– Давайте предоставим мистеру Ману возможность рассказать нам обо всем этом в ходе своей презентации. – Решительный тон профессора Хансена расколол маленькую группу, так что Лена и Манос остались вдвоем.

– Думала, вам поручили расследование дела Кейси, – сказала она.

– Я не полицейский.

Все, ради чего этот человек работал последние месяцы, зависело от того, что и как он скажет через несколько минут; при этом – что раздражало ее больше всего – он оставался беспечен, и от него так и разило азиатской айтишной зарплатой.

– Вот и расскажете им об убийстве.

– Вообще-то, я приехал сюда на свадьбу.

– Но вы расскажете.

Манос подавил досаду глубоким вдохом. Как же ему не хватало этих летних греческих сезонов! День мягко клонился к вечеру, и он будто стоял в каскадах закатного солнечного света.

– Когда мы выходили из больницы, Беллас попросил меня помочь, – спокойно ответил Манос. – Я так понимаю, они в полном тупике.

– Конечно. Беллас решил, что, чем ждать, пока Афины раскошелятся на профайлера, лучше обратиться к приезжему парню, который может мобилизовать всю конференцию криминологов. Кто же откажется выслушать представителя такого важного клиента, как Интерпол?

Вместо ответа Манос достал из кармана шортов сложенный листок и протянул ей.

– Начнете вы. Два первых параграфа, предварительные условия. Потом моя очередь. Расскажу, как строятся алгоритмы, а вы завершите. Как думаете, сможете?

Лена почувствовала, как вспыхнули щеки. «Как он смеет? Какая самонадеянность, какая дерзость!» Тем не менее она по привычке пробежала глазами текст на листке.

– Дело не в этом. Я уже… Я имею в виду, они знают меня как…

Лена остановилась, не понимая, что видит перед собой на бумаге. Какие-то математические действия, потом списки из каких-то имен, трансформирующихся один в другой.

– Что… – пробормотала она.

Секунду-другую Манос наблюдал за ней с бесстрастным, ничего не выражающим лицом. Потом сказал:

– Предварительный список подозреваемых. Ваша задача – продать это экспертам. – И повторил: – Как думаете, сможете?

13

Не сможет.

На мгновение Лена задумалась над предложением, но душа противилась ему. Она небрежно сжала сложенный листок. Мысли уже пришли в движение и побежали кругами. Да, старая система устарела, но она основывалась на исследованиях и многовековых традициях. Если идентифицировать преступника можно по одной лишь активности онлайн, то вся дискуссия становится… бесполезной. Проекты Маноса абсурдны. Он так живо все описал перед тем, как они заняли свои места в качестве соведущих, но теперь это звучало словно искаженные голоса из динамика. И она хотела выключить эту чертову штуку.

Участники конференции возвращались, двигали стулья, рассаживались по местам. Через микрофон зазвучал голос шутящего Хансена:

– Уверен, после столь приятного перерыва всем нам не терпится уже пойти на пляж.

Лена запнулась и пристально посмотрела на Маноса. Даже если он прав, даже если можно сгенерировать список подозреваемых по их цифровым следам, продвигать свою работу на конференции до проверки фактов, раскрывать ход текущего расследования, не получив разрешения полиции, не убедившись даже, насколько это законно, разве это не наглость?

Нет, она не могла.

Прочитав по лицу ее мысли, Манос осторожно забрал у нее листок, пожал плечами и, дружески улыбнувшись, поднялся. Хансен как раз заканчивал свое вступление.

– …из Глобального комплекса инноваций Интерпола в Сингапуре. Главный дата-аналитик лаборатории цифровой судебной экспертизы и создатель анализатора MANU, который уже… – профессор кивнул Маносу, – существует в бета-версии?

– Да, испытания ведутся, – подтвердил Манос, проходя через помост к кафедре с ноутбуком.

– Дамы и господа, доктор Манос Ману…

Пока Манос открывал файл, публика наградила его вежливыми аплодисментами.

Лена замерла. Даже здесь, в зале с кондиционерами, она ощущала в себе пульсацию летнего солнца.

