– Ты настоящая Сфорца. Но я всегда говорила, что родиться аристократкой- несчастье. Мы получаем наше положение в обмен на свободу.

– Я помню. За привилегии приходится платить.

***

В тот вечер Бьянка Мария вошла в покои Катерины очень поздно.

Девочка стояла перед зеркалом, принимая разные позы с кинжалом в руках. Даже сейчас, кокетничая и отбрасывая волосы то на одно, то на другое плечо, она не расставалась с оружием.

– Бабушка! Я не заметила, как ты вошла! – Катерина бросилась в ее объятия. – Где ты была? Я не видела тебя весь день. Теперь не уйдешь, пока я не усну, и расскажешь мне одну из своих историй!

– Твои братья давно спят, а ты все вертишься перед зеркалом!

– Почему ты так смотришь на меня, бабушка?

Бьянка Мария молчала, гладила девочку по голове и долго смотрела ей в глаза. Катерина почувствовала тревогу, сердце забилось, ладони похолодели… она прижалась к бабушке, стараясь успокоиться. Но та отстранила внучку.

– Нам надо серьезно поговорить, Катерина. Ты – внучка Франческо Сфорца. Твой дедушка был самым отважным и неукротимым правителем, который когда-либо жил на этой земле. Его кровь течет в твоих жилах. Поклянись мне, что всегда будешь об этом помнить. Особенно, когда почувствуешь себя одинокой и отчаявшейся. В твоей жизни будет все, и предательство близких, и возможно, любовь. Но ты – Сфорца.

Катерина молчала, чувствуя необычность момента. Ей казалось, что скажи она лишь слово – и все будет испорчено.

– Клянусь. Но клянусь еще, что я никогда не забуду и тебя. Я люблю тебя больше всех. Пообещай, что никогда меня не оставишь!

Впервые Катерина увидела слезы в глазах герцогини.

– Что за ерунду ты говоришь? – Взяла себя в руки Бьянка Мария. – Иди спать, сегодня не будет историй. И не забудь свою клятву! Ты всегда останешься верной своей семье, будешь храбро сражаться со всеми, кто бросит тебе вызов. И всегда останешься верной крови Сфорца.

Больше они никогда не встретились. Этой ночью Бьянка Мария Висконти навсегда покинула Милан по распоряжению своего сына. Чудом он позволил ей проститься с внучкой. Последние слова бабушки маленькая девочка запомнила навсегда, на это герцогиня и рассчитывала, прощаясь с любимой внучкой.

***

Роль матери с удовольствием взяла на себя мачеха, молодая жена Галеаццо Марии.

Бона Савойская была дочерью Людовика I Великодушного, герцога Савойи и Анны Кипрской, принцессы из дома Лузиньянов, трудно найти партию лучше для миланского герцога.

– Зачем ему эта Бона? – возмущалась Катерина. – Есть же мадонна Лукреция, она такая красивая!

– Герцог решил жениться на принцессе Боне Савойской, и ты не уполномочена комментировать его решения. Его желания – закон, знай это. Для тебя и для всех. Любое желание, даже самое причудливое и непонятное. Ты можешь только склонить голову.

После смерти бабушки некому было затыкать рты придворным и вскоре девочка узнала, что прекрасная Лукреция – ее родная мать.

Дама была замужем за Пьетро Ландриани, но их дети, Пьетро и Бьянка, не считались родными для Катерины, с которой обращались как с принцессой, ведь она воспитывалась с законными детьми герцога. Сплетники шептались, что мадонна Лукреция не живет с мужем, а всегда находится при герцоге, новоиспеченной супруге придется потесниться. Низшая обслуга двора презрительно кривилась при виде любовницы правителя Милана: – Шлюха!

Но это была любовь! Герцог влюбился в прекрасную Лукрецию еще подростком, ни протесты матери, ни устроенный им же самим ее брак не повлияли на эту любовь. Он не отказывался от прочих женщин, но всегда возвращался к Лукреции и до самой смерти с ней не расставался. Конечно, Лукрецию расстраивали его кобелиные похождения, а уж отцы и мужья, у которых отбирались женщины в качестве мимолетных любовниц Галеаццо Марии, его просто ненавидели.

