Барин внутри себя презрительно скривился. Прятать пошел. "Ничейная золотая волшебница" и ее пес были излюбленной темой слухов Вавилона. Других "золотых" в городе не было, Совет держался от населения отстраненно, оставляя за собой общее руководство общинами, поэтому слухи крутились вокруг загадочных затворников. Люди и нелюди строили предположения, извращали правду, распускали сплетни. По одной из наиболее популярных версий, что слышал Михаил, девушка-архимаг во всем подчиняется монаху, который ищет ее бывших земляков, для того чтобы подчинить себе целую коммуну, а то и бывшую нацию, чтобы управлять ими от имени Митсуруги Ай. Другая версия гласила, что наоборот, монах во всем должен угождать японке, ибо когда-то дал слово служить ей. Но наиболее популярная из всех болтающихся между Бессами идей была в том, что парочка скооперировалась и гребет себе золотые горы, используя гений волшебницы, сумевшей осилить аж девять школ магии!

В основном именно из-за третьей версии репутация монаха среди Бессов Вавилона была ниже плинтуса. Его каждый первый считал ловким хапугой, пристроившимся на хлебное место…вперед его любимого. И защищающим свое тепленькое местечко, где у него живет золотая курица, несущая золотые яйца, с особой жестокостью. То, что из дома архимага периодически выходят стражники, несущие скованных Бессов к Черному Ходу, подогревало антипатию большинства. "Да, пусть он убийца, вор, предатель, да хоть маньяк, пожирающий младенцев, но это же, сука, землянин! Наш! Свой! Какого черта его посылают на вечные пытки в Дикий Лес из-за того, что он себе позволил лишнего с какими-то компьютерными программами?" – именно так высказался один из приятелей Барина в баре, который славился достаточной шириной своего входа, чтобы пропустить здоровенного медведя. Ломов был не согласен с подобной сентенцией, но популярности в народе ей было не занимать.

Тем временем монах добрался до своей волшебницы, и та привычно вскарабкалась ему на шею. Тот не менее привычным жестом положил свои ладони на открытые коленки девушки и развернулся лицом к возбужденно галдящей черной стае варстарфов. Возле девушки в воздухе проявился висящий острием вниз двуручный меч, изрезанный рунами с нелепо огромным синим камнем на рукояти.

– И где она тут воду возьмет? – задумчиво пробормотал стоящий рядом с капитаном дирижабля сержант-скрытник. Что Магия Воды единственная условно-боевая школа, известная золотому архимагу, знала, наверное, даже самая последняя собака в городе.

– Херней маются, – скептически хмыкнул Барин и.. замолчал, увидев, как тело волшебницы покрывается толстым слоем сверкающей под солнцем воды. За пару секунд японка облеклась в толстый водяной слой, закрывающий все кроме лица, а между ее рук закрутился водоворот белой энергии.

– О! Значит что-то будет! – сменил гнев на милость бывший друид и перевел внимание на других членов экипажа. Бессы выстроились у борта судна, готовые дать залп, как только птичья армада приблизится на достаточное расстояние. Мимо мохнатой лапы капитана с негодующим мявом пронесся чей-то белый и почему-то абсолютно мокрый кот.

Архимаг всё же начала первой. С ее рук срывались почти прозрачные и бешено вращающиеся диски льда, уносящиеся по прямой к стае летающей гадости. Один раз в десяток секунд девушка запускала новый диск, с хрустом и смаком разрубавший пару-тройку птичьих тушек, который потом взрывался острыми осколками, калечащими как бы не с десяток птиц сразу.

Она успела выпустить всего с пяток таких дисков, как захлопали тетивы луков и арбалетов команды. Птицы посыпались вниз десятками, но их число все равно было слишком велико, чтобы потерпеть поражение от двух-трех удачных залпов. От тотального засирания едким птичьим мнением "Вавилонскую Блудницу" принялись спасать враги всего живого, что имеет длинные хрупкие крылья – аэроманты корабля.

Взвыли наколдованные ветра, сплетающиеся в причудливые тугие потоки, засвистели в снастях дирижабля, бешено захлопали флаги. Воздушные потоки сминали птичьи крылья, ломали их, сбивали с толку, били об борта и палубы, мозжили их тела о смотровые иллюминаторы гондолы.