– Спасибо вам, профессор Хансен. Дамы и господа, – начал Манос, с удовольствием и облегчением переходя на английский. – Тридцать шесть часов назад серийный убийца накачал свою жертву наркотиками, расположил ее горизонтально и выстрелил – как мы полагаем – через рот. Затем он использовал мощное подводное ружье, чтобы ввести стальную леску через рану во внутренние органы. Сегодня я делюсь этой секретной информацией с разрешения греческой полиции.

Присутствующие подались вперед. Посторонние разговоры прекратились.

– Убийца использовал стальную леску в качестве направляющей, чтобы, медленно потянув за нее – возможно, с помощью некоего механического устройства, – протащить тонкую цепь через открытый рот жертвы. Не причинив особых повреждений, эта цепь затем протащила цепь среднего калибра. За ней наконец прошла тяжелая якорная цепь – через рот, пищевод, грудную полость, желудок и задний проход жертвы. Тело было найдено под водой, недалеко от близлежащего пляжа. Один конец цепи был прикреплен к полузатопленному бую со сделанной красной аэрозольной краской надписью «FREE». Здесь перед нами фотография тела в том виде, в каком его обнаружила вчера местная полиция.

Едва показав, Манос быстро убрал изображение, чтобы его не успели сфотографировать, поскольку некоторые слушатели уже нацелили свои телефоны.

– Жертва – Билл Кейси, известный блогер, имеющий несколько десятков тысяч подписчиков в «Инстаграме». Его посты демонстрируют, как может быть независим частный канал с преданными читателями. Как он может быть свободен перед лицом корпоративных технологических гигантов, вопреки монополии «Ютьюба», олигархического общества, политиков и их спонсоров. Кейси боролся против массового профилирования, используемого крупными технологическими корпорациями и рекламными агентствами для подавления инфлюэнсеров. Присутствующие здесь зумеры^[17] знают, о чем я говорю. Полезные детали биографии на тот случай, если окажешься в море прикованным к бую с надписью «FREE» и твое убийство придется расследовать.

Картинка на экране сменилась на эксельную таблицу с разноцветными ячейками, отображающую черты серийного убийцы. Жуткий образ Билла Кейси, колышущегося в водах пляжа Орнос, так подействовал на слушателей, что многие из них замерли, словно имитируя безжизненное тело.

– Билл, – продолжил Манос, кивнув, – то есть Уильям Кейси, приехал на Миконос с несколькими друзьями, которых сейчас опрашивает полиция. В его убийстве мы обнаруживаем глубокую приверженность определенному ритуалу. Все вы знаете – особенно такие специалисты, как профессор Холмс, который написал книги на эту тему и с которым я имел удовольствие встретиться сегодня ранее, – что так постоянно обстоит дело с организованными серийными убийствами, независимо от того, совершаются они по контракту или волком-одиночкой. Возможность изучить первый вариант я оставляю полиции. Из литературы мы знаем, что серийные убийцы-одиночки любят путешествовать и следят за соцсетями. Они демонстрируют признаки социальной нормальности и интеллекта. Власти не способны их найти. Вы, криминологи, хорошо знаете, что обычный серийный убийца не носит маску доктора Ганнибала Лектера и не получает удовольствия от переодевания в женское. В действительности он выглядит… как мы с вами. Он ничем не отличается от нас и даже… даже может быть одним из нас.

По лицу Маноса скользнула легкая усмешка. Слушатели хорошо знали, что серийный убийца организованного типа вполне может вернуться на место преступления и даже пойти на больший риск и проникнуть на конференцию, весьма кстати проходящую вблизи того самого пляжа Орнос.

Лена поняла сразу. «Как же я не сообразила!»

Манос четко рассчитал эффект паузы. Все крутили головами, высматривая незнакомца.

«Возможно ли, что убийца здесь?»

Новое настроение распространилось по залу с быстротой инфекции.

– Транспортировка жертвы… трупа…

На хмуром лице человека в одном из задних рядов появилось странное выражение.

– …с места преступления… его затопление…

Человек в заднем ряду смотрел прямо на Маноса. В какой-то момент он пошевелился, словно собирался встать.

