Вынув из второго внутреннего кармана своей кожаной куртки набор для забора крови, я протянул его драконице и отошёл к стеклянной стене, за которой проносились снежинки. Аллен что-то вспоминает. Значит, я дошёл до какого-то ключевого вопроса, а девочки и в самом деле могут быть его родными дочерьми, которые забыли не только отца, но и собственные имена. Которые потеряли свой резерв и связь с драконом. Я слышал о том, что силу можно запечатать внутри, но лишь как слухи, на уровне мифов. И тем более, ни разу не встречал подобного в жизни.

Если моё предположение верно, то простого всплеска силы для распечатывания будет недостаточно.

Амели коснулась моего локтя и подала пробирку с кровью.

– Почему вам так важно заставить его вспомнить о тех событиях? – спросила она, озабоченно выгнув брови. – Для него это только страдания. Если девочки и правда его дочери, они будут рады друг другу в любом случае.

– Потому что именно с того дня начались набеги гончих, – ответил я тихо. – И есть все основания полагать, что именно там мы сможем найти ответы на все наши вопросы.

Глава 2

Линаэль

– Ты тоже это видишь? – спросила я, торопливо зачёсывая пальцами волосы и укладывая их так же, как они лежали у Эрики.

– Первый раз вижу своего двойника, – проговорила она, глядя то на моё отражение в зеркале, то на татуировку на моей спине. – Такое, конечно, бывает, но какова вероятность!..

– А что, если…

– Не-е-ет, – протянула Эрика, недоверчиво качая головой. – Не может быть.

– Но ведь ты тоже сирота!

– Мало ли сирот в Виригии!

Я выхватила у неё из рук майку Тео, которую Лина стянула с меня пару минут назад, и напялила обратно. Такой себе предмет гардероба, но стоять совсем голой было как-то слишком уж не по себе. Мы подошли ближе к зеркалу, встав плечо к плечу и ещё раз критически осмотрели лица друг друга. Мне не слишком часто доводилось смотреться в зеркало. Дома у нас вместо него был кусок стекла, занавешенный старой тёмной тряпицей, а в такое импровизированное зеркало хорошо себя не рассмотришь. Поэтому в первый момент я даже не осознала нашего сходства. К тому же, причёска, в которую Эрика убирала волосы, и их цвет здорово меняли её образ, делая его совсем далёким от моего.

Но теперь, когда её локоны стали белоснежными и свободно падали на плечи…

– Слушай, один-в-один, – проговорила Эрика, вертя головой из стороны в сторону. – Даже родинка под ухом, как у меня.

Я повернула голову и действительно увидела довольно большую, заметную родинку под левым ухом, которую особенно хорошо было видно на бледной коже.

– Никогда бы не подумала, что у меня есть…

– Сестра, – кивнула Эрика, которая явно справлялась с ситуацией намного лучше меня. – Причём двойняшка. Кажется, нам есть о чём поговорить с мистером Ноа.

– Это глава клана?

– Он самый, – важно кивнула Эрика, а потом вдруг взяла меня за плечи, развернула и пихнула коленом в мягкое место: – Быстро умывайся и приводи себя в порядок, не заставляй меня мыть тебя силой! Учти, у меня не заржавеет!

Я почему-то поверила ей на слово и торопливо забежала обратно в душевую кабинку, где стянула с себя майку и накинула её на дверцу.

– Принесу тебе что-нибудь из одежды, – услышала я голос Эрики сквозь шум падающей воды. – А потом ты мне расскажешь, что произошло, от и до. Раз уж у меня появилась сестричка, придётся заняться её проблемами!

Последнее раздалось уже издалека и звучало скорее как ворчание, но я невольно улыбнулась. Поверить в происходящее было трудно. Но, каким бы ужасным не выдался вечер, он, как ни странно, принёс мне сестру, которой в моей жизни никогда не было.

Мы с Эрикой до поздней ночи сидели, забравшись с ногами на её кровать, и бурно обсуждали произошедшее. Делились воспоминаниями из детства, сравнивали судьбы. Удивлялись тому, насколько мы похожи, несмотря на то, что настолько разные. Строили предположения, что же могло нас разлучить и лишить семьи, но то всё были лишь догадки, которые трудно было подтвердить или опровергнуть. Мы обе не помнили ничего до шести лет.

