– Да хотя бы глазами! Мне ведь с этим жить. Мне, а не тебе, Нэд, – Эйдан не пытался говорить тише.

Или думал, что меня давно отвели в дамские спальни. Или намеренно бил по больному, чтобы сбежала первой. Будто не знал, что меня связывают бумаги, подписанные дядюшкой!

Журналы и народная молва не солгали: мой будущий муж действительно был Красивым. Даже тревожное пробуждение на рассвете не испортило черными тенями гладкого ухоженного лица.

– Иди спать. Утром разглядишь получше. Возможно, она тебя удивит.

– Сменит унылое лицо на чье-то чужое? Она и такой магией владеет? У девчонки вид, будто ее от всего тошнит! – распалялся младший. – От меня, от Ташера, от предстоящей свадьбы…

– От перехода через Хребет… От ужаса изнаночных троп… – договорил за брата Нетфорд. – Нормальное у нее лицо. Ланта Экарте весьма привлекательная и в твоем вкусе, просто устала с дороги. Я предлагал доставить ее в седле, но граф уперся.

– И?

– И пришлось тащиться с экипажем. Сам знаешь, как их трясет на въезде в Ташер. Не всякая дева вынесет такое путешествие без обморока и тошноты.

– Она еще и здоровьем слаба? – уныло фыркнул Эйдан.

Мои пальцы, державшие тяжелую чашку, задрожали. В отличие от Азары, я не питала пустых надежд на «счастливый брак с незнакомцем». Понимала, как мало шансов сойтись характерами с первой встречи. Но сейчас обида горечью резала горло и сводила челюсть.

– А тебе кажется, что там, в Эшере, граксов магазин невинных благородных девиц? – старший герцог раздраженно хлопнул кулаком по стене. – И у каждой барышни в рукаве припрятан крепкий огненный дар? Пора уже вылезти из скорлупы… и заодно из местных партэлей, Эйд. Тебе выпала честь защитить Предел, так неси ее с достоинством!

– Не учи меня… честь нести… – в шипении Эйдана послышалась угроза. – Если бы ты не поленился и проверил свою супругу, я бы и дальше не спешил связать себя драными узами. А теперь мне что?

– А теперь тебе… делать наследника, – сипло процедил его брат. – Это ты умеешь лучше всего. Ты Эквенор не меньше, чем я. Пора бы об этом вспомнить!

Наследника? Так далеко мои тяжелые мысли еще не забегали…

Уставшие пальцы обмякли, чашка вырвалась из руки и с грохотом раскололась об пол. Мужчины обернулись, два раздраженных лица уставились на меня. Ровно на такую, как описал младший: бледную, серо-зеленую и с признаками тошноты от всего на свете.

Эйдана передернуло, его красивые припухшие губы пренебрежительно скривились. С шумным выдохом младший герцог повел плечами и отвесил мне церемонный поклон.

– П-приветствую… в новом доме… моя дражайшая… невеста, – слова выходили из Эйдана ядовитыми плевками, но он пытался держать лицо. Лишь договорив положенную речь, позволил себе развернуться и студеным вихрем унестись прочь.

Глава 5

Сон поймал меня и скрутил в мягких объятиях за секунду до того, как голова коснулась подушки. Наутро я едва помнила, как попала в эту спальню и кто меня сюда дотащил. А заодно избавил от походного платья и накрыл чудовищно толстым, плотным одеялом.

Из распахнутого окна тянуло непривычной прохладой – утренней, осенней, пахнущей старым лесом, мхом и сухими листьями. Комнату для невесты выделили светлую, ее не стали украшать траурными лентами и черной вуалью штор.

И потому сейчас на меня без всяких преград глядело серо-голубое небо Ташера. В нем быстро перемещалась стая больших белых птиц, касаясь кончиками крыльев друг друга.

– Это цапы, их пух и перо очень ценятся по обе стороны Эшерского моря, – сообщил тихий женский голос, возникший у изголовья кровати.

Я отвернула голову от окна и наткнулась на красивое лицо темноволосой женщины. Виски ее были лишь слегка тронуты серебристой патиной, а лоб – размечен несколькими неглубокими морщинами.

– Вы вдовствующая герцогиня? – уточнила я осторожно, спросонок вспоминая, не говорил ли сир Нетфорд имя матери.

