– Мое решение таково: в течение не менее пяти минут весь совет должен слышать, как кричит… – Инесс запнулась, – или хотя бы стонет жертва. Палач действует по своему усмотрению, но результат обязателен. Далее – по обычному ритуалу. После исполнения права жертву выводят к совету, и она сидит на своём месте до рассвета.

– Я согласна с приговором, – холодно произнесла Лиля.

– Я тоже, – сказал Анорм, усаживаясь на место.

Остальные молча подняли руки.

Сначала пытка, потом – ещё худшая пытка, а затем Герберт снова притащит меня сюда. Почему-то никаких эмоций приговор не вызвал. Мысли вяло ворочались в голове, всё снова стало безразлично. Придётся жить – вот самое страшное. Остальное неважно.

– Все – за, – удовлетворённо кивнул председатель. – Приговор вступает в силу. Герберт, возможно, ты желал бы отказаться от условия пяти минут и передать это дело кому-то другому? Зная о твоей слабости к жертве, думаю, тебе не хотелось бы…

– Напротив, – спокойно произнёс Герберт. – Я выполню приговор полностью. Лилиана, будь любезна, приведи жертву в порядок. Вика, пожалуйста, приготовь спальню.

Викуся вылетела в коридор. Невероятно наглая просьба Герберта меня ошеломила, а подруга и бровью не повела. Неужели он заранее договорился об этом с Викой?

Лиля подошла ко мне и встряхнула за плечо.

– Пошли!

– Герберт, обращаюсь к тебе при всём совете! – я понимала, что хватаюсь за соломинку, но вдруг именно эта соломинка окажется крепче бревна? – Передай кому-нибудь право победителя!

Во внезапно наступившей тишине председатель прокомментировал:

– Вот это здорово! Такого у нас ещё не было.

– Лилиана, уведи её, – бросил Герберт, не глядя в мою сторону.

– Подожди-ка, Лили, – Анорм подался вперёд и с интересом посмотрел на меня. – Кого бы ты выбрала в качестве палача, если бы тебе это позволили?

– Тебя, – ответ сам слетел с губ.

Анорм неторопливо подошёл ко мне вплотную и внимательно посмотрел в глаза. Я изо всех сил старалась не отвести взгляда. Глаза у Короля тёмные, холодные, пустые, от его взгляда мне впервые за этот вечер стало жутко.

– Всё ещё желаешь, чтобы палачом был я?

– Да, – выдохнула я.

Сердце бешено колотилось, меня охватил панический ужас. Анорм повернулся к Герберту:

– Что ты хочешь за право победителя?

– Я не торгую им, Король.

– Предлагаю одну жизнь.

В кухне вновь наступила полная тишина. Все взгляды были устремлены на Анорма – изумлённые, недоверчивые, любопытные. Кажется, он пообещал Герберту что-то очень ценное. Ну же, соглашайся!

– Я сказал, что не торгую правом победителя, – резко ответил Герберт. – Не мешай исполнению приговора, Анорм.

Лиля схватила меня за руку чуть выше локтя и вытащила в коридор.

– Пичужка, это победа, – возбуждённо прошептала она. – Я не ожидала, что всё окажется настолько просто.

В комнате судьи царил идеальный порядок. Огромная кровать была заправлена бордовым покрывалом, на мебели – ни пылинки. На столе – закрытый ноутбук, все бумаги сложены аккуратными стопочками.

Лиля первым делом схватила с прикроватной тумбочки сигареты и зажигалку. Щелчок – и она с наслаждением затянулась.

– Самое сложное, когда участвуешь в совете, – не курить, – сказала судья. Она вынула из своей сумки расчёску и протянула мне. – Надеюсь, ты в состоянии причесаться сама? У тебя на голове воронье гнездо.

Я машинально раздирала запутавшиеся волосы. Всё происходящее казалось кошмарным сном. Лиля открыла шкаф. Одежда в нём оказалась разложена и развешена очень аккуратно. Пока судья отвернулась, я жадно ловила ртом воздух. Мне до сих пор чудился запах чадящих благовоний и даже их терпкий горьковатый вкус. Может, сейчас в голове прояснится?

Дверь скрипнула, в комнату заглянула Инесс.

– Заходи, дорогая! – весело пригласила Лиля. – Твой приговор просто гениален.

– Сделать его мягче не вышло, – с сожалением сказала Инесс и недовольно покосилась на сигарету в руке Лили. – За её дерзость действительно положено было хоть какое-то наказание.