Михаил тяжело вздохнул, представляя сколько времени уйдет, чтобы отмыть судно от останков злобных птиц. Теперь главное, чтобы у магов воздуха хватило сил поддерживать огибающие судно ветровые потоки, разбивающие чаек-мутантов о бронзу и древесину.

Удивленный крик второго помощника привлек внимание медведя. "Вавилонская Блудница" обросла зеркалами! Острые сверкающие кристаллы росли из деревянных бортов, превращая "пузо" судна в какого-то страшного ежа с плоскими иглами. И чаек эти зеркала разрезали только в путь!

Капитан тут же рявкнул пару приказов, заставляя аэромантов сместить воздушные потоки таким образом, чтобы они крутили оставшихся птиц пониже.

Вскоре остатки стаи были перемолоты. Покрытый кровью, слизью и прочей гадостью воздушный корабль продолжил свой путь.

Глава 5. Мы в ответе за тех…

– Семь!

– Десять!

– Семь, я сказал! И не больше!

– Десять, я сказала!!

Присутствующий на палубе экипаж наблюдал картину маслом "Ведьма и Медведь". Сидящий на заднице мохнатый колосс склонил свою ужасную морду к сидящей на гарде меча волшебнице и истошно рычал про "семь". Последняя, откинувшись подальше и сцепив маленькие ручки замком на рукояти меча, самозабвенно орала "Десять!".

– Чего это они? – кивнула на происходящий бедлам Илисса Чистая, священнослужитель неизвестного мне бога. Девушка отличалась высоким ростом, шикарнейшими волосами медового цвета и идеальными чертами лица, присущими почти всем Бессам.

– Торгуются о цене мойки дирижабля архимагом, – выдал я свое объяснение, тщетно пытаясь найти незагаженное место на верхней палубе, чтобы присесть. Бедлам мне не мешал, тем более Ай очень полезно общаться вне своего очень тесного круга знакомств. Здоровенный медведь с отвратным и ворчливым характером идеально подходил.

– Ну вы блин даёте…, – протянула священница и тут же спросила, – Так что, значит слухи о вашей жадности не врут?

Впрочем, улыбка и мерцающие в глазах смешинки не давали мне заподозрить наезд. Максимум любопытство.

– И да…и нет, – я с отвращением чихнул. Для моего обоняния даже одного медведя хватало, чтобы пребывать не в самом лучшем духе, а уж птичьи внутренности…

– Беда в том, почтенная Илисса, что как только ты делаешь что-нибудь бесплатно, то тебя тут же озадачивают новой просьбой. Выполнишь их две-три и у просителя это входит в привычку. Запрашивать справедливую цену – это нормально, особенно если хочешь, чтобы окружающие… поменьше окружали.

– Не все разумные одинаковы, – поджала губы жрица.

– Полностью с вами согласен, – горячо я с ней согласился, глядя на ругающихся… или торгующихся спорщиков. – Мы просто хотим, чтобы нас поменьше доставали. Работа и золото за нее – лишь небольшая часть жизни… и должна такой оставаться.

– Но отказывать в помощи нуждающимся – все равно грех!

– Помилуйте, мы не занимаемся ничем… подчеркну – абсолютно ничем, в чем люди могут искренне нуждаться!

Чем-то расстроенная девушка удалилась, зато приблизилась спрыгнувшая с своего меча Ай. Победно глядя на меня, она вскинула кулачки вверх с воплем "Восемь!!". Капитан на ее фоне сидел, горестно опустив морду и переживал финансовое фиаско. Я ему не сочувствовал. У дирижабля есть походная казна, а пополняет ее город.

– Молодец, Ай-тян! А теперь давай примемся за работу, пока я не откинул копыта от запаха!

