Поначалу все было тихо. Я даже почти забыл, что не один. Снова включил камеры, гоняя однообразное изображение. На что я надеялся? На чудо?

Блядь, уже сколько месяцев я надеюсь на гребаное чудо. Всего одно! Но, естественно, хер мне.

Про бродяжку вспоминаю, когда выхожу в коридор – чувствуя, что атмосфера в доме неуловимо изменилась. И словно в насмешку, нахожу неугомонную нахалку на кухне. У плиты.

– Что ты делаешь? – спрашиваю, от чего девчонка дергается и медленно оборачивается.

– Ужин готовлю…

– Я разрешил тебе шариться по дому? – обводя взглядом кухню, подмечаю все, что она успела переставить и переделать под себя. Когда, черт подери?

– Вы сказали, можно остаться. Меня наняли, чтобы убирать в доме и готовить. Я просто выполняю свои непосредственные обязанности. Вот ужин сделала.

– Да что ты говоришь… – с трудом сдерживаю бешенство, которое уже клокочет в груди. – А не боишься, девочка, что я тобой и поужинаю? – медленно приближаюсь к этой пигалице, что посмела хозяйничать у меня в доме.

Она, к слову, бледнеет. В глазах отражается дикий ужас, но при этом она даже храбриться пытается.

– Н-нет, – заикается, дрожит, но все равно дерзит, нахалка такая. – Василий сказал, вы меня не тронете.

Прикрываю глаза, сдерживая все, что думаю о своем помощнике в этот момент.

– Но его тут нет, девочка. Верно?

– Вы что… Вы изнасилуете меня? – пищит она. Выставляет перед собой деревянную поварешку. И… И все. Весь запал ругаться сходит на нет. Потому что опять этот ее взгляд с разноцветными глазами.

Да и цель была просто припугнуть. Но эта боевая мышь, похоже, решила драться за свою честь.

Морщусь от ее предположения.

– Больно надо. На что тут позариться-то?

Демонстративно окидываю ее взглядом – она переоделась, кажется. Туника и какие-то джинсы. А может, и нет. Черт знает, не разглядывал же особо. Но вот то, что она почувствовала себя уже как дома, меня бесит.

– И это хорошо, – с вызовом отвечает Алика. – И не надо на меня зариться. У меня другие обязанности.

– Ты так уверена, что не вылетишь отсюда завтра утром?

Нахалка поджимает губы, напрягается – удивительно, но ее состояние будто на расстоянии чувствую.

Ну, точно кукуха поехала от одиночества. Может, все же Вася прав, и надо было девок  хоть иногда привозить?

– А вы сначала ужин попробуйте.

Кошусь в сторону плиты. Пахнет и правда вкусно. Я в еде непривередлив, и пока живу здесь, вполне справляюсь сам, но… Но глупо отрицать, пахнет завлекательно.

– Ну, давай свой ужин.

Девочка тут же будто расцветает – начинает суетиться, достает тарелки и вообще двигается так, будто полностью тут уже освоилась. Я же подмечаю эти детали, и, откровенно говоря, меня это напрягает.

Что, если это не Вася ее подослал? Или кто-то подсунул ее Василию? Так-то Брагин мужик толковый – проверит вдоль и поперек. Знает, что кого попало ко мне в дом тащить нельзя. Хотя…. Черт, никого ко мне тащить нельзя!

Можно позвонить ему прямо сейчас и выяснить детали, но вот какое дело – меня хоть и бесит это самоуправство бродяжки, помимо этого внутри зарождается то, что я не испытывал уже давно.

Азарт. Пусть пока это всего лишь жалкое подобие былого интереса к жизни. Но оно есть.

И вместо того, чтобы позвонить и все выяснить у своего помощника, решаю понаблюдать за девочкой с такими странными глазами. Ведь здесь, в глуши, особо заниматься-то и нечем. Это был мой выбор, да. Но и у него есть своя цена.

Алика напряженно смотрит, ждет приговора, а я как-то не сразу соображаю, что в отличие от меня, себе она тарелку не поставила.

– А ты почему не ешь? – с подозрением смотрю на нее, на что та бледнеет и делает шаг назад.

Да ладно? Вот так просто? Отравить решила?

– 7 Алика -

У Камиля как-то нехорошо так меняется взгляд, что я сразу понимаю – опять что-то не то.

