Решашиарх успел наполовину осуществить свой замысел: его голова, шея и спина оказались в стороне от препятствия, но вот самоуверенная задница с длинным хвостом зацепила крепкий ствол. В общем, огромного ящера занесло и впечатало головой в соседнее дерево, после чего тот ещё секунду в такой позе поразмышлял над своей горькой судьбой – и просто решил отключиться. А вот его незадачливый наездник приземлился в листву, проехался по ней и свалился в овражек, по дну которого тёк один из многочисленных местных ручьёв.

Я счастливо миновал все стволы по пути к овражку – и даже попытался затормозить, но мои ноги, натруженные непродолжительным спринтом по лесу, отказались нормально выполнять приказ… Впрочем, плохому знатоку физики, как известно, всегда мешают ноги, а не всё та же проклятая инерция. Проехав на пятках последние пару метров до овражка, я повторил путь вышронца почти в точности. Да чего уж там, я прямо на него и свалился…

– Й-а-а! – выдал ящер, пуча на меня буркалы так, будто собирался ими стрелять.

– Ё-о-о! – согласился я, лёжа на разведчике и пытаясь собрать свой организм в единое целое. И всё потому что, судя по ощущениям, части тела у меня друг от друга просто-напросто отделились.

Когда я сумел – как истинный примат, идущий по пути эволюции – наконец встать на четвереньки, разведчик врага всё ещё пребывал в глубоком нокауте. Оставалось его только спеленать и отправиться назад, кляня свой собственный энтузиазм, толкнувший меня в проклятую погоню. Решашиарха я добивать не стал… Нет, вовсе не по причине любви к ящерам, а просто потому, что он успел очухаться и сбежать.

В лагере народ уже столпился вокруг Нагибатора, выясняя нескромные подробности произошедшего.

– Пустил я струю по кустам, взгляд перевёл ниже, а там не ветки, а морда удивлённая! Он, понимаешь, следы вынюхивал, а тут такая неожиданность!..

Своего пленника я скинул ко второму разведчику, а сам отправился позавтракать и отдохнуть перед тем, как мы выступим в дорогу. Ну и, заодно, приложить пару тампонов из лечебной травы к полученным в результате погони ссадинам…

Выступили мы довольно рано – ведь нападение случилось едва начало светать – а раз уж все проснулись, то и заново уснуть сразу не получилось бы. Наскоро перекусив, привязав пленных вышронцев к дереву (благо вся нужная информация у нас и так была!) и развязав ноги Роме, мы направились в сторону ставки местного сопротивления.

По словам Ромы, партизаны окопались в тропическом лесу – на самой границе плато. С севера было три места спуска с высот, об одном из которых вышронцы пока что не знали. Вот оно и использовалось в качестве пути для диверсий. И пусть лес на этой стороне был не слишком широким, но и мы не могли через него двигаться тем путём, который использовали как обителевцы, так и вышронцы – вдоль реки, которая в отличие от Золотой, петлявшей как не в себя, текла почти прямо. Пришлось продираться через зелёный ад в отдалении…

К вечеру мы, наконец, выбрались к лагерю партизан. Лагерь организовали среди густой поросли бамбука, используя стену полезного сорняка как защитное укрытие. Вход в лагерь представлял из себя прорубленную среди стеблей просеку где-то в полтора метра шириной. И охранялся он из рук вон плохо – стояли возле него лишь пять стражников, которые особо и не скрывались.

– О! Яичко вернулся! – радостно крикнул один из них, когда шедший первым Рома вывалился из кустов.

– Да ты с друзьями!.. – удивился второй, когда к зарослям бамбука вывалились ещё и мы.

Стражники сразу перегородили проход, выставив в нашу сторону копья. Пришлось чуть потеснить Рому, выйти вперёд – и взять дело в свои руки.

– Степан тут? – спросил я.

– А тебе какое дело? – спросил стражник, заметивший Рому первым. Судя по медному наконечнику копья, он был в охране главным. – Вали давай…

– Я бы на твоём месте варежку закрыл. И быстро метнулся бы туда-сюда до командования! – заметил я. – Потому что я человек терпеливый… Но на самом деле, нет… В общем, долго тут стоять не буду!

