– И тебе не показалось странным, что в итоге командир оказался не осведомлен о чём-то, что происходило во время возглавляемой им операции? – Егор сжал кулаки, а его глаза опасно сверкнули.

– Нет, если командир не продумал такую возможность, то сам дурак, – жёстко ответил я. – Или ты не знал о существовании подобных приспособлений?

– Ты обязан был меня предупредить, – похоже, он уже плохо себя контролирует. Да что с ним такое? Егор казался мне всегда собранным и рациональным, прекрасным выбором прадеда на его должность, и вдруг такие эмоции, словно мальчишка средней школы, ей-богу.

– Я ничем тебе не обязан, – оборвал я его практически на полуслове. – Если тебе больше нечего сказать, то давай, лети отсюда, голубь сизокрылый. В том, что тебя отпороли, лично я не виноват. Сиди и разбирай ошибки, а не бросайся на людей.

– Больше всего на свете я хотел бы тебе сейчас врезать, – процедил Егор и развернулся к выходу.

– Что же не решился? Боишься? Или дедушка не велел? – весело спросил я ему в спину. Я его откровенно провоцировал, и сам не знал, зачем это делаю. Самый близкий к правде ответ был – мне скучно, а хорошая драка надолго избавляет от скуки.

Егор резко развернулся и швырнул мне в лицо толстую газету, которую до этого момента всё ещё держал в руке. Увернуться я сумел, но вот на пару секунд, которые ушли у меня на то, чтобы уйти с траектории столкновения с газетой, я потерял Ушакова из вида. Этого хватило Егору, чтобы стремительным броском сблизиться со мной и врезать по морде. Удар в него был поставлен как надо. Моя голова мотнулась в сторону, и я на мгновение потерял ориентацию в пространстве, отчего не удержался на ногах и начал падать на пол. Уже в полёте пришёл в себя и, слегка изменив положение тела, сделал подсечку, зацепив Егора под колени.

Ушаков не ожидал этого и не сумел быстро блокировать удар, поэтому уже через две секунды мы оба оказались на полу, но уже через мгновение вскочили на ноги. Никакой выжидательной позиции никто из нас не занимал, мы атаковали одновременно. Слишком много в нас накопилось и требовало немедленного выхода. Егор нанёс удар по лицу раскрытой ладонью, пытаясь пробить нижним её краем, я же ударил ногой, метя в пах. Ни один из ударов не достиг цели – мы оба весьма синхронно увернулись, отклонившись в стороны. Сразу же Егор снова ударил и снова рукой, похоже, он больше любит работать именно руками. Я блокировал удар, приняв его кулак на скрещённые руки и резким движением разведя их в стороны ненадолго открыл Ушакова для удара. Вывернув ладони, я слегка удержал его голову и резко ударил лбом прямо в переносицу тонкого очень аристократичного носа. Во все стороны брызнула кровь, но Егор словно и не обратил на неё внимание, перехватив меня, в свою очередь, за голову, отшвырнул в сторону. Едва не свернул мне шею, придурок.

Преимущества ни у кого из нас не было. Обучали Егора на очень высоком уровне. Впервые в этом мире мне встретился противник, который ничем мне не уступал в рукопашном бою.

Я перекатился по полу и вскочил на ноги, заметив, как он вытирает кровь ладонью, а его глаза стремительно наливаются краснотой. Я сделал стремительный шаг в его сторону, но тут раздался хлопок и между нами материализовался Паразит. Каково было моё удивление, когда он повернулся ко мне, выгнул спину и зашипел, выпустив когти. Я даже тормознул от неожиданности. И тут же кот развернулся в сторону кинувшегося на меня Егора и повторил свой манёвр.

– Паразит, уйди, – процедил я. Но кот посмотрел на меня, как на полное ничтожество, и, оставшись сидеть между нами, принялся умываться.

– Похоже, если мы не остановимся, то звездюлей получим оба вместе, – задумчиво проговорил Егор, снова вытирая кровь, текущую из носа.

– Да, похоже на то, – я потрогал глаз. У Егора синяки были симметричные на обоих глазах, зато у меня впечатлял размерами. Я чувствовал, как глаз начал заплывать, и появилась боль в содранных костяшках и рёбрах, да и всё тело болело, всё-таки покатался я по полу сейчас отменно. – Ванна там, – я махнул рукой на не слишком приметную дверь.

