– А потом вышел на балкон, увидел молнию и написал тебе. – Сашка похлопал чемодан по оттопыренному боку и самодовольно кивнул. – Кстати, совсем забыл, есть еще два финика. Прошлогодних.

– Отлично, – я невольно улыбнулась. – Вообще-то я собиралась в хостел, но там фиников точно не было бы.

– В хостел она собиралась… – буркнул Саша и покрутил пальцем у виска.

– А если бы ты не написал?

– А позвонить нельзя было?

– Может, чемодан хотел более долгой прогулки, – я кивнула на пункт «б», который наконец не надо было никуда тащить. – К сердцу Родины влек он меня. На Театральную, например.

– В тот хостел, откуда нас погнали, когда мы три года назад после чемпионата пили? Ну да, он вроде ничо.

И я вдруг вспомнила, что несколько лет назад в моей жизни было гораздо больше спонтанного веселья, турниров, дружеских посиделок. Жить тогда было смешнее. Теплее. Легче. Интересно, это я с тех пор повзрослела или…

Разрыдалась я после того, как почти допила чашку с прекрасным, без дураков прекрасным, чаем Тягуанинь.

– Расспрашивать? – поинтересовался Сашка.

– Завтра, – всхлипнула я.

Посмотрела в последний раз на до сих пор не прочитанное сообщение и запретила себе делать это до утра.

Ну, ок. Я проснулась всего раз семь или восемь.

Не прочитано.

Не прочитано.

Не прочитано.

В семь утра, несмотря на выходной, поднялся Сашка и с показательно героическим видом отправился за горячими булочками и кофе: «Должен же я познакомить свежепонаехавшего зародыша москвича с местными специалитетами?» И вернулся с круглыми глазами, выдал мне пакет с горячим хлебушком и заявил:

– Круто, что ты в хостел не поехала.

– Это ты уже говорил.

– Он сгорел, прикинь?

– Что-о-о? – я полезла в ленту новостей. И точно. Тот хостел на Театральной, куда у меня было больше всего шансов таки поехать, как раз сегодня утром загорелся. «Пострадавших нет, но все вещи гостей сгорели. Людей эвакуировали в тапочках и пижамах…»

Я нервно хихикнула и посмотрела на чемодан.

– Благодари Александра, что ты не погиб во цвете лет в объятиях пламени.

– Ладно. – Саша протянул мне стакан кофе. – Что там у тебя пошло не так?

И я рассказала. Вкратце. Без эмоций. Ну почти.

– Чем тебе помочь? – спросил по итогам рассказа добрый Саша. – Могу погуглить телефоны моргов.

– Мо… моргов?

– И больниц, – припечатал он. – Нет, ну ты можешь сидеть, волноваться и ничего не делать. А можешь создать имитацию бурной деятельности. Тогда хотя бы не будешь себя виноватить за ничегонеделанье. А там, глядишь, что-нибудь и разрешится.

И я успела позвонить в три больницы и два морга.

За примерно четыре часа.

А потом «что-нибудь» разрешилось. На странице одного из наших общих друзей, который написал: «Прощай, Валера, ты был хорошим другом». Наверно, надо было заплакать, но у меня не получилось. Потому что внутри было пусто. Совсем. Я просто начала бездумно щелкать по именам и ссылкам. Через полчаса нашла еще одну похожую запись. Потом еще одну. «Мир твоему праху, мне будет тебя не хватать». И поняла, что воздух в комнате неожиданно закончился.

В себя меня привел звонок телефона.

Я, не глядя, поднесла его к уху.

– Алло? – сказала одна из моих учениц. Они с подругой приносили мне почти половину дохода за уроки. – Яна?

– Да? – ответила я и удивилась, что голос прозвучал ровно. Что он, в принципе, хоть как-то прозвучал.

– Простите, что я с такими новостями… У нас изменились обстоятельства, и мы больше не будем у вас заниматься.

– Понятно, – ответила я, подняла глаза и уставилась в окно. То есть в занавеску. Та была зеленая в полоску.

– Еще раз извините и хорошего дня! – бодро сказала ученица и отключилась.

А я еще минут пять держала телефон у уха и смотрела на… На что, кстати? Не помню.

