– Не перегибай палку, приятель, – ответил тот. – Народ никогда не заботит происходящее во дворцах. Лишь бы им самим жилось спокойно.

Португалец фыркнул и процедил сквозь зубы:

– А мне их безмятежность не нравится.

– Слишком уж мрачно ты стал смотреть на вещи.

– Ну а как ты хотел? Пока не узнаю, что Синдхия до сих пор сидит в калькуттском доме умалишенных, покоя мне не видать.

– Об этом пусть позаботится Каммамури. Сам знаешь, он на многое способен.

– Да, он человек ценный. Однако прежде давай проверим, кто прячется в клоаках, а потом уже будем решать, что дальше.

– Надеешься отыскать там проклятого брамина?

– Надеюсь. Сердце подсказывает мне, что убийца, вооруженный ядовитой слюной бис-кобры, вскоре попадется нам в руки. Крысолов его видел. Мы застанем негодяя врасплох.

– Он нужен нам живым.

– Разумеется. Схватим и допросим.

– Каммамури сумеет развязать ему язык. Наш маратха искусен в такого рода делах.

– Знаю, – хохотнул Янес. – У него даже туги пели соловьями. Крысолов, далеко еще? – спросил португалец у старика.

– Нет, ваше высочество, мы уже подходим к колодцу. Видите ту древнюю мечеть с обвалившимся куполом? Прямо под ней проходит большой туннель. Вернее, там он начинается.

– Те подозрительные личности уже внизу?

– В этот час? Наверняка, ваше высочество. Кажется, им не по нраву ночные улицы.

– А что они делают днем?

– Кто знает! После тех выстрелов я не осмелился больше за ними следить.

– Даже старикам жить хочется, верно?

– Именно так, ваше высочество. Умереть всегда успеется.

Они подошли к старой мечети, приземистой и тяжеловесной, возведенной еще во времена правления Моголов. Индусы, не верившие в их бога, и не думали ее ремонтировать.

Крысолов свернул за угол мечети и показал Янесу на огромное отверстие в земле. Оттуда, из мрака, поднимались влажные миазмы.

– Ну и ну! – воскликнул Янес. – Надо было нам, Каммамури, прихватить в дорогу бутыль розовой воды.

– Успеем надушиться.

– Зажгите лампы, – посоветовал крысолов. – И умоляю, держитесь у меня за спиной, иначе вас ждет страшная смерть.

– Приятная перспектива, – хмыкнул Янес.

Фонари зажгли, и отряд спустился в широкий туннель, в который, судя по всему, стекали сточные воды из других клоак. Посередине, в хорошо сохранившемся каменном ложе, бесшумно бежал зловонный поток. Где он заканчивался, не знал, наверное, никто.

– Если свалиться в эти помои, стекающие со всего города, живым оттуда не выбраться, – сказал Янес.

– Я тоже так думаю, – кивнул Тремаль-Наик, предусмотрительно держась у самой стены, поддерживающей высокий арочный свод. – Но мне вот что любопытно: как заговорщики – назовем их так – умудряются дышать в подобном месте? У них что, вечно носы заложены?

– Проверим, когда поймаем их. Эй, крысолов!

– Да, ваше высочество.

– Идти далеко?

– Сначала нам нужно добраться до соединительных протоков.

– Это тоже туннели?

– Да, ваше высочество. Только круглые, узкие и ужасно извилистые. Там нужно ползать по-пластунски. В главный канал они выходят широкими клюзами, расположенными под аркадной галереей. Но пока не доберемся до тех безопасных мест, придется попотеть. Если какой-нибудь из камней, по которым мы будем карабкаться, вывалится из кладки, то мы кубарем скатимся вниз, прямо в поток нечистот.

– У нас железные мускулы, приятель. Можно сказать, мы прирожденные акробаты, ты лучше сам будь поосторожнее.

– О, обо мне не беспокойтесь! – ответил старик. – Я привык к клоакам, и конечности у меня довольно гибкие.

– Так сколько нам еще идти?

– Примерно милю, ваше высочество.

– Знал бы заранее, приехал бы сюда на своем любимом слоне, – сказал Янес. – Он здесь как раз прошел бы.

Действительно, «берег» этой странной подземной реки был около двадцати футов шириной, чего вполне хватило бы даже слону. А до высокого потолка животное не смогло бы и хоботом дотянуться.

