Вот тогда меня словно отпустило, раскаявшись, я побрела просить прощения, и в его комнате увидела нелицеприятную картинку, как он обнимается с какой-то служанкой, лица её тогда не разглядела. Вернувшись к себе, я довела себя до состояния взвинченного дикобраза, в котором меня и застал через десять минут вернувшийся Джироламо. Он тогда назвал меня ведьмой, которая его чем-то опоила, потому что он даже подумать не может о близости с другой женщиной кроме меня. Это была, наверное, лучшая ночь за такую короткую для меня семейную жизнь, и единственная, когда я не пила бурду Вианео. И это было почти два месяца назад. Два грёбаных месяца, а я даже ничего не заметила, потому что перестала думать о женской физиологии, ведь меня предупредил Вианео, что так и должно было быть. И вот теперь я пожинаю результаты.

Наконец, пробившись сквозь толпу, я подъехала к ограждённому моими наёмниками периметру ратуши, компанию которым составляло всего пять человек из кардинальского эскорта. Значит, Чибо уже успел свалить, оставив только Асканио. Ну ничего, хотя бы его он оставил. Мне пытался перегородить дорогу один из папских наёмников, но получил довольно болезненный удар копытом в грудь. Надеюсь, что, хотя бы пару рёбер сломал этому недоумку, который решил кинуться на боевого коня. Мои наёмники меня не остановили. Они не знали, что им делать, ведь и правда, ситуация была довольно щекотливая. Я уже в этом городе никто, но и наёмная армия Риарио, была именно армией Риарио, а не города, и платили мы ей из личного кармана, поэтому я вполне могла спросить «какого хрена они тут делают?», но не стала, и так потеряла слишком много времени.

Я слезла с седла и кинула поводья первому попавшемуся охраннику; судя по тому, как взревел жеребец у меня за спиной, коню это не сильно понравилось, но ничего, если наёмник жить захочет, то как-нибудь сумеет договориться с животным.

Взбежав по лестнице на второй этаж, где располагался тот самый зал заседаний или как он тут называется, я прошла мимо наёмников, которые только потупились и распахнули передо мной двери. Заседающие встретили меня молча. Все синхронно, включая моего любимого дядюшку, повернули головы в мою сторону.

– Катерина, тебе здесь нечего делать, – поприветствовал меня Асканио. Я же в ответ улыбнулась и зашла внутрь, закрыв за собой дверь, пропуская внутрь одного из наёмников, негоже в кругу врагов оставаться одной.

– И тебе доброго дня, дядя, – я тщательно скопировала его тон, отчего тот скривился. Ну, сам начал фривольничать. Спасибо скажи, что я кинжал тебе в спину не воткнула, как только зашла, а ведь вот он, висит родимый сбоку. Ну а что, вполне себе приветствие в итальянской манере бы получилось. Я задумалась, но так и не смогла вспомнить, когда успела схватить кинжал со стола, на который его положила после возвращения в комнату. Обведя всех присутствующих взглядом, отметила про себя, что заняты все места, даже место, которое занимал до сегодняшнего дня Орси. На его месте сидел какой-то юнец, лет пятнадцати на вид, которого я вообще никогда до этого не видела. Подойдя к столу, уставилась на паренька, который неуверенно заёрзал на своём месте под моим тяжёлым взглядом.

– Не хочешь объясниться? – рыкнул на меня кардинал.

– Конечно, за этим я и пришла, пока вы тут не надумали, как спустить весь мой труд и мои деньги к дьяволу в ад, – я повернулась к Асканио и наклонила голову. – А что вы делаете за этим столом, кардинал? Это место главного управляющего городом, и, насколько мне известно, сановники не могут занимать подобные должности.

– Ваше высокопреосвященство…

– Я прекрасно знаю, как обращаться к кардиналам. Но раз вы так хотите, я постою, только потом не следует обижаться и готовить планы мести, когда я вернусь в этот город. А я вернусь, на правах регента ещё пока не рождённого сына Риарио Делла Ровери. Вам напомнить, ваше высокопреосвященство, что вы, как и все остальные члены конклава, подписывали одну очень интересную бумагу – дарственную на города Форли и Имола. Поэтому не думаю, что у меня и моего сына могут возникнуть какие-либо проблемы, я права?

