– То есть ты отрицаешь, что приходил ко мне во дворец два дня назад?

– Я бы никогда не посмел переступить порог дворца.

– Мы тебя узнали, уродливый марабу. Есть еще один свидетель, скоро мы тебе его представим. Оделся?

– Да, ваше высочество.

Крысолов с Тремаль-Наиком крепко схватили его за запястья и потащили к выходу.

– Что вам от меня нужно? – завопил пленник, отбиваясь. – Я же брамин! Даже раджи не могут трогать брамина!

– Я не индус, и мне плевать на ваших богов и изобретенные ими для вас страшные кары. Хочешь сказать, после смерти моя душа переселится в скарабея, а потом в блоху или вошь? Чепуха! Я смеюсь над Брахмой, Шивой, Вишну, Парвати и даже над жуткой богиней смерти Кали! У меня один Бог, не имеющий никакого отношения к толпе ваших.

– Плавать вам десять тысяч лет по Молочному Океану, прежде чем родиться хотя бы обезьяной, если не кем похуже. Нам, браминам, дарована власть карать и миловать.

– Карай сколько влезет. – Янес подтолкнул упиравшегося лжебрамина. – Но не жалуйся, если тебя покараем мы.

– Вы не посмеете! Я святой человек!

– Ты обманщик и состоишь в шайке разбойников и заговорщиков, собранной безумцем Синдхией.

Услышав имя свергнутого принца, пленник резко повернулся и в упор взглянул на Янеса:

– Синдхия? Кто это?

– Один осел, – ответил Тремаль-Наик. – Обыкновенный осел, прежде правивший Ассамом. Это известно даже пням в лесу, а ты, якобы ученый человек, прикидываешься, будто не знаешь? Разве брамины не изучают историю своей страны?

– Все наше время занято молитвами, – брюзгливо ответил пленник. – Мы общаемся с богами. Что нам до земных царей, у которых нет над нами власти?

– Погоди, скоро увидишь, есть у меня над тобой власть или нет. Давай шевели ногами, или погоню пинками. Поглядим тогда, как твои боги тебя защитят.

Впереди показался свет. Шикари и Каммамури стояли на месте, на случай если парии попытаются вернуться и напасть. Поняв, что деваться некуда, и, очевидно, не веря в защиту богов, лжебрамин быстро зашагал вперед, надеясь на помощь своих товарищей.

Янес с изумлением увидел у ног Каммамури совершенно успокоившихся мастифов.

– Мы вновь можем на них рассчитывать, – объявил маратха. – Они побороли страх.

– Черт с ними, с псами. Приглядись-ка к этому человеку, – приказал ему Янес, подталкивая пленника.

Каммамури поднял повыше фонарь.

– Какая встреча! Господин Янес, вы спрашиваете, видел ли я этого типа прежде?

– Именно. Мы с Тремаль-Наиком нисколько не сомневаемся на его счет.

– Это тот самый брамин, который приходил во дворец. Я хорошо его запомнил. Такой взгляд не скоро забудешь.

– Глаза заклинателя змей, я прав?

– Совершенно правы. Глаза беде. А где его флейта-пунги?

– Она ему не нужна, поверь мне. Этот негодяй и безо всяких дудок ловко управляется со змеями, мы сами в этом убедились. Да, Тремаль-Наик?

– Промедли мы хоть миг – и красавица Сурама осталась бы вдовой, – кивнул индиец.

– И он еще жив?

– Мы не торопимся отправить его на тот свет. Сам знаешь почему.

– Я все понял, господин.

– Предупреждаю, пленник нам попался несговорчивый.

– Ничего, справлюсь. Или я не маратха? Да и марабу в окрестностях города вроде бы не перевелись.

Португалец вопросительно приподнял бровь.

– Увидите, господин, как эти падальщики помогут мне развязать язык пленнику.

– Ладно, марабу так марабу. Всё, возвращаемся во дворец. Сурама, наверное, уже извелась от тревоги. Да и у меня сердце не на месте.

Тонкой стальной цепочкой пленнику связали руки за спиной и под охраной шикари повели к зловонной реке. Мастифы, снова спокойные, бежали впереди отряда, порыкивая и принюхиваясь.

