Сытный обед сморил младенца, Ева наконец уснула. У меня была масса дел, самое срочное из которых – вымыть кухню, пока выплюнутая еда окончательно не прилипла к полу, однако сил у меня не осталось. Я прикорнула рядом с детской кроваткой и мгновенно отрубилась.

Через три часа кошмар продолжился: Ева орала, я не спускала ее с рук.

– Тебе самой-то еще не надоело рыдать? – Я поднесла ее к зеркалу. – Смотри, ты уже пошла красными пятнами от своей истерики. Полюбуйся, какая ты стала некрасивая девочка!

Я тоже раскраснелась, волосы у меня растрепались, вся одежда была в детской отрыжке.

– Мы с тобой обе некрасивые, – вздохнула я.

Рекс кинулся в прихожую, значит, Влад вернулся с работы. Вместе с Евой я бросилась ему навстречу.

– А где моя сладкая девочка? – спросил Влад, переступив порог квартиры.

– Я здесь, – обрадовалась я.

– Вот моя сладкая девочка, вот моя красавица, – Влад поцеловал Еву, а мне лишь сухо бросил: – Привет.

Во мне шевельнулась змея ревности. Ну конечно, теперь все нежности достаются более молодой конкурентке.

Я вручила ему ребёнка:

– На, держи. Я совершенно выбилась из сил.

Влад принялся ворковать с дочерью:

– Ева, ты скучала по папе? Скажи, скучала? Ах ты моя маленькая девочка! Моя красавица. Щёчки такие красненькие… Люська, а почему у нее щеки красные? Она, часом, не заболела?

– Не заболела. А вот у меня спина отваливается, я весь день протаскала ее на руках, – пожаловалась я.

Никакой реакции.

Влад пошёл с Евой в детскую, и вскоре оттуда раздался душераздирающий крик:

– Люська, беги быстрей сюда!

Я помчалась что есть мочи. Ева лежала на кровати без ползунков, цвет ее кожи был ненормально красного цвета. Влад стоял рядом с памперсом в руках, на его лице застыло выражение ужаса.

– Она вся в красных пятнах. И горячая. Температура, наверное, под сорок! Что ты сделала с ребёнком?! – Жених набросился на меня с упрёками.

– Да ничего я с ней не сделала! Понятия не имею, что случилось. Дети постоянно чем-нибудь болеют безо всякой причины.

– Вы гуляли? Может, ты ее простудила?

– Мы гуляли всего полчаса, не успела она за это время простудиться. К тому же я ее укутала, как капусту.

Влад вызвал скорую, она приехала довольно быстро. Врач, пожилая энергичная женщина, внимательно осмотрела Еву и вынесла вердикт:

– У ребёнка сильнейшая аллергия, поэтому поднялась температура. Что вы ей давали? Какие-то лекарства?

Я замотала головой:

– Никаких лекарств.

– А что она ела?

– Да ничего особенного, только молочную смесь и детское питание.

Я принесла из кухни пустые баночки.

– Это ребёнок за один раз столько съел? – ахнула врач.

– Ну да. А что, мало?

– Нельзя же так, мамаша. Прикорм надо давать по одной ложечке в день и смотреть на реакцию организма. Если аллергии нет, на следующий день можно давать уже две ложечки, и так далее.

– Она с таким аппетитом ела, прямо требовала добавки… – оправдывалась я.

Врач вколола Еве два укола – антигистаминный и жаропонижающий.

– Если через два часа температура не спадёт, звоните снова нам, увезём в больницу. Завтра кормите ребёнка только молочной смесью, никакого прикорма. И обязательно вызовите участкового врача из детской поликлиники. Давайте документы ребёнка, я заполню бумаги.

Я принесла свидетельство о рождении Евы.

– Еще нужен медицинский полис.

Я развела руками:

– Полиса нет.

– Полис матери давайте.

– Его тоже нет.

Врач оторвалась от бумаг.

– У вас нет медицинского полиса?

– Понимаете, я не мать.

– А кто же? – удивлённо вскинула брови врач. – Чей это ребёнок? Если младенец находится без попечения родителей, я обязана сообщить в соответствующие органы.

– Можно поговорить с вами с глазу на глаз? Пожалуйста. Я сейчас всё объясню.

