Одни стаи сразу садились на воду и начинали искать корм, другие сперва делали круг, высматривая опасности. Некоторые, наоборот, покидали залив. Утки взлетали сразу, а грузные лебеди шумно шлёпали чёрными лапами, разбегаясь по воде, и лишь через несколько десятков метров тяжело поднимались в воздух.

Когда совсем рассвело и мир приобрёл привычную чёткость, на лесной тропинке вспыхнуло рыжее пятно. Через минуту на площадку взбежал молодой лис. Члены Общества обрадовались:

– Веган пришёл!

– Привет, Веган! Ты сегодня один?

– Температурит его хозяин.

– Что с ним?

– Пекка Виртанен на днях ноги промочил.

– Подвиньтесь, братцы. Ему же не видно!

Лис кивком поприветствовал собравшихся, встал на задние лапы и сунул нос в «детское» окошко под перилами.

– Может, ему бинокль дать? – предложил высокий и бородатый председатель Общества Ян Эриксон.

– У него и так глаза острые. Тут Пекке здорово свезло!

– Точно! У него бинокль сам на башню бегает и сам данные домой приносит!

Любители птиц засмеялись. Потом они снова пригнулись к окулярам, и башня погрузилась в безмолвие.

Через четверть часа лиса что-то заинтересовало над полем Кархунена.

– Гляньте кто-нибудь направо, – пробасил занятый чайками Эриксон. – Веган что-то углядел!

Два человека повернули трубы в сторону поля, где деловито ползал маленький зелёный трактор хозяина угодий.

– Журавли!

– Ну наконец-то!

И правда, над полем появились точки, которые двигались широким углом. Птичий клин колебался и слегка менял очертания, словно трепещущий на ветру флаг. Вскоре послышалось курлыканье. А ещё через пару минут и без подзорных труб стало видно, как вожак крутит головой, выбирая место для стаи. Одна за другой большие птицы опустились в заросли камыша на севере залива.

Лис ещё немного постоял у «детского» окошка, кивком попрощался с людьми и покинул башню.

Пекка

Пекка Виртанен жил в деревне между заливом Мюнялахти и городком Мюнямяки. Пекке принадлежал, наверное, самый скромный домик. В нём было всего две комнаты и мансарда. Такие дома народ окрестил «жилищами ветеранов».

Пекка отвечал за все музеи муниципалитета. Только не надо думать, что все – это много. В округе было несколько музеев, да и те бóльшую часть года стояли закрытыми. Так что, если кому-то хотелось посмотреть на мастерскую, где был сделан первый (он же и последний) финский автомобиль, узнать, как работал старинный горохоочистительный агрегат, или посетить довоенную школу на пятнадцать учеников, этот человек звонил прямо Пекке. Тот приезжал в музей, проводил экскурсию, и экспозиция закрывалась до следующих экскурсантов, которых, как это видно, было не много. Ещё у Пекки имелся средневековый ключ от местной церкви. Он весил почти килограмм и обрывал карманы, поэтому Виртанен носил его в хозяйственной сумке. Но и в церковь посетители приходили редко, так что у Пекки оставалось много свободного времени.

Посвящал он его своей главной страсти – краеведению. Пекка знал почти всё о муниципалитете Мюнямяки, но всё равно проводил целые дни за чтением книг. Он пытался добыть новые сведения, словно старатель, промывающий в поиске золотой крупы тонны совсем не сахарного песка.

Веган

Веган свернул с дороги, соединяющей залив с городком Мюнямяки, пробежал мимо соседских домов, откуда уже выезжали на работу их владельцы, и поднялся на своё крыльцо. Дверь у Пекки никогда не закрывалась, поскольку воров в маленькой деревне отродясь не было.

Веган миновал коридорчик с вешалкой, где среди прочего висел зелёный походный плащ, и оказался перед диваном, на котором возлежал хозяин. Под мышкой Пекка держал градусник, а в руках – книгу «Знаменитые финны муниципалитета Мюнямяки». Виртанен поглядел из-за книги на своего питомца и оглушительно чихнул. На днях он показывал гостям из России причал, где когда-то отгружали гранит для строительства Выборга. Гости остались довольны, но Пекка промочил ноги и простыл.

– Ну что, было в заливе что-то интересное?

Веган кивнул. Пекка с кряхтеньем поднялся, сунул ноги в тёплые тапочки и, горбясь, поплёлся в прихожую. Там он взял собачью миску и прошаркал на кухню. В одном из отделений шкафа стоял бумажный мешок с надписью «Соевый друг – сухие вегетарианские корма для собак». Пекка наполнил миску кормом, добавил воды и поплёлся обратно.

В коридорчике терпеливо ждал Веган. Он не набросился на корм сразу. Сначала поблагодарил хозяина взглядом, зевнул, почесал за ухом и только потом неспешно приступил к завтраку.

Веган появился у Пекки прошлым летом. Виртанен, надо сказать, никогда не думал, что станет хозяином лиса. Он допускал, что под старость заведёт кошку или собаку, не исключал канарейку или даже попугая. Но лиса всё же никак не планировал!

В августе Пекка часто ходил в лес на смотровую башню. У птиц, а также у Общества защиты животных это было горячее время! Лебеди, журавли, утки и многие другие пернатые собирались в Мюнялахти чуть ли не со всей Финляндии. Они останавливались там, чтобы подкормиться, а потом отбыть на зимовку.

И вот в одно утро, выйдя из дома, Пекка услышал выстрелы. Причём доносились они со стороны заповедника. Это было чудовищно! Пекка на самой высокой скорости, которую только допускали его старый велосипед и начинающийся ревматизм, покатил к лесу.

