– Леди и джентльмены, большое спасибо вам всем за то, что вы посетили меня и мою жену, – Оуэн ласково взглянул на Грету, – в этот счастливый день. Некоторые из вас, возможно, были удивлены, получив наше приглашение, но теперь, увидев Грету воочию, вы поймете, почему я сделал ей предложение. Мне потребовалось без малого шесть десятилетий, чтобы дойти до алтаря, но я хотел бы сказать, как я благодарен моей новобрачной жене за то, что она согласилась выйти за меня замуж. Не могу описать вам, сколько мужества мне потребовалось, чтобы сделать ей предложение! – пошутил он. – И, прежде чем закончить, я хотел бы поблагодарить еще Моргана, моего лабрадора, за то, что он познакомил нас с ней. Как видите, в этом старом псе еще столько жизни!

Раздались аплодисменты, а мистер Гленвильям поднял бокал и воскликнул:

– Ну, за жениха и невесту!

– За жениха и невесту!

Грета отхлебнула шампанского и улыбнулась Оуэну, своему защитнику и спасителю.

Гости разошлись ранним вечером. Грета и Оуэн сидели у камина в гостиной, допивая остатки шампанского.

– Ну, миссис Марчмонт, как вам нравится быть замужней женщиной?

– Очень утомительно!

– Конечно, дорогая. Этот день должен был страшно утомить вас. Почему бы вам не пойти к себе, а я скажу Мэри, чтобы она отнесла вам ужин в постель? – Оуэн тут же заметил удивление на лице Греты. – Но, дорогая, в вашем теперешнем состоянии я не думаю, что с моей стороны было бы честно ожидать от вас… скрепления нашего союза. Я бы предложил в настоящее время сохранить наше расположение на ночь таким, как оно есть. А когда вы… разрешитесь, ну, тогда мы снова подумаем об этом.

– Если вам так угодно, Оуэн, – с достоинством ответила она.

– Угодно. Ну что ж, идите.

Грета поднялась, подошла к нему, наклонилась и поцеловала в щеку.

– Доброй ночи. И спасибо за такую чудесную свадьбу.

– Мне тоже все очень понравилось. Доброй ночи, Грета.

Когда она вышла из комнаты, Оуэн налил себе виски и долго сидел, глядя в очаг невидящим взглядом. Сегодня, стоя у алтаря и надевая кольцо Грете на палец, он мог думать только о том, что на этом месте рядом с ним должна была бы стоять Лаура-Джейн и это с ней они должны были бы обмениваться клятвами в вечной верности. С тех пор как она покинула Марчмонт, он страшно по ней тосковал. И, уже не в первый раз, думал, было ли таким уж правильным решение жениться на Грете.

Но что сделано, то сделано, и Оуэн пообещал сам себе, что никогда не откроет Грете своих истинных чувств. Пусть у нее будет все, что ей нужно.

Кроме его сердца.

Когда стаял последний снег и вместе с апрелем пришли свежие весенние запахи, Грета заметила, что ее до сих пор аккуратный живот разбух и вздулся. Ей стало очень тяжело ходить и трудно спать. Еще она заметила, что у нее отекают ноги и она очень быстро задыхается. Глядя на ее мучения, Оуэн настоял на том, чтобы вызвать доктора Эванса.

Доктор внимательно осмотрел ее, нажимая на живот и прослушивая его инструментом, который напоминал слуховой аппарат.

– Все в порядке? – взволнованно спросила Грета, пока он собирал свой медицинский чемоданчик.

– Да, все абсолютно в порядке. Но, я надеюсь, вы сумеете за пару оставшихся месяцев подготовиться к двойным хлопотам. Я полагаю, миссис Марчмонт, что у вас будут близнецы. Именно поэтому вы испытываете столько неудобства. Я бы рекомендовал вам теперь вести очень облегченный образ жизни. А в настоящий момент я бы посоветовал постельный режим до тех пор, пока отеки на ногах совсем не пройдут. Вы очень хрупкого сложения, миссис Марчмонт, и вашему телу трудно справляться сразу с двумя младенцами. Так что лежите в постели и отдыхайте. Нет никаких причин ожидать каких-либо сложностей, сердцебиение у обоих младенцев сильное, и сами вы тоже здоровы. В последние несколько недель мы, возможно, переместим вас в нашу местную больницу, но это мы увидим уже ближе к делу. Я пойду вниз, сообщу отцу хорошие новости. – И, хотя он очень по-доброму улыбался ей, она разглядела в его глазах намек на иронию. – Через несколько дней я снова зайду проведать вас.

