Полицейские успели кого-то поймать, кого-то уже усаживали в машины. Мне было очень страшно, и не только из-за того, что я с Демидом, но и за возможный нагоняй от родителей, если те узнают о моем маленьком путешествии. Я обещала маме, что выпускной учебный год проведу паинькой, но, видимо, пока я рядом с Демидом, этого явно не будет. И самое ужасное, что мне с ним хорошо. Я в жизни не признаюсь парню в этом, но в душе – я свободна. Чувствую, как в крови бурлит адреналин и мне хочется расслабиться, вот только рано я обрадовалась возможного скрытия с места гонок. Полицейская машина засекает нас и мчится следом. Я заметила, что нас сфотографировали. Номер. Ох, черт. Теперь у Максимова точно будут большие проблемы. Его ж пробьют по базе только так и мигом вычислят, кто является хозяином.

– Милена, держись, я буду уходить от преследования! – перекрикивая попутный ветер, бьющий в лицо, Демид сворачивает с трассы на гравий.

Нас немного заносит, я кричу, сильнее прижимаюсь к парню, но он выравнивает свой мотоцикл, и теперь мы мчим по узкой улочке, которую не освещает ни один фонарь. Полицейская машина остановилась за невозможностью гнаться за нами, сигнал постепенно становится приглушенным, а потом и вовсе замолкает. Мы едем еще несколько минут, и только потом Демид включает фару.

– Где мы? – криком задаю вопрос. Демид притормаживает, аккуратно останавливая свою двухколёсную машину. Я сразу соскочила с нее, стянула шлем и швырнула его в руки его хозяину. Поправила волосы, скрутив жгут и замотав гульку на затылке. Демид молчит. Нет. Не так. Он нагло смотрит мне в глаза и улыбается, как довольный кот. – Чего смешного?! – мой голос предательски хрипит. Нервы на пределе, и я вот-вот сорвусь в истерике. Смотрю на часы: господи, уже давно за полночь. Как так вышло, что время пролетело настолько быстро. Ведь… черт. Чего теперь страдать, если, итак, опоздала. Телефона при себе нет – он утоплен. – Мне крышка, – обреченно выдыхаю и плюхаюсь прямо на землю. Всхлипываю.

– Мышка, – мягко зовет Демид, но я его игнорирую. Завез неизвестно куда, и влетит мне по полной. Максимов присаживается рядом и обнимает меня за плечи. Я верчусь, не даю к себе прикасаться. – Милен, успокойся. Это адреналин. Сейчас все пройдет.

Тут меня-то бомбануло.

– Что?! Адреналин? – голос срывается до писка. Демид едва сдерживает смех. – Ты знаешь, что меня уже ищут? Время видел? – тычу кистью ему в лицо, но парень перехватывает мои руки, скручивает их и валит меня на землю, придавливая собой. Я задыхаюсь. Господи, что он творит?! – Демид, – зову его, глядя в глаза, которые заволокло пеленой.

– Милена, замолчи. Мы прячемся в чужом дворе, и здесь есть собаки. Хочешь, чтобы нас разодрали, как кошек? – злобно спрашивает, нависая надо мной, но руки не отпускает из своего капкана.

– Мне дома будет крышка, – зло рычу, – Демид, из-за тебя у меня будут проблемы. Между прочим, у тебя – тоже.

– Я привык, что у меня проблемы всегда. А вот ты, я смотрю, нет. Или же мышка вовсе не милое создание? – играючи шепчет Максимов. Я начинаю брыкаться, но против него мало что выходит путного. Демид придавил меня собой, положив тяжеленую ногу мне на бедра.

– Пусти. Хватит уже, – обида раздирает изнутри. – Отвези меня домой.

– Столько приказов, принцесса, – ехидно замечает он. – Ты хотела знать зачем я тебя поцеловал? – его фраза заставляет меня притихнуть. Чертово любопытство, и Максимов понял, что надавил на нужную кнопку. Нахально мигает, растягивая улыбку на своем идеальном лице. Слишком красивом. Жаль, что под глазом виден небольшой свежий шрам. Я тут же переношусь в тот день, когда видела на этой стороне лица парня толстую повязку. Как он глаза не лишился… чудо. Но лишился он гораздо большего… той милой девушки, которая на последнем дыхании попросила меня проверить Максимова. Если бы я только знала, что она не дождется меня…

Демид замечает, что я погрязла во воспоминания, сам хмурится, ослабляет хватку на моих руках, а затем вовсе выпускает из плена. Садится. Я накрываю свое лицо ладонями, и только спустя минуту, раскрыв глаза, вижу абсолютно звездное небо и ни единого облачка. Красота. Находясь в центре города и живя там, сколько себя помню, я не видела такой красоты на небе из-за сильной освещенности ночью. Да, бывала в лагерях, но особенного внимания не придавала, но сейчас… сейчас казалось все особенным. Усыпанное миллиардами бриллиантов черное небо затягивало в свою глубину.