После того, как Митсуруги поняла все прелести и возможности своего мечепосоха, наш дуэт стал гораздо эффективнее в плане оперирования магией воды, но японке пришлось отказаться от привычных штанов под юбкой ради контроля создаваемой мной влаги. Я клал ладони на ее колени и начинал создавать воду, которая обтекала девушку, создавая для нее запас, которым было очень удобно оперировать. Сейчас весь собранный ей объем влаги превратился в активно елозящий по поверхностям дирижабля водяной шар, оперативно теряющий прозрачность. Раскачанная энергетика архимага работала в унисон с фокусирующим кристаллом артефакта, позволяя ей на голом желании вытворять подобные штуки.

Когда мы уже заканчивали помывку, внезапно раздавшийся из-за спины голос привлек всеобщее внимание.

– Идиоты…, – радостно хихикал рыжий Василевс Веселый, отступая к противоположному борту. В руках маг ветра держал выдернутый им из палубы меч Митсуруги.

Как только мы к нему развернулись полностью, тот тут же подпрыгнул в воздух, завис в нем на мгновение и немного отлетел от борта судна, продолжая нездорово хихикать.

– Эй, Василь! Прекрати шутить и вернись! – зарычал встревоженный капитан, задрав морду к левитирующему магу.

– Да пошел ты нахер! – моментально выдал последний и посмотрел на лезвие меча, добавив, как бы про себя, – теперь все идут на хер!

– Я тебе как капитан приказываю! Иначе буду считать тебя дезертиром! – бывший человек сразу показал, что шуток не понимает.

– И они идиоты и ты – идиот! – орал рыжий, потрясая мечом, – Это же легендарный посох, дебиииил! Кретииииин! Даже с меткой предателя меня в жопу будут целовать на любом континенте! Катись ты к хренам со своим Вавилоном!

В Статусе Василевса тут же загорелись метки "предателя", "клятвопреступника", "дезертира". Но не вора. Понятное дело, капитан не официальное лицо города, он несет ответственность только за метку дезертира. Нарушивший присягу волшебник сам повесил на себя клеймо.

– Впервые вижу летающего барана. А ты? —спросила меня Митсуруги.

– Это "личный" и "вечный" предмет, – не стал я облаивать глупого человека, который вместо птицы удачи пнул совсем другую пернатую особу. – Его невозможно украсть, потерять или просрать.

Рыжий маг побледнел, его губы задрожали, пытаясь что-то произнести, пока он медленно планировал на палубу. Выпавший меч звонко стукнул о доски. Раздался короткий раздраженный рев, мимо нас с топотом пронеслась туша колоссального медведя. Удар лапой и рыжий ворюга как из пушки вылетает с борта корабля.

Капитан злобно уставился на нас.

– Вы что, какое-то проклятие для Бессов, что ли? Второго человека за полет уже в говно изувечили! – заорал раздраженный зверь.

– Совсем с дуба рухнул?? Один превращает ТВОЮ подзащитную в куклу, а второго мы даже пальцем не коснулись!

– Да идите вы! – бывший военный дал нам насладиться зрелищем уходящей медвежьей задницы.

Впрочем, тут же вернувшейся. Крик наблюдателя "Орки!" всех заставил нездорово возбудиться.

Никакой опасности клан орков, кочующий в километре под нами, не представлял и представлять не мог, но в мире, бедном на развлечения для всех, кроме заядлых путешественников-мазохистов, пропустить зрелище перегоняющих свои стада орков смог бы только владеющий видением на расстоянии маг. Чуть ли не свешивающиеся с бортов люди и один медведь, открыв рты, смотрели на здоровые табуны степных коров, за которыми по саванне оставалась выщипанная и вытоптанная дочерна земля. Зеленокожие сидели на крупных быках этой мясной породы и изредка пытались выправить свой табун так, чтобы он шел параллельно другим.

– Орк – это не только почти четверть тонны зеленой кожи и мышц… – задумчиво проворчал Барин, – …это еще зверский метаболизм, отличный аппетит и взрывной темперамент. Идеальные смертники первой линии для пролома стены щитов. А какие у них пращники, какие пращники… пушку заменяют спокойно. Но хрен прокормишь, прям как меня. И почти всю зиму спят… а спать предпочитают в своих зимних становищах. Нанять таких орлов можно с конца весны и под середину осени, недорого нанять! Но вот на прокорме потеряешь серьезно…