– Ян? – в какой-то момент Саша оторвался от своего компьютера, заметил, что со мной что-то не так, подошел и потыкал пальцем в плечо. – Ты в порядке?

– Нет.

– Что случилось?

Надо было ответить «Он умер» – но я не могла, просто не могла, потому что казалось, что в этот момент я сама умру. Поэтому я просто заплакала. Без слез.

– Ты пока здесь хочешь остаться или домой поедешь? – спросил Саша, накормив меня ужином. Бутерброд на вкус был как бумага, и чай был как бумага, и весь мир вокруг был как резаная бумага.

– Не знаю.

– Тебе ж, наверно… это… попрощаться с ним хочется?

– Не знаю… Да. Да, конечно.

Эта мысль выглядела как хоть какая-то точка опоры.

Куда и зачем мне возвращаться, если я только что отказалась от прошлой жизни?

Зачем мне оставаться в Москве, если она отобрала у меня призрак жизни будущей?

А тут… Хоть что-то осмысленное. Правильное. Не заставляющее занозу в сердце колоть все сильнее и сильнее.

– У тебя есть телефоны его родственников?

– Нет… Хотя да. Наверное, да.

Я лихорадочно принялась прокручивать историю звонков. Когда Валера был у меня – всего неделю, неделю назад! он был, то есть жил! – он звонил с моего телефона матери, а значит, надо найти городской с подмосковным номером, и…

– Я боюсь. Не знаю, что ей сказать.

– Для начала скажи «соболезную». Спроси, не нужна ли помощь. А дальше разберемся.

– Да?

– Да, – серьезно кивнул Саша. – Я могу суфлировать.

Страшно представить, чтобы я сейчас делала, если бы не оказалась рядом с ним. С кем-то, кто сочувствовал, помогал и понимал меня.

– Хорошо.

Я приложила телефон к уху и закрыла глаза.

– Алло, – сказал мне женский голос.

– Здравствуйте… – я поняла, что, даже несмотря на суфлера, не понимаю, как и что говорить. – Простите. Я по поводу Валеры. Он…

– Снова отключил телефон? – деловито спросила женщина. – Ира, это ты?

– Да, – зачем-то ответила я. Не знаю зачем. Наверно, потому что быть Яной сейчас было слишком больно. А неизвестной Ирой – нормально. Почти нормально.

– Он в Москве, наверно. Полтора часа назад ко мне заехал и говорил, что к девушке своей собирается. Она сейчас в больнице.

– А… понятно.

– Передать ему что-нибудь?

– Н-нет. Я перезвоню, спасибо.

Полтора часа назад. К девушке. Я подняла лицо к потолку и почувствовала, как слезинки щекочут виски, сползая из уголков глаз. Меж тем посты в соцсетях появились гораздо раньше. Что это такое. Что это такое вообще? Я в параллельном мире? Это шутка такая дурацкая? Или что?

«Ты там совсем охренел?» – написала я в мессенджере.

Не прочитано.

Не прочитано.

«Что за поминки вконтакте?»

Не прочитано.

«И что за девушка у тебя?»

Не прочитано.

Прочитано.

«Не знал, как сказать тебе, но рад, что все наконец открылось. Давай расстанемся, котенок. Так всем будет лучше».

И смайлик.

Смайлик, мать его так, смайлик!!!

С первого раза телефон не разбился. Только с третьего.

* * *

– Куда? – спросила женщина в окошке кассы.

– Куда угодно, – сказала я. – Какой рейс ближайший?

– В Красноярск, – ответила она.

– Давайте.

Боялась, что она скажет «Владивосток». И денег на билет не хватит.

Чемодан временно остался жить у Сашки. Когда я уходила от него, то точно не знала, далеко ли направляюсь. То ли в бар, то ли до ближайшего небоскреба с открытой крышей. Но пока спускалась, посмотрела на себя в маленькое мутное зеркало на стене лифта и внезапно страшно разозлилась. А еще поняла, что отправиться куда глаза глядят – это тоже в каком-то смысле оставить прежнюю жизнь.

Как там писал Павич? Если хочешь поменять судьбу, то измени место, где живешь, и язык, на котором говоришь.