– Ох, нет, я леди Кетрисс, – женщина поправила черный воротничок платья и грустно улыбнулась. – Ее светлость погибла в Мертвом лесу много лет назад. И с тех пор я пыталась хоть чем-то заменить мальчикам утраченную мать. Я бесполезная супруга их дяди, имевшего неосторожность жениться по любви.

– Роскошь по нынешним временам, – согласилась, приподнимаясь на локтях.

Я не любила бесцеремонные вторжения в свою комнату, но за годы в графском имении привыкла к этому неудобству.

– До меня донесли, что встреча с будущим супругом оставила дурное послевкусие, – сдержанно промолвила леди Кетрисс и поднялась со скамьи. – Это печально, но ты застала герцогство в унынии, в черной тоске. В страшном предчувствии зимы, когда улыбка – редкий гость на лицах северян. Что никак не отменяет того, что свадьба – событие несомненно прекрасное… И для юной девушки очень важно́…

Женщина расправила лежавшее на кресле светло-голубое платье. С высоким воротом-стойкой, подбитое белым пером и расшитое серебристой нитью.

Вероятно, как-то так одевалась ташерская знать, когда не горевала. Сдержанно, закрыто, но очень элегантно. Наряд предназначался мне, и я отсюда видела, что леди Кетрисс угадала с размером.

– Я оставлю тебя, Эллайна, наедине с северным утром. Привыкай к запаху Ташера и нового дома, – женщина чинно кивнула. – Я подожду в библиотеке в конце коридора. Как будешь готова, я познакомлю тебя с нашими традициями и устройством замка.

Дверь мягко затворили, и я уселась на подушках. Прочесала пальцами спутанные завитки волос, оглядела комнату. Просторную и пустую, с минимумом необходимых вещей – скамьей, зеркалом, креслом, парой шкафов, медной чашей для омовения, столиком для дамских безделушек. И горкой моих чемоданов, сваленных в углу.

Я растерла заспанное лицо, налила из кувшина теплую воду, смочила руки. Тщательно умылась и расчесалась, примерила платье. Азара права: я должна соблюдать традиции, мне тут еще как-то жить. Будет неплохо, если во мне перестанут видеть южанку с огненной кровью.

Взбудораженные внутренности нашли свои места, следов ночного кошмара во мне почти не осталось. Отражение в зеркале приятно удивляло. Светло-рыжие завитки лихорадочно подпрыгивали у висков, голубые глаза блестели голодом, покусанные губы припухли, в животе урчало… Вполне здоровая девушка. С нормальным аппетитом. Вовсе не бледная моль.

Как дикий зверек, похищенный из знакомой норки и заброшенный в новые обстоятельства, я не спешила покидать комнату. Посидела в кресле, постояла у окна, обрисовывая взглядом далекие очертания гор и пересчитывая птиц в белых стаях… А когда с тяжелым вздохом собралась выйти, в дверь вошла молоденькая прислужница с подносом, заставленным едой. И мое знакомство с устройством замка еще немного отложилось.

***

Леди Кетрисс, как и обещала, нашлась в библиотеке. Молча поприветствовав во второй раз, она повела меня дворцовыми коридорами.

Негромко, стараясь не нарушать траурный покой, она рассказывала про всякие мелочи. Про хрустальный колокольчик на шелковом шнуре, разносящий неслышную трель и вызывающий прислужниц. Про закутки для уединения, запрятанные за гобеленами.

Про круглую темную молельню с пустой каменной чашей в центре. Пламя в ней едва теплилось после летней охоты. И окончательно угасло, едва оборвалась жизнь прежнего хозяина Предела.

– Эйдан раздует новый огонь из твоей искры, Эллайна, – уверенно кивнула леди Кетрисс, закрывая дверь в комнату для молитв. – И смятение в наших душах сменится покоем.

Мы вошли в другое помещение, лишенное окон. Женщина зажгла ледяные кристаллы в стенных нишах, и пространство заполнилось мрачноватым голубым светом.

– Это музей? – мой голос тревожно дрогнул.

Взгляд наткнулся на черную руку с огромным когтем, торчащую из картинной рамы.

– Я называю это место «комнатой страха».