– При Моголах умели строить, не то что современные индусы, – заметил Янес, не выносивший молчания. – Я и представить себе не мог, что под моей столицей находится такое чудо. Жаль, тут темно и душно.

В эту секунду Каммамури, ведший на поводке мастифов, резко остановился и приподнял фонарь. Крысолов, в свою очередь, отскочил назад и молниеносно выхватил длинноствольный пистолет.

– В чем дело? – спросил Янес, снимая с плеча заряженный картечью карабин.

– Что-то не так, господин, – ответил маратха, – псы забеспокоились.

– Однако я ничего не вижу.

– Зрение и слух человека не сравнятся с собачьими.

– Уверен? – засмеялся Янес. – Лично я врагов за милю чую.

– И мы с хозяином тоже. В Черных джунглях это спасло нам жизнь.

– Было дело, – кивнул Тремаль-Наик. – Когда повсюду враги, готовые днем и ночью задушить тебя крепким арканом или шелковым платком, слух обостряется и может потягаться с тигриным, а глаза становятся что твои подзорные трубы.

– Не сомневаюсь, – откликнулся Янес. – А теперь давайте-ка проверим, что там.

Он подошел к мастифам и присмотрелся, осветив их голубоватым светом своей лампы: вместо стекол она была обернута промасленной бумагой, изящно разрисованной неизменными полумесяцами. Каммамури не ошибся. Псы выглядели встревоженными, морщили нос и потряхивали ушами.

– Мы около твоих таинственных убежищ? – спросил португалец у крысолова, не опускавшего пистолет.

– Нет, ваше высочество.

– Однако собаки насторожились.

– Вы думаете, у тех людей нет часовых? Судя по всему, кто-то из них перебирался через канал, вот собаки его и почуяли.

– Разве можно перейти этот поток нечистот? Каким образом, интересно.

– При помощи обыкновенной бамбуковой лестницы, переброшенной с одного берега на другой.

– А мы как его пересечем? Вряд ли они оставили нам свои лестницы.

– Не беспокойтесь, ваше высочество. У меня тоже имеется здесь гнездышко. Я давно обосновался в подземельях, и его пока никто не обнаружил. Там найдутся лестницы любой длины. Они помогали мне охотиться на крыс.

– Гнездышко, говоришь? Скажи уж лучше, тигриное логово.

– Называйте, как вам будет угодно, ваше высочество.

– А вдруг тебя уже ограбили?

– Нет. Мой тайник хорошо спрятан, и добраться до него нелегко.

– Каммамури, спускай собак! – вдруг крикнул Тремаль-Наик.

Мастифы, спущенные с тонких, но прочных стальных цепочек, рванулись вперед, рыча, точно пантеры. Люди бросились за ними, на бегу сдергивая с плеч карабины. Проход оставался широким, бежать по ровным камням было легко. Вскоре они услышали собачий лай и выстрелы.

– Туда! Скорее! – вскричал Янес. – Они перестреляют наших собак!

Отряд поднажал, держась подальше от гнилой реки, внушавшей неодолимое отвращение. Наконец они увидели животных. Те стояли, широко расставив мощные лапы, и глухо рычали, глядя во тьму на другой стороне канала. Псы принюхивались и скалили зубы под стать гималайскому медведю.

Тремаль-Наик, рискуя получить пулю (а всем уже было ясно, что таинственные обитатели клоак вооружены), приблизился к потоку, приподнял повыше лампу и воскликнул:

– Проклятые разбойники!

– Что там? Галерея обвалилась? – спросил подбежавший Янес, готовый палить по врагам из своего карабина.

– Нет. Они удрали на ту сторону, а лестницу вытянуть не успели. Видишь ее?

– Вижу. Негодяи оказались шустрее собак.

Бамбуковая лестница около тридцати футов длиной, на вид – вполне крепкая, лежала одним концом на берегу, а другим утопала в грязной воде.

– Что скажешь, крысолов? – спросил Янес.

– Неподалеку находится моя нора, где мы возьмем лестницу, чтобы перейти на ту сторону. В любом случае враги явно укрылись где-то на другом берегу.

– Или шпионят за нами из темноты. Мы со своими лампами как на ладони, а сами никого не видим. Хотел бы я иметь глаза, как у кошки. Ты что-нибудь видишь, крысолов?

