Он всерьёз увлёкся преображением Маргариты. Наряжал точно новогоднюю ёлку и получал невероятное удовольствие, когда выводил своё детище в свет, наблюдая, как мужики сворачивают головы. Нужно отдать должное – Маргарита дешёвкой не была, по сторонам не пялилась. Верная. И всему училась быстро. Вкус природный имелся и, главное, упорство. Генрих Давыдович выбор сына не одобрял, был вежлив, но угрюм, когда сын в очередной раз тащил её в гости на семейный ужин. Не понимал он такой красоты на одну извилину.

Проезжал как-то мимо дома сына, заехал без звонка, а там она хозяйничает словно у себя дома. Семён тогда лишь улыбнулся и попросил её чай накрыть. Посидели поболтали. Вернулся домой, всё жене рассказал.

– Ничего страшного, Генрих. А то одна за другой сменяются, дня не пройдёт. Правда, и эта Маргарита ненадолго задержится. Можно подумать, ты Семёна не знаешь. И в кого он такой уродился?!

За Генрихом Давыдовичем самим грешки водились, особенно когда помоложе был, поэтому быстро разговор на другую тему перевёл. Дела давно минувших лет, что об этом вспоминать. Правда, на его отношениях с Любочкой это никогда не сказывалось, умел следы замести, ловкий, но женщин любил, как и любой мужчина его национальности. На серьёзные отношения никогда не шёл, чуть что, бежал без оглядки.

Семён мозг, Валька – при нём. Всё пополам, всё на двоих. Транспортную компанию открыли, к недвижке стали приглядываться.

– Сейчас торговые площади надо брать, потом всё поделят, самое время суетиться, Валёк, – говорил Сёма. – Отдыхать на пенсии будем, на своём острове с мулатками!

Любил он баб красивых и чтобы непременно с длинными ногами, как в журналах.

Купили квартиры элитные на одной лестничной клетке на Васильевском острове. Евроремонт забахали достойный. Маргарита к Сёме окончательно переехала со всеми платьями да сумками, что подарил. Семёна всё устраивало: молчит, вопросы не задаёт – где ты? с кем ты? – хоть на сутки пропади, хоть на неделю. Главное, замуж не тянет, понятливая. Знала: если и бросит, то без содержания не оставит, пока другого кормильца не найдёт. Только не нужен ей другой, полюбила она Семёна сильно, всей душой, как на бога смотрела.

Обожал Валентин ездить к Сёмке на дачу, душевно, по-домашнему. На рынок сам шёл, выбор мяса на пельмени не доверял никому, и фарш сам делал, и пельмешки крутил – ровненькие, один к одному, благо мать научила. Генрих Давыдович с супругой были чрезвычайно благодарны, где ещё таких настоящих отведаешь? А то всё шашлыки да шашлыки.

Марго не брали – без объяснений. В городе с ней куда ни шло, а на даче – святая святых. Что старикам кровь пить? Не принимали они её, особенно Генрих Давыдович.

Одним летом чуть ли не каждые выходные мотались в Репино. Лето стояло знойное, совсем не питерское, курортное. Просто загляденье, по трассе на машине с ветерком. И музыку на полную катушку. Поток машин мчится, водилы на их тачку заглядываются. Если красивая девчонка за рулём с подружкой едет, обязательно в соседнем ряду пристроятся. На дороге так и знакомились. Машины позади сигналят как сумасшедшие, а они с девчонками телефонами обмениваются. И кругом красота невероятная, особенно когда видишь, как сосны до небес свои стволы тянут, друг с другом соревнуются, с берёзами на белых стволах перешёптываются и ели машут им вслед раскидистыми лапами.

Этот день особенно жарким был. Приехали на дачу, разморило от духоты. Кузнечики стрекочут, шмели вокруг цветочных клумб жужжат, цветок послаще выбирают. Аромат непередаваемый. Лето – одним словом.

– Поехали на Щучку, поплаваем, залив цветёт, не залезть, – предложил Сёма. – На великах сгоняем, пока мать окрошку делает.

На озере народу – не пропихнуться. Всё пестрит разноцветными полотенцами. Дети с визгом резвятся в воде, только и слышны окрики встревоженных мамаш: «Не заплывай далеко! Хватит, вылезай из воды!» Совсем маленькие у самой кромки копаются в песке совочками. Многие взрослые устроили настоящий пикник и достали из сумок всё, что принесли с собой. Забавно, но суетно. Решили искать место поукромней, хоть и пол-озера объехать пришлось. Нашли песчаный островок и вход в воду приличный, людей совсем немного.