Очень меткое определение! Я, к примеру, уже была заполнена священным ужасом до кончиков ушей. А пыточной тут нигде не предполагается? Скажем, для особо строптивых невест с юга?

– Оно не для того, чтобы пугать, Эллайна, – «успокоила» леди. – Оно для того, чтобы помнить об ужасах с той стороны. Эта комната – вместилище горя и мрака, трагедий и памяти. Коготь ранил молодую герцогиню, занес ей в кровь черную заразу, заставив угасать в муках…

– Как это могло случиться? – в глазах встали непрошенные слезы.

– Леди Лаэлия побежала в Ледяной храм, чтобы наполнить погасшую чашу огнем и осветить путь для отряда мужа. Она думала, пламенная магия защитит ее в темный час, но лес коварен… – леди Кетрисс резко отвернулась от «экспоната» и шумно вздохнула. – Последняя искра того самого огня угасла месяц назад, старый герцог его очень берег.

Другие картины «музея» изображали жутких монстров, приходящих из ночи. Некоторые гости были косматы, зубасты и передвигались на четырех лапах. Другие восседали сверху, ввинчивая в темное небо угольно-черные рога.

Сколько правды было в этих изображениях? Видел ли художник хоть раз обитателей Мертвого леса или воображал чудищ по описаниям?

Насмотревшись и надолго набрав пищи для кошмаров, мы покинули «страшную комнату». Пошли вдоль больших окон закрытой галереи, соединявшей крылья дворца.

– Эйдан был мал, он почти не помнит той трагедии. Его не коснулось «горе севера», – со скорбью на лице объясняла леди Кетрисс. – Нетфорд другой. Порой кажется, старший сын герцога уже родился в траурной рубашке. Со временем ты увидишь разницу между братьями. Эйдан обладает нравом легким, он приятен и учтив… в светлые времена.

Настанут ли они хоть когда-то, эти времена? Вопрос увяз в горле: я увидела в окно, как хмурый сир Нетфорд выходит за ворота.

– Не думала, что он решится туда вернуться, – пробубнила женщина, провожая взглядом старшего. Выбравшись из крепости, тот резко взял влево.

– Что там?

– Справа Мертвый лес…

– Но ворота открыты!

– Погода пока хороша, – задумчиво покрутила головой леди Кетрисс и распахнула широкое окно, впуская в галерею запахи замшелой листвы и увядания. – Летом лес нас кормит, а зимой, с пробуждением изнанки – убивает…

– А слева что?

Именно туда направился герцог, подметая дорогу черным плащом.

– Там Ледяной храм с главной священной чашей. Оплот магии севера, сердце рода Эквенор.

Леди указала пальцем на сверкающую островерхую крышу, окруженную башенками поменьше. Отсюда казалось, что здание собрано из кусочков мутноватого хрусталя.

– Храм древних граничит с Погибшим садом, старым, заложенным тысячи лет назад… Изнанка приближалась, и мы вынуждены были от него отгородиться, – Кетрисс рисовала рукой воображаемую линию. – Осенью сад дивно красив, можешь там прогуляться, осмотреться. Запомнить дорогу к алтарному камню. Очень скоро, с наступлением Третьей Великой ночи, тебе придется по ней пройти…

– Зачем?

– Как зачем? Чтобы скрепить благословленный брак, – смущенно улыбнулась леди Кетрисс. – Наделить Предел спасительным огнем. Твоя магия – единственное, чего боится ледяная тьма за нашими воротами.

Выходит, свадьба пройдет с той стороны? На опушке Мертвого леса, с когтистыми монстрами в свидетелях?

Расстраивало ли это меня сильнее, чем отвращение в глазах жениха и вчерашнее похищение с родных земель? Пожалуй, что нет. За ночь я устала расстраиваться.

Согласно брачным бумагам, подписанным дядей, я принадлежала северу. Вся, до последней из своих непослушных искорок. И бежать отсюда было решительно некуда.

Еще немного побродив с леди Кетрисс по замковым коридорам, я (не без помощи сопровождающей) вернулась в выделенную спальню. Неохотно распаковала один из коробов, сунула пару сорочек в ящик комода… И со стоном бессилия опустилась на постель. Неужели это случается со мной по-настоящему?