Раньше мне казалось это нормальным. Ведь все люди плохо помнят себя в таком возрасте, а драконы – тем более. Но всё же, у каждого так или иначе всплывали какие-то смутные образы, яркие события из детства, которые сильно повлияли на них. А у меня – серая мгла. Будто я родилась сразу шестилетней.

Засыпая, я продолжала попытки вспомнить хоть что-нибудь, да так и уснула. А когда прозвонил будильник, то казалось, что едва успела закрыть глаза.

– Тьфу, драконята плешивые, – выругалась Эрика. – Чтоб вас всех в бездну с утренними тренировками.

– Чего ругаешься? – сонно протянула я. Эрика уже начала чистить зубы, накинув на плечо полотенце, и подошла к двери.

– Спать надо больше, – проворчала она с щёткой во рту, прежде чем скрылась за дверью.

Я со вздохом поднялась. Академия – мой шанс на нормальную жизнь, и даже несмотря на то, что произошло вчера, я должна хотя бы прийти на занятие. А там видно будет. Возможно, меня отчислят за то, что покинула Академию в учебный день. Тогда буду думать, что делать дальше. Сейчас же моя задача – выполнять максимум того, что входит в мои обязанности. В первую очередь – не опоздать на первую пару.

Заглянув в сундук, я вытащила из него учебную форму – единственный оставшийся комплект с очень короткой юбкой – и большую толстую тетрадь, которую выдал мне Райнер. Внутри, на корочке, было записано расписание. Сверившись с ним, я застонала.

Первая же пара – лекция по основам магии.

Я не готова встретиться с ним лицом к лицу так скоро.

Взяв со стола свой комплект банных принадлежностей и старенькое полотенце и положив их в ту же сумку, что и учебную форму, я поплелась за Эрикой в сторону душевой.

С другой стороны, – думала я по пути, – это ведь отличная возможность официально признать свою неправоту и извиниться.

– Слушай, он на тебя так смотрит, что по-любому простит, – уверяла Эрика ночью, приобняв меня за плечо. – Видела, как у него ноздри раздулись, когда он тебя в комнату притащил? Просто так, из-за какой-то случайной адептки он бы так не злился, а значит, ты у него на особом счету.

– Он мне ни слова даже не сказал, – я шмыгнула носом в ответ. – Даже не спросил, в порядке ли я.

– А по тебе не было заметно, – фыркнула Эрика, и я обиженно засопела.

– Главное, помни, – наставительно произнесла она, подняв указательный палец. – Он тебя отыскал на самом краю Бездны. А значит, искал. Волновался. Боялся опоздать.

Наверное, легко рассуждать о жизни другого человека, глядя со стороны. У меня не было такой уверенности, как у Эрики. Да вообще никакой уверенности не было! Я шла на первую пару, как в воду опущенная, и смотрела в пол почти всю дорогу, поднимая взгляд только в попытке сообразить, куда мне вообще идти. Впервые никто не провожал меня и не помогал отыскать правильный путь. Но я шла вперёд, словно чувствовала направление. Словно меня вело какое-то шестое чувство. И через несколько минут, крепко прижимая к себе тетрадь с карандашом, я неловко остановилась перед искомой аудиторией.

О, как же было страшно. Часть меня жаждала скорее войти, а вторая – убежать, куда глаза глядят. Другие адепты с уже знакомыми лицами проходили мимо, глядя на меня с откровенной насмешливостью, но я никак не решалась сделать роковой шаг.

Из оцепенения меня вывел звук колокола, оповещающего о начале занятия. Дальше тянуть было некуда.

И я вошла.

И тут же увидела его.

На широких плечах натянута белая рубашка, рукава которой закатаны до середины плеча, обнажая сильные руки. Верхние две пуговицы расстёгнуты. Волосы убраны в аккуратный пучок на затылке.

Он писал что-то на доске, совершенно не обращая на меня внимание – и я быстро шмыгнула за парту с табличкой, на которой значилось моё имя.