– Валька! – из-за кустов выскочила смешная девушка в бикини. – Сто лет тебя не видела!

Казалось, она лопнет от счастья и удачи. Валя старался из последних сил, но не смог вспомнить ни имени, ни кто она ему будет.

– Да-а-а, привет-привет!.. Познакомься, Семён, друг мой.

– Лиза. А я с подружкой, она к выпускным готовится, приехали поплавать, поваляться…

Валя посмотрел на то место, откуда только что выскочила Елизавета. На большом белом полотенце лежало стройное, кукольное создание оливкового цвета. Она была похожа на хрупкую изящную статуэтку. Длинные тёмно-каштановые прямые волосы были убраны в хвост, что подчёркивало её нежный овал лица. Неосознанно подошёл к ней поближе, но девушка не отрывалась от чтения, при этом морщила нос, давая всем видом понять, что ни на какой контакт не пойдёт.

– Моя подруга Саша, – сказала тихо Лиза. – Она с таким гонором, не трогай её!

Валька уже ничего не слышал, не в силах отвести от девушки взгляда.

– Александра, разрешите познакомиться. Валентин.

Он безнадёжно тонул в её янтарных глазах. Саша повернулась, хмыкнула и опять уткнулась в книгу.

– И что вы такая сердитая? Пошли купаться, хватит зубрить.

Семён сразу понял – заторчал Валька как-то по-особому, со смущением. Не видал он таким друга. «Ну да, смазливая, – отметил про себя, – только мелкая какая-то, точно подросток…»

– Девушки, а давайте к нам на окрошку. Приглашаем!

Лиза опустилась на корточки и стала шептать, уговаривать:

– Саш, ну что тебе стоит? Не съедят тебя, а мне знаешь как надо! Думала, уже и не встречу его никогда! Они ребята непростые, при делах больших. Если что, я и на второго согласна. Не пойдёшь – обижусь!

– Лиз, бери сразу двоих, уступаю! У меня экзамен завтра, вечно приключения ищешь!

– Саш, это ты у нас из обеспеченной семьи, а мне кормиться как-то надо и тряпок новых хочу.

– Ладно, уговорила… Учти, Лиза, на пару часов! – пробубнила Александра, аккуратно укладывая книжки в большую холщовую сумку.

Генрих Давыдович ничуть не удивился, что ребята вернулись с озера с двумя симпатичными девочками, дело молодое. Вспомнил себя и улыбнулся. Сашенька особенно понравилась: хорошенькая, чувствуется, из семьи не простой, с манерами. «Вот бы моему мерзавцу такую, слова бы поперёк не услышал!» – подумал Генрих Давыдович и вздохнул.

Сидели долго, болтали, и Александра оказалась вовсе не гордячка. Разговор поддерживала, смеялась над шутками Генриха Давыдовича, и о себе охотно рассказывала.

Саша была полукровка: мать русская, отец обрусевший грузин. В маленьком возрасте с родителями переехал в Ленинград, окончил Высшее мореходное училище имени Макарова, плавал в загранку, позже занялся бизнесом и прилично преуспел.

С интересом разглядывал Семён смуглое чудо. В ней чувствовалась какая-то уверенность, достоинство, и внешность необычная, видно, что не русская, а кто – непонятно.

– Она моя! – прошептал Валька. – Слышишь, моя! Не пялься!

– Да она и не в моём вкусе! Зверёк экзотический.

Семён для убедительности скривил морду.

А Валька влюбился, сильно, по-настоящему, не мог дождаться утра, спал плохо, грезил Сашенькой. Успокоился, только когда позвонил ей и получил согласие на встречу.

Всю неделю по вечерам бегал к ней на свиданки, непременно с букетом. С любовью выбирал подарки, хотелось бесконечно радовать. Всё было впервые: и то, что испытывал к ней, и как тосковал, не успев расстаться. В койку не тянул, полюбил слишком. Никого не замечал вокруг.

Каждый вечер подвозил любимую домой, адрес знал и ровно через неделю, в субботний вечер, поднялся на четвёртый этаж и позвонил в дверь. Открыла интересная женщина с Сашкиной улыбкой.

– Простите! Я бы хотел поговорить с отцом Александры. Я Валентин.