– Ничего. Свет мешает. Теперь мне потребуется четверть часа, чтобы привыкнуть к мраку.

– Может, пальнуть по ним? Все равно нас уже обнаружили. Таиться без толку, наш козырь – внезапность – потерян.

– Все из-за ламп, ваше высочество.

– Сам знаю. Но мы же не крысоловы, нам нужен свет, иначе как тут ходить?

– Без ламп мы бы уже пускали пузыри на дне помойной реки, – поддержал его Тремаль-Наик. – Не представляю, что за рыба в ней водится…

Янес сплюнул и поднял карабин:

– Выстрелю, пожалуй. Добрый заряд картечи даст нашим загадочным врагам понять, что мы отнюдь не беззащитны. А вы приготовьтесь. Если по нам выстрелят в ответ, открывайте огонь немедля, может быть, попадете в цель.

Он прицелился в конец лестницы, лежавшей на берегу, и нажал на спусковой крючок. Грянул выстрел, громкий, как из пушки. Эхо прокатилось по туннелям, многократно отражаясь от стен и сводов клоаки. Немало времени прошло, прежде чем оно стихло, тенью оставшись в самых далеких коридорах.

– Вот это канонада, – произнес Тремаль-Наик. – Полегче со своей пушкой, дружище. Чего доброго, пальнешь – и нам на головы обрушится потолок. Камни-то старые.

– Замолчите, господа! – потребовал старик.

С другого берега не доносилось ни звука. Враги то ли убежали, то ли попадали на землю и затаились. Однако чуткое ухо крысолова уловило тихий свист, должно быть игравший роль сигнала.

– Это явно команда к отходу. – Каммамури тоже услышал свист и перезарядил карабин португальца.

– Они уже далеко, – определил старик. – Не решились сразиться лицом к лицу. Как бы засаду не устроили.

– Собаки мигом их учуют. – Янес забрал свой карабин. – Тащи сюда лестницу, такую, чтобы хватило для переправы на ту сторону.

– Слушаюсь, ваше высочество.

– Помощь нужна?

– Бамбук легок. А людям, непривычным к клоакам, нелегко будет залезть в мою нору.

– Все же я провожу тебя до нужного места с собакой, – сказал Каммамури. – Никогда не знаешь, что может ждать в кромешном мраке.

Остальные уселись на камни, положив карабины на колени. Но прежде они отнесли все фонари шагов на двадцать, чтобы те послужили мишенями, если обитателям подземного мира захочется пустить в ход оружие.

Тысячи странных звуков наполняли клоаку. Где-то бурлили сливающиеся в сонную реку сточные воды. Разнообразные шумы и шорохи создавали диковинную музыку, расходящуюся по подземельям, чьи своды оказались на редкость гулкими. Бегущая вода то рычала, то хохотала, то завывала, словно стая голодных гиен. Лишь сама река оставалась невозмутимой. Она текла и текла, медленно, с надоедливым шелестом таща за собой городские отбросы и испуская удушливые, тошнотворные миазмы.

– Мы здесь подхватим какую-нибудь заразу, – проворчал Янес. – По-моему, это самая опасная наша экспедиция. Опаснее, чем охота на тугов Раймангала. Там хотя бы вода была чистой. Помнишь, Тремаль-Наик?

– Разумеется. Зато, надеюсь, тут нам не грозит утонуть.

– А ты спроси у нашего проводника.

– Послушай, добрый человек, – обратился Тремаль-Наик к возвращающемуся крысолову, – нет ли здесь каких-нибудь водопадов?

– Нет, господин. Напротив, вода в это время года стоит низко, в небольших каналах едва на дне плещется, а окружные водостоки и вовсе пересохли.

Старик и Каммамури притащили длинную бамбуковую лестницу, легкую и прочную.

– Опасаетесь внезапного наводнения, господин? – продолжил крысолов. – Не стоит. Наверху тихо. Даже отдаленный гром отзывается здесь пушечной канонадой. Ночь покойна, никаких внезапных ливней не ожидается.

С помощью маратхи он перебросил лестницу через мутную реку. Первыми на ту сторону перебежали мастифы. Убедившись в крепости бамбука, за ними двинулись люди. Вскоре отряд оказался на другом берегу.