Постучав в ворота, услышала глухое ворчание цепного пса, вслед за этим послышались ругательства – староста уже никого не ждал. Вскоре распахнулась калитка и показался дородный мужик, с обрюзгшим, неприятным лицом, с какими-то кошачьими усами и поросячьими глазками, которые смотрели на собеседника колко и холодно.

– Кто тут по ночи шастает? – рявкнул он.

– Здравствуйте, староста Осгод, это Эми, дочь Петера, я принесла вам рыбу.

Староста недовольно хмыкнул.

– Опять карасей тощих, что ваша коза?

– Посмотрите сами, – не стала распинаться я перед этим неприятным человеком, да и интересно было посмотреть на его реакцию.

Ждать долго не пришлось. Увидев упитанных форелей и судаков, староста расплылся в довольной улыбке, его усы встопорщились, чем ещё больше сделали его похожим на кота, обожравшегося сметаны.

– Другое дело, Петер наконец за ум взялся, нормально работать начал, а то всё тощак какой-то таскал, такое и самому есть противно, не то, что барону на стол подавать, – ворчал он, довольно перебирая рыбу в корзине.

– Положенную корзину принесла. Но у нас сегодня вышло больше нужного, можете ли вы купить у меня остальное?

Староста поперхнулся и уставился на меня, как баран на новые ворота.

– Купить? Да на Петере долгов столько, что ещё полжизни рассчитываться придётся, бывало седмицу пустой приходил, прощения просил.

– И всё же, о долгах давайте поговорим потом, сейчас нам очень нужны деньги.

– Деньги всем нужны, – недовольно перебил меня мужик, – а долги они вот, считай, горкой скопились. Но давай так, сейчас заплатить мне тебе нечем, хочешь, оставь лишнюю рыбу, потом я за нее рассчитаюсь.

Ага, держи карман шире, затянул песню – сами мы не местные, кот мордатый. В наших беседах с Мартой она обстоятельно рассказала мне, что представляют из себя жители деревни. Староста Осгод был редким скупердяем, но охотно давал желающим в долг, естественно, под грабительские проценты, были случаи, когда семье приходилось отдать единственную корову, чтобы вернуть этому ростовщику причитающееся. Да к тому же кум его – местный пивовар Туберт, весьма охотно подпаивал мужиков, ссужая выпивку в долг, надо ли говорить, что возвращать пропитое надо было уже старосте. Прекрасный способ отъёма кровно заработанных у местного населения, по методу Остапа Бендера, и жаловаться некому. Пил сам? Сам. Никто насильно в глотку не заливал. К тому же многие наутро не могли вспомнить сумму долга, чем предприимчивые кумовья бессовестно пользовались. Долги крестьян барону тоже были в ведении старосты, никто и не знал, сколько точно задолжал, что действительно причитается к выплате, а что пойдёт в карман к ненасытному Осгоду. Ну, если не возьмём деньгами, возьмём, так сказать, натурпродуктом.

– Староста Осгод, в таком случае, не могли бы вы мне тогда поменять рыбу на овощи? Нам с отцом нужно разнообразнее питаться, чтобы вот такие уловы били каждый день!

Мужчина довольно улыбнулся:

– Конечно, Эми, я завсегда помочь людям рад.

Судя по улыбке, в мыслях он уже сменял всю рыбу на одну репу. И тут я поняла, что так и не поинтересовалась у отца сколько и что стоит, немного о денежной системе мне рассказала словоохотливая Марта, тут всё просто – один золотой равен ста серебряным, одни серебряный – ста медякам. Да вот только цены расспросить я забыла.

– Что вы мне предложите за рыбу? – будем действовать осторожно, чтобы старый плут не понял о моей полной безграмотности в делах финансовых.

– Репы дам, – пробурчал Осгод.

– Нет уж, этого будет мало, мне нужна морковка, лук, капуста, – признаваться в своём полном незнании местной кухни не хотелось, а показать весь ассортимент того, чем богата эта земля, отец ещё не успел.

Осгуд воззрился на меня, словно внезапно у его собеседницы два лишних глаза появилось.

– Ты в своём уме? За пару костлявых рыбин всё с погреба тебе выгрести?