Париев, отпущенных на свободу, дух простыл. Скорее всего, они поспешили покинуть клоаки, посчитав, что легко отделались. Отряд Янеса прибавил ходу, внимательно глядя по сторонам. Впрочем, никто не верил, что безоружные беглецы, лишившиеся вожака, осмелятся напасть.

Не прошло и получаса, как отряд вернулся к тому месту, где крысолов перебросил через сточную реку лестницу. Крик ужаса вырвался из всех глоток. Парии вытащили лестницу на другой берег.

– Карамба! – вскричал Янес. – Они отрезали нам путь назад! У кого достанет храбрости прыгнуть в отравленные воды и переплыть на ту сторону? Крысолов, тебе когда-нибудь случалось делать подобное?

– Нет, ваше высочество. Я знаю, что живым оттуда не выйти. Однако не беспокойтесь, отсюда тоже найдется путь на поверхность.

– Разбойники жестоко подшутили над нами, – сказал Тремаль-Наик. – А ведь у меня тогда промелькнула мысль…

Поняв, что никто из них не рискнет отправиться за лестницей вплавь, они немного передохнули и возобновили путь вдоль черной реки. Крысолов вел отряд, ускорив шаг, словно опасался новой беды. То и дело он останавливался, внимательно осматривая стены и свод, и всплескивал руками. Впрочем, псы оставались спокойны, не обращая внимания даже на лжебрамина.

Через полчаса крысолов вдруг остановился перед аркой и отчаянно вскрикнул.

– Гром и молния! – рявкнул Янес. – Ты меня пугаешь.

– Коридор завален, ваше высочество, выхода больше нет.

– Завален? Но кем и когда? Я не слышал грохота камней.

– Наверное, негодяи сделали это несколько дней тому назад, чтобы в случае чего помешать страже спуститься сюда.

Тонкой стальной цепочкой пленнику связали руки за спиной и под охраной шикари повели к зловонной реке.

– Другие выходы есть?

– Только на том берегу. Точнее, здесь есть один, но узкий, как печная труба, и забран снаружи бронзовой решеткой, которую никому не под силу выломать. К тому же он заканчивается в безлюдном месте. Однажды я нашел там тело юноши, застрявшего между прутьями решетки. Несчастный умер от голода, и никто не услышал его криков и предсмертных стонов.

– Получается, мы погребены заживо, – подвел итог Тремаль-Наик. – Старик, ты хорошо знаешь клоаки. Поройся в памяти. Может, вспомнишь еще одну дорогу?

Крысолов уныло покачал головой:

– Если не переберемся на тот берег и не достанем лестницу, нам отсюда не выбраться.

– Дело принимает неприятный оборот. Не ожидал я подобного сюрприза. – Янес подошел к пленнику и сурово на него посмотрел. – Может, ты знаешь путь наверх?

– Нет, сахиб. Мне почти незнакомы эти подземелья. Я всегда ходил с париями. Того, кто хорошо ориентировался в клоаках, вы прогнали. Теперь он уже далеко.

– Лжешь.

– Зачем мне лгать? Я тоже не хочу умирать в этой смрадной дыре.

Янес в ярости принялся ходить туда-сюда, ругаясь под нос и потрясая кулаками. Затем он подошел к крысолову, неподвижно стоявшему у берега лениво текущего потока, напоминающего густую смолу.

– Что, раздумываешь, не прыгнуть ли туда?

– Прыгать я точно не собираюсь. Однако обещаю, мне удастся перебраться и добыть лестницу.

– Ты не спятил, часом?

– Нет, ваше высочество. Дайте мне четверых шикари. Они проводят меня к убежищам.

– Хочешь попробовать пробить стену? – заинтересовался Тремаль-Наик.

– Это пустая потеря времени, господин. Нужны бомбы, а их у нас нет.

– Зато есть порох в патронах. Можно сделать мину, – предложил португалец.

Старик пожал плечами:

– Одной миной тут не обойдешься. Ваше высочество, позвольте мне действовать по моему плану. Он опасен, по крайней мере для меня, но я не теряю надежды. Сточные воды густые, выдержат.

– Ты о чем?

– Ждите меня там, где парии бросили лестницу. Мы скоро вернемся.

Сказав так, крысолов с четырьмя шикари торопливо зашагал в темноту.

– Похоже, старик и правда лишился рассудка, – проворчал Тремаль-Наик.

