– Допускаю, что может. Я-то знаю, на что способен Герб. Уже давно стемнело, – напомнила Лиля. – Совет скоро начнётся. Может, всё же снизойдёшь до бутербродов?

– Я не хочу есть.

– Ладно, утром мы приведём тебя в чувство, а пока всем нужно пройти через трудную ночь. Сложнее всего будет Герберту. Ему жаль тебя, хотя тебе и трудно в это поверить, – серьезно сказала она.

– Мне не нужны его жалость и твоя помощь, – сухо бросила я, не глядя на Лилю.

Как же здесь холодно. Зубы уже начинают потихоньку стучать. Если их стиснуть посильнее, может, эта ведьма ничего не заметит?

– Сама не понимаешь, о чём говоришь, дурочка! Знаешь, сколько таких, как ты, за много веков досталось рыцарям Грарга по праву победителя? Они могли только мечтать о таком победителе, как Герберт. Рыцарских вдов никто не щадил. Все женщины вскоре оказывались мертвы, и их счастье, если это происходило в первые сутки. Повезло только одной. Мари.

Знакомое имя. Ах да, Инесс упомянула, что пообещала какой-то слишком чувствительной Мари защищать меня перед советом. Но Граргу посвящены три женщины – Инесс, Лилиана и Вика. Откуда взялась четвёртая?

– Кто она?

Пусть рассказывает. Может, мне удастся отвлечься, и озноб прекратится хотя бы на время.

– Супруга Каитона. Это старая история, меня ещё на свете не было. Мари, как и ты, была женой чашепоклонника, но не знала ни о Граале, ни, тем более, о Грарге. Тайну мужа юная Мари узнала в день его смерти от ликующего победителя. А победителем, кстати сказать, был Анорм. Как и ты, Мари хотела умереть. Но ей повезло: Анорм по традиции решил поделиться с друзьями законным правом. Среди них оказался Каитон.

– Да уж, ей невероятно повезло, – сухо прокомментировала я.

– Представь себе. В ту ночь никто, кроме Анорма, не прикасался к Мари. Как только он выволок перепуганную девушку к гостям, Каитон неожиданно и довольно резко вступился за неё. Верховный рыцарь время от времени с разрешения Грарга может вводить новые законы. В ту ночь Каитон воспользовался правами верховного рыцаря не во благо ордена, а для себя лично. По введённому им закону любой из судей может назвать себя покровителем жертвы и с разрешения Грарга забрать женщину, заплатив назначенную победителем цену.

Против желания верховного рыцаря, одобренного великим Граргом, разумеется, никто не пошёл. В итоге Анорм пировал с разочарованными друзьями, а Каитон успокаивал Мари. Король отказался от платы и попросту подарил Мари верховному рыцарю. Каитон забрал вдову рыцаря Чаши и с тех пор с ней не расстаётся.

А несколько дней спустя начался один из последних крестовых походов. Это была цена, которую заплатил Граргу за юность и бессмертие Мари Каитон.

– Как это? – перебила я, невольно заинтересовавшись рассказом. – При чем здесь крестовый поход?

– Мари не захотела вступать в наш орден, а Каитон, разумеется, желал сделать любимую женщину вечно молодой и бессмертной. Чтобы Мари получила такие блага, не отрекаясь от своей веры и прошлого, Граргу нужна была очень большая жертва. Верховный рыцарь принёс её. Всего одно-два вселения – и множество людей отправились убивать и погибать. Для начала войны надо всего лишь знать, в кого вселиться. Говорят, жертва Каитона оказалась так велика, что теперь любая живущая со слугой Грарга женщина не будет стареть, пока остаётся с ним.

Я вздрогнула. Сколько же людей погибло ради того, чтобы Мари могла веками жить с Каитоном, не входя в проклятый орден?

– Сначала Мари, конечно, рыдала, – продолжала Лиля, – просила отпустить её или убить, разок даже пыталась сбежать. Но Каитону довольно быстро удалось завоевать сердце молодой вдовы. Он трепетно относится к Мари, и никто из ордена не посмеет отозваться о ней без должного уважения. Обычно супруга верховного рыцаря не знает, что происходит в ордене. Странно, что Каитон с Анормом обсуждали при ней сегодняшний совет. Скорее всего, они просто не заметили, как рядом появилась Мари.

– Трепетно относится? – хмуро переспросила я. – А он не думал, каково ей видеть Анорма?