– Не всё, – упрямо продолжила я, – только ровно столько овощей, сколько стоит эта свежайшая, отличная, жирная рыба.

– Жди здесь, – недовольно проворчал староста и схватился за корзины, собираясь сцапать весь принесённый улов.

– Подождите, – твёрдо сказала я и отдала только одну тару, оставшуюся корзину сгребла в охапку, – идите, уважаемый староста, я вас так подожду.

Не ожидая такой наглости, мужик гневно на меня глянул, однако, увидев мой полный решимости взгляд, махнул рукой и пошёл к дому.

Появился он спустя минут двадцать.

– Вот, держи, – мне протянули мешок, где на дне сиротливо лежали пара чахлых морковок, репка, урожая непонятно какого года, и вялая капуста, годная лишь на корм свиньям.

– Э-м-м, простите, но я это не возьму, всего доброго, лучше мы сами рыбу без ничего съедим, – и с этими слова развернулась было в обратную дорогу.

– Постой, Эми! – староста замялся, чревоугодие явно боролось с его жадностью, причём последняя с треском проигрывала, – погоди, я принесу ещё овощей.

С этими словами он скрылся в доме и появился на удивление быстро, в этот раз продукты были гораздо лучше, да и объём мешка радовал глаз. Я отдала рыбу, поблагодарила противного Осгуда и пошла домой, предвкушая, как наварю рыбное рагу нам на ужин. Погрузившись в гастрономические фантазии, не заметила, как на дороге появилась тёмная фигура, и заступила мне дорогу.

– Уви? – разговоры с ухажёром не входили в мои планы, времени для подготовки к торжищу было мало.

– Эми, душа моя, – голос юноши растекался патокой в вечерних сумерках, – ты совсем забыла меня.

«Как бы намекнуть, что я тебя и не помнила».

– Извини, Уви, меня ждёт отец, дай пройти.

– Ты так изменилась, – он приблизился вплотную ко мне и попытался обнять, – мне всё не дают покоя воспоминания о наших вечерах на берегу реки, пойдём со мной, я провожу тебя до дома.

Вывернувшись из его рук, отступила от назойливого женишка:

– Уви, уже темно, ты, верно, перепутал меня со своей невестой. Я и сама дойду до дома, провожать меня не надо и оставь всё это, готовься лучше к свадьбе.

С этими словами, обойдя незадачливого юношу, пошла к тропинке, ведущей к нашей хижине. Из-за заборов тут и там уже торчали любопытные носы местных кумушек. Как говорится, да здравствует сплетня! То-то завтра мне кости перемоют, если дотерпят до утра.

– Ну что же, иди, красавица, ещё встретимся, – голос Уви не сулил ничего хорошего: это плохо, такой враг был сейчас совсем некстати. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления, а сейчас надо готовиться к завтрашнему дню.

Вернувшись домой, с гордостью продемонстрировала отцу свою добычу.

– Эми, не узнаю тебя, в последнее время ты сама на себя непохожа. Такая решительная, смекалистая, – изумлённо качая косматой головой, восхитился старик, но глаза как-то странно блесунли.

– Просто, я многое обдумала пока валялась в горячке, папа – интересно, какой на самом деле была дочка Петера, не хочется сильно шокировать бедного мужчину, для последних дней у него и так много потрясений, – между жизнью и смертью решила, что если Всевышний даст ещё один шанс, то хватит уже нам жить по старинке, надо выбираться из этой нищеты.

– Эх, так и матушка твоя говорила, всё старалась, корзины плела, рубашки расшивала, да только всё одно, ничего у нас не меняется, – папа горько вздохнул, – не тешь себя напрасными надеждами, дочь. Как бы ни пришлось об этом горько пожалеть потом.

Я смотрела, как он рассказывает мне о прошлом и грустно улыбается, вспоминая о жене. И попыталась поставить себя на его место. Если бы у меня была дочь, которая чуть не погибла и совершенно чудесным образом пошла на поправку, а итогом болезни стала потеря памяти, разве я не была бы столь же терпеливой и любящей, как этот седой мужичок, который вкладывает столько заботы и нежности, даже не зная, вернётся ли к дочке память о нём. Без сомнения – да, я проявлю максимальное внимание и сочувствие. И выберусь из этой нищеты, не только ради себя, но и ради него, того, кто дарит мне столько душевного тепла и доброты. Именно в этот момент я решила стать ему дочерью, в которой он так нуждался, которой он так дорожил. Я вольюсь, обрету новые воспоминания, буду заботиться о нём и о себе.

