Нет, сложно все это. Леший, лесная незнакомка, оборотни. Какие-то заклятия, проклятия. Лучше бы ему унести ноги из Бранского княжества на свою историческую родину, а тутошними делами пусть он сами занимаются. Вот только, вначале нужно помочь Клесту стать князем. И воевать с «врабиевцами» тоже придется. Он ратник, а если он сбежит до поры до времени, то это получится изрядное свинство. Нет уж, сначала дело, а домой можно и потом. Да, надо еще помочь бедной женщине-рыси свою дочку вернуть. Вон, как та печалится.

Ярослав очень переживал, что они прибудут в Клёстово, а воевода еще не успел вернуться из той деревушки. Как там она называется? Не то Язиха, не то еще как-то. В общем, из той, которую дружинники спасали от огня.

А могло еще так быть. Пока они болтались по лесам да ведьминым полянам, войско уже выступило в поход, не дожидаясь разведчиков. Ведь и так могло случиться.

– Ну вот и пришли, – сообщил лесной хозяин, отодвигая сучковатой лапой-рукой еловую ветку, преграждавшую путь. – Вскакивайте в седла, а ты хвостатый, вперед беги. Смотри, чтобы собаки тебя не загрызли.

Но Жужель, так и остававшийся в волчьем облике, собак не боялся. За то время, что он проходил обучение в дружине, он уже успел подружиться почти со всеми четвероногими обитателями села. Поэтому, оборотень смело рванул вперед, да еще и пытался тявкать, словно позабыв, что волкам тявкать не положено.

– Спасибо! – в один голос поблагодарили Татень и Ярослав лесного хозяина, но тот уже словно сквозь землю провалился.

Ратники вскочили в седла и помчались вслед за оборотнем. Благо, что лесная тропа вывела их прямо на околицу, и ехать-то оставалось всего ничего. А там, около домов, показалась знакомая фигура. Вроде бы, помощник воеводы. Но коли Крень тут, значит, и воевода на месте. Или Клест ушел в поход? Но что гадать, если проще спросить?

Навстречу ратникам с радостным лаем выскочил Спатак. Но огромная собака, прежде чем подбежать к людям, остановилась, обнюхивая Жужеля. Кажется, совсем недавно пес сражался с оборотнем, а теперь стоит, обнюхивает. Убедившись, что оборотень свой, Спатак позволил ему пройти в село.

Спешившись, ратники поприветствовали помощника воеводы. Тот, кивнув подчиненным, поинтересовался:

– А вы что, в разведку не пошли? Или пройти не сумели?

– Отчего это не пошли? – удивился Ярослав. – И в разведку сходили, и кое-что разузнали. Но про это пусть лучше Татень рассказывает.

– Так мы вес не раньше, чем послезавтра ждали. Как это вы так быстро? – поинтересовался Крень, а потом догадался: – А, так вам опять лесной дух помогал?

– А может и помогал, – ответил Татень, пригладив усы и искоса взглянув на Ярослава, занятого поглаживанием Спатака. Как же не погладить такого хорошего парня?

А старый ратник, деланно вздохнув, самодовольно сказал:

– А у нас такая славная погоня была. Эх, как за нами гнались! А когда нас догнали, как мы славно сражались! Если расскажу, так не поверишь, хотя и взаправду все было!

– Так ты тогда и не рассказывай, – отмахнулся Крень. – Потом, как-нибудь, когда настроение у тебя будет.

Верно, помощник воеводы решил сразу же перейти к делу:

– Удалось что выведать? Воевода только вас и ждет. Пошли-ка к нему, там все и расскажете.

Отдав поводья коней в руки вездесущим мальчишкам (Ремня бы им дать! Опять, небось, от работы в поле отлынивают стервецы!) ратники пошли к дому воеводы.

Пока шли, Ярослав обратил внимание на то, что возле домов стояли груженые телеги. Можно было понять, что войско собирается выступать в поход. Вот тут вот припасы для лошадей – мешки с овсом, а здесь уже еда для людей. А в этой телеге стоят корзины, заполненные стрелами. Их потом дружинники станут разбирать по колчанам. А те стрелы, что улетели, ищи-свищи потом.

Имелось даже пара возов с сеном, хотя, вроде бы, везти с собой сено и смысла нет – травы в поле достаточно, есть что коняшкам пощипать.

