Лина Филимонова: Кабан

Глава 1

Маруся

У меня пятый размер груди. Это все, что вам нужно обо мне знать. Остальное не имеет значения. Никто не замечает цвета моих глаз, оттенка моих волос, стройности моих ног. И – моего внутреннего мира.

Я сейчас, естественно, говорю о мужчинах.

А они обо мне говорят так: ну эта, с сиськами. Или просто: ну эта – и рисуют воображаемые футбольные мячи на груди. Буфера, дойки, дыньки, шары, подушки безопасности – это все о них. “Сначала входят твои сиськи, потом ты сама”, – такое мне тоже не раз говорили.

А сейчас я слышу слова, произнесенные с мерзкой сальной ухмылкой:

– У тебя такие большие… глаза.

– А у тебя такой маленький, – парирую я.

– Че? – дергается похотливый орангутанг, подваливший ко мне на улице и откровенно уставившийся в вырез моей футболки. – Откуда инфа?

– Определила по расстоянию от большого пальца до указательного, – на ходу бросаю я.

И иду дальше. А он зависает, разглядывая свою ладонь. Сомневается. Значит, есть основания. Да пофиг. Я забыла о нем в ту же секунду. Даже не злилась. Я сегодня добрая.

Я освободилась пораньше и иду в кино на романтическую комедию с Дженифер Лопес. Это моя тайная порочная страсть – ванильные фильмы о любви. Я брутальная девчонка. Гоняю на мотоцикле, ношу кожаные штаны, мартинсы и татухи. Но иногда так люблю утонуть в розовом сиропе придуманной сказки… Просто, чтобы отвлечься и перезагрузиться.

* * *

Я не понимаю, почему не могу расслабиться и кайфовать от истории, где моя любимая актриса брутально дает всем люлей, а в перерывах женственно носит потрясающие платьишки. Мне как будто что-то мешает. Что-то свербит затылок.

Я оборачиваюсь. И замираю, чувствуя, что сердце остановилось. Облилось кровью. И снова забилось – зло, резко и импульсивно.

Слева от меня, на пять рядов сзади, сидит мой бывший. С расфуфыренной блондинкой, которую я знаю. Это Амалия, его коллега по работе. Значит, они… Значит, он…

Мы с Никитой были вместе два года. А четыре месяца назад он бросил меня, заявив, что у нас нет ничего общего. А с ней, видимо, есть. И, наверное, началось все это еще когда мы были вместе…

Но мне плевать. Серьезно. Я выбросила его из головы и из сердца. И забыла. Меня не волнует, что он с Амалией.

Но то, что он пришел с ней на романтическую комедию…. Это больно и обидно! Это бесит невероятно.

Я два года звала его на такие фильмы. Мне так хотелось смотреть красивую сказку, положив голову ему на плечо… Но он всегда отказывался. Говорил, что его тошнит от ванили и розовых соплей. И что он не выдержит и пяти минут.

Я хотела! А он мне отказал. А теперь смотрит на мою любимую Дженифер Лопес со своей бледной молью… Козел! Испортил мне день. И впечатление от фильма. И самооценку. И вообще – все!

Я вылетаю из кинозала. Бреду по улице, не разбирая дороги. Слезы? Нет, это не слезы. Это просто аллергия на мудаков.

* * *

А на следующий день Никита появляется в моем тату-салоне.

– Привет.

Я едва не роняю инструменты, которые готовлю к стерилизации.

– Видел тебя вчера.

– И? Чего пришел?

Видимо, мучает чувство вины. За предательство.

– Поговорить, – выдает Никита.

– Чего надо? – не могу сдержаться я.

– Слушай, я же тебе не грублю. Мы же с тобой остались друзьями…

– В жопу таких друзей. У меня есть друзья. Ты не в их числе.

– Вот всегда ты такая! – начинает закипать он. – Почему нельзя нормально поговорить?

– О чем нам говорить?

– Ну… как у тебя дела?

Ох ты, блин! Дела его мои интересуют. Четыре месяца не вспоминал, даже не позвонил ни разу, а теперь хочет знать о делах. Я не буду тебе помогать избавляться от чувства вины!

– Офигенно, отвечаю я. – Поговорили? Вали.

– Сиськи, – внезапно произносит Никита.

– Что?!

– Это единственное, что в тебе есть хорошего.