– Спасибо, доктор, – откинувшись на постель, Грета испустила вздох облегчения. Если у нее еще и оставались сомнения в разумности замужества с Оуэном, то теперь все они развеялись. Двойня: надо накормить, одеть и вырастить не одного, а сразу двух младенцев. Одному богу известно, что случилось бы с ними тремя, останься она одна…

Через десять минут раздался стук в дверь. Оуэн вошел в комнату, присел на кровать и взял ее руки в свои.

– Добрый доктор сообщил мне новости, дорогая. Теперь ты должна думать о себе и больше отдыхать. Я велю Мэри приносить тебе всю еду в твою комнату.

– Прости меня, Оуэн, – Грета отвернулась в сторону, чтобы скрыть наполнившиеся слезами глаза.

– За что я должен тебя прощать?

– Ну, ты был ко мне так добр. И я уверена, ты совершенно не ожидал, что в твоем доме появятся сразу два младенца.

– Ну перестань. Ты оказала мне величайшую милость, согласившись выйти за меня. Близнецы? Они так оживят этот старый дом! И шанс на то, что у нас будет мальчик, теперь удвоился! – Он поцеловал ее в щеку. – Мне надо съездить в Абергавенни, но, если хочешь, потом я приду и почитаю тебе.

– Да, конечно, если у тебя будет время. И еще, Оуэн, не мог бы ты по дороге купить мне где-нибудь немного шерсти и выкройки для вязания? Хочу попытаться связать малышам какие-нибудь одежки. Мэри обещала мне помочь.

– Какая чудесная мысль. И тебе будет чем заниматься.

Когда Оуэн вышел, Грета задумалась о его словах. Это было не первый раз, когда он намекал, как он будет счастлив, если ребенок окажется мальчиком. Она решила, что этого хотят все мужчины.

– Господи, – прошептала она, – пошли мне сына.

Роды у Греты начались посреди ночи, за месяц до назначенного срока. Вызвали доктора Эванса, а также Меган, местную акушерку. Доктор хотел отвезти Грету в больницу, но, приехав, увидел, что в таком состоянии ее уже нельзя никуда везти.

Спустя пять часов Грета родила крошечную девочку весом чуть более двух килограммов. Через двадцать минут на свет появился мальчик, весом немногим меньше двух килограммов. Измученная Грета, прижимая к груди девочку, смотрела, как доктор Эванс хлопает мальчика по крошечной спинке.

– Ну же, давай, давай, – бормотал он, и внезапно малыш закашлялся и заверещал.

Доктор Эванс обмыл ребенка, плотно завернул его в одеяло и передал Грете.

– Вот, извольте, миссис Марчмонт. Два чудесных ребенка.

Глядя на двух абсолютно совершенных человеческих существ, которых она произвела на свет, Грета почувствовала, что у нее по щекам текут слезы. Она была настолько переполнена нежностью, что у нее захватывало дух.

– С ними все в порядке? – взволнованно спросила она.

– Они оба в порядке, миссис Марчмонт, но после того, как вы обняли их, я должен взять их обоих и провести тщательную проверку. Мальчик очень мал, ему нужно специальное наблюдение. Я собираюсь предложить вашему мужу нанять вам в помощь сиделку, хотя бы на несколько недель. Вы сейчас должны отдохнуть. С вами останется Меган, она приведет вас в порядок.

Грета неохотно передала доктору сперва мальчика, а потом девочку.

– Не уносите их очень надолго, хорошо? – попросила она. Потом она опустилась на подушку и стиснула зубы, потому что акушерка начала зашивать ее.

Потом, когда она уже начала было засыпать, она вдруг ощутила прикосновение к своей щеке. Открыв глаза, она увидела Оуэа, который улыбался ей.

– О, моя девочка, такая сильная, такая храбрая. Какая ты умница. У нас прекрасный сын.

– И дочка.

– Конечно. Можно мы назовем мальчика Джонатан – сокращенно Джонни – в честь меня и моего отца?

– Конечно. А девочку?

– Думаю, этот выбор я предоставлю тебе.

– Франческа Роуз, – тихо сказала она. – Сокращенно Ческа.

– Как тебе угодно, дорогая.

– Как там малыши?

– Хорошо. Оба крепко спят в детской.

– Мне можно их увидеть?

