Я с ужасом уставилась на Дитриха. Наверное, надо было благодарить его за спасение и радоваться, но мне не хотелось радоваться, хотелось схватить его за грудки, встряхнуть, закричать в лицо, что это неправильно, что так нельзя! Как бы мне ни хотелось жить, выпустить демонов на ни в чем не повинных людей – это слишком даже для черного мага! Я не хочу, не могу допустить, чтобы меня спасали такой ценой – моей совести с лихвой хватит тех смертей, что уже произошли.

Но Дитрих тоже смотрел в небо, и выражение лица его было… непередаваемым. Он перевел взгляд на меня.

Я не услышала слов за воем, лишь увидела, как шевельнулись губы.

– Это не я.

Глупо, но я поверила ему. Снова посмотрела наверх, где из продранного неба посыпались твари. И я поняла, почему ни в одном рассказе, ни в одной летописи мне не встретилось подробное описание демонов – лишь фразы, что были они ужасны.

Они действительно были ужасны. Тошнотворны. Точно какой-то безумный маг, возомнив себя богом, способным творить живое, сунул в чудовищную реторту головы, конечности, туловища всех известных тварей и перемешал их. Утиный клюв на козлиной голове, приделанной к кошачьему телу с бобриным хвостом. Скорпионье жало на лбу орла с крокодильим туловом. И многие, многие другие. Зубы. Рога. Когти. Никакой чудовищной фантазии не хватило бы, чтобы придумать этакое. Как и не хватало слов, чтобы описать.

И они разумны? Ведь для того, чтобы вселяться в людей и управлять ими, нужен разум.

Нет, я не хочу проверять это.

Демоны закружились над площадью чудовищным вихрем, устремились к людям. Вот один коснулся человека и исчез, а человек вцепился в горло бедолаги, оказавшегося рядом. Вот двое демонов просто разорвали другого несчастного пополам.

Впившись зубами в кулак, чтобы не закричать, я наблюдала, как две таких твари скользнули в окно ратуши, откуда до сих пор свисал ковер с королевским гербом.

Кто-то обхватил меня вокруг талии, притискивая спиной к крепкому телу. Я дернулась, но тут же перестала вырываться, поняв, что это Дитрих, вцепилась в его жилистое запястье, словно некромант был единственной моей опорой в творившемся вокруг безумии.

Мертвяки оставили в покое недобитых инквизиторов и начали карабкаться на помост, окружая нас с Дитрихом плотным строем. Меня затрясло, всем телом я прижалась к единственному живому, что остался рядом. Дитрих по-прежнему обнимал меня. Сейчас от него не исходил болезненный жар – обычное человеческое тепло, и странным образом это тепло успокаивало. Вселяло уверенность.

– Убейте черного! – придушенно воскликнул голос, в котором я узнала Первого брата.

– Вот же живучий, зараза, – удивленно протянул Дитрих.

И в самом деле, в просветы между телами мертвецов я увидела над помостом инквизитора. На шее алел свежий рубец. Рядом маячило белое одеяние сестры Епифании. Вот, значит, какое чудо его спасло.

Инквизиторы затоптались на месте. Мертвецы выстроились вокруг нас в два ряда, и, пожалуй, надо было быть самоубийцей, чтобы попытаться достать некроманта.

– Убейте! – не унимался Первый брат. – Это он призвал демонов!

– Защищайте людей, идиоты! – закричал в ответ Дитрих. – Пока не подтянулись ваши братья и люди короля – защищайте людей! Светлые вы или кто?

Братья переглянулись.

– Черный прав. – Неизвестный мне мужчина, на вид ровесник Первого брата, положил ладонь ему на плечо и веско добавил: – Прежде всего люди.

Первый брат выругался, но тут сразу полдюжины демонов метнулись к нам. Взвихрилась магия, сплетая стихии, заклинания сменяли друг друга стремительно, но и твари умели творить магию. От вспышек рябило в глазах, рев огня и свист воздуха заглушали даже вой демонов, меня бросало то в холод, то в жар, и, если бы не уверенная рука Дитриха, по-прежнему лежащая на моей талии, я или свалилась бы в обморок, или бежала бы без оглядки прямо в лапы демонам – как те люди на краях площади, где была настоящая бойня. А так я даже набралась смелости и спросила:

– Разве мы не вмешаемся?