Обозные лошади, правда, еще не запряжены, а кони дружинников не оседланы. Ну да зачем раньше времени гоношиться? А оседлать да запрячь недолго. И в седо воину вскочить недолго.

Воеводу они застали за важным делом. Клест самолично приводил в порядок свои доспехи. Ворчал, что какая-то железная пластина, должная закрывать живот, куда-то слезла и теперь надобно отпарывать соседнюю, чтобы укрепить. Но доспехи – это такое дело, что никому не доверишь. Как парашют у десантника. Ярославу в армии еще только предстояло служить, но он знал, что каждый десантник укладывает свой парашют сам. А если тот не раскрылся, так сам виноват.

– Ну что, выкладывайте, – кивнул Клест, завидев своих лазутчиков. – Который из вас рассказывать станет?

А рассказывать, разумеется, стал Татень. Он и постарше, да и поопытнее в военных делах.

– В общем, воевода, такое дело, – начал старый ратник, а потом, после первой фразы, сообщил главное: – Врабий со своей дружиной на нас уже выдвинулся. Только он идет не через Бранск, не по прямой, а через земли Врана и Стреженя. А твои деревни он приказал жечь, чтобы тебя отвлечь.

– Еще что? – спокойно приняв тревожные новости, поинтересовался воевода.

– Так вроде и все, – хмыкнул Татень. Подумав, добавил: – Еще скажу, что погоня за нами была. Врабий за нами целый десяток послал. От той погони мы ушли, а тех, кто за нами гнался, малость угомонили. Ярик, на сколько душ, не считал?

Ярослав еще на поляне посчитал, скольких врагов «угомонила» красавица ведьма.

– Семерых, – ответил парень.

– И что, вы втроем с десятерыми справились? – удивился воевода. – И семерых воинов уложили?

– Выходит, что так, – хмыкнул Татень. – Повезло нам, да еще лес помог.

Старый ратник не стал рассказывать о своем собственном подвиге, о котором услышал от младшего товарища. Скромный. А может, пока ехали, пораскинул мозгами, да и понял, что драться дубиной против десятерых воинов – это глупо и слишком неправдоподобно. Так что, лучше смолчать, а подробности расспрашивать никто не станет.

Пожав плечами, старый ратник сказал:

– Нового мы с Яриком ничего не вызнали, можно было предположить, что Врабий именно так и пойдет, да и про пожар – тоже не велика хитрость.

Ярославу стало немного не по себе. Это что же такое получается? Они вместе с ратником и оборотнем ездили в разведку, потом удирали, только ради того, чтобы подтвердить уже имеющиеся предположения? А что, без разведки-то было не обойтись?

А Клест, словно отвечая на его невысказанный упрек, кивнул:

– Что ж, молодцы. На поварню сходите, закусите, да и спать ступайте. Вижу, умаялись. Отдыхайте, а как в поход выступать станем, я вас прикажу разбудить.

Ярослав уже повернулся, чтобы пойти на поварню, но неожиданно Татень спросил:

– Воевода, ты уж прости меня старика, но полюбопытствовать хочу – сколько ты человек с собой собираешься брать?

В мире, что покинул Ярослав, вряд ли бы простой воин спросил военачальника – сколько ты с собой людей берешь? Но тут мир иной, да и войска такие, что в его реальности только на взвод потянут. Поэтому, Клест ответил:

– Так всю дружину и собираюсь взять. Оставлю здесь человек пять, включая новичков. Мы Врабия прямо на дороге и встретим, пока он раздумывает, да перестраивается – мы его и возьмем.

Ярослав мысленно похвалил воеводу. Правильно. Идеальный вариант встретить вражеское войско на марше, пока оно не готово к бою. Кажется, римская пехота, считавшаяся в свое время лучшей в мире, терпела поражения именно тогда, когда она была на марше, не успевая развернуться в боевые позиции. Правда, Ярослав не мог вспомнить – кто громил римлян? Не то Ганнибал, не то Спартак. А может, и тот и другой? Но старый воин был с этим не согласен.

– Зачем всех тащить, если у Врабия меньше войск? – заявил Татень. – У него же две дюжины осталось, не больше. А мы всю дружину приведем, так в чем доблесть?

– А я не доблесть хочу проявить, а жизнь своих ратников сохранить, – спокойно отозвался Клест. – Если у меня будет хоть небольшой, но перевес, больше вероятности лёгкой победы. А чем быстрее войну закончим, тем лучше.