Я вывела врача в прихожую и зачастила:

– Понимаете, сестра мужа приехала из провинции к нам в гости и попала в инфекционную больницу. Не тащить же младенца с собой в этот рассадник инфекций, правильно? Там с какой только заразой не лежат. Вот она и попросила присмотреть за дочкой. Как мы могли отказаться? Племянница все-таки. Ну, войдите в положение, пожалуйста!

– Первую помощь я обязана оказать и без медицинского полиса, но также должна сообщить о ребёнке в соцслужбы и полицию, – сурово ответствовала собеседница.

Я достала кошелёк.

– Пожалуйста, примите небольшую благодарность за ваш нелёгкий труд. Это от чистого сердца.

Пятитысячная купюра перекочевала в карман белого халата. Женщина смягчилась и сказала уже более миролюбиво:

– Если аллергия повторится, сразу же вызывайте скорую.

– Непременно. Надеюсь, врач больше не понадобится. Огромное вам спасибо!

Закрыв дверь за врачом, я вернулась в детскую. Влад ходил по комнате и укачивал Еву. Кажется, уколы сразу же принесли облегчение, девочка больше не плакала, и краснота потихоньку начала сходить.

– Ну как, получше? – шёпотом спросила я.

Влад молча закрыл перед моим носом дверь. В расстроенных чувствах я побрела на кухню.

– Я ведь не специально… – бубнила я, отмывая пол от засохшей еды. – Откуда я знала?.. Мне никто не сказал про этот прикорм, как его надо давать… Я же хотела как лучше, думала, витамины… Овощи и фрукты – как они могут навредить?.. Это не моя вина… Тогда почему я чувствую себя виноватой? Кирюша, что скажешь?

Попугай отвернулся к стене и молчал. Кажется, ему уже порядком надоела эта свистопляска.

Я перемыла всю посуду, протёрла кафельный «фартук», переставила банки с крупами, в общем, искупала свою вину ударным трудом.

В кухню вошёл Влад.

– Заснула…

– Влад, послушай, мне очень жаль. Ты же знаешь, что я не нарочно, так получилось…

– Ты чуть не угробила мою дочь, – отчеканил он. – Ты понимаешь, что тебе нельзя даже на один день доверить ребёнка?!

– А ты понимаешь, что это не ребёнок, а исчадие ада? – взорвалась я. – Я так с ней измучилась! Она рыдала весь день, не затыкалась ни на минуту! Молчала, только когда ела, вот я ее и кормила, чтобы у меня уши хоть немного отдохнули от безумных воплей!

Влад смотрел на меня с такой ненавистью, словно хотел ударить.

– Это ты исчадие ада. Что ты за мать такая!

– Вообще-то я ей не мать! – возмутилась я.

– Не думаю, что ты будешь хорошей матерью, с таким-то отношением. Хорошо, что у тебя нет детей, – припечатал жених и вышел, хлопнув дверью.

Это было слишком жестоко и слишком несправедливо. Целый день я потратила на чужого истеричного ребёнка, ни на мгновение от него не отлучалась, даже в туалет ходила с младенцем на руках – и вот какую благодарность получила взамен. Теперь я понимаю, что имела в виду Искра, когда говорила, что брат валит с больной головы на здоровую. Не я принесла в дом чужого ребёнка, а Влад! Но занималась им почему-то я, и все шишки теперь летят на меня!

Оказывается, я совсем не знала мужчину, с которым собиралась под венец. Возможно, стоило сказать спасибо Аделаиде за то, что подбросила младенца: всего за один день настоящий Влад раскрылся во всей красе.

Я чувствовала себя оскорблённой, слезы душили меня. Легла спать – и словно провалилась в глубокую яму без снов. Изредка в нее прорывался детский плач, но я никак не реагировала. Слава богу, это уже не моя забота. Я приняла решение.

Глава седьмая

Вам не кажется странным, что в шесть утра культурному человеку абсолютно некуда податься? Не работают ни музеи, ни галереи, ни библиотеки. Хотя бы планетарий был открыт! В шесть утра функционирует только общественный транспорт, на нём можно поехать на работу – и всё, других вариантов нет.

Сегодня я проснулась от холода. В спальне было тепло, батареи шпарили вовсю, но меня знобило. Подушка Влада лежала непримятая. Он ночевал в детской вместе с Евой.

На часах была половина шестого, самое время для реализации моего плана.

