Гардинно-кружевная фабрика находится в начале переулка, а за нею – один из значительных здесь архитектурных и исторических памятников: в глубине участка под № 6 стоит особняк, построенный, возможно, после 1816 г. купцом А.Д. Грачевым, владельцем текстильной фабрики, находившейся на огромном участке. В середине XIX в. он принадлежал семье Ганешиных, богатых купцов-фабрикантов. В конце века участок приобретает кружевная фабрика, где работал Карл Метнер, сыновья которого оставили благотворный след в истории русской культуры: Эмилий создал знаменитое издательство «Мусагет», Александр был не только композитором, но скрипачом и дирижером – он долгое время заведовал музыкальной частью Камерного театра, а Николай был самым известным из них и прославился как композитор. По словам исследователя его творчества, «отпечаток высокого интеллекта, внутреннего воодушевления, богатой фантазии был характерен для исполнительского облика Николая Карловича и для его композиций, где мысль и чувство сосуществовали в чудесном единстве».

Николай и Эмилий Метнеры поселились в Большом Саввинском переулке в доме фабрики в конце 1913 г. «Тогда это была окраина Москвы – верхний этаж, старинный дом с толстыми звуконепроницаемыми стенами, кругом много зелени, – вспоминала племянница Метнера. – В квартире было шесть комнат, так что братья, Николай Карлович и Эмилий Карлович, могли работать, не мешая друг другу. У дяди Коли был большой кабинет, где стояли два рояля (фабрик „Липп“ и „Бехштейн“), письменный стол, большой угловой диван и шкафы с нотами и книгами. Комната была очень светлая и уютная…» Об этом же доме вспоминала и Мариэтта Шагинян, дружившая с Метнерами и прожившая «на пансионе» зиму 1916 г.: «…быт наш начинался с открытой утром форточки, с открытых форточек во всей квартире и особого, сейчас исчезнувшего дыма – лесного аромата сухих березовых дров из открытых створок больших голландских печей».

Николай Карлович жил здесь до 1919 г., когда фабрику национализировали, а семью Метнеров выселили. Через два года Н.К. Метнер навсегда покинул родину: выступая за границей, он предполагал возвратиться обратно, но в 1931 г. ему без всяких объяснений отказали в визе, и всю оставшуюся жизнь Н.К. Метнер прожил на Западе, став знаменитым композитором и исполнителем.

Рядом – два дома (№ 8), которые занимало общество распространения технических знаний, устроившее там среднее механико-техническое училище:

быстро развивающаяся промышленность остро нуждалась в технических кадрах, и вполне естественно, что общество приобрело этот участок как раз между двумя большими фабриками – соседом справа была суконная фабрика «Товарищества братьев В. и Н. Ганешиных», слева – «Товарищество ситцевой фабрики Альберта Гюбнера». Дата постройки одного из зданий училища видна на нем самом: между первым и вторым этажами написано «1882». Деревянное живописное здание на том же участке, но справа от предыдущего, было выстроено в 1878 г.

Остальную часть этой стороны Большого Саввинского переулка занимает нынешняя шелковая фабрика, преобразованная из бывшей фабрики А. Гюбнера.

Специалист по текстильному производству Альберт Осипович Гюбнер приехал в Москву из Франции и вскоре открыл свое собственное дело в 1846 г. В Большом Саввинском переулке у Москвы-реки он обосновался в 1856 г., и с тех пор фабрика «Товарищества ситцевой мануфактуры А. Гюбнера» стала процветать, достигнув в начале XX в. годовой выработки тканей на 6 миллионов рублей. При фабрике были выстроены больница, баня, школа, столовая.

На левую сторону переулка выходят задние границы участков по Погодинской улице, за исключением дома под № 9, в котором, как написано на мемориальной доске, с 1955 по 1984 г. «работал главный конструктор бортового электрооборудования, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии Георгий Федорович Катков». Теперь безымянный прежде почтовый ящик получил легальное название: «Акционерное общество „Машиноаппарат“». Общество это помещается в бывшем приюте для неизлечимо больных женщин, здание которого было выстроено в 1901–1904 гг. архитектором М.А. Дурновым. В особой пристройке к южной стороне здания находилась домовая церковь во имя иконы «Всех Скорбящих Радость», «внутри довольно обширная и отделанная весьма благолепно», как было написано в сообщении о ее освящении в газете «Московские церковные ведомости» 14 марта 1904 г.

