– Ох, Малкольм, вы меня напугали, – помощник детектива чуть не выронил досье Хукера из рук. – Так и не пришёл в себя, но хотя бы уже перестал стонать.

– Значит, есть надежда, – стеснительно улыбнулся молодой офицер.

Первые дни после позорного бегства команды Малкольм очень старался проговаривать русскую фамилию Антона, но каждый раз получалось коряво. То Кэролайн, то Карл Эйлин. Так что, пришлось остановиться на варианте Тони Карр и услышать ответный смешок Дениса: «Он же предупреждал».

Почувствовав себя неловко – уже который раз – Малкольм собрался было уходить, но Ветров окликнул его и попросил присесть, попутно указав рукой на стул. Всё же, надо было прояснить момент, который тревожил помощника детектива больше всего.

– Скажи, пожалуйста, почему ты не сбежал?

Извечная прямота Дениса не давала ему идти окольными путями. Есть проблема – значит будем решать её в лоб. И пусть кто-то попробует сказать слово против. Иногда эта тактика давала свои плоды. Но чаще, конечно, просто бесила оппонентов, толкая на необдуманные поступки. И всё равно Ветров оставался в выигрыше. Пускай и с вывихнутой челюстью или синяком под глазом.

Малкольм был не такой. Его щёки, как обычно, налились румянцем от непростого разговора, но этим реакция и ограничилась.

– У тебя же наверняка есть родители, девушка, – продолжил Денис, желая дожать молодого офицера. – Они ждут тебя, волнуются. Ведь так?

– Нет, сэр, – едва слышно проронил Малкольм. – Никого у меня нет.

– Умерли, что ли? – даже Ветрова покоробило от собственной бесцеремонности, но извиняться он не стал.

– У меня никогда никого не было, – ответил парень и поднял взгляд на Дениса. – Никого. Никогда.

– Что ты имеешь в виду? – помощник детектива старался звучать как можно более дружелюбно, чтобы не спугнуть внезапную откровенность собеседника.

Малкольм поджал губы и вздохнул. В этом не было никакой неприязни к Ветрову. Напротив, несмотря на свою жёсткость и прямолинейность, Денис ему казался очень достойным человеком. Просто для того, чтобы сказать то, что парень хотел сказать, нужно было собраться с силами.

– До недавнего времени и меня самого как будто не было.

В каюте повисла тишина, сравнимая разве что с тишиной, которую слышал теряющий сознание Антон. Слова Малкольма сразу глубоко засели в голове Дениса и пустили побеги, как заботливо посаженное в землю семя. Какое-то время помощник детектива сидел молча, подбирая самый подходящий ответ.

– Я тебя прекрасно понимаю, – наконец сказал Ветров после того, как в очередной раз заправил лампочку каплей своей крови. – В юности всегда хочется совершить что-то значимое. Тебе кажется, что так ты придаёшь жизни смысл. И, как только появляется шанс быть замеченным, ты хватаешься за соломинку и тянешься вверх. Но не надо обесценивать своё прошлое. В конце концов, именно благодаря нему ты пришёл к тому самому моменту величия.

Пока его совсем не унесло в дебри, Денис закончил философствовать, опёрся рукой о кровать Карелина и с наставнической улыбкой посмотрел на Малкольма.

– Я другое имел в виду, – со скрипом возразил парень. Когда тебя не поняли, проговаривать всё то же самое второй раз гораздо труднее. – Я буквально не помню себя до того момента, как решил остаться. Не было меня, и всё тут. Была только кукла по имени Малкольм, но без меня внутри. Как же вам ещё объяснить-то?

Денис и так всё понял без неловких словоизлияний. Просто не хотел пропускать это через своё сознание. А теперь ему надо было реагировать, отвечать и делать выводы. Всё правильно говорил Антон – от экипажа исходила нечеловеческая гармония. Такой просто не могло быть.

Молодой офицер пристально смотрел на помощника детектива, очевидно боясь его реакции. После таких слов мало кто сумел бы сохранить спокойствие. Вот и Денис готовился разразиться тирадой. Не в адрес Малкольма, а вообще. Выпустить пар с помощью красочного описания всего, что он думает о происходящем. И ведь они ещё не добрались до Нью-Йорка.

