– Умница, – прошептал любимый одними губами. – Можешь возвращаться.

Я в три секунды подлетела к машине. Сейчас проснусь и выйду посмотреть продолжение. Опасностей для меня сейчас точно не будет. Интересно, что Герберт собирается делать при стольких свидетелях? Рыцари после вопросов Лены должны были потерять силу, но как сейчас можно этим воспользоваться?

Я открыла глаза. Лиля сидела за рулём вполоборота.

– Молодец, Викуся, – одобрительно улыбнулась она. – Всё прошло блестяще. Теперь ждём. Дело за Гербом.

– Но я хотела подойти к нему…

– Сейчас нельзя, дорогая, ты можешь ему помешать. У врагов мало шансов спастись: силы уходят. Если представитель закона задержит их, то в отделении у парней прежде всего спросят имена. Врать им запрещено. Представляешь, что будет, когда молодые ребята назовут настоящие имена и скажут, что пришли от Грааля?

Я хмыкнула. Конечно, представляю. Машинка с красным крестом тут же отвезёт обоих туда, где лечат Наполеонов и Цезарей!

– Единственный шанс для них – побег. Мы должны быть наготове, так что оставайся здесь, – продолжила Лиля. – Видишь, Герберт потихоньку отходит? Если враги побегут в другом направлении – вмешаюсь я.

– А как же они называют девчонку сестрой и говорят о её ненормальности, если врать нельзя?

– По их вере все люди друг другу братья и сестры. Насчёт больной сестры они тоже не кривили душой – на время твоего вселения девица была не вполне здорова психически.

Как и предвидела Лиля, вскоре парни бросились в разные стороны. Толпа зевак к тому времени заметно поредела: любители фантастики и исторических мелодрам отправились смотреть кино. Герберт завернул за угол развлекательного центра. Наша машина сорвалась с места. Лиля объехала здание, и мы сразу увидели обоих беглецов. Они стояли лицом к лицу с Гербертом. Все трое напряжены и явно готовы к бою.

– Место подходящее, с обеих сторон глухие стены, – быстро комментировала мне Лиля, подъезжая к Герберту почти вплотную, – и никого нет. Пора!

Она достала что-то маленькое из сумки и, уже выскакивая, бросила мне:

– Жди здесь!

– На бой времени нет! – ледяным голосом произнёс Герберт. – Вы отсюда не уйдёте.

Один из парней поднял руку, чтобы перекреститься. Нашёл время! Можно подумать, это кому-то помогает!

– В сторону, Герб! – крикнула Лиля.

Взмах тонкой руки. На неярком осеннем солнце вдруг ослепительно сверкнул алый камень кольца судьи великого Грарга. Герберт стремительно отскочил и бросился на землю у дороги.

Взрыв совсем не показался мне страшным. Раздался хлопок, словно кто-то побаловался с петардой. Оба парня упали на асфальт, и на несколько мгновений их окутал чёрный туман – я уже видела такой на совете судей Грарга.

Лиля вскочила за руль, Герберт, весь в пыли, нырнул ко мне на заднее сиденье. Мы уже отъезжали, когда из-за угла выбежал полицейский.

– Герб! – бросила Лиля.

Любимый выпустил меня из объятий, глаза Герберта закрылись. Под его ровное сонное дыхание мы проехали пару кварталов. Путь пролегал вдоль длинного, скучного забора какого-то предприятия. Неподалеку от выезда на оживлённый перекрёсток Лиля остановила машину.

– Всё получилось! – в глазах судьи я увидела ликование.

Я и сама ощущала радостное, пьянящее возбуждение. В моей голове крутился незнакомый стремительный вальс, а на него накладывались слова: "Двух врагов уже нет, уже нет!".

– Чем ты их?..

– Граната из недавних трофеев. У людей таких нет, она убивает и наших, и чашепоклонников в радиусе метра. Правда, на непобедимых не действует. Бывают гранаты и покрупнее: самой большой можно снести высотное здание, а хлопок при этом будет такой же.

– Мои поздравления! – Герберт открыл глаза. – Лили, особая благодарность за то, что ты меня не взорвала.

В машине воцарилось праздничное настроение. Мы шутили, смеялись, поздравляли друг друга. От угрюмости Герберта не осталось и следа.