– Так ведь не положено, – бормочу. И в этот момент желудок выдает такое урчание, что  становится безумно стыдно! Да я готова сквозь землю провалиться!

– Садись и поешь, – командует хозяин дома. Мнусь, не решаясь выполнить указание. Есть и правда хочется – утром только позавтракала, потом как-то не до того было.

– Мне ружье принести, чтобы ты слушаться начала?

Вздрагиваю и в ужасе смотрю на мужчину.

– Не надо!

Не знаю, шутит он или… А впрочем, какое шутит! Такие, как он, не шутят – они стреляют. Слишком уж выразительно выглядит мужчина.

Ужин проходит в тишине. Я вся как на иголках, потому что работа эта мне очень нужна. Самое главное, что я поняла – как женщина я Камиля не интересую. А значит, в этом смысле мне ничего не угрожает. Что касается его характера… Ну, это можно вытерпеть, если на другой чаше весов безопасность и крыша над головой. Так что в моих интересах, чтобы Тагаеву понравилась еда, и чтобы мужчина согласился меня оставить в доме.

Закончив, Камиль молча сверлит меня своим изучающим взглядом, и я тут же подрываюсь с места, чтобы убрать посуду.

– Я еще чай заварила. Не знаю, может, лучше было кофе, но вроде бы на ночь… – торопливо тараторю, стараюсь делать все быстро, и, конечно же, выходит криво и косо.

– Давай свой чай, – наконец, произносит Камиль.

– Сейчас! Я еще могу завтра печенья напечь. Ну, или булок…

Он только бросает на меня взгляд, как я осекаюсь и замолкаю на полуслове.

– Останешься до первого косяка, – медленно выдает мой босс. – На глаза мне лишний раз не попадайся. Делай свои дела тихо и незаметно.

Робко улыбаюсь, быстро-быстро киваю. А у самой гора с плеч будто свалилась! Это же значит, что отчим не сможет достать меня.

Обязанности мои прописаны довольно обще – в договоре просто указано приготовление еды и уборка дома. Но лезть с уточнениями я побаиваюсь. Разберусь по ходу дела.

Камиль, допив чай, выходит из-за стола и на прощание бросает:

– Жить будешь в той гостевой.

Оставшись одна, я, радостно пританцовывая, отправляюсь мыть посуду и прибирать на кухне. А ведь был момент, когда я поверила, что мужчина правда выставит меня обратно за дверь и прогонит в ночь.

Все убрав, поднимаюсь на второй этаж и ухожу в гостевую. Теперь, когда стало ясно, что я  тут задержусь, осматриваюсь уже полноценно. И несмотря на минимализм в обстановке, мне здесь нравится. Удобно, комфортно. Даже не скажешь, что дом стоит посреди леса, и до цивилизации прилично топать пешком.

За окном красиво падает снег, та самая ель, на которую я засмотрелась, когда только вошла на территорию, теперь выглядит еще более сказочно. И я впервые искренне улыбаюсь.

Ванная комната у меня своя. Возможно, это предусмотрено во всех комнатах. Зачем? Загадка. Ведь живет тут Камиль один. Но для меня это даже  хорошо – не хватало еще лишний раз с ним сталкиваться.

Проверив перед сном телефон, снова вижу, что связи нет. Совсем забыла про это уточнить у хозяина дома. Но сейчас, конечно же, ради этого не пойду к нему.

Однако, несмотря на хорошее настроение, уснуть мне никак не удается. Вроде и постель удобная, и нет какой-то неопределенности. А я все равно кручусь туда-сюда, никак не засыпая.

В итоге промаявшись так больше часа, выбираюсь из постели и осторожно выглядываю в коридор – в доме стоит звенящая тишина. Помня о словах Камиля, практически крадусь на цыпочках к лестнице. Постоянно торможу и прислушиваюсь. Но ничто не нарушает тишину.

В кухне я уже расслабляюсь, уверенная, что мужчина наверняка наверху в своей спальне. Кстати, тоже надо будет узнать, где она, и стараться не лезть лишний раз – только ради уборки. Ну, и грязные вещи забрать.

Достаю из холодильника молоко, решив прибегнуть к старому методу, которым мне когда-то помогала мама.