– …все это требовало времени … времени и планирования…

Незнакомец откинулся на спинку стула. Выражение лица снова поменялось: рот дрогнул, словно он сдержал усмешку. Как будто втайне все происходящее доставляло ему удовольствие.

Как будто он уже предвкушал возможное продолжение.

14

– Восемь лет, друг мой.

Офицер Беллас знал быстрый и безотказный способ заставить виновного вспотеть.

Сначала он пристально смотрел на его обувь. Затем решительно и твердо объявлял приговор, который был бы вынесен тут, будь это суд. Потом он смотрел на самого подозреваемого так, словно тот уже осужден. Виновные знают, что они виновны. Они знают, что их ждет наказание. Признание всегда выходило из них каплями пота, стекающими по лбу. Раз за разом он видел, как эта жидкость организма предает своего хозяина, струясь холодным потоком, как весенний дождь. Восемь лет.

Но парнишка, стоящий сейчас перед ним, рыдал так, что Беллас не мог понять, где тут пот, а где слезы. И даже если б мог, то не понял бы, в чем причина – в чувстве вины или в наркотиках. Сейчас Беллас мог только одно: установить факты.

– Нельзя ли там сделать музыку потише, пожалуйста! – рявкнул он, перекрывая сдавленные рыдания молодого человека и полифонические ритмы, доносящиеся от стойки регистрации. Чертовы подростки! Так он ничего не добьется. – Вы сказали, что ваша группа, включая Билл, ушла из бара в три часа, мистер Скэнлон. И куда вы отправились?

– Я не помню. Мы гуляли по городу. Джимми тоже был с нами.

– Мистер Вес…

– Вексесси.

– Век… Вес… Вессекси. Вы были на Матогианни, прогуливались по главной улице?

– Там, где бары, – сказал Скэнлон.

– Верно. Заходили в какой-либо из них?

– Их там очень много. И, как я уже сказал… я не помню…

Эту поездку на Миконос они планировали и представляли себе совсем не так. Они приехали сюда оторваться с @skinnyjew и попостить фотки с @emrata. И уж конечно, не для того, чтобы кого-то убили.

– И в какой-то момент вы его потеряли, так? – продолжал в том же духе Беллас.

– Да, мы его потеряли.

– Он просто исчез.

– Исчез. Мы думали, он подцепил девушку. – Парень снова всхлипнул.

«Нет, так не будет никакого толку!» Настроение еще больше испортилось, когда Беллас увидел подходящего к стойке регистрации мэра Миконоса, Стаматиса Маврудиса.

– Это он? Он это сделал? – спросил тот.

Мэр был высок и строен, а его длинные волосы были выкрашены в черный цвет. Беллас не мог ничего доказать, но поспорил бы на что угодно, что Стаматис балуется кокаином. А как иначе он повсюду успевал? В городе удивлялись, откуда у мэра энергия двадцатилетнего парня, когда ему под шестьдесят. При этом у него постоянно, даже в разгар лета, текло из носа.

– Это и есть убийца? Говори!

– Господин мэр, сейчас не самое подходящее время, – сухо ответил Беллас, не обращая внимания на отчаянные попытки Скэнлона понять, о чем говорят два грека.

– Не самое подходящее время? – крикнул Маврудис. Находившаяся поблизости японская семья дружно вздрогнула, и он понизил голос до шепота: – Ты понимаешь, что все уже знают?

– Кто все? Что знают?

– Фотография мертвого Кейси разлетелась по всему интернету! – сообщил Маврудис, руки его дрожали.

– Господин мэр, – твердо произнес Беллас, – не сейчас.

– Это ты мне говоришь? Не сейчас? У меня здесь два миллиона туристов! Острову причинен непоправимый ущерб, офицер Беллас. Этот отдых люди не забудут.

– Понимаю.

– Люди помнили Миконос из-за вечеринок, из-за Кардашьян – а теперь?

Маврудис выхватил свой телефон; снимок утопленника висел в его ленте. Скэнлон снова расхныкался. У стойки администратора опять загремела музыка.