– Ну, как там страж порядка? – поинтересовалась Лиля.

– Ничего не помнит. Я дождался, пока исчезнут тела. С Викулиным объектом всё прекрасно – девица уже на пути домой и пребывает в полном недоумении.

– А Викуся, по-моему, сейчас в эйфории, – улыбнулась Лиля. – Первая расправа с врагами – это очень яркое ощущение.

– Но в тот раз ничего подобного не было…

Я вспомнила убитого Иоганна и невольно вздохнула.

– Тот раз не в счёт. Все мы неплохо знали рыцаря и даже испытывали к нему симпатию, каждый по-своему. Да и с Синичкой сложилась та ещё ситуация. Зато сейчас ты чувствуешь ликование победы в полной мере.

У меня действительно кружилась голова, как от шампанского, и губы сами растягивались в улыбку.

– Сколько это продолжается? – спросила я.

– На сутки должно хватить, – ответил Герберт. – А знаешь, чем можно усилить это чувство?

– Догадываюсь!

Я впилась поцелуем в его губы. Машина двинулась с места. Ещё немного – и мы окажемся дома.

Мобильник зазвонил, когда мы с мужем целовались в лифте. Лиля тоже пожелала усилить острые ощущения и отправилась на поиски приключений. Квартира будет в полном нашем распоряжении! Скорее бы добраться до дивана…

Телефон продолжал звонить. Я неохотно оторвалась от любимого и буркнула в трубку:

– Алё!

– Викуся… – голос Синички дрожал. – Это война? Лили предупреждала о войне?

– Не бери в голову, Танюш, лучше воспользуйся её мудрым советом, – смеясь, ответила я. – Тогда это вас не коснётся.

– Вика, война будет длиться два года?

– Синичка, расскажи лучше, как устроилась, как дела?

– Ты опять напилась?

Мы вошли в квартиру. Герберт со смешком отобрал у меня телефон.

– Привет, Синичка. Викуля сейчас немного не в себе. Что ты хотела?.. Да, ты правильно поняла… Успокойся, к тебе это не имеет отношения. Тебя не тронут в любом случае, а у твоего мужа служба такая, сама всё понимаешь… Да, девочка, тебя не тронут. Если с твоим супругом что-то случится – вернёшься к нам… Слушай, выпей какое-нибудь успокоительное и тащи своего благоверного в койку. Лили дала тебе ценнейший совет, как сохранить ему жизнь. Всё, пока.

Он отключил телефон, подхватил меня на руки и потащил в спальню.

Глава 4. Злата

Глаза разомкнулись с трудом. Я попыталась оглядеться, но голова была непривычно тяжёлой и еле поворачивалась. Предметы расплывались, белый потолок качался над головой, яркий свет причинял боль глазам.

– Не рассчитал ты дозу, – произнёс кто-то совсем рядом. И громче: – Эй, слышишь меня?

Кто это? Голос незнакомый. Я попробовала повернуться к говорящему, но не смогла. Ответить пока тоже не получалось.

– Слышит, слышит, – рассмеялся кто-то ещё. – Скоро придёт в себя. Оставь её пока что.

Этот хрипловатый баритон показался мне знакомым. Где я? И кто эти люди? Я точно помню, как перешла через дорогу недалеко от дома Вильгельма. Дальше сработало чувство опасности, а потом – провал в темноту. И крик – предупреждение об опасности.

Может, меня в тот момент сбила машина, и я попала в обычную мирскую больницу? Я лежу на неудобной койке, перед глазами всё плывёт, сквозь туманную пелену проступают расплывчатые очертания ещё нескольких кроватей, а на них – какие-то силуэты. Да, наверное, это больница: безликая комната, белый потолок, белые стены… Надо добраться до телефона и позвонить отцу или брату, пусть заберут меня отсюда. Похоже, мне что-то делали под наркозом, и доза оказалась чуть больше, чем нужно. Теперь я слышу разговор врачей. Только почему не получается пошевелиться?