В соседских государствах было неспокойно, приходилось искать влиятельных союзников.

Однажды итальянский историк Марчелло Симонетта нашел дневники своего предка, Чикко, бывшего секретарем миланского герцога. Тогда и открылись многие тайны, и многие персонажи итальянской истории предстали совсем в другом свете.

Чикко был влиятельным придворным и к нему стекались все новости и все слухи с Апеннинского полуострова и Франции. Он и предостерег герцога, предупредив о кознях Папы Сикста IV, нацелившегося на миланские земли.

– Что значит казна пуста? Введите налоги, прижмите торговцев, ремесленников, вы что, вчера родились? Найдите деньги!

– Синьор, это сделает вас еще более непопулярным и не решит проблемы. Деньги нужны нам немедленно, и лучшее, что мы можем сделать, это переговоры с Папой и достижение соглашения.

– О чем мы должны договариваться?

– Я недавно встречался с кардиналом Пьетро Риарио, у него есть предложение.

– Риарио? Да как он смеет что-то предлагать если бы его дядя не стал Папой, где он был бы сегодня, рыбой торговал?

– Но его дядя стал Папой, синьор.

– Он тупой и неграмотный, в жизни не прочел ни одной книги. Его весь Рим ненавидит за разврат.

– Ну… он действительно не очень образован.

– Он тупой идиот. Разговор окончен.

– К сожалению при всех его недостатках он не тупой идиот. Он дипломат и прекрасно знает, как надо вести дела. Папа настаивает на возвращении города Имола, который, по его мнению, мы удерживаем незаконно.

– И он хочет править Имолой?

– Нет, речь идет о другом племяннике.

– Как его зовут?

– Джироламо Риарио.

– Такой же невежа, как брат?

– Откровенно говоря, еще хуже.

– И он требует Имолу?

– Папа намерен в ближайшее время заключить союз с Венецией и приказать войскам начать наступление на Имолу. Но кардинал Пьетро Риарио предполагает, что есть выход, который устроит все стороны. Это идеально решение, я даже не смел надеяться на такое!

– Так чего хочет кардинал? Что ты тянешь!

– Если кратко и убрать все вежливые обороты и прочее, речь идет о браке между Джироламо Риарио и девушкой из дома Сфорца, которая принесет Имолу в подарок мужа как свое приданое.

– Ты с ума сошел??? Девушка Сфорца замуж за этих невежд? И ты считаешь это лучшим выходом?

– Единственным, синьор. У нас нет другого выхода.

– А зачем Джироламо этот брак?

– Имола и герб, который поднимет его совсем на другой уровень. Вам может быть неприятно такое соглашение, синьор, но это единственный способ избежать войны.

– И кто жертва? Иначе я не могу называть эту бедную девушку! Кого мы можем предложить из дальних родственниц?

– Риарио не дураки что бы вы он них не думали. Их не устроит дальняя родственница.

– И кто же?

– Есть два варианта. Костанца, одиннадцатилетняя дочь покойного сводного брата вашего отца и Габриэллы Гонзага. Некрасивая девочка, но милая и хорошо воспитанная. Семья бедствует, не будет проблем уговорить мать.

– Второй вариант?

– Ваша дочь, синьор. Катерина.

– Ты с ума сошел? Катерина? Ей 9 лет! Лукреция меня зарежет ночью. И Бона не простит! Ты хочешь превратить мою жизнь в ад?

– Просто помолвка, синьор. До достижения 14летнего возраста брак не может быть совершен. Что такого в возрасте? Некоторые помолвлены с колыбели. А за пять лет многое произойдет.

– Забудь о Катерине. Давай эту… как ее… Костанцу. Но требуй письменного соглашения, что права супруга будут заявлены лишь по достижении невестой 14ти лет. Сколько ей?

– 11 лет, синьор.

– Вот и прекрасно, жениху меньше ждать. И раз мы об этом заговорили, есть какие-то интересные варианты для Катерины?

– Синьор, ваша дочь меня немного беспокоит…

– Слишком своенравна?

– Возможно, не стоило учить ее наравне с братьями.