Наступила тишина, и все собравшиеся уставились на кардинала, который в это время прожигал меня взглядом.

– Если вы сейчас задумываете сделать со мной что-нибудь нелицеприятное, то я, наверное, попрошу вас вспомнить, что перед городом стоят армии Урбино, Ферарра, Флоренции и Болоньи. И я не говорю сейчас о своих пяти сотнях наёмников, которых вы почему-то считаете собственностью города. Адриано, – я обратилась к наёмнику, который зашёл вместе со мной. Я знала его имя, при Риарио он состоял в охране палаццо. – Я же не ошиблась, когда говорила, что вас наняла моя семья для своих личных целей, и ваши услуги проплачены до лета?

– Всё верно, сеньора, – кивнул мужчина, делая шаг вперёд.

– Отлично. Я могу сейчас просто приказать своим людям уйти из города и оставить вас наедине с недовольным народом, но делать я этого не буду, чтобы вы не перегрызли друг другу глотки и не превратили мой город в руины. Я просто предупреждаю, что, когда я вернусь, город должен оставаться таким же, каким я его покинула. Если я вернусь в ту же клоаку, которая здесь была полгода назад, не удивляйтесь, если мною будут в отношении вас, сеньоры, приняты довольно радикальные меры, собственно они будут такими же, если я недосчитаюсь хотя бы одного неучтённого дуката в казне города. Вам всё понятно или повторить ещё раз? Тогда пошли все вон.

Проводив взглядом неуверенно переглядывающихся глав семей, направляющихся гуськом к выходу, которые совершенно не понимали, что произошло, и что собственно им сейчас делать, предварительно дождавшись разрешения удалиться от Асканио, я захлопнула за ними дверь, выпроводив и охранника, оставшись с дядей наедине. Только невероятная сила воли заставила меня просто подойти к нему, не вытащив кинжал и не воткнув его ему в спину. Он повернулся ко мне лицом и тихо произнёс:

– Я знаю, что тебе известно многое. Риарио умел развязывать языки, я был бы удивлён, если бы ты не переняла этот полезный опыт. Демонстрация силы произвела впечатление на неподготовленные умы, браво. Тебя уже называют Ангелом Отмщения за стенами города. Я надеюсь, ты успокоишься и не будешь делать глупостей. Обещания церкви будет выполнены, поэтому после рождения сына ты можешь вернуться обратно, никто не станет тебе мешать.

– Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое, – наклонилась я к нему, понижая голос.

– Тогда не провоцируй Ватикан, – холодно ответил он.

– Сеньора Сфорца, – двери открылись, и окликнувший меня мужской голос заставил вздрогнуть, отгоняя от себя наваждение, словно проснувшись от пощёчины, но я не обернулась, чтобы не тешить себя иллюзиями.

– Не я первая начала войну.

– И не тебе её продолжать. Не следуй на поводу у своих эмоций, Катерина. Ты – никто. Когда рядом с тобой был Риарио, рядом с тобой была сила, мощь армии и Святой Церкви. Сейчас ты просто женщина. Даже если ты родишь сына, то ничего не изменится, кроме того, что Форли ты сможешь называть своим домом. Ты можешь здесь остаться, тебя никто не выгоняет, – он пожал плечами. – Но ты сама хочешь уйти, и лично я сомневаюсь, что ты вернёшься обратно, несмотря на твоё положение.

– Ты совсем меня не знаешь. В более подходящей обстановке мы поговорим с тобой по-родственному, можешь не сомневаться. – Продолжала я ему шептать на ухо.

– Рим – моя семья, – процедил он, не отрываясь, глядя на меня снизу вверх.

– Очень жаль, что ты так считаешь, в противном случае мы смогли бы договориться…

– Катерина! – я вздрогнула, резко поворачиваясь в сторону Ивана. Нет, я не сумасшедшая и не разговаривала с призраком, и князь действительно здесь, а его дружина должна стоять за городом, и ей плевать на все указания Святого Престола, может быть, поэтому Асканио такой на редкость сговорчивый?