Женщина с удивлением смотрела на него.

– Да, Саша говорила о вас.

В коридоре показался Серго и сама Александра. Валька еле стоял, ему казалось, земля уходит из-под ног. Протянул маленькую коробочку Саше. Там лежало красивое кольцо с бриллиантом.

– Простите, я прошу руки вашей дочери! – обратился Валентин к отцу Александры.

Он был абсолютно уверен, что именно так торжественно надо сделать предложение и тянуть более нельзя. Жить в постоянном страхе потерять её стало невыносимо. И откуда только появился этот страх, Валя не понимал.

– Молодой человек, пройдите в мой кабинет, поговорим…

Александра молча ушла в свою комнату и закрыла за собой дверь. Не осознавала, что происходит, всё казалось нереальным и киношным. Долго лежала на кровати, раскинув руки, и смотрела в потолок. Только прошла боль расставания. Только начала привыкать к жизни без Адама.

Адам был её первым осознанным мужчиной. С ним она превращалась в гуттаперчевую куклу: делай что хочешь, не больно! Ушла сама, устав от измен и равнодушия, дав себе слово: «Пусть любят меня, безумно любят – любить мужчину неблагодарное занятие!»

Она не слышала, как ушёл Валентин. Поплакала и заснула.

Утром отец сказал:

– Сашка, мне понравился этот парень. Он действительно тебя любит, и я уверен, у него есть будущее. Да и пора замуж. Я дал согласие, и тебе отказывать не стоит. Послушай отца – он способен оценить тебя по достоинству, а это самое важное!

Молча выслушала отца Саша, не перечила, лишь кивнула головой. «Может, Валентин и есть моя судьба? Так что тянуть!» А в том, что он её сильно любит, она не сомневалась, только удивлялась, как быстро всё произошло. Ещё вчера и не помышляла об этом. Да, приятный парень, хорошо, что оказался рядом в правильный момент, когда сердце наполнено разочарованием и теряешь веру в то, что когда-нибудь сможешь стать счастливой. Саше хотелось, чтобы у неё было так, как у мамы с отцом, и Валентин безусловно подходил.

Со свадьбой решено было не откладывать – две недели на всё про всё.

– Женюсь, – сказал Валя между прочим Семёну.

– На ком?

– Как на ком?.. На Саше…

Валя скрывал, что встречается с Александрой почти каждый день.

– Ты не торопишься? К чему такая спешка? – В голосе друга слышалась горечь.

От Валентина не ускользнуло, что Семён неожиданно примолк, смешно втянул голову в плечи и стал похож на обиженного попугая. Иногда беспомощно моргал глазами и непроизвольно крутил головой в знак несогласия. Зрелище было забавным, и Валя не сдержал смеха. Реакции от Семёна не последовало.

«Завидует! – решил Валентин. – Или ревнует. Никогда за ним такого не замечал. Неужели он думает, что моя женитьба сможет как-то отразиться на нашей дружбе!»

А вот Лизу чуть не хватил удар.

– Подлая ты, Сашка, увела парня! И что они в тебе находят? Не любишь ведь его! – гневно выкрикивала Елизавета, багровела, дула и кривила губы в зловещей улыбке. В неё точно дьявол вселился, и остановить поток обвинений, обрушившийся на Сашу, не представлялось возможным. Она потеряла способность слушать другого и соображать одновременно.

– А мне и не нужна любовь, – спокойно отвечала Александра. – Мне семья надёжная нужна. Хватит, любила уже, пусть теперь меня любят!

Свадебное платье Саша не выбирала, не было ни времени, ни желания. Купила первое мало-мальски подходящее. Когда примерила платье, долго разглядывала себя в зеркало, подняв волосы кверху. Оно шло ей, белизной оттеняя смуглую кожу.

– Ради этого стоит выходить замуж! – восторженно воскликнула Саша оторопевшей от такой красоты Лизе.

– Завидую я тебе! – Не выдержала Лиза, раскраснелась и зашмыгала носом. – Почему тебе всегда достаётся самое лучшее?

– Не придумывай! Это ты сейчас на эмоциях говоришь. Один Адам чего стоил!

– Так сама виновата! Кто тебя заставлял терпеть столько времени. Хороших парней отшивала, а на козла время тратила.

– Наверное, не я одна такая. У всех случаются ошибки, – не уступала Саша и крутилась перед зеркалом, прикладывая к волосам белоснежную фату.