Фух! Ярослав мысленно выдохнул. Он опасался, что воевода, слегка помешанный на честности, вдруг согласиться со стариком. Но нет же, хватило ума решить все правильно. Какая к лешему честность с бесчестными людьми?

Старый ратник открыл рот, чтобы возразить, но теперь и Ярослав позволил себе вмешаться.

– Татень, а сам-то Врабий с нами по-честному поступает? – спросил парень. Увидев, что старый ратник призадумался, пошел в атаку: – Его на божий суд вызвали, а он нас живьем решил сжечь? Мы в разведку втроем пошли, и что? Он за нами в погоню троих послал? Нет же, целый десяток. Врабий ни о какой честности не думает, а только власти жаждет.

Но от Татеня разумные слова отлетали, словно от стенки горох.

– Если мы подлостью с врагом уравняемся, так зачем такая победа? – упрямо заявил старый воин. – Уж лучше умереть, чем сподличать.

Ярослав едва не завыл. Подумал – и чего ведьма разбудила старика? Пусть бы спал себе на поляне, да глупости не говорил, и воеводу не смущал.

Но Клеста было сложно смутить.

– Ладно, старый, убедил ты меня, – кивнул Клест. – Ты воин бывалый, я тебя очень уважаю. Не обессудь – всю дружину с собой возьму. Но коли до боя дойдет, то посмотрим – сколько людей понадобится. Если что, то ты в бой вступать не станешь, чтобы честь сохранить. Посидишь где-нибудь в кустиках, посмотришь со стороны. Добро?

– Да что ты такое мелешь-то, воевода? – возмутился Татень. – С чего это я в кустах сидеть стану, если бой будет?

– А не хочешь в кустах сидеть, тогда помалкивай, да мою волю выполняй, – хмыкнул воевода.

Он еще раз внимательно осмотрел свой панцирь. Вроде бы, остался доволен. Посмотрев на ратников, сказал:

– Так что, ступайте-ка на поварню, пока там не все съели. А то скоро в поход идти, а по дороге есть некогда.

Глава 15. Долги и намерения

Клест решил выступать утром. Пусть и дружинники, и кони пока отдохнут, да и какой толк выступать в поход вечером, если через час-другой придется становиться на ночлег? Нет уж, пусть все выспятся, как следует, потому что неизвестно, когда в следующий раз удастся толком поспать.

К вящей радости десятника Рубца, его десяток тоже отправится в путь, а вот Алатырю придется брать на себя начальствование и над остающимися – увечными ветеранами и новичками, за исключением Ярослава. Как-то уже само-собой получилось, что Сколов перешел в иную страту – не новичков, а тех ратников, что бились рядом с самим воеводой. Специального названия для таких воинов еще не придумали, но Ярослав вспомнил, что этих дружинников много позже станут именовать боярами. Но это не те бояре, что станут заседать в Боярской Думе, иметь свои собственные вотчины, полученные от князя и приводить к своему господину свои дружины. Нет, пока это лишь старший дружинник, которого можно отправить в самую гущу боя, а еще, коли понадобится. И пока такой ратник не может рассчитывать даже на какие-то простые бонусы – хорошие доспехи или особая пища. Нет, все то же самое, как и у всех.

Неждан с Зозулей слегка завидовали своему другу. Но не тому, что Ярослав занял какое-то особое положение, а тому, что он завтра отправится воевать, а им опять, словно мальчишкам, придется слушать наставления Алатыря, да заниматься ратным боем на деревянных мечах. Эх, знали бы парни, что и сам Ярослав не стал бы рваться в поход, а посидел бы дома, да чтобы наворачивать в поварне вкуснейшие пироги, а не питаться, черт-те как, но и отказываться нельзя. Как говорил дед: «Дела не делай, но и от дела не бегай». В том смысле – что ни на что сам не напрашивайся, но и не увиливай. А деда этому выражению научил его собственный отец, который добровольцем в первых рядах на фронт не пошел, но как пришел его срок, да принесли повестку, то он встал в ряды РККА и дошел до Берлина. Наград на груди было не так и много, но медаль «За отвагу» прадед заработал.

Зозуля с Нежданом атаковали друга вопросами – что да как, желая услышать рассказ и о Бранске, и о разведке, но их желания были пресечены Алатырем.

– А ну-ка молодежь, спать! – рявкнул наставник и все трое быстренько разбежались.