– Папочка, – я обняла старика, – не грусти и не переживай, на этот раз всё получится. Пусть мы и не заработаем гор златых, но жить достойно точно будем. Это не просто обещания, я твёрдо в это верю и не отступлюсь.

– Будь по-твоему, дочка, – старик смахнул скупую слезу, – будь по-твоему. Пусть всё сбудется. Он устало опустился на свою лавку, я подала ему горячего взвара и принялась готовить ужин.

Пища богов! Меня переполнял восторг, рыбное рагу с овощами получилось великолепным, папа доедал уже вторую тарелку, какая похвала для повара может быть лучше? Несмотря на отсутствие специй и приправ ужин удался на славу. После постной каши рыба казалась верхом блаженства.

– Спасибо, дочка, за ужин, давно я такого не ел! – отдуваясь, Петер поднялся из-за стола и направился к выходу.

– Ты куда собрался на ночь глядя? – вскинула брови я.

– Так надо рыбу засолить, да сушить развесить, портится она быстро, нельзя время терять.

Вот так-так… я не учла того, что холодильников здесь не было как таковых. Как же быть, жарить рыбу сейчас, а вдруг к утру она начнёт портиться? Задумав просто нажарить рыбы к завтрашнему дню, я и не подумала о том, что её просто негде хранить.

Срочно переходим к плану «Б», у-у, как не хотелось мне полночи возиться с тестом, а всё-таки придётся.

Пока отец разбирался с остатками нашего улова, я быстро нарезала рыбу, добавила в неё овощей и принялась за тесто. Жарка пирогов заняла почти полночи, да, Лариса Михайловна, это вам не ресторанная кухня, где половину работы выполняют блендеры, мясорубки, миксеры и другие незаменимые помощники современных поваров. Управившись с делами, устало повалилась на скамью и забылась сном.

Утром меня разбудил отец:

– Вставай, Эми, уже светает, так весь торг проспишь.

Глаза отказывались открываться, всё тело ломило от долгого стояния у очага, готовить на нём надо было, низко склонившись к сковороде, иначе можно сжечь пироги, спина мне этого не простила и ныла тупой болью в пояснице. Кое-как сползла с лавки, массируя на каждом шагу ноющую спину, пошла приводить себя в порядок.

Собирая пироги в корзину, продумывала свой бизнес-план, надо сначала отнести товар к колодцу, деревенские женщины уже подле него, попробую продать хоть пару пирогов и занесу к старосте, может, купит немного сдобы, покушать, да повкусней, как я заметила, он любит. А потом уж попытаю удачу у обоза.

Наскоро распрощалась с отцом и пошла воплощать в жизнь свои мечты.

Глава 8

Как и думала, возле колодца собрались почти все окрестные кумушки. При виде меня они притихли, разговоры прекратились. Так-так обсуждают нашу вчерашнюю встречу с Уви, не иначе.

Поздоровавшись, предложила им пирожков, но все отказались, и тут до меня дошло: всяк здесь старался всё делать самостоятельно, экономя каждую копеечку. Жизнь, даже зажиточных, по деревенским меркам, крестьян, лёгкой не назовёшь. Баронские поборы едва ли оставляли хоть половину от заработанного. Детей, как правило, рождалось много, а прокормить, одеть, обуть, надо каждого, да ещё и женить повыгодней, а для всего этого тоже нужны деньги.

Я сглупила, торопилась и не продумала всё наперёд.

Ну, что ж, надеюсь, купцы будут более сговорчивы. Тут среди толпы женщин заметила, направлявшуюся ко мне Хелену, а этой, что от меня надо?

– Здравствуй, Эми, как твоё здоровье? – голос девушки был непривычно ласков. С чего бы это?

– Спасибо, Хелена, всё хорошо, извини, мне надо идти, – тратить время на пустую болтовню мне не хотелось.