Так-то я не пью. Потому что знаю, чем это заканчивается. Вот этим! Выпиваю один стакан, мне хочется второй, третий… А потом в башке мощные бородатые кузнецы изо всех сил стучат по звонкой наковальне.

Короче, лучше не начинать.

* * *

Всю дорогу я еле полз, боясь, что меня остановят дпсники. И я их обрадую прекрасным амбре десятилетнего виски, недоусвоенного моим тридцатитрехлетним организмом.

Девчонку тоже не хотелось пугать этим ядреным ароматом, поэтому пытался на нее не дышать. И не смотреть. Чтобы она тоже не смотрела на мою опухшую рожу. Мечтал поскорее надеть медицинскую маску…

Наконец-то!

А она сидит в кресле, куда я ее чуть ли не силком усадил, вся трясется. Смотрит на меня так, как будто я собираюсь ей выдрать все зубы без анестезии.

Ой, да ладно! Прям так страшно! Удивляют меня эти нервно-психические. Лечить зубы уже лет двадцать как не больно! Сами себе что-то придумают, сами испугаются. А мы потом их пачками из обмороков таскаем.

С такими – никаких нежностей. Все быстро, четко и по делу. Если начнешь такую истеричку успокаивать – она вообще взбесится. И покусать может. Либо, опять же, в обморок грохнется.

Короче, я был жестким. И ей это понравилось. Просто закрыла глаза и лежала себе спокойно. Говорю же: с такими только строгость и жесть.

Свою работу я делаю на отлично в любом состоянии. Ну и не настолько у меня сильное похмелье, чтобы руки тряслись. Так что пломбой я доволен. Красиво получилось.

А мышь Соня вообще готова броситься мне на шею. Они всегда так! Как только все страшное закончилось – любят тебя и обожают.

А я… Завязал со всей этой любовью. Развелся четыре года назад – и все. Больше никогда и ни за что. Так, легкие интрижки для здоровья.

Но с этой такое не прокатит.

Почему я вообще об этом думаю? Да я не думаю. Так, мысль мелькнула.

Провожаю ее до двери. Разворачиваюсь, погруженный в свои мысли. Которые приходится изо всех сил разгонять поганой метлой.

Так, я же дату следующего приема не назначил… Позвоню потом. Сейчас лучше свалить. Привести мысли в порядок.

Но я прямо чувствую, как Соня сверлит взглядом мою спину. Осуждает. Думает, что я грубиян и нахал. А я просто злой похмельный Носорог. У которого дико трещит между рогами.

Я оборачиваюсь.

Она уже уходит. Ну и шла бы! Сама доберется, не маленькая. Но у меня вырывается:

– Подожди! Я тебя отвезу.

– Спасибо. Но… мне неудобно. Ты и так…

– Неудобно спать на потолке, – обрываю ее я. – Одеяло падает. А доехать со мной до дома вполне удобно.

Мля… Кто опять тянул меня за язык? Надо было оставить машину, пойти выпить бутылочку пива и поехать домой спать. На такси.

* * *

Мы едем.

Я молчу. Она тоже. И в этой оглушительной тишине вдруг раздается громкое утробное рычание… Вообще не по-джентльменски.

Это у меня в животе урчит. И что-то так жрать хочется, что аж руки трясутся. Похмельный синдром во всей красе.

– Поехали поедим, – говорю я.

– Поедим? – она снова смотрит на меня испуганно.

Да тебя я жрать не собираюсь! Не нужна ты мне. Просто составишь компанию.

– Ты в принципе ешь? – спрашиваю ее.

– Ем.

– Не похоже.

– Почему это?

– Худая и бледная. Какой у тебя гемоглобин?

– Не знаю…

А я знаю. По-любому ниже нормы. Еще и ферритин, небось, где-то на дне. Откуда ты только взялась на мою голову, такая хилая?

– А витамины пьешь какие-нибудь? – продолжаю опрос пациентки.

– Нет…

– За здоровьем надо следить, – поучительно произношу я.

– Я врачей боюсь, – бурчит это чудо.

– Скоро перестанешь бояться.

– Почему это?

– Привыкнешь ко мне.

А это я зачем сказал?

А, ну да. Мне же ей еще все остальные зубы лечить. А работы там дофига. Пломбы стоят, но качество… Где ей их ставили? В подворотне? Короче, надо все переделывать. Работы на месяц – полтора.