– Анорм ведёт себя с ней почтительнее, чем с дамами Грарга. Никто никогда не напоминает Мари о начале этой истории. Ну что, Пичужка, сказку о Золушке я тебе рассказала, – без перехода добавила Лиля. – А теперь съешь-ка бутербродик.

Я собиралась в очередной раз отказаться от навязчивого угощения, но наш разговор прервал стук в дверь.

– Лили, это уже неприлично, – раздался голос Анорма. – Ты собираешься просидеть там до начала совета?

– Почему нет? – хмыкнула Лиля. – Если ты заметил, дорогой, моё поведение никогда не было приличным.

– Совет начнётся через десять минут. Надеюсь, что меня все слышат, – громко сообщил Анорм. – Судьи собрались, ждём только хозяев.

– Скоро будем, – пообещала она.

Отдаляющиеся шаги, смех нескольких человек в кухне в ответ на чью-то пошлую шутку. Ну и слышимость! Из-за стены отчётливо доносится каждый звук.

– Хотя бы кофе глотни, – тихо посоветовала судья. – С началом совета я не смогу дать тебе ни еды, ни воды.

Я отвела взгляд.

В комнату заглянул всклокоченный Герберт в спортивных штанах и всё так же с обнажённым торсом.

– Хорош! – ухмыльнулась Лиля. – Хоть в зеркало глянь, Казанова! Надеюсь, ты не собираешься в таком виде выйти к совету? Весьма эпатажный образ!

– Разумеется, не собираюсь. А ты решила сесть среди судей в этом халате, Лили?

Он выразительно посмотрел на стройные голые ноги бывшей жены.

– Что же делать, если вы оккупировали мою комнату? Раз она освободилась, я пошла переодеваться. Да и покурить до совета не помешает.

– Подожди, там ещё Вика.

– Прекрасно, заодно приведу её в порядок перед советом и проинструктирую. Викуся ведь не знает, как там следует выглядеть и держаться. Герб, – она перешла на шёпот. – На совете молчи, пока я не спрошу, собираешься ли ты делиться правом.

Он кивнул. Лиля стремительно вышла из комнаты. Герберт наклонился ко мне так, что наши лица разделяли несколько сантиметров.

– Ничего не бойся, – прошептал он. – Вдвоём с Лили мы тебя вытащим. Она – лучший защитник среди судей Грарга. Самый лучший защитник.

Его глаза смотрели вдаль, словно Герберт вспоминал какие-то давние события. Я отшатнулась. Слуга Грарга понимающе улыбнулся.

– Мне нужно переодеться, если тебя это смутит – отвернись.

Я с отвращением повернулась к окну. За моей спиной слышалось ровное дыхание. Герберт провёл рукой по моим волосам, коснулся шеи, плеча.

– Ты рано начинаешь, – мой голос дрогнул. – Приговора ещё не было.

– Имею право начать в любую минуту, – тихо ответил он. – Успокойся, сейчас я хочу всего лишь немного привыкнуть к тебе. Как-то не рассматривал тебя в этом качестве.

– Взаимно, – резко сказала я.

– Пожалуй, зря не рассматривал, – пробормотал Герберт, словно уговаривая себя. – Красивая девочка, и типаж вроде мой. Хмм, пожалуй, будет даже интересно попробовать.

– Идиот! – прошипела я.

Он со смешком убрал руки. Раздался стук отъезжающей дверцы шкафа и шуршание одежды.

– Отвращения ты к моим прикосновениям не чувствуешь, это главное, – произнёс Герберт. – Остальное – дело техники.

Я крепко высказалась в ответ. Не думала, что могу крыть кого-то такими словами. Он хмыкнул.

– Характер у тебя, правда, портится, но паиньки меня и не привлекают. Для наложницы – вполне сойдёшь.

Когда я обернулась, у меня на несколько секунд отвисла челюсть. Наглый красавец-блондин вырядился в длинную чёрную мантию.

– Это ещё что?

– Ритуальная одежда, дань древней традиции. Надеюсь, что хотя бы неожиданные вещи, которые ты увидишь во время совета, свяжут тебе язык.

– Надейся, – пробормотала я.

За оставшееся до совета время я успела настроиться на нужный лад. Лиля почему-то думает, что её указания будут выполнены. А если сделать всё наоборот? Спровоцировать судей на конфликт, разозлить всех, включая непрошенную защитницу, вызывающим поведением? Главное, не переиграть. Почувствуют фальшь – будет хуже.