Я швыряю в него тяжелый альбом с эскизами. А могла бы и ножницы кинуть. И попасть. В глаз! У меня брат ножи с топорами метает, и меня кое-чему научил.

– Истеричка! – вопит Никита.

– Импотент! – вырывается у меня.

– Я импотент? А это не ты всегда стонала подо мной и просила ещё?

– Я имитировала! – ору я.

Это неправда. Мне было хорошо с ним. Очень хорошо. Я даже думала, что встретила того самого. А теперь… мне просто больно.

* * *

Я не собиралась на этот конгресс татуировщиков. Но поехала. Купила билет, села на самолет – и через час уже была в родном городе. Просто мне нужно развеяться. И отвлечься. И пообщаться с любимым братиком – это меня всегда стабилизирует и успокаивает. А крейзи-пати, на которую я отжала у него пригласительный – лучшее место для того, чтобы как следует оторваться.

И да, я надела вечернее платье с декольте. Прошли те времена, когда я влезала в утягивающие спортивные топики, а сверху накидывала свободные рубашки.

А не пошли бы вы все! Да, у меня есть грудь. И я не собираюсь скрывать этот факт.

Тут реально весело. Мне нравится. Но замутить не с кем. Все мужики либо откровенно пялятся, либо упорно отводят глаза. Видимо, я их ослепляю. А у меня в голове постоянно звучит голос Никиты: “Сиськи – это единственное, что в тебе есть хорошего”. Мудак! Знает, как меня все это достало. Бьет по больному…

Кстати, почему я о нем думаю? Я должна веселиться!

– Привет, Багира! – раздается позади меня приятный мужской баритон.

Багира? Так меня мог назвать только тот, кто знает с детства. И кто хочет сделать мне приятное. Потому что эту кличку я придумала сама. Во дворе же меня звали либо Носорожиха – из-за брата, либо Маша Два батона – по понятной причине. За второе я убивала без предупреждения. И прикапывала в клумбе. Там немеряно детских трупиков… Ладно, шучу.

Голос не узнаю. Резко оборачиваюсь. Вау. Какой красавчик! Широкие плечи, аккуратная борода, стильный костюм… Я аж залипаю. И чувствую приятное покалывание в кончиках пальцев, которое у меня иногда случается в присуствии охеренных мужиков. А потом до меня вдруг доходит: да это же Пашка Кабан!

И флер привлекательности сразу развеялся. Невозможно восхищаться мужчиной, которого помнишь неуклюжим прыщавым подростком, влюбленным в тебя по уши.

– Привет, Паш. Как дела?

– Все пучком.

Этот смотрит мне в глаза. Но и его взгляд медленно сползает.

– Классно выглядишь, – говорю я.

– Я? – удивляется Паша. – Это ты просто вау! У тебя такие…

Его глаза все же падают в моё декольте.

Если еще и он что-нибудь скажет, про мои сиськи, я его убью. И в прикопаю вон в той клумбе.

– Прикольные шары, – заканчивает Кабан.

Глава 2

Маруся

Мое колено резко дергается вверх. Само. Это просто рефлекс. Привычная реакция на хамство.

Но у Кабанчика, оказывается, рефлексы острее и стремительнее. Он ставит мне блок, кажется, еще до того, как успеваю осознать, что происхоидит. Мое колено впечатывается в его ладонь. Он обхватывает его. А другой рукой крепко держит меня за талию – чтобы я не упала. Мы с ним как будто танцуем танго.

И в это же самое время я вижу, как в небо взмывает сотня разноцветных шаров… Огромных, ярких, расцвеченных всеми цветами радуги. Блин. Он что, про них говорил?

– Пусти, – дергаюсь я.

– Если скажешь, что больше не будешь.

– Я больше не буду.

– Что это было вообще?

– Я думала, ты…

– Что?

– Не о тех шарах говоришь.

– А о каких?

– Кабан, не тормози.

Я многозначительно опускаю взгляд вниз.

– А, ты про грудь… Я как-то не обратил на нее внимания.

Что?!

– Просто я сзади подошел. А там у тебя попа. Ну я и поплыл. В глазах туман, в башке пожар, в штанах петарда…

– Пашенька, а ты не охренел случаем?

– Э-э-э… Я что, это вслух сказал?

– Да!

– Ой.