– Руку мне сначала вправь, кретин, – я только сейчас увидел, что правая рука Егора выбита из локтевого сустава. И он, несмотря на травму продолжал драться на высоком уровне. Я уважительно присвистнул.

Вправить руку мог любой воин, это входило в процесс обучения. Я только-только поставил сустав на место, и мы приделывали разорванную наволочку с диванной подушки в качестве косынки, чтобы подвесить повреждённую руку, как в комнату ввалился печально знакомый охранник.

– Нарушение периметра! – заорал он, и тут же увидел сидящего на полу кота. – Тьфу на тебя, животное! Меня же так уволят из-за твоих штучек. – Паразит поднял на него жёлто-зелёные глаза и фыркнул. Мол, да плевать я хотел на твои страдания, я кот и хожу там, где мне вздумается.

– А неплохо вы тут развлекаетесь, – в комнату вошёл Вольф, разглядывая наши побитые морды. – А девочки и выпивка предусмотрены? – обратился он к смотрящему на него взглядом филина охраннику. Тот отрицательно покачал головой, не в состоянии вымолвить ни слова. – Жаль, а то я бы голым в фонтан в парадной зале императора нырнул, чтобы пару дней здесь отдохнуть.

– Вот из-за этого животного тебя точно когда-нибудь уволят, – Егор совершенно серьёзно указал на Вольфа и пошёл умываться.

– Но – но, не надо инсинуаций, у меня пропуск есть. – Произнёс Вольф, подняв вверх указательный палец. – И я ненадолго. Мне пара твоих подписей нужна. Я тут около десятка господ увольняю в связи с несоответствием, поэтому нечего рассиживаться, иди подписывай. Это ты тут сидишь, ничего не делаешь и развлекаешься, а другим людям работать за двоих приходится. – И он ткнул пальцем в раскрытые бумаги, где я автоматически расписался. – Ладно, мне пора, вы тут прибрались бы что ли. Всё-таки к тебе не шелупонь с улицы приходит.

Он вышел, а за ним, махнув рукой, вышел и молчаливый охранник.

Паразит запрыгнул на кровать и принялся устраиваться спать. А из ванной вышел Егор, умывшийся и даже кое-как застиравший свою светлую куртку. Пятна, конечно, никуда не делись, но хотя бы не бросались в глаза.

– Хорошо пар спустили, – проговорил он, усмехнувшись, протягивая мне руку, которую я совершенно искренне крепко пожал. – Ладно я пойду, пожалуй. Газету я тебе принёс, а тебе тут ещё прибираться.

– Угу, лекарство от скуки, мать твою. Спасибо тебе, Егор.

– Да не за что, обращайся, – мы переглянулись и расхохотались.

– Вот что, мать скоро притащит прадеду одну забавную штуковину. Она позволяет просматривать воспоминания. Помоги ей разобраться, да сам покажи старику, что произошло у Снежиных, чтобы он сильно не буянил. Ну и заодно стукани ему про прибор, скажи, что случайно про него узнал, и что его любимая внучка скоро ему передаст. – Егор с серьёзным видом кивнул.

– Увидимся на слушаньях. – сказал он, направляясь к двери.

– А ты-то там, откуда возьмёшься?

– Мой дед на роль молодняка не тянет, даже если его сильно загримировать, а притащить кого-то надо. Вот выбор и пал на меня, – Егор пожал плечами и вышел, оставив меня наедине с разгромленной комнатой.

– М-да, вот и пожаловался на скуку, – пробормотал я, и, намочив остатки наволочки, принялся оттирать с паркета капли крови.

