– Само собой, я не дам Пэй Мину творить бесчинства. Где сейчас девушка?

– Я её спрятал в своём святилище в деревне Водяных Каштанов, в горшке из-под маринада. Если будет время, пожалуйста, достаньте её оттуда – пусть проветрится.

Когда он распрощался с Повелителем Ветра, двое небесных чиновников сопроводили его к дворцу Сяньлэ и уважительно сказали:

– Просим внутрь, ваше высочество.

– Спасибо за труды, – кивнул Се Лянь.

Он переступил порог, и ворота тотчас захлопнулись. Се Лянь огляделся по сторонам: да, не только фасад, но и внутреннее убранство в точности повторяло его прежний дворец. В прошлый раз принц не стал заходить внутрь; кто же знал, что впервые он переступит порог собственных покоев, будучи под арестом? Чрезвычайно дурное предзнаменование.

Но последние дни так его измотали, что он сразу же упал на кровать и мгновенно уснул. И во сне…

Он словно медитировал с закрытыми глазами, а когда открыл их, обнаружил себя сидящим перед письменным столом. По полу расстилались складки его чёрного халата, на лице была тяжёлая ледяная маска. Он опустил голову и увидел человека, лежащего грудью поверх стола. То был паренёк лет пятнадцати – роскошно одетый и пышущий здоровьем. Он крепко спал.

Се Лянь покачал головой, подошёл к нему, наклонился, постучал по столу и позвал:

– Ваше высочество.

Голос его сделался холодным – может, оттого, что теперь звучал через эту ледяную маску.

Юноша резко очнулся, поднял глаза, увидел его и так перепугался, что одним прыжком вскочил и выпрямился:

– Со-со-со-советник!

– Опять вы заснули. В наказание десять раз перепишете «Дао дэ цзин».

Принц перепугался:

– Учитель, не надо! Лучше прикажите пробежать десять кругов по двору!

– Перепишете двадцать раз. Начинайте прямо сейчас. И давайте старательнее.

Принц, похоже, слегка его побаивался; он послушно уселся на стул и взялся за кисть. Се Лянь вернулся на своё место и продолжил медитировать.

В действительности все обитатели дворца его опасались. Он специально добивался этого, стараясь держаться нарочито отчуждённо, тем самым заставляя людей чувствовать себя неуютно рядом с ним.

Но парень за столом быстро забыл о страхе – возможно, потому, что был ещё слишком юн. Переписав несколько строк, он вновь подал голос:

– Учитель!

Се Лянь отложил книгу и спросил:

– Что?

– Я уже выучил фехтовальные движения, что вы показали в прошлый раз. Не пора приниматься за новые?

– Можно. Чему вы хотите научиться?

– Хочу научиться тому приёму, которым вы меня спасли!

– Нет.

– Почему?

– Потому что этот приём на практике не применяется. Не в вашем случае.

– Почему? Я сам видел, как вы одним движением отбили сразу два клинка!

Он недоуменно смотрел на учителя, и Се Лянь сказал:

– Ваше высочество, позвольте задать один вопрос.

– Спрашивайте!

– Допустим, два человека страшно голодны и хотят отобрать еду друг у друга, из-за чего сцепились в драке. И вот приходит третий, хочет их разнять. Как думаете, получится у него сделать это с помощью уговоров?

– Наверное, нет. Ведь им нужна еда.

– Именно. Проблему так не решить. Никто не станет слушать его разглагольствования. Если третий хочет прекратить драку, у него только один вариант: достать из карманов свою еду и отдать им.

Принц всё ещё не догадывался, к чему клонит наставник, а тот продолжил:

– Тут схожий принцип. Вы должны понимать: если достаёшь меч, кто-то обязательно будет ранен. Силу нельзя направить в никуда… Неверно говорить, что я отразил удары двух мечей. Я не отразил, а принял оба на себя. Жертвовать собой, чтобы остановить чужое оружие, – очень глупый приём. К нему прибегают только в самом отчаянном случае. Вам, наследный принц, такому учиться ни к чему.

Юноша продолжил переписывать трактат, но через некоторое время вновь будто о чём-то задумался.

– Хотите ещё что-то узнать? – спросил Се Лянь.