Я смотрю на него. Он на меня. У него в глазах такое… что у меня снова покалывают кончики пальцев. Да ладно! Это же Пашка Кабан. Я помню, как он стрелял в меня из рогатки дохлыми мухами и сувал мне за шиворот живых ящериц. За что регулярно получал люлей. И мне всегда казалось, что именно ради этого он и старается…

– Может, ты меня отпустишь?

– Нет, – спокойно произносит он.

– Нет?!

– Я тебя больше никогда не отпущу.

– Мне неудобно так стоять!

Он делает шаг назад. Я уже не стою, а лежу на нем. Всей своей немаленькой тушкой. А он держит меня, как пушинку. За ногу и за талию. Без видимых усилий. У него даже вены не вздулись!

– Да пусти ты меня! – снова дергаюсь я.

И он нехотя разжимает объятия. Я встаю на свои ноги. Он протягивает мне бокал шампанского, зацепив его с подноса проходящего мимо официанта. И мы продолжаем светскую беседу.

– Так что ты имел в виду, когда начал говорить: у тебя такие…?

– Туфли, – произносит Паша.

И я открываю рот от удивления. Мужчина заметил мои туфли! Офигеть. Но они реально того стоят. Я на них ползапрлаты потратила!

Стильные, элегантные, алые. На высоком, но нереально удобном каблуке, с перекрещенными ремешками и изящной пряжкой… Это лучшие туфли в моей жизни!

– Спасибо… – растерянно лепечу я.

– У тебя самые сексуальные каблуки в этой галатике. И ты бесподобно украшаешь их собой.

Боже. А это, кажется, самый изысканный комплимент, который я получала в жизни. И от кого? От Пашки Кабана! Где он такому научился, интересно?

– Ты что, курсы пикапа закончил? – интересуюсь я.

– Чего? – бурчит он.

И снова из охеренного загадочного мужика превращается в давно знакомого Кабанчика. Как я вообще могла его сначала не узнать? Мне даже голос его показался незнакомым.

Наваждение длилось недолго, но оно все же было. Странно… Ну да, он сильно повзрослел за последние несколько лет, что я его не видела. Как-то расцвел, возмужал. Еще и приоделся стильно и дорого.

Но это по-преждему он. Мальчишка на пять лет младше, который когда-то не давал мне проходу, изрядно портя жизнь своими выходками. Только Кеша мог его утихомирить и приструнить. Что и делал регулярно.

Я оглядываюсь по сторонам, чтобы увидеть Кешу. И вижу такое, от чего мои кулаки сами собой сжимаются, и меня несет к бассейну.

Кешу бьют! Вернее, он бьет. Но неважно. Там какой-то замес с участием моего брата. И, пока я бегу к нему на помощь, он и его оппонент падают в бассейн.

Я чуть не прыгаю туда же. Но меня удерживают уже знакомые сильные и крепкие руки.

– Тише, тише.

– Пусти!

– Я же сказал: я тебя больше не отпущу.

– Да Паша, блин!

– Успокойся, Марусь. Живой он.

– Я сейчас утоплю того смазливого гаденыша! Смотри, он Кеше глаз подбил!

– Маруся, я понимаю твои чувства, – с усмешкой произносит Кабан. – Братика обидели, ты готова всех порвать на тряпочки…

– Братика? – восклицает девчонка, на которую Кеша весь вечер смотрит, как на богиню, сошедшую с небес.

Сто процентов драка из-за нее. Ну точно. Кеша вылезает из бассейна, идет к ней. Говорит ей что-то мимимишное, судя по тому, как вспыхивают ее глаза и щеки.

Мы с Кабаном оказываемся рядом.

– Соня, знакомься, это моя старшая сестра Маруся, – представляет он меня.

Девчонка смотрит на меня чуть ли не с ужасом. Что, я такая страшная? Кабанчик вон меня совсем не боится. Никак не хочет убирать руку с моей талии. И мне, как ни странно, вполне уютно в этой позе. В кончиках пальцев покалывает. А по телу разливается приятное тепло…

Так. А это уже не просто тепло. Кабанья лапа сжимает мою попу! Совсем Пашка страх потерял.

– Что ты в меня вцепился? – нападаю я на него.

– Чтобы ты в бассейн не прыгнула.

– Да не собиралась я никуда прыгать!

– И не кричала, что прибьешь любого, кто обижает Кешеньку?

– Не было такого! – совершенно искренне говорю я.

Я что, правда так кричала? Не помню.