– Я не хотел обидеть тебя своей выходкой, – тихо говорит Демид, прерывая мое созерцание ночной красоты. Я поднимаюсь из положения лежа, но от Максимова не отодвигаюсь. На самом деле я уже начала замерзать. Адреналин сошел, а на его место пришло дикое волнение за нагоняй, который я получу по приезде домой.

– Ты не обидел, – отвечаю так же тихо, и Демид оборачивается ко мне. Долго смотрит в глаза, затем вновь отворачивается.

– Она любила спорить со мной, – продолжает Максимов, и я затихаю, поняв, что он об Оле. О своей Хрустальке. Меня бросает в неконтролируемую дрожь. Демид будто ощущает вибрацию и, сняв с себя куртку, накидывает сверху на меня. Его тепло, сохранившееся в кожанке, мгновенно обволакивает и успокаивает. – Ты начала спорить со мной, Милен. Я не удержался. Извини.

– Если тебе от этого стало легче, – безучастно лепечу себе под нос, но Демид снова меня хватает за плечи и побуждает посмотреть на него.

– Мне не легче. И никогда не будет. Я поцеловал тебя не только потому, что что-то вспомнил…, – голос Максимова надрывается. Он жмурит глаза, собираясь с мыслью. – Потому что ты мне отчасти нравишься. Меня тянет к тебе.

Я ахаю, едва не потеряв свою челюсть. Замотала головой, отрицая его признание.

– Это все из-за подскочившего адреналина. Брось, Демид. На самом деле я не нравлюсь тебе, а ты не нравишься мне – все обоюдно. Сейчас отпусти меня и отвези домой. Пожалуйста, – тараторю, словно пулемет, заодно гипнотизирую речью парня, будто владею специальной гипнотической методикой. Меня трясет еще сильнее, но уже не от холода.

Максимов потемнел в лице, глаза потухли, а губы перестали дарить мне улыбку и коварную ухмылку. Он кивком соглашается со мной и отпускает. Поднимается и направляется к мотоциклу.

– Ты права, – подытоживает Демид. – Ты чертовски права на счет нас. Идем, я довезу тебя до дома.

– Спасибо, Максимов, – тихо отвечаю я, а в голове поселились неприятные мысли. – Только оставь меня за углом. – Он хмурится. – Я не хочу, чтобы папа тебя видел.

Демид приподнимает бровь, но соглашается. Пора получать нагоняй, а иначе… но прямо сейчас я снова сажусь на мотоцикл и прижимаюсь к парню. Демид расслаблен, заводит мотор и тихо стартует с места. Ветер ласково щекочет мое лицо, растрепав волосы. Черт, мы забыли шлем, и, когда я кричу Демиду об этом, он делает крюк, и на лету подхватывает свою вещь. Осталось придумать оправдательную речь для родителей.

ГЛАВА 12. Милена

Демид довез меня до дома без происшествий. Как я и попросила, остановился за углом.

– Спасибо, – спрыгнув, благодарю парня. Сама отряхиваюсь, словно успела запачкать джинсы. Вовсе не мои, между прочим.

– Не стоит благодарностей, мышка, – журит он, внезапно коснувшись моего подбородка указательным пальцем. Я краснею. – Справишься? – Демид кивает на огромные кованые ворота.

– Да, – смущенно отвечаю я, теряясь в догадках, зачем Максимов вообще проявляет ко мне внимание. – Ты в порядке?

– Никогда не задавай мне этот вопрос, Милена, – резко обрывает он, и я буквально отскакиваю от него на пару шагов. – Иди. Тебя ждут дома.

– Почему ты такой грубиян, Демид? Я только что подумала, что ты вроде и не плох вовсе…

– Ха! Цыпочка, я всегда груб и далеко в принцы на белом коне не гожусь. Не надо рисовать себе розовых пони, мышка. Если мы пообщались с тобой тихо и без скандала, это еще ничего не значит, – Максимов просто перешел все дозволенные черты. Обалдев, я отшатнулась от парня, ступив на шаг назад, а потом… малость психанула и залепила ему пощечину, затем сняла шлем и швырнула его в руки Демиду.