Я попыталась поднять руку, но что-то мешало, удерживало её. Мои руки оказались привязаны к жёсткой койке с обеих сторон. Я прищурилась, изо всех сил стараясь разглядеть лица соседей. Не получается. Странно, эти люди молчат, не шевелятся… Могла я по ошибке попасть в морг? Да нет, зачем тогда было меня привязывать? Покойники точно никуда не убегут. И говорили обо мне как о живой.

Господи, что происходит с моими мозгами? В голову лезет какая-то чушь!

Где мужчины, которых я слышала? Сейчас понимание любых языков – дар всем приближенным к святому Граалю – немного мешает. На каком языке они говорили? Совершенно точно, не на русском. Так где же я нахожусь? Получается, это не Марск?! Хотя, возможно, врачи разговаривали на армянском, грузинском, татарском, Марск – многонациональный город.

Кто-то ходит за спинкой кровати. Как же хочется пить! Надо позвать их и попросить воды. Я попыталась заговорить, но из горла вырвался только хрип.

– Что? – чуть насмешливо переспросил один из тех, кого я пока не видела.

Французский! Что происходит? Откуда в Марске взялись врачи-французы?!

– Воды, пожалуйста…– прохрипела я.

Нет, это по-русски, могут не понять. Надо перевести. Я повторила просьбу и тут же поняла, что говорю не по-французски, а по-испански.

– Любопытная реакция, – хмыкнул второй, он ответил на русском без малейшего акцента. – Остальные сразу поднимали шум.

Чьи-то руки приподняли мою голову, к губам поднесли бутылку с противной тёплой водой. Почему-то вода показалась мне сладковатой.

– Спасибо, – на этот раз голос прозвучал послушнее.

– Посмотри на меня.

Рядом сел мужчина средних лет в сером костюме. Врач в костюме? Странно, я думала, что они должны ходить в какой-то униформе или белых халатах. А этот одет так, будто собрался в театр, даже галстук повязан. Лицо мужчины расплывалось и меняло форму, становясь то круглым, как блин, то вытянутым, овальным. Короткие вьющиеся чёрные волосы, несколько орлиных носов, куча насмешливых тёмных глаз… Красивое лицо, благородные черты, на рыцаря похож. Вот только выражение лица какое-то… Опасное? Хищное?

– Ты меня видишь?

– Да.

– Сколько носов у меня видишь? – в голосе отчётливо прозвучал смешок.

– Три, – помедлив, ответила я. – Или четыре.

– Сколько ж тогда глаз? – хмыкнул он.

Я попыталась считать глаза, но запуталась в цифрах.

– Судя по всему, в её глазах ты сейчас неотразим, Анорм, – рассмеялся второй, ещё невидимый мужчина. – Четыре носа, значит глаз у тебя, как минимум, восемь, а то и больше.

Я нахмурилась. Анорм? Странное имя. Я точно где-то его слышала. Попытка вспомнить, где именно, отозвалась резкой болью в виске.

– Вот это передоз! – протянул Анорм. – Председатель, она всё ещё не понимает, кто я такой!

Я нахмурилась. Председатель? Значит, это какая-то организация. Больница отпадает. Тогда что это? И почему черноволосый решил, что я должна его знать? С кем-то перепутал?

– Разве мы знакомы? – прохрипела я.

– Выпей ещё, – он снова поднёс к моим губам бутылку. – Только немного и маленькими глотками.

На этот раз вода уже не казалась такой сладкой.

– Это больница? – на всякий случай спросила я.

– Нет.

– А что это? Я могу позвонить родственникам? – голос наконец-то прорезался.

– Абсолютно исключено, – ответил Анорм. – Хочешь ещё чего-нибудь, кроме воды?

– Нет. Где я?

– Скоро поймёшь, – он встал и отошёл в сторону. – Как только начнёшь соображать – сразу вспомнишь, кто мы. Остальное додумаешь без труда.

Да, нужно подождать, пока разум прояснится. Сейчас лучше всего помолчать. Неизвестно, о чём я в таком состоянии могу проговориться и вообще – на каком языке начну болтать. Только что я чуть было не спросила Анорма, не связан ли он как-то с рыцарями святого Грааля.

Зрение не возвращалось, зато подступила тошнота. Зачем они меня привязали? Я могла бы встать и поискать санузел.

– Анорм, её сейчас вырвет, – раздалось из-за спинки кровати.