С языком все не так просто, зато автобус до аэропорта стоял на остановке и призывно подмигивал фарами.

В Красноярске у меня не было ни одного знакомого.

Идеальный чистый лист.

Никто не узнает, как я буду судорожно искать работу, отчаянно выживать и, например, селиться в самом дешевом хостеле. В надежде, что тот – ха-ха – хотя бы не сгорит.

На регистрацию я успела последняя и получила место в последнем ряду возле туалета. Что в целом неплохо, учитывая, что через два часа полета у меня началась запоздалая истерика и затошнило так, что согнуло пополам.

На подламывающихся ногах я заползла в кабинку, плеснула воду в лицо и уставилась в зеркало.

Яны там не было.

Там никого не было.

И ничего.

Ни стены за моей спиной.

Ни таблички на ней «Если капитан воздушного судна включил знак «пристегните ремни», то пройдите в салон»…

Только клубящаяся фиолетовая мгла.

Самолет тряхнуло так сильно, что я врезалась в дверь, упала на колени и с трудом встала, цепляясь за кран.

Чтобы увидеть, как зеркало, будто сюрреалистический, диковинный цветок, треснуло и распустилось вихрем осколков, и навстречу мне, из фиолетовой глубины, шагнула тень с горящими глазами.

– Привет, – сказала тень, превращаясь в потрясающего красивого то ли эльфа, то ли демона с заостренными ушами и перламутровыми крыльями за спиной, и я поняла, что забыла еще об одном способе покончить с прошлой жизнью.

Успешно сойти с ума.

Глава 3. Фиалки и филармония

Раньше я думала, что в туалетах в самолете мало места.

Теперь же я решила, что его не просто мало, а преступно, невообразимо, исчезающе мало.

Мои спина и затылок упирались в стенку. Так сильно упирались, что, казалось, если попытаться сдвинуться еще хоть на миллиметр, то перегородка просто не выдержит и сломается.

А запястья, и бедра, и грудь были в плену. В плену у красавчика с фиолетовыми глазами, который разом взломал все границы, по-хозяйски прижался всем телом, навалился, держал и смотрел, не отпуская. Тем самым взглядом, от которого невозможно отвернуться. Даже глаза отвести – и то немыслимо.

Дыхание его пахло фиалками, горячей степью и мокрым асфальтом после дождя. Я же вовсе разучилась дышать. Но тут за его спиной раздался мелодичный звон, эльф обернулся и медленно отстранился, возвращая мне свободу.

– С этой турбулентностью, – светски заметил он, – никогда не знаешь, куда угодит последний осколок.

– Да? – растерянно спросила я. Ну просто чтобы поддержать разговор. А еще чтобы понять, как далеко расходятся круги от брошенного камня. То есть каковы границы моей галлюцинации. То, что она обонятельная, и осязательная, и слуховая, – это мы уже выяснили. Теперь осталось осознать, насколько глубокомысленный разговор она может поддерживать. Важное, кстати, знание в свете того, что, возможно, мне придется сосуществовать с ней довольно долго. Пока не заработаю на хорошего психиатра.

– Если бы не я, – эльф осторожно повернулся и продемонстрировал узкие осколки, воткнувшиеся в плащ из крыльев, – то один из них вполне мог угодить тебе в глаз.

– Если бы не ты, – устало заметила я, – этих осколков в принципе не было бы.

– Резонно, – кивнул эльф. – Я Сид. А ты Яна. Теперь, когда с зеркалом покончено и с реверансами – тоже, давай перейдем к делу.

– Обязательно. – Я заправила волосы за ухо и потерла висок привычным движением. Странно. Голова, которая минуту назад просто раскалывалась, сейчас болеть перестала. Наверно, от удивления. – Только не мог бы ты подождать меня снаружи?

Спросила я без особой надежды, но фиолетовоглазый неожиданно послушно кивнул и вышел. А я осталась стоять, беспомощно оглядываясь по сторонам. Осколки покрывали ровным слоем все поверхности. Казалось, пошевелишься, и все это блестящее крошево взмоет в воздух и кинется на тебя, как рой насекомых. Бррр. Поэтому я долго не решалась пошевелиться.