– Никуда ты, сука, не пойдёшь!.. – засмеялся командир стражи и обернулся за поддержкой к подчинённым.

Но вот поддержки он как раз и не нашёл. То есть трое стражников всё-таки натянуто заулыбались, а вот четвёртый вздохнул и опустил копьё.

– Слышь, Пробка… Ты чего? – удивился командир.

– Ты бы последовал совету, Серый! – заметил тот. – Это же Филя из Мыса. Он у тебя сейчас копьё отберёт, а потом в тебя же его и воткнёт, чтобы ты больше не выпендривался.

Серый с сомнением посмотрел на меня, потом на своё копьё, опять на меня – и всё-таки сорвал злость на Роме.

– Яйцо, ты кого к нам привёл, придурок? – зашипел он. – Они же враги!..

У меня прямо руки зачесались сделать так, как описывал Пробка, но ведь я, на самом деле, не такой. Я просто копьё отберу и настучу по наглой башке древком. Я уже даже рукой дёрнул в его сторону, как в этот момент из прохода показался тот самый Степан Лиходеев. И, как оказалось, я его знал как Стёпу – видел во время последней встречи с Аришей.

– А, Филя! – устало сказал он, увидев меня. – Мы думали, вы позже заявитесь… Но хорошо, что пришли. Сергей, опустите копья и продолжайте сторожить. Роман?.. Брони нет… Значит, в плену побывал?

Роман по прозвищу Яичко лишь виновато склонил голову. Я с сожалением проводил взглядом копьё Серого, которое тот опустил и прислонил к побегу бамбука, с недовольным лицом дав знак подчинённым расслабиться и освободить проход.

Лагерь партизан напоминал скорее бомжатник, чем нормальное расположение вооружённых сил. Повсюду валялся разнообразный мусор, а ещё попахивало нечистотами и из укрытий были только хлипкие навесы. Зато людей внутри оказалось неожиданно много: несколько сотен человек, которые по факту, похоже, ничем не занимались, что само по себе было ошибкой… Но по усталому лицу Стёпы было понятно – ему сейчас просто не до того.

Он привёл нас к одному из горящих костров – и жестом предложил сесть, сам опустившись на лежащее рядом бревно. Я, Борборыч и Дойч уселись, а вот остальные расползлись вокруг, выбирая себе места почище.

– Вы простите, мы тут недавно вселились, – развёл он руками. – Сначала у нас и людей-то толком не было, а потом повалили со всех сторон… В результате развели здесь срач.

– Скоро вас по запаху вычислят! – пообещал Борборыч. – У вышронцев решашиархи хорошо подобное чуют.

– У вышронцев? – переспросил Стёпа. – А почему вы решили, что это именно «вышронцы»?

– А кто бы ещё додумался приручать решашиархов? – усмехнулся я. – Да и после того, как Мыс навестили дологниссцы, всё было очень логично.

– К вам приплывали дологниссцы? – ошарашенно спросил Стёпа. – А я думал, это у меня тут новости интересные…

– Было дело! – кивнул Борборыч. – Пять штук всего, а отбились – чудом.

– Новости сейчас везде интересные… – заметил я. – Что у вас произошло?

Стёпа вздохнул и рассказал почти всё то же самое, что и Рома. Однажды утром приплыли ладьи, из которых принялись выгружаться войска. Через пару дней они пошли на штурм и почти сходу взяли внешний, плохо защищённый город. Обителевцы успели стянуть войска к городу, но толку от них было немного. Медью сталь не пробьёшь.

Центр Обители сейчас находится в осаде, но штурмы не проводятся. Большая часть врагов разбрелась по округе и внаглую захватывала рабов. Часть рабов сгоняют к месту какой-то масштабной стройки, часть распределяют по захваченным поселениям. Единственная новость была в том, что вышронцы активно выбивают из пленников не только хитпоинты, но и опыт с ПСО.

– Мы не знаем, почему они пришли и зачем… – Стёпа понуро покачал головой. – Хотя, с другой стороны, всё понятно. Нужна ли особая причина, чтобы захватывать новые земли?

– Мы знаем, что через несколько дней прибудет подкрепление, – заметил я. – И вот тогда Обитель точно падёт.

– Подкрепление? – Стёпа вскинулся и посмотрел на меня. – Откуда вы узнали?..