– Мы? – Его смешок отдался вибрацией в моей груди. – Ты умеешь творить боевые заклятия, птичка?

– Нет, но… – Я обернулась, попытавшись заглянуть ему в лицо, но он стоял слишком близко.

Я могла бы помочь раненым. Поддерживать сражающихся, вливая в них силу. Да, братья приговорили меня к смерти, но сейчас только они стояли между демонами и беззащитными людьми.

– Тогда оставь суровым сильным братьям их работу. А мы попробуем проверить одну теорию.

Теорию?

– Ты бессмертный? Нашел время!

Дитрих снова рассмеялся.

– Я же некромант. Смерть – моя стихия и моя сила. А ты – светлая, та, что несет жизнь… – Свободной рукой он взял мою, переплетая пальцы. Жест этот оказался таким неожиданно нежным, таким личным – и таким неуместным посреди того, что творилось вокруг, что я залилась краской и вместо того, чтобы вырваться, лишь спросила:

– Что ты делаешь?

– Пытаюсь закрыть разрыв.

Он поднял наши все еще сплетенные руки, направляя к небу.

– Но разрыв нельзя…

Разрыв нельзя закрыть, можно лишь дождаться, когда он закроется сам. Иначе демоны не были бы столь опасны. Их можно убить, и даже необязательно магией – основатель одного из влиятельнейших ныне родов полтора века назад получил титул, когда спас своего господина, наколов на вилы демонов, что ему угрожали.

Но когда на смену убитому демону приходит полдюжины других, а сменить людей некому, рано или поздно падет последний защитник. За стенами не отсидеться – сейчас демоны не крушили здания лишь потому, что на площади им хватало добычи. Но разделавшись с зеваками и с нами, они устремятся в город, а разрыв будет выплевывать все новых и новых тварей.

Пока не закроется, может, через четверть часа, а может, через сутки.

– Вот и проверим, действительно ли нельзя, – усмехнулся Дитрих и вдруг погладил большим пальцем мое запястье, совсем рядом с ожогом, но все же не задев его. – Давай, птичка. Отпусти магию.

– То есть? – Я снова попыталась заглянуть ему в лицо, и снова ничего не получилось.

– Просто пропусти силу через пальцы. Не пытайся как-то ее оформить, не думай, не теряй время. Жесты тоже не нужны, и голос. Только ментальный компонент. Просто выпусти силу.

Его голос звучал мягко и уверенно. Спокойно, точно не выли вокруг демоны, не кричали люди, не гудел воздух от боевых заклятий.

И я подчинилась этой спокойной уверенности. Прикрыла глаза, чтобы сосредоточиться, точно совсем юная послушница, что едва начала учиться. Потянулась к силе, выпуская ее. Магия устремилась потоком, почти так же, как в казематах, когда я проломила блокирующий артефакт, сама не поняв того. Но сейчас этот поток ощущался не селем, сметающим все вокруг, но величественной рекой, что несет корабли и крутит колеса мельниц. Никогда я не чувствовала магию столь полно.

Я раскрыла глаза и удивленно ахнула. С наших сплетенных пальцев слетали черные и белые струи силы, свивались в причудливые узоры, отливая уже не черным и белым, а всеми цветами радуги, точно мыльный пузырь на солнце.

Магия ударила в самый центр чудовищной дыры, и та – о, чудо! – начала стягиваться. Вот появился краешек синего неба, вот его все больше и больше, вот разрыв стал размером с обычный портал… а потом исчез совсем. Просто исчез, без хлопка, вспышки или чего-то еще. Осталось лишь синее, залитое солнцем небо.

– Получилось, – ошарашенно выдохнула я.

– Получилось! – воскликнул Дитрих.

А в следующий момент закричала уже я, потому что сверху на нас спикировала очередная тварь. Дитрих выпустил меня, вскинул и резко опустил руку. Тварь ударило о помост совсем рядом с нами. Мертвецы, нарушив строй, ринулись на нее, и через несколько мгновений от демона остались лишь ошметки, тут же истаявшие, словно их и не было.

– А теперь рвем когти! – Дитрих снова схватил меня за руку и поволок прочь с помоста.

– А демоны? В смысле, люди?