Так что видеться будем часто.

Глава 4

Соня

– Возьми бифштекс, – командует Носорог.

– Я не ем мясо.

Он смотрит на меня, как на идиотку.

– Давно?

– Ну… где-то месяц.

– Почему?

– Решила стать вегетарианкой.

– С чего это?

– С того! – огрызаюсь я.

Просто слушала одного там… блогера. И приняла решение больше не засорять кишечник продуктами гниения. Но почему-то я чувствую, что озвучивать это вслух не стоит. Чую, что Носорог в пух и прах разнесет эту теорию. Еще и на смех меня поднимет.

– Девушке бифштекс, – говорит он официанту. – А мне хаш и карбонару.

– Я хотела просто чай с десертом, – лепечу я.

– Десерт не советую. У тебя кариес. На двух шестерках, на левой нижней четверке и…

Нет, это была ужасная идея – пойти в кафе со стоматологом! Да еще и с этим маньяком, который почему-то считает, что может мной командовать.

– Знаешь, я, пожалуй, вызову такси и поеду домой.

Я начинаю подниматься.

– Сидеть! – рявкает он.

И я невольно сажусь. Но тут же вскакиваю снова. Какого фига он раскомандовался? Орет на меня, как будто я его собака! Бесит.

Носорог тоже вскакивает. Оказывается передо мной.

– Софья, извини, – произносит он, с искренним раскаянием заглядывая мне в глаза – Я погорячился. Садись, пожалуйста. Хочешь десерт – ешь десерт. Не хочешь бифштекс – не надо.

– Так что принести даме? – спрашивает официант.

Причем не меня, а Кешу. Что, блин, за сексизм и домострой? Я сама в состоянии решить, что мне есть. И, кстати, платить за себя тоже собираюсь сама.

– Салат, – бурчу я. – И шоколадный фондан.

Кеша морщится.

– И еще пирожное “Сникерс”! – злорадно добавляю я, глядя на него.

В этот момент я впервые вижу, как в бесстрастных карих глазах Носорога сверкает быстрая зеленая молния. Мгновенная вспышка – и он снова становится спокойным, как танк, и совершенно непробиваемым.

Официант уходит.

– Сейчас я хаш съем и буду добрый, – произносит Носорог.

– Такой голодный?

– Ага.

– У меня тоже иногда от голода руки трясутся и голова кружится.

– Гипогликемия, – произносит он непонятное слово.

Еще один диагноз для меня? Блин, тяжело общаться с медиком.

– От Михея никаких известий нет? – спрашиваю я, чтобы прервать новую фазу затянувшегося молчания. .

– А должны быть?

– Не знаю. Я волнуюсь за Юльку. Увез ее куда-то. И на сообщения она не отвечает.

– Просто в его избушке нет связи.

– Это подозрительно.

– Вообще не переживай, Михей ее не обидит.

– А она может, – замечаю я.

Вспомнив историю с битым стеклом в постели.

Какие у них страсти кипят! Они оба как будто заболели любовным бешенством. У меня такое тоже было. Один раз. И больше не хочу… А больше и не было. Все как-то ровно и скучно.

Я бросаю беглый взгляд на Кешу и замечаю, что он морщится, как от боли. Странный он. Очень!

– Где мой хаш? – чуть ли не рычит он на официанта, который приносит мне салат.

– Минуточку, – лепечет тот, сразу сжимаясь под свирепым носорожьм взглядом.

– Ты сам назначил срок! – рявкает Носорог. – Я жду.

Тарелка дымящегося хаша появляется ровно через минуту. Не сомневаюсь, что испуганный официант поставил часы на таймер, боясь опоздать.

Носорог втягиват носом аромат, берет в руки ложку и набрасывается на еду. На лице непередаваемое блаженство. Мне даже захотелось попробовать знаменитый хаш. Но я же вегетарианка.

Я жую салат.

– Детей тоже будешь травой кормить? – вдруг спрашивает Носорог.

– Каких еще детей?

– Наших.

Я чуть не падаю со стула.

– Выдохни, – усмехается он. – Я шучу. Какие тебе дети! Ты сама еще дитя неразумное. К тому же дохлик. Тебя же ветром сдувает!

– Я кирпич в сумочке ношу, – бурчу я.

Он усмехается.

– Ничего, гемоглобин тебе поднимем, витаминчики пропьешь, бросишь свое вегетарианство – и отрастишь румяные щечки.