Принц помедлил и задал вопрос:

– Пожалуй… Учитель, а если у третьего человека еды недостаточно, что тогда? Первые двое, заполучив её, захотят больше, из жадности передерутся пуще прежнего и будут преследовать третьего, требуя добавки? Как быть?

– А вы как думаете?

После паузы принц сказал:

– Не знаю… Может, с самого начала не стоило в это вмешиваться.

* * *

В большом зале всё было золотым, но вмиг обернулось красным. На золотых столах скорчились люди с перерезанными глотками. Зрелище поражало своей жестокостью.

Рука, в которой Се Лянь сжимал меч, дрожала. Правитель истекал кровью; в его глазах плескались боль и ненависть, а в ногах лежал труп жены.

Се Лянь поднял оружие и неторопливо приблизился. Увидев это, правитель не сдержал удивлённого возгласа:

– Советник? Вы?

В следующую секунду ледяной клинок пронзил его насквозь.

Вдруг Се Лянь что-то почувствовал и резко обернулся. У входа, там, где были беспорядочно свалены тела, стоял наследный принц. Невидящим взглядом он смотрел перед собой, будто не веря в происходящее. Растерянный, он шагнул вперёд и едва не упал, споткнувшись о порог. Советник выдернул меч из тела, и алая кровь брызнула на его чёрное одеяние.

Принц устоял, но на следующем же шаге споткнулся о трупы. Он упал на грудь мёртвому правителю и прохрипел:

– Отец? Матушка?

Как в бреду, он тряс бездыханные тела, но те уже не могли проснуться и ответить. Тогда принц в отчаянии повернулся к Се Ляню, в страхе широко распахнул глаза и спросил:

– Учитель? Что вы творите? Что вы наделали? Советник!

И Се Лянь услышал собственный голос – как будто издалека:

– Поделом им.

* * *

Спал Се Лянь недолго, плохо, много вертелся и наконец упал с кровати на пол.

Он протёр глаза и поморщился, вспомнив прескверный сон. Повезло, что какая-то вещица у него за пазухой пребольно впилась ему в грудь и тем самым разбудила. Он нащупал её под одеждой и вытащил. На ладони лежала пара игральных костей – тех самых, из Дворца невероятного наслаждения.

Перед его мысленным взором снова заметались языки пламени; картина была мутная, словно в тумане, но он отчётливо видел силуэт юноши в красных одеждах, что стоял средь бушующего огня и пристально следил за ним. Се Лянь вздохнул: «Ох, уцелело ли что-то от дворца Саньлана? Если меня изгонят с Небес, я не смогу возместить ему ущерб. Мне же и продать нечего… Придётся годами, да нет, сотню лет… чего уж там – всю жизнь с ним расплачиваться буду!»

Поглядев немного на кости, принц сложил ладони лодочкой, потряс кубики и бросил на пол. Они перевернулись несколько раз и замерли.

Как он и думал: удача, которую одолжил ему Хуа Чэн, вся вышла. Он загадал две шестёрки, а выпали единицы. Се Лянь невольно улыбнулся и покачал головой.

Вдруг за спиной раздались шаги, и принц на мгновение замер. Улыбка исчезла с его лица, а затем он поспешно убрал кубики с видного места.

Кто мог явиться в такое время? Не Цзюнь У – его поступь нетороплива и степенна. Было в ней нечто схожее с манерой Хуа Чэна: тот тоже двигался расслабленно, порой даже лениво или развязно. Вот что объединяло Небесного Владыку и князя демонов – незыблемая уверенность в себе. А походка человека, что приближался к принцу, была совсем иной – лёгкой, едва слышной. Се Лянь обернулся и не поверил своим глазам:

– Это вы…

Гость был облачён в чёрный халат. В лице ни кровинки, губы бледны – всем обликом он напоминал ледяного призрака. Мужчина одновременно походил и на бога войны, и на бога литературы… Явился не кто иной, как Му Цин.

Заметив удивление Се Ляня, он приподнял бровь:

– А вы кого ожидали увидеть? Фэн Синя? – Не дожидаясь ответа, он приподнял полы одежд, переступил через порог и добавил: – Не думаю, что он придёт.

– Зачем вы здесь?

– Цзюнь У посадил вас под домашний арест и запретил его высочеству Тайхуа приближаться, но обо мне-то речи не было.