– В лагере на юге захватили «языка», – объяснил я. – Он нам и сказал, что до прибытия флота со второй партией осталось около десяти дней. Считай, пять уже прошло.

– Это конец… – Степан обхватил голову руками и уставился в землю.

– Стёпа? – Борборыч тронул его за плечо. – Соберись, не будь тряпкой!..

– И чем это нам поможет? – спросил тот. – Мы пытались с ними воевать – толку ноль…

– Стёпа, у нас в Мысе достаточно стали, у нас есть войска… – проговорил я. – Вам не надо сейчас воевать – вам надо срочно уходить!

– Уходить на юг? – спросил тот. – И зачем? И чем вам помогут эти ребята из внешнего города? Посмотри на них!

Стёпа обвёл рукой лагерь.

– Большинство нос за пределы лагеря высунуть боится. Нас тут травят, как оленей на охоте, только не собаками, а решашиархами! Люди запуганы!

– Так ты бы каждого к делу определил!.. – заметил Борборыч. – Глядишь, и выглядели бы они посерьёзнее. И времени бояться бы не было!

– Ещё бы кто мне с этим помог, – вздохнул Степан.

– Знаешь, и они помочь могут, – кивнул я, соглашаясь с рейд-лидером. – Сейчас любая помощь пригодится. Надо вывести как можно больше людей.

– А ещё лучше – пробить коридор в Обитель, – заметил Борборыч, удивив даже меня.

– У меня тут четыреста пятьдесят человек. И у вас ещё пятьдесят… – Стёпа усмехнулся. – А там, в осаде, сейчас триста-четыреста врагов. Как вы себе это представляете?

– А сколько людей в Обители? – спросил я.

– Точно не знаю, сколько осталось… – Степан пожал плечами. – Бойцов там не больше пяти сотен.

– Надо начать одновременную атаку, – сказал Борборыч. – Мы со своей стороны, а они – со своей. Людей отправляем на юг. Там дальше, после леса и плоскогорья, путь один – обойти не получится. Стёпа, у тебя связь с Обителью есть?

– Откуда?! – возмутился тот. – Мы даже подойти не можем… Везде разъезды ящеров дежурят. Ещё и назвались партизанами – посмешище одно…

– А я вообще не понимаю, как он попал в командиры?! – возмутился сидящий поодаль Нагибатор. – Он такой же командир, как я – архиерей!

– Я… – Степан вскинулся было, а потом нахмурился и, наконец, улыбнулся. – А, ну да… Но пути в Обитель нет. Мы пытались через перерождение связь держать, но система пишет, что поселение в осаде, и точка возрождения закрыта для всех, кто находится вовне…

– Ну так надо поспрашивать! Может, кто и знает, как втихую проникнуть, – предложил я, возвращаясь к более актуальной теме.

В ответ на свое предложение я заслужил такой усталый взгляд от командира партизан, что понял: этот вопрос нам тоже придётся решать самим.

– Я знаю… – заметил Дойч, и все уставились на него. – Используем добровольцев и отвлекающий манёвр. Выбираем добровольцев, каждому вручаем по письму от нас к руководству Обители, что так мол и так, скоро приплывут подкрепления вышронцев и возьмут город, и надо вам уходить. Мы, основными силами, предпринимаем ложную атаку на осаждающих – они стягивают силы к месту боя, а добровольцы пытаются прорваться в крепость. Нужно всего-то человек двадцать или тридцать – сколько наберётся…

– Один точно наберётся. Это буду я… – мрачно буркнул Стёпа.

– Уверен, всё не так плохо! – успокоил я его. – Мне план нравится.

– Мне тоже! – кивнул Борборыч. – Степан?

– Да мне уже всё равно… – ответил тот и неожиданно улыбнулся. – Но всё лучше так, чем по лесам прятаться.

И да, всё было плохо!.. Доброволец нашёлся только один – сам Стёпа. Стоило нам с планом хоть к кому-нибудь подвалить – и люди просто крутили у виска пальцем, показывая, что они о нас думают. Пришлось применить административный ресурс и репрессивный аппарат. В качестве админресурса выступал Степан с мешком, набитым камешками – тридцать из них имели особые отметки. В качестве репрессивного аппарата выступали Нагибатор и я.