– И вовсе не обязательно было меня ждать и не ложиться спать. – Морин сбросила с ног туфельки – этих туфель Клара тоже что-то не узнавала – и преспокойно принялась снимать чулки.

– Я просто… Морин, что происходит?

– Это вы о чем?

– Ивлин, похоже, уверена, что Грейндж собираются продавать… Говорит, ты ей об этом сообщила.

К удивлению Клары, Морин села, улыбнулась и сказала:

– Ну, хорошо, я расскажу.

Ей явно не терпелось выложить все секреты – как говорится, выпустить кошку из мешка.

– Вообще-то пока это тайна, но мистер Брауни действительно очень интересуется нашим Грейнджем. Он, правда, намерен сохранить его в качестве детского дома, так что нам, мисс Ньютон, беспокоиться особо не о чем, здесь все останется по-прежнему.

– Откуда ты все это знаешь?

– Он сам мне сказал.

Клара, прищурившись, смотрела на нее. И Морин, слегка порозовев, благонравно сложила руки на коленях и выпрямилась, слегка выпятив грудь.

– Для нас все останется почти по-прежнему, – повторила она.

– Что ты хочешь этим сказать? – Клара чувствовала себя совершенно сбитой с толку – почти как в прошлом году, когда ее отец впервые за столько лет вернулся из Африки. И не сомневалась: вскоре все переменится, нравится ей это или нет.

– Я хочу сказать, что если что-то и переменится, то вовсе не в худшую сторону, а скорее в лучшую. У него ведь очень много денег, мисс Ньютон. – Морин заговорщически улыбнулась. – Вы просто представить себе не можете, как много.

Кларе все это страшно не нравилось. Это глупышка Морин представить себе не может, во что она оказалась втянута, в какой игре стала пешкой.

– А он сможет и окна нам отремонтировать, и пол, и все остальное. И одежду нам получше купит.

Одежду получше?

Клара понимала, что, если сейчас скажет что-нибудь не то, Морин непременно замкнется и будет молчать, как агент SOE^[7]. И для нее это будет что-то вроде игры в «а-вот-не-скажу». А заодно и плевок Кларе в лицо.

И все же Клара не выдержала.

– Почему же мистер Брауни тебе такие вещи рассказывает?

В полутемной кухне глаза Морин светились, как у кошки.

– А мы с ним отлично ладим.

И снова Клара не сумела сдержаться.

– Морин, он же на тридцать лет тебя старше! – вырвалось у нее.

– Я знаю.

– И он женат, у него дети.

– И это я знаю. Он иногда, кстати, просит меня за его детишками присмотреть. И потом, у меня же есть Джо.

– Да, у тебя есть Джо. Так зачем же все-таки мистер Брауни так поступает? Зачем рассказывает тебе подобные вещи? У тебя в офисе секретарские обязанности, а вовсе не…

А не какие?

– В следующий раз я вообще никому ничего не скажу! – обиделась Морин. – Я просто подумала, что вам это будет интересно, только и всего.

Глава шестая

– Конечно, мисс Ньютон, я бы тоже пришла в ярость! – поддержала ее мисс Купер. – Может, даже больше вашего разозлилась!

На следующее утро, как только дети ушли в школу, Клара позвонила в Совет: «Ивлин сказала, что Морин сказала, что ей сказали…» – и какое же огромное облегчение она испытала, когда выяснилось, что мисс Купер понятия не имеет, о чем идет речь.

– Грейндж – это здание, имеющее историческую ценность…

Клара прервала ее:

– Но это также и…

– Разумеется! Это также ваш дом! Ваш и ваших детей! И в качестве такового он существует уже много лет. Могу вас заверить: я даже не слышала ничего насчет его возможной продажи. Уж я бы знала, если бы что-то такое затевалось. На самом деле я наверняка первой об этом узнала бы!

Клара сильно в этом сомневалась, но сказала:

– Да-да, разумеется!

– Так что, честное слово, Клара, можете успокоиться. Все это яйца выеденного не стоит.