– Не сейчас. Тебе надо отдохнуть. Распоряжение доктора.

– Хорошо, но я хочу видеть их как можно быстрее, пожалуйста.

– Да, конечно. – Оуэн поцеловал ее в лоб и вышел из комнаты.

Но в ближайшие двое суток Грете так и не удалось увидеть своего сына. Слишком слабая, чтобы встать с постели, она умоляла сиделку, которую нанял Оуэн, принести ей Джонни, но та отказалась и принесла только Ческу.

– Он болен, да? – испуганно спросила она.

– Нет. У него небольшая температура, и доктор не хочет, чтобы его трогали.

– Но я его мать. Я должна его видеть! Я нужна ему! – раздраженно выкрикнула Грета, откидываясь на подушки.

– Все в свое время, миссис Марчмонт, – ворчливо ответила сиделка.

Позже тем же вечером Грета сумела сесть в постели и выползти из кровати. Держась за стены, она дотащилась по коридору до детской, где обнаружила Оуэна, который носил на руках хнычущего мальчика и что-то ему напевал. Ческа мирно спала в своей колыбельке.

– Почему ты поднялась с постели? – нахмурился Оуэн.

– Мне хотелось увидеть моего сына. С ним все в порядке? Сиделка ничего мне не говорит. Мне даже нельзя дать ему бутылочку. – Грета потянулась к малышу, но Оуэн прикрыл его рукой.

– Нет, Грета. Ты слишком слаба. Ты можешь его уронить. У него небольшая температура, но доктор говорит, это пройдет. Почему бы тебе, дорогая, не вернуться в постель? Тебе надо отдыхать.

– Нет! Я хочу подержать Джонни, – Грета подошла к мужу и практически вырвала ребенка у него из рук. Рассматривая малыша, она поняла, что совсем забыла, какой он крошечный. Она заметила, что его маленькие щечки слегка покраснели. – Я возьму его к себе в постель, – твердо сказала она.

– Ну-ну, миссис Марчмонт, без глупостей. За ребенком прекрасный уход, а вам надо набираться сил, – ворвалась в комнату сиделка.

– Но я… – Внезапно Грету совершенно покинуло желание сражаться. Она отдала сиделке Джонни, и та сразу же положила его обратно в колыбель, а Оуэн отвел Грету в ее спальню, как непослушного ребенка. Снова оказавшись в постели, Грета начала непроизвольно всхлипывать.

– Я пришлю тебе сиделку, дорогая, – сказал Оуэн, очевидно смущенный ее состоянием. После чего он тут же вышел из комнаты.

– Ну-ну, миссис Марчмонт. Все юные матери так себя чувствуют. Вот, возьмите, – сиделка протянула Грете таблетку и стакан воды. – Это вас успокоит и поможет заснуть.

Но сон не приходил. Грета лежала, глядя перед собой в темноту, и вспоминала яростное, защищающее выражение в глазах Оуэна, когда она попросила подержать своего сына.

И уже не в первый раз она подумала, не это ли самое он надеялся получить, когда женился на ней. Наследника Марчмонта.

И теперь она дала ему то, чего он хотел.

Через несколько дней Грета снова обрела силу и равновесие. Она начала принимать активное участие в уходе за детьми – не принимая никаких отказов от сиделки – и с радостью наблюдала, как с каждым днем они становились все крепче. Ее жизнь превратилась в сплошную череду кормлений, переодеваний и попыток заснуть при первой же возможности. Мэри и сиделка были готовы помогать ей во всем, но она хотела делать сама как можно больше.

Ее мысли больше не были заняты собственными нуждами. При первом же вскрике она была рядом с детьми, утешая, кормя и защищая их. Ее жизнь приобрела чудесный новый смысл только лишь потому, что она была кому-то нужна; она стала незаменимым хранителем этих крошечных существ. Она не возмущалась трудностями, она наслаждалась ими, и близнецы расцветали под ее нежной заботой.

Оуэн появлялся в детской каждый день, в два часа, как по расписанию. Едва взглянув на Ческу, он брал на руки Джонни и забирал его на час или два. Иногда Грета находила их в библиотеке, где мальчик сидел у Оуэна на коленях, или же, выглянув в окно, видела, как ее муж катит по гравию большую тяжелую коляску, а Морган трусит рядом с хозяином.

– А тебя он и не замечает, да, дорогая? – поцеловала Грета светло-русую головку дочери. – Ну и ладно. Мамочка тебя любит. Очень-очень любит.