Вчера ночью я решила: с меня хватит! Какого чёрта я занимаюсь проблемами Влада? А вот пусть сам попробует, пусть повертится без меня! Я посмотрю, как он будет читать лекции в университете с ребёнком под мышкой! А я умываю руки.

Я встала, наскоро умылась, оделась и покинула квартиру. Я не знала, куда пойду, главное – успеть сбежать до того, как Влад поедет на работу. Представляю, как он будет растерян и ошарашен, когда обнаружит, что меня нет. Будет названивать по телефону, строчить сообщения, умолять вернуться – а я не отвечу, останусь равнодушна к его мольбам. Возможно, я плохая мать, но посмотрим, какой он отец.

Оказалось, что в шесть утра в Москве абсолютно некуда пойти. Я нырнула в тёплое метро, проехала круг по Кольцевой линии и вышла на станции «Комсомольская» к площади трёх вокзалов.

Я по очереди побывала на каждом вокзале – Ленинградском, Ярославском, Казанском. Я делала вид, что кого-то встречаю, внимательно прислушивалась к объявлениям по громкоговорителю, выходила на перрон к прибывающим поездам… Вокруг сновали люди, их было очень много, все были заняты своими делами, на меня никто не обращал внимания. Я остро ощущала своё одиночество в этом равнодушном мире…

Прошло довольно много времени, прежде чем меня осенило: а ведь Влад так и не позвонил! Я проверила телефон: он вообще в Сети? Заряд есть? С телефоном всё было в порядке. Просто Владу я была не нужна. Вот так одна маленькая девочка поставила точку в наших с ним отношениях…

Я устала, замёрзла и проголодалась, поэтому спустилась в метро и поехала домой. По дороге я размышляла о том, насколько же сильно у меня развита интуиция. Вот не зря я была против пышной свадьбы. Неужели предчувствовала, что вообще никакого бракосочетания не будет? Что ж, некоторым женщинам просто не суждено выйти замуж, должно быть, я одна из них. Неудачи на личном фронте так давно преследуют меня, что мне уже следовало понять: у меня венец безбрачия или что-то в этом роде. Буду искать счастье в труде.

А вот Влад своё счастье, кажется, уже нашёл. Когда я вошла в квартиру, то столкнулась нос к носу с миниатюрной брюнеткой, которая держала на руках Еву. Ага, блудная мать вернулась.

– Вы Аделаида? – спросила я. – То есть Александра?

Она была очень хорошенькая, с примесью восточных кровей. По рассказам Влада у меня создалось впечатление, что Аделаиде за тридцать, иначе какой смысл рожать «для себя», но у нее было такое свеженькое личико, что я дала бы намного меньше. Что ж, семья воссоединилась, совет им да любовь, как говорится.

– Нет, я няня, – ответила девушка. – Меня нанял Владлен Ильич. Меня зовут Тагирова Хадижат. Но если вам трудно выговорить это имя, зовите просто Жанна.

– Милочка, у меня высшее образование, я знаю три иностранных языка, уж с именем Хадижат как-нибудь справлюсь, – раздражённо сказала я.

Няня внимательно вгляделась в моё лицо:

– Вы чем-то расстроены?

Если честно, я была в бешенстве. Я думала, что Влад будет страдать и мучаться с капризным ребёнком, точно так же, как мучилась я. Что он поймёт, как тяжело мне пришлось и как несправедливы были его упрёки. А он опять выкрутился, вышел сухим из воды – нанял другую няню!

А еще меня злило, что мне самой эта мысль первой не пришла в голову. Зачем, спрашивается, я взвалила проблему на себя, когда она решается так просто?

– Хадижат, извините за резкость. Да, я расстроена, но к вам это не имеет отношения. Кстати, у вас красивое имя. Что оно означает?

– С арабского переводится как «родившаяся прежде времени». Я недоношенная, наверное, поэтому такая маленькая.

Она была очень спокойная и доброжелательная, говорила приятным тихим голосом.

– А почему, собственно, Жанна? Какое-то странное сокращение.

– Уж лучше, чем Хатико, – вздохнула няня. – Так один мальчик меня называл, и переучить его было невозможно. Поэтому вместо собачьего имени я сразу предлагаю Жанну.

– А меня зовут Людмила Анатольевна.

– Я знаю, Владлен Ильич предупредил, что скоро придёт его жена.