Место Тео рядом пустовало.

Райнер демонстративно прокашлялся – и адепты в аудитории затихли. Не только мне здесь всё было в новинку, и, должно быть, мои сокурсники тоже чувствовали себя немного неуютно, а в лице Райнера видели неясную угрозу.

Впрочем, для меня она была вполне ясной.

Он упёрся ладонями в свой стол и молча обвёл взглядом присутствующих, заставив тем самым всех затаить дыхание. Ему не нужно было произносить ни слова, чтобы привлечь к себе внимание. Под этим строгим, внимательным взглядом я чувствовала себя совсем ребёнком, нашкодившим щенком.

И не сдержалась.

Отвела взгляд.

– Основы магии могут показаться вам лишним предметом, – начал он без предисловий в абсолютной тишине. – Однако сейчас для вас этот предмет – самый важный. От него зависят ваши успехи во всём последующем обучении, и потому экзамен по основам – самый строгий и самый сложный в этом году.

Он выдержал эффектную паузу, глядя одновременно на всех и на каждого в отдельности. В момент, когда мне показалось, что наши взгляды встретились, я невольно вжала голову в плечи.

– Вы все в той или иной мере уже владеете магией, поэтому вам может обманчиво показаться, что в данном предмете нет необходимости. Это не так. Многочисленные исследования показали, что более шестидесяти процентов драконов Виригии при использовании силы впустую тратят около половины. Это вполне допустимо, если для вас магия – лишь бытовой инструмент. Но пагубно, и даже преступно, если ваша работа – спасать других существ с помощью своей силы. Вы пришли на факультет безопасности. И не можете себе позволить халтурного обращения с силой. Поэтому пишем заголовок первой лекции: “Строение линий силы и её течение”.

Я захлопнула рот, который сам по себе открылся при наблюдении Райнера таким серьёзным и внушающим уважение, и поспешно записала то, что он продиктовал.

– По мере лекции, – продолжил он, – у вас не будет возможности поднять руку и задать вопрос. Выкрикивание с места мгновенно приведёт вас к заклятию молчания до самого вечера. Руки я игнорирую. Если у вас возникнут вопросы, пишите их на бумажках, которые лежат у вас в столе, и передавайте вперёд по рядам. Проверьте, чтобы у всех были бумажки. Сейчас – единственный момент, когда я готов обратить внимание на ваши руки.

Поднялся шорох. Я тоже заглянула на полку под столешницей и обнаружила там аккуратную стопочку слабо склеенных между собой листочков.

– Вижу первый вопрос, – произнёс Райнер и взял из рук сидящего за первой партой записку. – Если вы игнорируете руки, как спрашивать разрешение выйти в туалет?

По аудитории пронеслись смешки. Райнер вновь обвёл всех внимательным взглядом и, добившись абсолютной тишины, ответил:

– Если вам нужно выйти, вы молча встаёте и выходите, стараясь создать как можно меньше шума. Вы уже взрослые люди, и сами можете оценить, когда вам надо сидеть на лекции, а когда покинуть её. Меня это не волнует. Так же, как и ваши итоговые оценки.

У меня тут же отбило любое желание не то что выходить из аудитории – вообще шевелиться. Видимо, не у меня одной, потому что тишина воцарилась почти что идеальная.

– Итак, начнём со строения каналов, которые позволяют энергии источников циркулировать в нашем теле, – начал Райнер. – В пятьсот сорок восьмом году от Явления Прародителей известный учёный клана Лоран…

Я оторвала бумажку и, положив её перед собой, задумчиво уставилась на белый квадратик. Так даже лучше.

Немного подумав, я решительно написала: “Простите меня за вчерашнее”, – и, похлопав соседа спереди по плечу, передала ему записку. Через несколько мгновений она оказалась на первой парте в ожидании, когда преподаватель сделает паузу для ответов на вопросы.

Отчаянно краснея, я склонилась над партой и постаралась сосредоточиться на конспектировании лекции. Райнер рассказывал интересно и понятно, но слушать было тяжело, потому что мысли то и дело возвращались к записке.