Стоило Ветрову набрать воздух в лёгкие, как в его запястье впилась тёплая рука Антона. Денис аж подскочил от испуга, но быстро пришёл в себя, увидев, что друг открывает глаза.

Позабыв о Малкольме, Ветров ринулся за стаканом воды. Может, наконец, Карелин начнёт есть и пить самостоятельно, а не из ложечки под уговоры своего верного помощника?

Прошло всего несколько секунд, и Денис вернулся, обнаружив Антона в хорошем состоянии. Детектив даже попытался встать, но помощник и молодой офицер вдвоём уложили его обратно, строго наказав не дёргаться.

– Странно, теперь у тебя нормальная Музыка сфер, – отдышавшись, сказал Карелин и осторожно приподнялся на локтях. – Ну сидеть-то хотя бы можно?

– Так и быть, сиди, – улыбнулся Денис. – Может, тебе что-то принести?

– Я безумно голоден, – признался Антон, стянув свои очки с тумбы. – Ты меня что, вообще не кормил?

Расправившись с жирным бургером и приправленной чесночным соусом картошкой фри, детектив был снова в строю и тотчас приступил к допросу молодого офицера. Название сего действа было скорее номинальным, но всё же Ветров достал из папки соответствующую форму протокола и стал записывать.

– Представьтесь, пожалуйста, – начал Антон по уставу. – Имя, фамилия, звание.

– Малкольм Редфорд, третий помощник капитана.

– Как вы попали в экипаж «Нормандика»?

– Не могу знать, товарищ детектив. Как будто я появился уже на пароходе.

– Ну хоть что-то ты помнишь? – не выдержал Денис. – Детство, юность, родителей?

Произнося последнее слово, Ветров зло сверкнул глазами. За этой вспышкой стояла тайна, неведомая даже Карелину. Поэтому слабость помощника длилась всего секунду, и он опять взял над собой контроль.

– Я… я даже не знаю, – запнулся Малкольм. – Какие-то образы всплывают, но тут же теряются, как будто вспоминаешь сон сразу после пробуждения.

– Не волнуйся, мы ни в чём тебя не подозреваем, – мягко произнёс Антон. – Мы просто пытаемся докопаться до правды.

В ответ молодой офицер слабо улыбнулся, но Денис тут же огорошил его новым вопросом:

– Как вы общались в экипаже? Ну, скажем, ты и капитан. В отсутствие свидетелей.

– Только по делу, – вздохнул Малкольм. – Приказ, ответ. Приказ, ответ. И всё.

– То есть, исполняли функцию, – подсказал Карелин.

– Выходит, что так, – развёл руками молодой офицер. – Сэры, простите, но я вынужден идти. Не могу надолго бросать рулевых, иначе они откажутся помогать. А учить новых у меня нервы не выдержат.

Детективы молча кивнули, выражая глубокое сочувствие Малкольму. Парень вскочил со стула, неуверенно дёрнулся вместо поклона и убежал.

– Мы его всё-таки напугали, – беззлобно заметил Карелин. – Славный парень. И говорит правду. Музыка сфер не ошибается. Раньше она глушила меня, а теперь вьёт красивые и ритмичные симфонии.

– Похоже, Конфедерация обзаведётся новым гражданином, – пожал плечами Денис. – Раз он не врёт, то, получается, до отплытия его не существовало.

– А что с остальным экипажем? – спросил Антон и тут же сам ответил: – Готов поспорить, их уже не существует.

Вопреки ожиданиям, «Нормандик» отстал от расписания всего на неделю. Малкольм и так выбивался из сил, чтобы почаще определять позицию судна по небесным телам, но плоть слаба – и всё-таки офицер прерывался на сон. В эти часы добровольные рулевые из числа пассажиров обязательно сбивались с маршрута. Дуга большого круга была поделена на слишком короткие ортодромии, и Малкольм уже не стал их прореживать, а то это грозило вылиться в серию умопомрачительных расчётов, в которых он бы обязательно совершил ошибку. Поэтому приходилось возвращаться на курс, сразу как прозвенел ненавистный будильник.

