забыть… Усилием воли она перевела взгляд на сцену. Интересно, Ярик уже был с девушкой? До сих пор подобные мысли ее не посещали, но сейчас стало совершенно очевидно – маленький мальчик вырос…

Кое-что показалось ей странным, и она пристальнее вгляделась в лицо сына. С ним творилось что-то неладное. Ярик побледнел, хотя ему явно было жарко – лоб блестел от пота, он глотнул воды из бутылки, но неаккуратно, и капли потекли за шиворот, исчезая за воротником слишком сильно расстегнутой рубашки… Василиса бросила взгляд по сторонам: никто ничего не замечает?

Все смотрели и слушали, не обращая внимания на то, что сыну явно плохо. Похоже, он с трудом держится на ногах, не падает только потому, что крепко схватился за микрофонную стойку… Да что с ним такое? Василиса готова была вскочить и рвануть на сцену, спасать его от чужих равнодушных глаз и посторонних людей, не замечающих, что ее ребенок сейчас свалится прямо на их глазах…

К счастью, не пришлось – концерт очень вовремя закончился. Ярик коротко попрощался и удалился со сцены, слегка пошатываясь под грохот аплодисментов. Похоже, те, кто проделывал это с ним, знали, когда надо остановиться, чтобы не стало слишком поздно… Но кто? Неужели Игорь?

Василисе хотелось закрыть глаза и заткнуть уши, чтобы ничего не видеть и не слышать, но прятаться в домике не время, надо действовать. Публика вокруг зашевелилась, а она, пользуясь суматохой, поднялась и направилась к неприметной дверке возле сцены, за которой скрылся Ярик.

Все оказалось не так просто – путь ей преградил охранник в строгом черном костюме, но его наряд совсем не монтировался с затрапезной физиономией.

– Вы куда это, дамочка? – фамильярно поинтересовался он.

– К Царевичу, – коротко отозвалась Василиса.

Охранник двусмысленно хохотнул:

– Все хотят к Царевичу.

Ее передернуло. Значит, и правда не показалось…

– Я его мама! – возмутилась она.

Он смерил ее недоверчивым взглядом:

– Мама? Что-то не похоже…

– Чересчур молодая? – нервно усмехнулась она.

– Ладно, подождите, я узнаю, – не ответив на провокационный вопрос, бросил охранник и скрылся за дверью.

Вскоре он вернулся и покачал головой:

– Не велено пускать.

– Кем это не велено? – воскликнула Василиса. – Игорем? Или кто тут у вас главный?

Заметив, что публика, которая не спешила расходиться, с любопытством прислушивается к их перепалке, она повысила голос:

– Я имею право видеть своего сына! Он несовершеннолетний, и вы не можете…

– Тише вы! – Охранник нервно оглянулся, схватил ее за локоть и не слишком аккуратно втащил за дверь.

Там он отпустил ее, брезгливо встряхнул руку и недовольно заметил:

– Зачем орать-то? Ничего с вашим Царевичем не сделалось.

– Почему тогда меня к нему не пускают?

– Он так сказал.

– Он? – Василиса едва не задохнулась от возмущения. – Да он, если хотите знать, сам меня сюда пригласил!

Тот пожал плечами:

– Ну я не знаю, с ним и разбирайтесь.

Василиса дрожащими руками выхватила из сумки телефон и набрала номер сына – шли длинные гудки, но он не отвечал.

– Вот видите, – назидательно заметил охранник, внимательно наблюдавший за ее манипуляциями.

– Тогда я вызываю полицию, – заявила она, совсем отчаявшись.

Мальчику плохо, а ее к нему не пускают!

– И что скажете?

– Что у меня сына похитили!

– На органы?

От таких шуток у нее потемнело в глазах. Василиса снова схватилась за телефон и стала судорожно искать номер службы спасения.

Охранник нервно оглянулся:

– Зачем сразу в полицию-то… Щас еще раз спрошу.

Она вцепилась в его рукав:

– Я с вами пойду!

Тот с сомнением взглянул на нее, видимо, понял, что проще согласиться, и неохотно кивнул. Подойдя к еще одной неприметной двери, почти сливающейся со стеной, он постучал и, не дождавшись ответа, позвал:

– Игорь, можно?

– Кто там? – Послышались шаги, дверь распахнулась, и на пороге нарисовался друг сына.

Василиса неприязненно взглянула на него и, не тратя времени на приветствия, нетерпеливо спросила:

– Где Ярослав?

– Здрасьте, Василиса Андреевна, – вежливо отозвался тот. – Он здесь, не волнуйтесь, пожалуйста, с ним все в порядке…

– Ну и?.. – нетерпеливо перебила она. – Я могу войти?

– Да понимаете, в чем дело…