– Куда уж мягче! Это почти оправдание, – ликовала Лиля. – Формулировка о пяти минутах мне особенно понравилась, по-моему, Герберт тоже её оценил.

– Вы с ним заранее репетировали, кто какие реплики подаёт?

– Нам репетировать не нужно. Мы обычно хорошо друг друга чувствуем.

– Это в каком смысле? – приподняла брови Инесс.

– Да не только в том, – рассмеялась Лиля. – Мы с Гербом родственные души, если слово "душа" в нашем случае уместно.

Она извлекла из шкафа нечто чёрное, полупрозрачное и задумчиво посмотрела на эту вещь.

– Подойдёт, – процедила Инесс. – Неужели пожертвуешь одной из своих завлекательных вещичек?

– Не пожертвую, а одолжу с обязательным возвратом, – поправила Лиля.

– Судьи будут разочарованы, – ехидно заметила Инесс. – Они считают, что, по традиции, увидят обнаженную жертву.

– Обойдутся, – Лиля хмыкнула. – По закону великого Грарга жертва должна быть либо обнажена, либо одета во что-то чёрное, что не скрывает ее фигуру. И если победитель хочет, чтобы она была одета, это его право.

Я сглотнула, к горлу подступила тошнота.

– Честно говоря, сомневалась, что всё получится настолько легко, – улыбнулась Инесс. – Но когда она решила высказаться, я поняла, что всё будет в порядке.

– Пришлось пойти на небольшую хитрость, – улыбнулась Лиля. – И обмануть Пичужку. До начала совета я настойчиво требовала от неё молчать и сидеть, опустив глаза, а во время суда делала вид, что меня раздражает её поведение. По-моему, результат неплох.

– В чем обман? – я настороженно посмотрела на неё.

– Если бы ты так и держалась, нам с Гербом было бы сложнее. Совет судей уважает сильные характеры, даже Анорм под конец перестал жаждать крови. Представляю, как разозлился Герб из-за твоей последней выходки. Между прочим, Король предлагал за тебя несусветную цену, мало кто смог бы отказаться.

– И что он предлагал? – вяло спросила я.

– Жизнь. Если кто-то из наших лишается тела, его ждут мучения. Но когда у рыцаря в запасе есть жизнь, он летит в пещеру Грарга и получает новое тело в течение нескольких минут без неприятных ощущений. А если слуга Грарга убит в бою чести – ещё проще. Он сразу встаёт на ноги, и все раны заживают.

– Ты говоришь обо всем этом так легко, потому что не знаешь мучений Грарга, – поморщилась Инесс.

– Ты так думаешь? А что я, по-твоему, перенесла, когда вошла в совет вопреки нашим законам? – сухо спросила Лиля. – Когда Анорм увидел меня после договора с повелителем, он сказал, что муки от потери тела меньше тех, которые перенесла я. Я получила кольцо судьи в обмен на все силы, из пещеры я выползала, потому что не могла встать на ноги. Так что о мучениях Грарга я имею полное представление.

– Помнится, на первом совете ты выглядела довольно бодрой, – недоверчиво сказала Инесс.

– Я успела принять меры, чтобы силы вернулись. Причесалась? – повернулась ко мне Лиля. – Раздевайся, наденешь это, – она кинула на кровать чёрную тряпку, которую вертела в руках. – И желательно не порвать. Хотя это, скорее, просьба к Герберту.

Комната всё ещё плыла перед глазами. Такого не может быть на самом деле. Я вижу кошмарный сон.

– Раздеваться полностью? – уточнила я.

– Нижнее бельё можно оставить. Думаю, Герб не будет против.

Полупрозрачная тряпка оказалась коротким пеньюаром, отделанным кружевами. Застежек на нём не было, только пояс. Я завязала его с трудом, пальцы еле слушались.

Лиля в это время курила вторую сигарету и оживлённо обсуждала с Инесс прошедший совет.

– Всё-таки хорошо, что в это время не разрешается есть, пить и курить, – хмыкнула Инесс. – Иначе совет мог бы продолжаться до сих пор.

– Не говори, – рассмеялась Лиля. – Половина совета голодна, остальным хотелось добраться до выпивки и сигарет. Я сама еле выдержала, – она повертела в пальцах сигарету.

– Тебе не хватило того, что мы раскурили на плите? – подняла бровь Инесс.