Со временем судну всё же удалось приблизиться к западному побережью Атлантики, и молодой офицер тут же ринулся вызывать береговую станцию, надеясь, что радиосигнал до неё достанет. Сначала Малкольм звал пустоту. Потом его стали шпынять проходящие мимо пароходы. И всего лишь накануне расчётного времени прибытия наконец вальяжно отозвалась женщина, которая ни за что не хотела суеты. Идите вперёд и не пудрите мне мозги, подумала она, ровно перед тем, как услышать, что из экипажа на лайнере один только третий помощник.

По закону Конфедерация не могла дать разрешение на заход, и «Нормандик» был бы вынужден мотаться по океану до скончания времён – и угля, конечно, – если бы не приняли решение отправить дополнительный экипаж по воздуху. Поисково-спасательная операция стоила десятков литров донорской крови, но с другой стороны – пассажиры могли дать государству ещё больше. Поэтому наверху сошлись на том, что удалось сделать хорошее капиталовложение. Благородством тут и не пахло, хотя по радиосвязи пытались озвучить именно такую версию.

Прибывшие на КонБР-овском фургоне моряки сразу же отстранили Малкольма от служебных обязанностей. Новому экипажу было достаточно обнаружить поддельные документы в каюте капитана, которые рассыпались в прах, стоило к ним только прикоснуться. Так что, последние сутки на борту молодой офицер и сам провёл как пассажир. Причём, нелегальный.

– Боюсь, как бы мы не упустили момент, – поделился переживаниями Ветров с Антоном, расхаживая по каюте. – Столько времени упущено, и никаких новостей. Мы уже вылетели из обоймы.

– Не паникуй так, – отозвался Карелин. – Правильно говорят, что не стоит переживать из-за того, что не можешь изменить. Хочешь, сделаю чай с бутербродом? Полегчает.

– Тогда и себе сделай, – смягчился Денис. – А то я в одиночку не хочу.

– Прости, друг, я поел как раз перед тем, как ты вернулся.

Пока детектив нарезал колбасу, возле «Нормандика» уже крутились буксиры, готовясь прижимать металлический корпус к причалу. Жизнь на палубах как будто угасла. Все закрылись в каютах и собирали вещи, чтобы в момент сойти с трапа и забыть пароход как страшный сон. Вряд ли кто-то из оставшихся на борту ещё захотел бы совершить морской вояж. Нет уж, лучше сидеть дома и помаленьку сдавать кровь на нужды государства, чем подвергать свою жизнь такому риску.

Движок закряхтел, сбрасывая обороты. По всему судну прошла вибрация, вызывая тяжёлые воспоминания о недавней катастрофе, которую с трудом удалось предотвратить. Люди высунулись из иллюминаторов удостовериться, что их жизни ничто не угрожает, а не как в прошлый раз. А потом прильнули обратно к чемоданам и сумкам, когда выяснили, что всё хорошо.

Несмотря на толкотню у трапа, сойти получилось быстро. Никто не мешал окружающим, пассажиры вели себя цивилизованно.

– Что за народ, – пламенно вздохнул Денис. – Начинают себя нормально вести, только когда случилась беда. И скоро опять обо всём забудут.

Малкольм стоял рядом, но ничего не понял, потому что Ветров говорил по-русски. И хорошо, что не понял. Его и так подстерегала незавидная участь.

Нью-Йорк встретил детективов красной неоновой подсветкой и вытянутым, словно гигантская арфа, Бруклинским мостом, который соединял Манхэттен с даунтауном. Освещение было тусклым и всё время мерцало. По глазам даже пошла рябь.

– Это очень странное место, – произнёс Антон, оглянувшись на пароход, который спас.

К компании медленным шагом приблизилась делегация из нескольких мужчин в серой форме с нашивками «КонБР».

– Конфедеративное бюро расследований, сэры! – во весь голос представился самый рослый из них. – Правительством Конфедеративных Штатов Америки было постановлено представить к награде мистера Тони Карра и мистера Дэнниса Ветроффа. Мы вас сразу узнали!

Верзила хохотнул и с детским задором протянул ржавые медальки.

– А как же мистер Малкольм Редфорд? – поинтересовался Антон, сделав вид, что ничего не заметил. – Он в одиночку справился с управлением. Мы буквально обязаны ему тем, что вообще добрались до Нью-Йорка.

– Тот самый штурман? – встрепенулся КонБР-овец и убрал хлам обратно в карман. – Могу я его увидеть?

– Да вот же он, – тыкнул Денис пальцем в зарумянившегося парня.