Стоит вспомнить о ней, как сразу становится тоскливо. Интересно, она хоть вспоминает про меня? Я же не меняла номер – она могла бы хоть разок позвонить. Но, увы…

Пока молоко разогревается, подхожу к окну и изумленно замираю. Потому что вижу там, на улице, Камиля. В одной футболке и штанах. Он стоит ко мне спиной, чуть запрокинув голову наверх, будто любуется небом.

А ведь там довольно холодно, но мужчина выглядит так, словно ему все нипочем.

Завороженно разглядываю его. Такой огромный, накачанный. Под тонкой футболкой прорисовываются мышцы. Я таких мужчин никогда не видела вживую. Только в журналах, когда девчонки притаскивали полюбоваться на красавчиков.

Подхожу ближе, жду, что вот-вот станет ясно, что ему все же холодно, что он живой. Но Камиль продолжает стоять, а вокруг падает снег, оседает на его темных волосах, оставаясь причудливым вкраплением.

Я настолько увлекаюсь, что не сразу ловлю момент, когда мужчина резко оборачивается ко мне. Свет в кухне хоть и приглушенный, но все же есть. А значит, видно меня отлично.

И я прекрасно понимаю, что смотрит Тагаев именно на меня. Пристально так, изучающе, а затем разворачивается полностью и идет ко мне…

– 8 Алика -

Новый день начинается непривычно. Просыпаюсь рано и в первый момент даже не сразу вспоминаю, где я. Вчера, после того как сбежала в комнату, уснула мгновенно. А ведь даже про молоко забыла – так перепугалась, что Камиль снова начнет ругаться.

Я успеваю не только приготовить завтрак, но и поставить тесто для пирожков.

Тагаева замечаю не сразу – он просто молча стоит и смотрит. Будто изучает. А я словно у него на прицеле оказываюсь.

– Доброе утро, – настороженно отвечаю.

– Доброе, – сухо отвечает он. Медленно проходит за стол, который я тут же накрываю. По выражению лица мужчины и не понять – то ли ему не нравится, то ли ожидал что-то другое. То ли ему вообще все равно.

Правда, уплетает все с аппетитом.

– Сама почему не ешь?

Помня про вчерашний инцидент, я специально поела пораньше. Потому что под его взглядом сложно наслаждаться едой.

– Поела, пока готовила. Вы ешьте, если хотите, есть еще, – киваю на тарелку с блинами, стоящую в стороне.

После я получаю скупую благодарность, и все. Мужчина уходит. Я же мысленно ставлю себе плюсик и переключаюсь на другие дела. Тут я, выходит, сама себе начальница. Нет, конечно, лениться или отлынивать я не собираюсь, но и гонять меня, по сути, некому.

Я довольно легко нахожу кладовку, в которой есть все, что потребуется для уборки. Разглядывая запас инвентаря, невольно задаюсь вопросом – а кто раньше поддерживал тут чистоту? Неужели сам Камиль не брезговал взять в руки швабру, когда выгонял очередную горничную?

От этой мысли становится довольно смешно. Ну, вот как его представить за таким занятием?

На первом этаже я справляюсь очень быстро – хотя бы потому, что здесь царит относительный порядок. А вот на втором действую уже не так решительно.

Во-первых, я уже поняла, что Камилю на глаза лучше попадаться, как можно реже. Тем более утром мне пришло СМС о зачислении аванса на карту. Более чем щедрого, кстати. Так что теперь мотивация остаться у меня становится куда более сильной. Опять же – отчим тут меня не найдет. А эта причина даже более весомая, чем хорошая зарплата.

Подгадав момент, когда мужчина выходит из дома, иду в его спальню. Прохожу пылесосом по ковру, быстро протираю пыль, стараясь особенно не рассматривать обитель хозяина дома.

Мне, конечно, любопытно. Но в любой момент Камиль может вернуться, а это чревато неприятностями. К счастью, я успеваю до этого. Напряжение отпускает, и продолжаю уборку уже в соседней комнате. Там оказывается обычная гостевая спальня, которой, похоже, никто не пользуется довольно давно. Так что работы тоже немного.

Все-таки непонятно, зачем такой большой дом для одного человека. Мне остается всего одна комната в дальнем конце коридора, и я уже предвкушаю, что освобожусь даже раньше, чем планировала.  Поэтому настроение у меня отличное – жизнь-то налаживается. И напевая под нос популярную песенку, дохожу до нужной двери.