Шиллинг-Грейндж, конечно, почти развалюха, но он всегда был таким, и теперь Кларе очень хотелось бы знать, не превратится ли эта развалюха в нечто совсем иное. А ведь у них и окна плохо закрываются, и полы скрипят. Она регулярно писала в Совет, что дом разъедает сухая гниль, но ответа не получала, а теперь Совет и вовсе крайне редко откликается на какие-то самые незначительные ее просьбы – насчет краски, нотной бумаги, ведер, а иногда даже и насчет обуви для детей, пока она не начинает скандалить.

И Клара сказала мисс Купер, что постарается в точности последовать ее совету, хоть и было похоже, что мисс Купер попросту убеждает ее выбросить все это из головы. Совет, возможно, вполне разумный. Нет ничего хуже, чем слишком много думать об одном и том же. Клара знала, что принадлежит как раз к числу тех, кто способен сложить два и два и получить пятьдесят. Когда во время войны она работала в фирме «Харрис и сыновья», это ее качество считалось не таким уж плохим, а вот сейчас, в Грейндже, стало для нее изрядной помехой.

Пока мисс Купер продолжала свои заверения, Клара вспоминала тест из журнала «Чего достойна женщина»: «На кого из персонажей фильма “Маленькие женщины” вы больше всего похожи?» Пройдя его, Клара попала сразу в две группы: «В» и «А» – Джозефина и Мег Марч. И сейчас Клара уныло думала, что мисс Купер на сто процентов оказалась бы Джозефиной.

А мисс Купер уже рассказывала о том, что в этот уик-энд в Грейндж собираются сразу несколько потенциальных усыновителей; одних интересуют Билли и Барри, а других – Ивлин.

– Насчет Ивлин что-то уж больно быстро, – заметила Клара и вдруг подумала: а что, если это связано с новыми слухами о продаже?

Мисс Купер звонко рассмеялась.

– Они все какие-то родственники этих детей. Детям ведь нужен дом, правда?

Клара даже не смогла бы с уверенностью сказать, не шутка ли это.

– Детям нужен не просто дом, а дом правильный. Родной дом, – сказала Клара, теребя повисшую на нитке пуговицу, которая грозила вот-вот оторваться.

– Вот именно! – подхватила мисс Купер с таким нажимом, словно у них имелись по этому поводу серьезные разногласия. И прибавила, что очень хотела бы присутствовать при этой встрече, но, «к сожалению, у меня собрание лейбористской партии, а вы же знаете, Клара, как это бывает».

– О да, – согласилась Клара, хотя понятия не имела, как это бывает. Она и припомнить уже не могла, что и сама когда-то участвовала в общественной жизни. – Но вы, разумеется, дадите мне знать, если узнаете что-то новое насчет нашего дома?..

Интересно, кто скорее окажется в курсе грядущих событий – строптивая четырнадцатилетняя девчонка или чиновница из детского департамента?

– Ну, разумеется, я сразу же вам сообщу! Только никаких таких новостей не будет. Все это просто глупые слухи – помните, как говорили во время войны: «беспечная болтовня порой стоит жизни»?

И Клара подумала: «Какие странные вещи она говорит?» Но вслух выразила полное согласие.

* * *

Потенциальные усыновители приехали из Кардиффа в фургончике. Они были в одинаковых куртках, и подкладка шляп у них тоже была одного цвета; волосы у обоих были одинаково короткие, темные, подстриженные под горшок. Женщина, правда, накрасила губы, но помада у нее размазалась по зубам; а у мужчины лицо заросло давно не бритой щетиной, больше походившей на начало настоящей темной бороды. Разговаривали они друг с другом в какой-то неестественной, даже напыщенной манере, и это навело Клару на мысль, что они, вероятно, пребывают в ссоре. Мужчина громко извинился и сказал, что после войны у него плохо со слухом.

– И это даже хорошо, – без улыбки прокомментировала его слова женщина и шепнула Кларе: – Ему и половины знать ни к чему.

Клара позвала близнецов из сада и заметила, что Барри безуспешно пытается спрятать под джемпером рогатку. Если ему хотя бы случайно приходила в голову мысль стрельнуть из этой рогатки, я его на неделю под замок посажу, пообещала себе Клара. (Хотя это и было бы забавно.)

Когда все друг другу представились, женщина сказала:

– А вы уверены, что это не девочки? Я и не сомневалась…

– В чем?