Плющиха. Новая Конюшенная слобода

От Смоленской площади отходят две улицы – короткая и широкая Смоленская, идущая на Бородинский мост и далее к Минскому шоссе, и Плющиха, ведущая к Девичьему полю.

Смоленская улица полностью перестроена, и на ней сейчас доминируют два одинаковых здания гостиниц (1973–1975 гг., архитекторы В. Гельфрейх, В. Соколов, П. Капланский, М. Лебова), образовавших довольно странное соседство с высотным зданием Министерства иностранных дел, построенным в 1954 г., – они вызывающе откровенно не хотят замечать друг друга. За одним из гостиничных корпусов от Смоленской улицы совсем неприметно отходит к юго-западу улица Плющиха. Название это – в ряду исконно московских имен; оно произошло, вероятно, от питейного дома, а вот отчего произошло его имя, остается неизвестным.

На правом углу Плющихи, там, где ныне жилой дом с магазином «Орбита» на первом этаже, стояла церковь, построенная в 1689–1691 гг., с главным престолом во имя Рождества Богородицы, но называвшаяся по придельному храму Смоленской иконы Божьей Матери (другие приделы были освящены в память Рождества св. Иоанна Предтечи, Введения во храм и св. Константина и Елены). В 1867 г. церковь значительно перестраивают и расширяют: перед переворотом октября 1917 г. специалисты из Императорской Археологической комиссии отмечали, что она, даже перестроенная, «представляет известное значение». В таком виде Смоленская церковь дожила до 1933 г., когда стали расширять Садовое кольцо и сносить многие дома в этом районе: ее сломали, но только в послевоенное время здесь выстроили современный жилой дом.

Плющиха раньше была тихой улицей с деревянными зданиями, более похожей на улицу небольшого провинциального городка. Вот что вспоминает писательница Л.А. Авилова о своем детстве, проведенном здесь в конце XIX в.: «Жили мы на Плющихе, очень широкой и тихой улице, по которой рано утром и вечером пастух собирал и гнал стадо на Девичье поле… Пастух играл на рожке и хлопал кнутом так, что этот звук был похож на выстрел. Коровы мычали, ворота хлопали…» Теперь же Плющиха изменилась неузнаваемо: на ней появились новые жилые дома, перемежаемые пустырями, и особенно переменилась правая сторона улицы – там вырос длинный-длинный, не очень приглядный жилой дом (№ 28–42, 1966–1969 гг., архитекторы Е. Стамо, Е. Аросев). На этой же стороне можно обратить внимание на дом с двумя эркерами (№ 26), стоящий на углу с 6-м Ростовским переулком, облицованный керамическим кирпичом с зелеными, также керамическими вставками, построенный архитектором А.Ф. Мейснером в 1914 г. Длинный современный дом граничит с зданием, также украшенным керамикой (№ 44/2), стоящим на углу 1-го Вражского переулка. Он был выстроен в 1910 г. по проекту архитектора А.Д. Елина.

На левой стороне улицы – небольшой дом (№ 11), первый в длинном списке толстовских памятных мест в Москве. Семья Толстых – отец, бабушка, пятеро детей – приехала в Москву 11 января 1837 г., наняв деревянный дом на Плющихе. Впечатления, полученные девятилетним Толстым от его первого московского дома, отразились в повестях «Детство» и «Отрочество»: в этом доме Николенька «…подбегал к окну, приставлял ладони к вискам и стеклу и с нетерпеливым любопытством смотрел на улицу…». С домом на Плющихе связан эпизод в жизни Льва Толстого, который мог закончиться трагически: решив «сделать что-нибудь необыкновенное и удивить других», он прыгнул с крыши; его подобрали в бесчувственном состоянии, однако, проспав 18 часов, он проснулся здоровым. Прожили Толстые на Плющихе недолго – умер отец граф Николай Ильич, и пришлось снимать более скромный домик в Большом Каковинском переулке, куда они переехали уже летом 1838 г.

В этом доме бывал Н.В. Гоголь, посещавший профессора Московского университета, медика А.О. Армфельда, нанимавшего его в конце 40-х – начале 50-х гг. XIX в.

По этой же стороне Плющихи можно упомянуть дом № 37/23 с небольшими пилястрами и цветными керамическими украшениями над вторым этажом, выстроенный в 1903 г. архитектором В.В. Шаубом на углу 1-го Неопалимовского переулка.