Краем глаза я заметила, как напрягся кардинал, глядя на витязя с обнажённым мечом, который стоял один в окружении наёмников, охранявших вход в зал. Он был зол, это ясно видно по сжавшимся в тонкую линию губам.

И в то же время Иван излучал собой такую властную силу, какую я видела до этого только у Риарио, но, как бы ни любила мужа, я не могла не признавать, что его власть, в большей мере, была обусловлена страхом. Сейчас же перед собой я видела нечто совсем другое. Словно все поколения великих полководцев и не менее великих князей сплелись сейчас в одинокой фигуре, застывшей в окружении вооружённых наёмников, излучая ту самую ауру властной силы, которая заставляла людей штурмовать стены Константинополя вслед за своим князем, и стоять с его потомком на Угре под прицелом тысяч луков Орды, без надежды на то, что придёт помощь, просто веря ему. И сейчас это ощущалось особенно сильно. Стоило только взглянуть на мнущихся наёмников, которые совершенно не представляли, что им делать, но даже не пытались как-то его задержать. Да они даже оружия не обнажили. И Асканио, как никто другой, уловил эти нюансы. Я выпрямилась и вышла из зала, оставляя кардинала одного.

– Что ты творишь? – Ванька вогнал меч в ножны, схватил меня за локоть и потащил к выходу, не обращая внимания на продолжающих переминаться с ноги на ногу наёмников, словно их вообще тут не было, и мы были одни.

– Просто дала некоторые ценные указания на период отсутствия мамочки. Не хочу, чтобы они похерили то, что удалось мне сделать с городом. – Я не собирала вырываться, успокаивая разогнавшееся сердце, которое пустилось в пляс в тот момент, когда я увидела Ваньку и поняла, что он настоящий. Почему-то мне не хотелось перед ним выглядеть истеричной психопаткой. Скорее всего, именно это чувство спасло и Асканио, и меня от ошибки, на которую я уже готова была пойти. – Ваня, у меня проблемы. – Я остановилась и выдернула руку из слабого захвата мужчины, прислоняясь к стене и закрывая глаза.

– Я знаю о твоих проблемах, поэтому пока твоя голова вроде бы на месте, хотя я боялся, что увижу в зале несколько трупов, включая твой и кардинала, мы уезжаем отсюда.

– В Милан? – отлипнув от стены, я открыла глаза.

– Нет. Во Флоренцию. И ты останешься там, пока не родится ребёнок.

– Но…

– Катя, нет никаких, но. Пошли, пока твой конь не устроил массовый геноцид. Не заставляй меня поступать так, как ждут от северного варвара, и утащить тебя отсюда, перекинув через плечо. А я так и сделаю, ты меня знаешь.

Иван

Стоило мне отлучиться всего на пятнадцать минут, и Катька умудрилась сбежать. А же отлучился, чтобы переговорить с Васькой, который приехал поинтересоваться, жив там ещё их князь, или можно начинать штурм города, чтобы за него отомстить? Шутники, мать их. А с другой стороны – эти могут. И если они внезапно ворвутся в город, закрыв за собой ворота, не пропуская внутрь раскинувшиеся лагерями рядом с ними другие армии, то весело станет всем. Велев ждать, пообещав, что скоро мы уезжаем обратно во Флоренцию, где скорректируем наши планы, я уже собрался было уходить, но меня остановил Милославский.

– Мы остаёмся здесь? – Васька опустил бармицу, открыв лицо. Я смотрел на него в этот момент и думал о том, а, собственно, почему те же койфы не вытеснили бармицы, и сам же ответил на свой вопрос, да потому что так удобней. Тем более что уже через полвека доспехи вообще будут уходить в небытие с развитием огнестрельного оружия, так что, здесь, я тоже ничего менять не собираюсь. Прищурившись, я смотрел на молодое серьёзное лицо, отмечая, что которая по счёту служанка, прошмыгнувшая мимо, стрельнула заинтересованным взглядом в Васькину сторону, опять поразившись, что на себя я такой реакции почему-то не замечал. Покачав головой, я ответил.