На вопрос он так и не ответил – ну и пусть, Се Лянь не стал дальше допытываться. Му Цин внимательно осмотрел убранство нового дворца Сяньлэ, потом повернулся к принцу, смерил того взглядом и внезапно бросил ему что-то – в воздухе мелькнула тень. Се Лянь поймал предмет левой рукой и присмотрелся: то оказался бутылёк из светло-голубого фарфора.

Лекарство.

– На вашу правую руку смотреть страшно: сплошное кровавое месиво, – холодно пояснил Му Цин.

Се Лянь неподвижно стоял, сжав в кулаке флакон и не сводя глаз с гостя.

Чего он добивается? С тех пор как принц вознёсся в третий раз, Му Цин будто только и ждал, когда того снова сошлют на землю, и никогда не отказывал себе в удовольствии поехидничать. Теперь же, когда Се Ляню грозила настоящая ссылка, бывший соратник вдруг подобрел и даже принёс лекарство. Такая резкая перемена в поведении настораживала.

Увидев его замешательство, Му Цин усмехнулся:

– Не хотите – не пользуйтесь, но не ждите, что кто-то ещё явится с гостинцами. – Улыбался он при этом вполне искренне: видимо, и впрямь пребывал в отличном настроении.

Цзюнь У оказал ему первую помощь, так что рука у Се Ляня не болела, но с лекарством любая рана заживает быстрее. Потому он открыл флакон и неторопливо вылил содержимое себе на плечо. Внутри не оказалось ни порошка, ни пилюль – из бутылька повалил сизый дымок с освежающим ароматом и окутал покалеченную руку мягкими клубами. Судя по всему, вещь была стоящая.

Му Цин неожиданно спросил:

– Скажите, Лан Цяньцю не врёт? Вы действительно убили всю правящую семью Юнъаня?

Принц поднял на него взгляд. Как бы ни пытался Му Цин изображать равнодушие, в глубине его глаз плескался с трудом сдерживаемый восторг. Бог войны сгорал от любопытства, ему не терпелось узнать подробности той кровавой бойни на Золотом пиру, что учинил Се Лянь.

– И как вы это провернули? – не унимался Му Цин.

Вдруг послышалась ещё чья-то поступь – на этот раз тяжёлая. Они одновременно повернулись на звук и увидели в дверях Фэн Синя. Тот, обнаружив рядом с Се Лянем Му Цина, да ещё радостного такого, нахмурился:

– А ты что здесь делаешь?

Се Лянь показал светло-голубой бутылёк. Му Цин как-то поскучнел: только что он уверял, что Фэн Синь не придёт, а тот взял и явился вот так, сразу. Неприятно.

– Это не твой дворец! – огрызнулся небожитель. – Если тебе сюда можно, с какой стати мне нельзя?

Фэн Синь молча повернулся к Се Ляню. Но не успел он открыть рот, как принц сказал:

– Если вас обоих привёл сюда один вопрос, давайте я обоим и отвечу. Хотите верьте, хотите нет, но каждое слово, что я сказал сегодня во дворце Шэньу, – чистая правда.

Фэн Синь слегка побледнел, а Му Цин, заметив это, проворчал:

– Ой, теперь-то что рожи печальные корчить? Всё уж давно случилось.

Фэн Синь уставился на него и свирепо сказал:

– Не нравится – не смотри. И вообще, вали отсюда!

– Не тебе тут распоряжаться! Помню-помню, как ты рассыпа́лся в заверениях в своей преданности… Что, долго продержался? В итоге всё равно взял и удрал!

У Фэн Синя на лбу вздулись вены. Се Лянь почувствовал, что разговор свернул в каком-то нехорошем направлении, и поднял руку:

– Хватит. Хватит.

Но разве можно было так просто остановить Му Цина? Он холодно усмехнулся:

– Говорят, тебе больно смотреть, как твой прежний хозяин скатился на дно, воспевают твоё чувство долга. А что скрывается за этим липовым благородством? Признайся, тебе просто не хочется влачить жалкое существование рядом со всеобщим посмешищем!

– Да что ты понимаешь?! – возопил Фэн Синь и со всего размаху припечатал обидчика кулаком.