На левом углу с Долгим переулком (с 1947 г. ул. Бурденко) в 1934 г. построен жилой дом для преподавателей и слушателей Военной академии, а правый угол его занят доходным домом 1913–1914 гг. с высокой угловой башней и отделкой тонкими и длинными колонками (№ 53, архитектор Д.М. Челищев); в центре первого этажа сразу после окончания строительства был устроен кинотеатр. За этим домом – остатки Грибоедовского переулка, исчезнувшего при строительстве Военной академии. Сохранились лишь два дома на участке № 53 (которым в начале XIX в. владел лейтенант флота А.П. Извольский) – угловой доходный, построенный доктором медицины Н.П. Прибытковым по проекту архитектора Г.К. Олтаржевского, и далее по бывшему переулку – также доходный дом, выстроенный в 1911 г. (архитектор А.Н. Соколов).

Улица Плющиха полна воспоминаний об известных писателях, художниках, ученых, но дома, в которых они жили, почти все разрушены. Можно только перечислить целый ряд известных имен: в доме № 17–19 в конце 1878 г. жил В.И. Суриков, № 20 – поэт А.А. Плещеев в 1859 г., № 23 – писатель И.И. Лажечников в 1860-е гг., № 28 – художник С.В. Иванов в 1899–1900 гг., № 30 – антрополог Д.Н. Анучин в 1880–1882 гг.; в конце жизни большой усадьбой (№ 34–36) владел композитор Д.Н. Кашин, филолог Ф.Е. Корш жил в доме № 34 в 1879 г., в доме № 36 жил поэт А.А. Фет, № 38 – писательница Л.А. Авилова, № 52 – жили Астраковы, дружившие с Герценом и Огаревым.

В самом конце Плющихи, там, где она, по сути, сливается с Девичьим полем, решил поселиться поближе к клиникам университета известный врач-гинеколог В.Ф. Снегирев. Он заказал архитектору Р.И. Клейну проект особняка (№ 62), который тот сделал в романтических традициях европейского Средневековья: острые верхи щипцовых крыш, башенки, балконы – ни дать ни взять маленький замок. В.Ф. Снегирев прожил здесь с 1895 по 1916 г.

Рядом с этим «замком» – постройка совсем другого времени. Их разделяют расстояние в какие-нибудь две сотни метров и всего три десятка лет во времени, но это разные миры, воплощающие разные мировоззрения. На углу Плющихи и Погодинской улицы в 1927 г. построили один из рабочих клубов (№ 64) – новый тип зданий Москвы того времени требовал и новой архитектуры. Архитектор К.С. Мельников, самый яркий и талантливый выразитель современных архитектурных идей, построил рабочий клуб завода «Каучук», где основой композиции здания является зал на 800 мест, вокруг которого группируются ярусы балконов, фойе и клубные помещения. Выдвинутый вперед объем вестибюля «обтекают» две лестницы, ведущие в фойе к подобию трибуны, предназначенной для руководящих партработников, приветствовавших массы трудящихся. В печати того времени критиковалась эта постройка: отмечалось, что было мало комнат для работы, и то, что, по мнению критиков, само здание клуба и вестибюль просто приставлены друг к другу.

К востоку от Плющихи – замысловатая вязь переулков, возникших на месте Новой конюшенной слободы.

В конце XVII в., после одного из частых московских пожаров, дворцовую слободу конюхов перевели от Пречистенки за укрепление Земляного города, и тут слобожане начали строиться вокруг своей приходской церкви Неопалимой Купины. «Купиной неопалимой» в Библии назывался терновый куст, к которому подошел Моисей, пасший овец у горы Хорив: «И увидел он, что терновый куст горит огнем, но не сгорает. Моисей сказал: пойду и посмотрю на сие великое явление, отчего куст не сгорает». Из пламени куста услышал он голос Бога, вещавшего о предстоящем избавлении евреев от египетского рабства. Икона Неопалимой Купины считалась защитницей от пожаров, и, по уверению автора книги об истории Неопалимовской церкви, пожары в ее приходе были редкостью.

Сооружение церкви связано с любопытной легендой: дворцового конюха Дмитрия Колошина обвинили в преступлении, попал он в судебные передряги и не думал уже и выпутаться, но тут-то и пришла на помощь потусторонняя сила. Бывая в Кремле по своим делам и проходя в здание приказов, Дмитрий имел привычку молиться у иконы Неопалимой Купины, прося Богородицу помочь ему. И она не замедлила: явилась во сне не кому иному, как самому царю Федору Алексеевичу, объяснив, что конюх ни в чем не виноват. Царь призвал Дмитрия и объявил ему о милости, а тот в знак благодарности выстроил в новой слободе церковь во имя иконы Неопалимой Купины.