– Вряд ли. Пусть поступает как знает.

И они двинулись в обратный путь, поручив Каммамури и двум оставшимся охотникам охранять пленника по дороге. В галерее висела желтоватая дымка миазмов.

Глава 6
Магнетизер

До убежища париев было далековато, ждать возвращения крысолова пришлось около часа. Наконец тот вернулся вместе с шикари, которые, будто навьюченные мулы, тащили старые ковры.

– Ваше высочество, вот наше спасение! – объявил старик.

– Из этого ты собрался соорудить переправу? – Янес криво усмехнулся.

– Да. Я заметил, что сточные воды сегодня на редкость густые и плотные. Из мелких каналов нанесло много песка и отбросов.

– Что же ты надумал?

– Буду бросать перед собой ковры и перескакивать с одного на другой. Выберусь на тот берег и перекину вам лестницу. Вешу я мало, и, хотя годы понемногу берут свое, ловкости мне не занимать.

– А если тебя засосет?

Старик провел рукой по лбу, словно утирая пот, потом пожал плечами и ответил:

– Если я не попытаюсь, мы все умрем. При дворе знают, куда вы отправились?

– Да. Я отдал приказ выслать на помощь раджпутов, если не вернусь вовремя.

– Раджпуты могут заблудиться. Без проводника в клоаках легко потерять дорогу.

– Что ж, тогда действуй.

Крысолов бросил на воду первый ковер. Тот не утонул. Похоже, старик оказался прав, на нем можно было продержаться несколько мгновений, как на плоту, – слишком уж много разных отбросов плавало в воде.

– Мне бы подобная идея и в голову не пришла, – проговорил Янес. – Должен признать, теперь я верю, что у тебя получится достать лестницу.

– И я ее достану, ваше высочество. Я вешу меньше всех, ковры выдержат. Но ваши люди должны мне помочь.

– Бросать на воду ковры?

– Да, ваша милость. Об остальном я позабочусь сам.

– Ты отчаянно смел. Удваиваю твою награду.

– Хотите превратить меня в маленького раджу?

– Почему бы и нет?

– Что ж, увидим, что из этого выйдет.

Шикари, Тремаль-Наик и Каммамури выстроились на берегу, готовые в любой миг прийти на выручку человеку, рисковавшему ради них жизнью. Никто не знал, насколько глубока вода. То, что собирался сделать старец, им было не по силам.

Крысолов закинул за спину штук шесть самых плотных ковров, с невозмутимым видом подошел к потоку и вновь пристально вгляделся в черные воды. Первый ковер уже начал тонуть.

– Достанет ли тебе мужества дойти до конца? – спросил Янес.

– Да, ваше высочество. Я уверен, что выберусь на тот берег. Шикари готовы?

– Только тебя и ждут.

Охотники сбросили на воду перед крысоловом три или четыре ковра, тут же распластавшиеся по поверхности.

– Давай! – крикнул Янес, сам готовый в любой миг прийти на помощь своим людям.

Старик ловко спрыгнул на первый ковер. Шикари мастерски бросили еще несколько. Всем известно, что большинство индийцев – прирожденные акробаты и обладают замечательной ловкостью. Жизнь по соседству с тугами учит их чудесам изворотливости и сноровки.

Крысолов, словно тушканчик, перескакивал с ковра на ковер, стараясь двигаться как можно аккуратнее. Вскоре старик достиг последнего из ковров, брошенных шикари. Тогда он принялся расстилать перед собой те, что захватил с берега. Как уже говорилось, они были самыми плотными.

До лестницы, коварно вытянутой убегавшими париями, оставалось рукой подать. Крысолов бросал ковры, следя, чтобы те ложились как можно ровнее. Затем прыгал дальше точь-в-точь как кенгуру.

Наконец одним отчаянным прыжком он приземлился на перекладину лестницы, перевел дух и оглянулся. Ковры медленно уходили под воду. Старик, размахивая руками, добрался до берега.

– Браво! Молодчина! – закричали в один голос Янес и Тремаль-Наик.

Каммамури с шикари радовались не меньше хозяев. Они орали так, что их возглас эхом отразился от каменных сводов, а мастифы, решив внести свою лепту в гвалт, принялись рычать и лаять на пленника.