– Проваливай! – со злости кричу ему в лицо, ощущая, как обида захватывает с лихвой. – И больше не смей ко мне приближаться. Ни на шаг, Демид.

– Хм, – коротко хмыкает, сузив свой карий взгляд. Заводит мотоцикл и срывается с места, оставив столп пыли.

Какой я была дурочкой, что на миг поверила, будто Максимов способен на нормальный диалог. Только теперь мне дома будет крышка за такой прикид и позднее возвращение. Я шла по улице практически на цыпочках, но собаки, пущенные по нашему двору, учуяли мой запах и залаяли. Мысленно перекрестившись, я вошла во двор и закрыла за собой двери.

– Тише, Рекс, зачем же так громко лаять? – подтрунила пса, почесав того за ухо. Он завилял хвостом и ласково заскулил. Свет на крыльце горел, машины Степана не было во дворе. Господи, они меня ищут.

– Милена! – окрик мамы перепугал меня, она выбежала на крыльцо, а следом и Сергей. По нему не сказать, что разозлен, но… зная отчима, он хорошо маскировал свое выражение лица. – Дочка, где тебя носило? Ты время видела? Мы уже собирались в полицию звонить. Сереж, звони Стёпке, пусть домой возвращается, – командует мать и хватает меня под локоть. – А вы, барышня, бегом к себе в спальню и спать. Утром поговорим. И почему на тебе эти вещи? Милена, чьи они?

– Мам, я все объясню.

Проходя мимо отчима, я чуть съежилась. Он был занят разговором по мобильнику, так что частично я избежала его испепеляющего гнева. Закрывшись в комнате, я сняла с себя одолженные вещи и кинула их в корзину для грязного белья. Забралась в ванную и включила горячую воду. Замерзла до кончиков пальцев на ногах, но быстро отогрелась. Перед глазами все равно мелькал образ Демида. Как резко он поменял свое настроение, а я наивная дурочка ему поверила. Он никогда не изменится… никогда. Тот случай его изменил навсегда. А меня? Разве меня не заставило его событие встряхнуться? Еще как…

Оставшиеся часы ночи я провела без сна. Я слышала, как мама с отчимом ругались и до меня доносилась его ярость. Он был не доволен моим поведением, хотя я обещала не нарушать правил. Скандал поутих, судя по всему, пришли к общему решению и разошлись по своим комнатам. Отец часто уходил в свой кабинет, а мама, уставшая, отправлялась спать. Осталось придумать речь, которую по утру я должна буду отрапортовать.

***

Ранее воскресное утро в обычной семье начинается с улыбок, а у нас… словно траур. Никто друг с другом не разговаривает. Мама стоит у плиты, отец уткнулся в разворот газеты. Лёшка с хитрецой поглядывает на меня. Задумал чего, засранец. Его коварный прищур я знаю наизусть. А потом мелкий поганец легонько пинает меня под столом. Я хотела сразу наорать на него или подзатыльника дать, но Лёшка шикнул и показал на отца. Если бы я только могла превратиться в невидимку… Ехидная ухмылка брата расползлась на всем его лице, а я была готова провалиться сквозь землю.

– Я жду объяснений, – тишину в кухне обрывает твердый тон отца. Ну все, пора мысленно перекреститься и пожелать себе удачи, что ли.

– Пап…, я, – начинаю я, а стыдно-то как. Потому что Сергей сворачивает газету и кладет ее как раз разворотом вверх: на первой странице красуется моя испуганная моська, оглядывающаяся назад. Помните, я говорила, что нас с Максимовым сфотографировали? Ну так вот: встречайте первый совместный фотоснимок с места побега.

Мама замирает, вцепившись в кухонное полотенце и тоже оборачивается. Все ждут от меня объяснений. Вот еще и Степан вошел. Злой, как черт с прищуренным взглядом.

– Мне казалось, мы с тобой вчера договорились, – говорит первым Сергей и неотрывно глядит мне в глаза. – Милен, как я могу тебе доверять, если, – голос его надрывается, и он указательным пальцем тычет прямо в фотографию, попадая на спину Демида. – Кто он? Когда ты успела познакомиться с байкером?

– Он не байкер, пап, – оправдываюсь я.