– Она Сфорца. Да, она растет красавицей, хотя в принципе это не важно, ее имя обеспечит ее будущее. А с такой внешностью мы сможем продать ее подороже с большой выгодой для герцогства. Пора вывозить ее в свет. Думаю, возьму ее во Флоренцию.

***

Чикко не зря сокрушался о прямоте и своенравности Катерины. Вскоре после смерти Бьянки Марии, девочка встретила его в коридорах дворца.

– Мессере…

– Да, мадонна Катерина?

– Бабушка уехала потому, что ее заставил мой отец?

– Возможно… но я не могу…

– Он убил ее?

Всемогущий секретарь покраснел и бумаги выпали из его рук, он быстро наклонился и стал их собирать.

– Значит то, о чем шепчутся в городе, правда?

Секретарь выпрямился. – Ваша бабушка распрощалась с герцогом и уехала. Он не убивал ее.

– Я знаю, что он ей сказал. Здесь и у стен есть уши. Он сказал, что она несколько раз оскорбила герцога миланского, и заплатит за свое отношение и вскоре встретится со своим мужем.

– Я ничего не знаю. Простите, мадонна Катерина, но я бы не прислушивался к сплетням. Ваша бабушка любила вас больше, чем своих детей. Она всегда говорила, что вы единственная из внуков, унаследовавшая неукротимый нрав ее мужа, его смелость, гордость, но также способность к мудрости и размышлениям. Она сказала, что и вам это свойственно и со временем вы это поймете.

Глава 2. Первая встреча с Медичи.

Катерина повеселела, узнав, что ей предстоит неожиданное путешествие.

Гордясь своим титулом герцога миланского и зная о невероятной популярности некоронованного правителя Флоренции Лоренцо Великолепного, Галеаццо Мария запланировал роскошнейшее путешествие, чтобы поразить Флоренцию. Официальным предлогом был их с женой обет посетить церковь Сантиссима Аннунциата.

Визит должен был произвести впечатление и на союзников, и на врагов.

Девятилетняя Катерина, ее братья и сестры были одеты в новую одежду, самую изысканную на их памяти. Герцога сопровождали четырнадцать украшенных золотом и серебром карет, запряженных лошадьми, задрапированными золотой парчой. Эскорт состоял из двух тысяч кавалеристов и пятисот пехотинцев в шелковых костюмах в цветах Сфорца, красном и белом. Тысяча собак, огромное количество ястребов и соколов, карликов, шутов и музыкантов сопровождали правителя Милана. Подобного вояжа история еще не знала.

Сначала они остановились на несколько дней в Мантуе. Маркиз Гонзага также любил охоту и его двор мог произвести впечатление на самого искушенного гостя. Его хор был лучшим в Италии, превосходя хор Папы, дворец был украшен великолепными картинами лучших мастеров. Несмотря на роскошь своего путешествия, герцогу Милана было чему поучиться, как и маленькой Катерине, которая впервые оказалась в гостях в соседнем государстве.

Здесь герцог впервые понял, что есть вещи ценнее роскоши – это искусство, и науки, но еще больше поразила его Флоренция.

Лоренцо де Медичи не был ни принцем, ни герцогом, но люди называли его «великолепным» – Il magnifico, в знак признания лидерства и щедрости. В отличии от других правителей он жил не в замке, за высокими стенами и рвами, а во дворце, похожем на дворцы других богатых флорентийских семей. Лоренцо правил Флоренцией, официально считавшейся республикой, ни оди вопрос не решался без его одобрения. Но все свое свободное врем Медичи посвящал наукам и искусства, покровительствуя художникам и скульпторам, поэтам и философам. Его библиотека оказалась намного богаче, чем у Сфорца, в доме собиралась неоплатоновская академия ученых, изучались философские науки, переводились древних греков, Медичи соревновались в стихах с поэтами. Интеллектуальные беседы сочетались с великолепным владением боевыми искусствами.

– На свете нет ничего более достойного, чем превосходить других в щедрости. – сказал однажды Лоренцо, это стало девизом всей его жизни. Он не скупился в средствах, поддерживая искусство, науки. Бывший золотой мальчик, а ныне меценат, банкир, политик, философ, поэт, собрал вокруг себя лучшие умы Флоренции.