– Табака в этой смеси не было, потому что Герб терпеть не может табачный дым.

В комнату быстро вошёл Герберт. Он плотно прикрыл за собой дверь и широко улыбнулся.

– Дамы, это было великолепно!

– Это было предсказуемо, – пожала плечами Лиля. – Никто не собирался выносить серьёзный приговор, они слетелись на право победителя. А когда поняли, что в этом плане никому ничего не светит, уже откровенно развлекались. Нельзя же просто так прекратить совет, процедура должна быть соблюдена. Большинство перешептывались, ржали и тянули время. Теперь дело за тобой, Герб. Я так понимаю, пытать Пичужку ты не собираешься?

– Конечно, нет.

Они с Лилей обменялись весёлыми понимающими взглядами.

– Герберт, не забудь об условии пяти минут, – строго напомнила Инесс. – Знаю, что ты не слишком серьёзно воспринимаешь совет судей, но приговор нужно исполнить.

– На таких условиях – хоть двадцать пять минут! – он рассмеялся.

– Герб, Пичужка, в принципе, готова. Но я должна привести её обратно к совету, а тебе желательно ждать там, чтобы сразу же удалиться с ней в комнату, – сказала Лиля.

– Я там буду, – пообещал Герберт. – Синичка, – он подошёл вплотную и положил мне руки на плечи. Я невольно вздрогнула от его прикосновения. – Какая привлекательная жертва…

Герберт провёл рукой по моей щеке.

– Убери руки! – я добавила несколько ругательств и машинально размахнулась.

Он молча перехватил мою руку и с улыбкой качнул головой.

– Пичужка, а ты начинаешь мне нравиться, – ухмыльнулась Лиля. – В таком полувменяемом состоянии еще способна адекватно на него реагировать. Не трать силы зря. Сейчас Герб не позволит влепить себе пощечину, это означало бы очередное оскорбление рыцаря Грарга и продолжение совета.

– Она всё-таки напугана, – с сожалением произнёс Герберт. – Я чувствую её страх. Не бойся, девочка, больно не будет, я обещаю.

Я почувствовала, как губы кривятся в усмешке. Еще как будет. Если было больно с любимым мужем, то как же будет с Гербертом? Да еще и те пять минут…

– Не веришь? – он широко улыбнулся. – Маленький аванс.

Герберт внезапно наклонился и поцеловал меня в губы. Я пыталась отстраниться, вырваться, он удерживал меня мягко, но крепко. Голова кружилась все сильнее, и странный запах до сих пор щекотал горло. Когда я пришла в себя, Герберт уже отстранился и смотрел на меня с насмешливой улыбкой. Кажется, я отвечала на его поцелуй, мои руки были обвиты вокруг его шеи.

– Браво! – усмехнулась Лиля. – И бис!

– Обойдешься, Лили, – Герберт хмыкнул. – Остальное будет происходить за плотно закрытой дверью. И я категорически против того, чтобы меня в это время показывали кольца судей.

– Герберт, пожалуйста, передай право Анорму, – я в ужасе отступила от него. – Тебе что, не нужна лишняя жизнь?

– Не говори ерунды, Синичка, – отмахнулся Герберт. – Начало тебе понравилось, и это хорошо. Вот если есть какая-нибудь просьба насчёт права – не стесняйся. Что в это время делать? Или, наоборот, не делать? – он подмигнул мне. – Подумай, в спальне скажешь.

Синичка… Перед глазами встало лицо Вильгельма. Я как будто слышала его голос: "Синичка, любимая…" Ненадолго притупившаяся боль в груди сделалась почти невыносимой.

– Есть просьба. Тебе это ничего не будет стоить, – еле ворочая языком, проговорила я. – Просто не называй меня Синичкой.

– Хорошо, – понимающе кивнул Герберт. – Как еще не называть?

– Что?

– Я спрашиваю, как еще тебя не называть? Твой супруг других, более ласковых слов не употреблял? – в его голосе прозвучали иронические нотки.

– Прекрати, Герб, – Лиля поморщилась. – Тебе-то какое дело? Надеюсь, ты в состоянии хотя бы до утра не называть ее Синичкой? Это тебе действительно ничего не будет стоить.

– Где только Вильгельм нашёл эту девицу? Чистая душа, – пробормотала Инесс.

– Лили, ты не перестаралась с запахами? – Герберт внимательно посмотрел на меня.