– До королевского дворца четверть часа. До вашего храма столько же. Братья сейчас будут здесь – вот пусть и покажут, что действительно способны на что-то, кроме как тащить на костер девчонок. Бежим, пока они не опомнились!

Глава 10

Мертвецы расступились, пропуская нас, и снова сдвинулись. Так что со стороны не было видно, остался ли кто внутри жуткого строя.

Не знаю, насколько необходимой была эта предосторожность. Закрывшийся разрыв лишь разъярил демонов. Или мне это лишь казалось – но выглядело все так, будто они оставили в покое обычных людей и обратили все свое внимание на инквизиторов.

– Не используй магию. – Дитрих спрыгнул с помоста. – Демоны почуют и набросятся.

– Почему? – полюбопытствовала я, опираясь на его руку. Сильную и надежную, мне захотелось вцепиться в нее, будто малышке, и не отпускать, и я поспешно разжала пальцы, отстраняясь.

– Маги сильнее. Вкуснее. Сытнее. И вселиться в мага интересней – у него больше возможностей чем у, скажем, скотника, который только и делает, что всем кланяется.

Он взялся за мое запястье, потянув за собой. Я вскрикнула. Дитрих выпустил мою руку, взглянул на нее, и на лице его заиграли желваки.

– Это я сама, – зачем-то пояснила я, оправдывая не то братьев, не то себя. – Веревки жгла и промахнулась.

Он покачал головой. Остановившись, накрыл мои ожоги ладонью, не касаясь их; потянулся к магии, противореча собственным словам.

– Но… – начала было я и озадаченно выдернула руку. Ожоги перестали болеть, и на месте волдырей остались сухие струпья.

– Я не вылечил, – сказал Дитрих, снова увлекая меня вперед. – Просто обезболил и помог окончательно отмереть тем тканям, которые все равно погибли бы в ближайшее время.

Я кивнула.

– Спасибо.

Обезболил – уже хорошо, я не умела снимать боль магией, только маковым настоем. И еще лучше, что Дитрих отграничил омертвение, это поможет быстрее восстановиться тому, что способно восстановиться. Надо только добавить снадобий – сам себя вылечить мало кто способен.

И все же…

– Ты сказал…

Я осеклась.

Снова противореча собственным словам, Дитрих поднял мертвеца и отправил его к строю других на эшафоте.

– Я такой же, как они. – Он указал в небо. – Не заметят. Это вы сейчас белые вороны. – Дитрих хмыкнул. – Во всех смыслах.

Он огляделся, сдернул с очередного поднявшегося мертвеца плащ, протянул мне.

– Надень. Твоя белая хламида сияет почище солнца.

На самом деле одеяние мое давно стало серым, но даже если бы оно оставалось белоснежным, я бы не согласилась…

Я остановилась. Попятилась. Точнее попыталась попятиться, потому что руку мою по-прежнему держал Дитрих.

– Нет.

– Не дури, сейчас остановят демонов и вспомнят о тебе. Хочешь, чтобы любой прохожий указал, куда ты побежала?

Я затрясла головой.

– Не могу.

– Что за глупости?

– Это с мертвого. Я не могу.

Дитрих ругнулся, осекся на полуслове.

– Есть плоть мертвых животных ты можешь. Носить кожу мертвых животных на ногах, – он глянул на мои мягкие туфли, – и шкуры мертвых животных в мороз ты тоже не против. Тогда почему нельзя надеть плащ с мертвого человека?

– Это другое!

– По мне, так то же самое.

Удивительно, но даже продолжая препираться, он неуклонно тащил меня за собой, все дальше и дальше от эшафота, а за нашими спинами вырастали, заслоняя нас, мертвецы.

– Не могу! – в отчаянии воскликнула я. Меня переворачивало от одной мысли, что этот плащ еще хранил тепло хозяина. Того, кто сейчас стоял позади нас в жутком подобии жизни. – Если я так заметна, почему бы нам не уйти порталом!

– Хорошо, – Дитрих остановился. – Создавай портал.

Я растерялась.

– Но… я не умею…

– А у меня не хватит сил. Здесь, конечно, – он обвел рукой площадь, – все пропитано смертью, но я и потратил слишком много.

Да, он был прав. Сила везде, но способность тела пропускать ее конечна. В чайную чашку не влить даже ведра, не говоря уж о реке. Собственно, способностью пропускать и направлять магию и определялась сила дара.