– Тебе нравятся щекастые девушки?

Он пожимает плечами.

– Я просто забочусь о твоем здоровье.

– Спасибо, я в состоянии сама о себе позаботиться.

– Кстати, а где тот белобрысый? – внезапно вспоминает Носорог. – С которым ты тусила на свадьбе Варлама?

Надо же, заметил и запомнил. А я, хоть убей не помню, был ли он там один или с кем-то.

– Да козел он, – вырывается у меня.

Носорог меняется в лице. Я снова вижу отблеск зеленой молнии в его темных глазах.

– Хамил? Обижал?

.– Ну… Намекнул мне, что долго ломаться не стоит. Конкуренция очень большая. Мол, вокруг него куча девок из трусов выпрыгивает.

– А ты что?

– Говорю: иди, лови.

– Кого?

– Выпрыгивающих из трусов девок.

Кеша хохочет, запрокидывая голову и хлопая себя по колену.

– У тебя прекрасное чувство юмора.

– У тебя тоже, – говорю я.

Вспомнив его шутку про наших будущих детей.

– У меня его вообще нет.

Его лицо снова становится непроницаемо серьезным.

– Так. Завтра я не смогу за тобой заехать, работа. Сама приезжай вечером. В шесть тридцать сможешь?

– Наверное…

– Разберемся с левой шестеркой и, может, захватим четверку.

– Спасибо, но…

– Что?

– Да как-то неудобно.

– Неудобно знаешь что?

– Знаю. На потолке спать.

– Молодец, отличная память.

Он и хвалит меня, как собаку… Или как трехлетнего ребенка.

– Я заплачу за лечение, – говорю я.

– Нет, – просто произносит он.

– Но…

– Дружеская услуга. Мы же друзья?

Откуда мне знать? Я никогда особо не дружила с парнями. Не знаю, как это бывает. Вообще, мне сначала показалось, что я ему нравлюсь. Пятнадцать минут назад он говорил про наших общих детей. Шутил, как оказалось.

А теперь говорит, что мы друзья. Тоже шутит? Если честно, я ничего не понимаю.

Что ему от меня нужно вообще?

Глава 5

Кеша

Кто бы мог предположить, что Мыши бывают такими упрямыми? Она меня вчера просто вывела. Из благодушного состояния, в которое меня привел горячий наваристый хаш.

Сначала назло мне наелась пирожных. Демонстративно лопала вредный сахар и блаженно закатывала глаза. А потом говорит: я сама за себя заплачу, и точка. Уперлась, как ушастое парнокопытное. Пришлось уступить.

Унизила мое самцовое достоинство! А мне было так хорошо после хаша… Чуть не уснул прямо там, на диванчике.

Но с этой Мышью разве уснешь? Каждые три минуты выводит из равновесия.

Ладно, я позволил ей скинуть деньги за пирожные мне на карту. Но уехать на такси я ей позволить не мог. Так что пришлось выпить кофе, продрать сонные глаза и доставить ее по назначению.

А через полчаса она будет здесь. Я уже закончил с последней на сегодня пациенткой. Принимаю только постоянных, тех, кто у меня лечится много лет. Всех остальных сбагрил сотрудникам, мне и административной работы хватает. Нигде нет такой бюрократии, как в медицине. Если у тебя частная клиника – тебя пытаются поиметь все контролирующие и надзирающие органы.

Выхожу из душа. Да, у меня тут есть душ и все, что может понадобиться, если после работы едешь не домой. Надеваю свежую рубашку, брюки и накидываю сверху халат. Снимаю. Надеваю новый комлект нашей фирменной униформы. А чего выпендриваться? Надо ходить, как все врачи.

Смотрю на себя в зеркало. Поправляю воротник. Брызгаюсь туалетной водой. Мля… Я что, на свидание собрался? Она же почует запах. И поймет, что я готовился.

Надо еще раз принять душ.

Не, ну это совсем беспредел! Чего меня так накрывает-то? Это просто врачебный прием. Просто дружеская услуга. Что я, никогда зубы друзьям не лечил?

Самые проблемные пациенты, кстати.

* * *

Вхожу в кабинет. И застываю у порога. На пару секунд. Эти секунды мне нужны, чтобы вспомнить, зачем мы тут собрались. Ну, в смысле… Это что еще за нафиг?