Побывав в санузле, я вошла в кухню вслед за Гербертом.

Как такое возможно? Места стало раза в три больше! Здесь царил полумрак, по стенам прыгали тени. Откуда-то тянулся едкий дымок. Воздух был пропитан запахом неизвестных мне благовоний. Их тяжёлый чад царапал горло, от сильного запаха начала кружиться голова. Словно почувствовав это, Герберт незаметно поддержал меня под локоть.

Я ошарашенно огляделась. За несколько часов обычная городская кухня превратилась в место ритуальных сборищ. Впечатляющее зрелище! Окна закрывали тяжёлые тёмные портьеры, скорее всего, бархатные. Ещё что-то вроде занавеса скрыло одну из стен. Там спрятались такие бытовые подробности, как кухонные шкафчики и газовая плита: они никак не вписались бы в общую картину.

Один длинный массивный стол с резными ножками чего стоил! Откуда его только приволокли? На столе ничего не было, кроме шести старинных подсвечников, кажется, серебряных, с какими-то узорами. В темноте и чаду разглядеть эти узоры не получалось. Горели толстые свечи, на которых было что-то вырезано, но что именно – тоже не видно. Вокруг ножек стола обвивались деревянные змеи.

За столом полукругом, лицом ко мне, кто на чём, разместились четырнадцать человек, не считая Герберта. У всех, кроме Герберта и Вики, на руках поблёскивали кольца судей. Камни колец распространяли вокруг зловещее красное свечение, они горели ярче, чем свечи в подсвечниках.

Все судьи были закутаны в красные мантии. Лиля устроилась между Инесс и Анормом, Король обнимал её за плечи. С другой стороны от Инесс сидела бледная Вика в такой же чёрной мантии, как у Герберта. Сиятельная дама что-то шептала ей на ухо, видимо, успокаивала. Ещё одно место рядом с Викусей пустовало в ожидании Герберта. В центре восседал солидного вида плотный темноволосый мужчина, на вид ему можно было дать чуть больше сорока. Рядом с ним сидел Бари, он что-то тихо и быстро рассказывал, старательно не глядя в сторону Инесс и Лили. Остальные пока слились для меня в безликую красную массу. Самым перспективным для провокаций всё равно остаётся Анорм, сидящий в центре, справа от солидного. А на втором месте, пожалуй, – его важный сосед с внимательным оценивающим взглядом.

– Приветствую совет судей великого Грарга! – Герберт легко поклонился.

– Приветствуем победителя! – отозвались вразнобой члены совета.

– Герберт, посади жертву туда и присоединяйся к нам, – сказал солидный.

Он показал на стоящую посреди кухни табуретку.

– Я в состоянии сесть туда сама, – холодно ответила я.

Страх пропал, уступая место азарту. Вот он, мощный выброс адреналина. Совет – это игра, в которой главным призом для меня станет смерть. Совсем скоро я окажусь рядом с бабушкой Липой, Иоганном и любимым мужем, чтобы больше никогда с ними не расставаться.

Солидный приподнял брови, несколько человек зашептались, бросая на меня насмешливые и злобные взгляды. Я сделала четыре нетвёрдых шага, стараясь пореже дышать, и опустилась на табуретку. Хоть бы окно открыли, что ли! Неужели самим от этого запаха не противно?

Герберт сел рядом с Викой и приобнял её.

– Совет судей великого Грарга открыт! – звучно провозгласил солидный. – Снизойди к нам, великий Грарг! Осени председателя твоего совета!

Солидного окутало тёмное облако, такое же, в каком оказалась Лиля, когда сказала, что будет меня защищать. Я сморгнула. Нет, не кажется. В мутной полутьме появился знакомый тёмный туман.

– Клянусь вести совет по справедливости и дать высказать своё мнение всем желающим, – председатель поднёс кольцо к губам.

Вика вздрогнула. Похоже, туман для неё – неожиданность. Герберт сжал её руку и что-то зашептал Викусе на ухо. Я старалась наблюдать за тёмным облаком с видом зрителя в театре на скучноватой пьесе. Мол, что вы ещё покажете?

– Кто станет судьей на сегодняшнем совете? Кто будет выносить приговор? – председатель обвёл взглядом всех судей.