Глава 5

Я проснулся оттого, что снова начала зудиться кожа на груди. Кроме того, к зуду прибавилось жжение. Поднявшись, я потащился в ванну и принялся разглядывать себя в зеркале. Оно было не слишком большим и отражало меня только по пояс, но этого хватало. В том месте, где чесалась кожа, заканчивалась татуировка. Языки пламени, спускающиеся с плеча на грудь, словно бы удлинились и теперь почти достигли соска. Краска на самых кончиках языков стала насыщенней. Я приглушил свет до такого уровня, что в зеркале смог разглядеть лишь неясный силуэт, зато теперь стало совершенно точно видно, что татуировка светится, словно внутри неё зарождается самое настоящее пламя. Зрелище было завораживающее, но не могло не внушать определённое беспокойство. Всё-таки дар огня для меня приобретённый, и как мог отреагировать артефакт на такой длительный срок, отключённый от возможности призвать дар, находясь под плотным антимагическим куполом, известно лишь богам. Надеюсь, со мной не произойдёт ничего непредвиденного, а то не слишком будет приятно сдохнуть от собственного дара в условиях, когда совершенно не можешь влиять на процесс.

От созерцания татуировки, которая не слишком адекватно себя вела, меня отвлёк телефонный звонок.

Звонил Вольф. Я принял звонок и завалился на диван.

– Керн, дай мне координаты вашего кланового юриста, – без предисловий заявил Вольф

– И тебе, здравствуй, – я почувствовал лёгкую головную боль. Приложив руку ко лбу, отметил, что он жутко горячий. Вот только заболеть мне сейчас не хватало.

– Керн, считай, что мы поговорили о погоде, о природе, обсудили женщин и посетовали на то, что в твоей тюрьме нет знойной надзирательницы за очень непослушными мальчиками, – рявкнул Вольф. – А теперь дай мне координаты своего кланового юриста.

– Во-первых, у нас их целый этаж в офисном здании, во-вторых, я не дам тебе копаться в моих юристах, выбирая себе по вкусу, до тех пор, пока ты внятно не расскажешь, зачем тебе понадобился юрист. – Я встал, снова прошёл в ванну, не отнимая телефона от уха, намочил тряпку и вернулся на диван. Тряпка легла на лоб, и я даже глаза прикрыл от облегчения.

– Керн, ну что ты как маленький? Я потом тебе всё объясню, когда выясню подробности…

– Подробности чего? Вольф, просто скажи, что у тебя стряслось, и я от тебя отстану. – Тряпка как-то на редкость быстро перестала холодить, став противно тёплой. Из-за усиливавшейся головной боли соображалось туго, но я всё-таки нашёл выход – налил целое ведро воды и поставил его перед диваном. Ведро принёс вчера охранник, чтобы мне было удобнее пол мыть. Он же притащил целый ворох ветоши. А то, я бы до самых слушаний практически носовым платком кровь Ушакова с пола оттирал бы. И вот теперь и чистая ветошь, и ведро снова пригодились.

– Я не слишком доверяю своему юристу, ясно? – ответил Вольф раздражённо. – Это по его указке был наняты те трое уродов, которые нам тухлые проекты подсунули. Но ты бы не был так спокоен, если бы узнал, что мы ещё и на закупках материалов почти полмиллиона потеряли.

– Как так? – я даже не секунду забыл о головной боли.

– А вот так. Они за откаты уговорили одного из закупщиков заключить не долгосрочный договор о поставках, а брать малыми партиями пластик по завышенной цене. Разницу, естественно, делили поровну, а мы в итоге переплатили почти полмиллиона! – Вольф выдохнул. – Ты мне дашь уже координаты твоей стаи юристов, или мне у кого-то другого поискать?

– Люсинда знает, где они обитают, – я снова прикрыл глаза. Из-за плохого самочувствия даже новость о потерянных деньгах не произвела на меня должного впечатления.

– Так надо было сразу сказать! – и Вольф отключился.

Я же снова сменил компресс на лбу. Да что со мной такое творится? Неужели всё-таки артефакт начал меня убивать? Жжение в татуировке усилилось, но, по сравнению с головной болью уже не воспринималось всерьёз. Через три сменённых компресса мне удалось задремать. Из тяжёлого, душного полусна меня вырвал телефонный звонок. Даже не глядя на то, кто звонит, поднёс трубку к уху.

– Керн, – и тут же, поморщившись, сменил руку, потому что уж вся татуировка полыхала огнём, того и гляди рубашка на мне загорится.

– Здравствуй, радость моя, давно тебя не видела, совсем забыл про меня? – промурлыкал в трубку женский голос. Я удивлённо отнял трубку от уха и уставился на экран. Увидев, наконец, от кого звонок, успокоился.