– Ну, мне сказали, что тут имеются две двенадцатилетние девочки.

– У нас ведь есть целых три десятилетних, – вмешался Билли. – Можете их взять. А что, мисс Ньютон?

– Это же в Лондоне! – заорал вдруг мужчина. – В Лондоне были девочки-близнецы. А здесь мальчики! Ты же сама сказала, что с мальчиками легче. Хотя по этим не скажешь, что с ними будет легче.

Билли и Барри молчали, мрачно глядя на своих потенциальных усыновителей. Заметив, что Барри сунул руку под свитер, Клара поспешила выпроводить их в сад.

И тут в гостиную вошла Джойс. Она с ходу рухнула на диван, а больную ногу положила на столик, хотя ей это и не разрешалось. Гостей она словно не замечала.

– А это Джойс, – сказала Клара. – Она не близнец, но очень милая. Ты ведь милая, не правда ли, Джойс?

– Ивлин опять назвала меня калекой, – буркнула Джойс.

– О нет, дорогая, что ты, – попыталась утихомирить ее Клара. Ивлин всегда яростно отрицала подобные обвинения; на самом деле она даже плакала, и Клара решила, что Джойс наверняка опять врет, но понимала, что вряд ли стоит спорить с ней в присутствии гостей. – Мы с тобой об этом потом поговорим.

И Клара с таким затравленным выражением глянула на будущих родителей, что они, казалось, и без слов должны были бы понять: «Дети! Что с ними поделаешь?» Но те лишь тупо на нее смотрели и молчали.

– А Рита говорит, что я ей завидую! – не унималась Джойс. – Да с какой стати мне ей завидовать, этой маленькой нахалке?

– Ну, хорошо, Джойс… Ты разве не видишь, что у нас гости?

– А Стеллу стошнило на лестнице. Я ее ненавижу!

– Так отнеси ее в сад! – рявкнула Клара. – И сама убирайся! Вон!

Когда потенциальные усыновители направлялась к своему фургончику, мужчина проорал на всю улицу: «Я же говорил, что это пустая трата времени!» – и женщина откликнулась: «А ты слышал, что она сказала о той девочке, Стелле? Нет, я на нее рапорт напишу!»

Вечером, когда Клара гладила белье и что-то рассказывала Пег, в кухню, громко хлопнув дверью, влетел Питер.

– Может, мне вообще не стоит такое посылать? – выпалил он, протягивая Кларе восстановленный комикс, который был больше похож на грязный носовой платок. Сегодня был последний день для отсылки работ на конкурс. Пег тут же с энтузиазмом закивала, посылая Питеру и его комиксу воздушные поцелуи.

– Конечно же, его нужно послать! – горячо поддержала Пег Клара. – Ты еще, вполне возможно, будешь приятно удивлен результатами.

Исправленный вариант был, к сожалению, и вполовину не так хорош, как оригинал, это вынуждена была признать даже Клара. Была заметна спешка, некоторые рисунки получились грубовато. Но и при этом отчетливо читалась ИСТОРИЯ, которую Питеру и во второй раз удалось воплотить идеально. В душе у Клары еще не остыл гнев, вызванный поступком Джойс. Даже если противная девчонка и не имела намерения полностью уничтожить работу Питера, даже если она просто листала комикс чересчур небрежно, то это была сознательная небрежность. Джойс сознательно хотела сделать Питеру больно, а у Клары просто кровь вскипала, если кто-то осмеливался причинить Питеру боль.

И теперь она просто не знала, как поступить с Джойс. Мисс Бриджес была поглощена своими новыми обязанностями, а мисс Купер как-то не слишком могла помочь в том, что касалось поведенческих трудностей. Вот Анита помогла бы, однако ее чересчур строгие требования к детям казались Кларе какими-то допотопными. Только Джуди точно знала бы, как тут поступить. И Айвор тоже, но Айвору сейчас не до них. А Клара все еще не решалась поступить самостоятельно – ей по-прежнему требовалось чье-то дополнительное мнение, и она просто ненавидела себя за эту нерешительность. Ну почему она такая? Разве настоящая воспитательница может быть такой?