На автостоянке он встретил взволнованного Яна Эриксона и других любителей птиц. По их словам, стреляли не в заповеднике, а рядом с полем Тему Кархунена. А на следующий день в помещении Общества появился и сам Тему с корзиной, где сидел испуганный лупоглазый лисёнок. Что случилось с его матерью, точно не известно. Ясно только, что ничего хорошего, если принять во внимание вчерашние выстрелы. Тему справедливо рассудил: коли есть у них в муниципалитете Общество защиты животных, то пусть оно лисёнком и занимается. Сам-то он больше был по части картофеля и свёклы.

Правда, у всех участников Общества уже жили разные животные. Причём такие, которых нелегко совместить с лисом: куры, кролики и хомяки. Лишь Пекка ещё никем не был обременён. Так что у лисёнка (да и у Пекки тоже) не осталось выбора.

Впрочем, Виртанен был этому рад. Хотя без трудностей не обошлось. Дело в том, что Пекка был вегетарианцем. Он так любил животных, что не позволял себе есть мясо. Исключение он делал только для молока, ведь, чтобы его получать, не нужно убивать корову. Наоборот, корове совершенно необходимо быть живой! Но нельзя же давать лису только молоко и овощи! От этого у него может развиться рахит.

К счастью, в Турку недавно открылся специальный магазин для тех, кто не хочет кормить животных мясом. Это Пекку очень выручило! Так в его доме появился лис-вегетарианец.

Соседи посмеивались над Пеккой, но Виртанен не обращал на них внимания. У него осталась одна забота: как назвать четвероногого друга? Пекка хотел дать лисёнку имя какого-нибудь выдающегося земляка. Но никак не мог выбрать, назвать ли питомца в честь химика Гадолина, открывшего новый редкоземельный элемент, или в честь Лицелиуса, который издал первую газету на финском языке.

Пока Пекка ломал голову над этим непростым вопросом, участники Общества окрестили лиса Веганом. Так проблема решилась сама собой, и Виртанену пришлось согласиться с мнением большинства.

Поев, лис направился к своему компьютеру. Только не подумайте, что у всех домашних животных Финляндии есть компьютеры! Но Вегану он был необходим, чтобы записывать наблюдения за птицами. Правда, для этого пришлось заказать специальную клавиатуру с очень большими клавишами, ведь Веган нажимал их не пальцами, а лапами!

Пекка время от времени тоже пользовался компьютером, но не мог работать на нём долго. Кроме того, он считал, что люди от компьютера тупеют. В доказательство приводил такой случай: просидев однажды в интернете три часа кряду, он потом несколько дней не мог вспомнить, как звали первого священника Мюнямяки. А ведь это Пекка знал едва ли не со дня рождения!

Вообще, он современную технику не любил. У него не было даже утюга и стиральной машины. Рубашки и брюки он гладил купленным на блошином рынке приспособлением столетней давности. Оно состояло из тяжёлого деревянного ящика, который катался по одежде на двух чурочках. Там же была приобретена ещё более древняя «стиральная машина». Она напоминала бочонок с железной крышкой. Внутри бочонка находился винт, обязанностью которого было крутить бельё. Но крутил он, конечно, не сам. Это делал Пекка, вращая торчащую сбоку ручку.

Оба приспособления были далеки от совершенства. Поэтому Пекка ходил в плохо простиранной и ещё хуже проглаженной одежде. Зато он мог заслуженно гордиться тем, что не наносит вреда окружающей среде своей глажкой и стиркой. И гордился!

Веган включил компьютер носом и забрался на стул. Когда система загрузилась, лис открыл специальную таблицу и в графе, помеченной нынешней датой, стал указывать, где, сколько и какие виды птиц он наблюдал.

То же самое делал каждый участник Общества. А Ян Эриксон ежедневно обобщал эти данные и вывешивал в интернете на специальном сайте. Это была очень нужная работа! Она помогала учёным узнавать, что происходит в природе, каких птиц становится больше, каких меньше и не нужно ли такие виды взять под охрану, пока они совсем не исчезли…

Через полчаса таблицу посмотрел Пекка и пришёл в прекрасное настроение: наконец-то прилетели журавли! На радостях Виртанен дал Вегану особое угощение – вегетарианскую куриную ногу.

– Хорошо бы выяснить, откуда прилетают наши журавли! – сказал Пекка, пока его питомец уплетал добавку. – Ведь мы до сих пор не знаем, где они зимуют. Может, попробуешь с ними поговорить?

Веган обмахнул нос флажком языка и улыбнулся.

Знакомство

Следующее утро выдалось хмурым. Облака, похожие на гусиный пух, висели совсем низко. Но это было утро понедельника, поэтому наблюдательные вышки были пусты, и весь лес принадлежал только Вегану!

Конечно, ещё он принадлежал барсуку Тойво, суетливым белкам и косулям, которые боятся даже сена, скрученного в рулоны трактором Кархунена. И не надо забывать о тысячах кусачих муравьёв! Им лес принадлежал в первую очередь. Но наблюдать за птицами сегодня будет только он – Веган! А когда стоишь на вышке, над всей этой многообразной жизнью, что разворачивается внизу, невольно чувствуешь себя её хозяином – хозяином залива, гусей и даже фермеров, которые с вышки кажутся ничуть не значительнее муравьёв.

Это чувство Вегану очень нравилось. Поэтому он весело бежал по дороге, угрём извивавшейся между уже вспаханных, но пока не засеянных полей, распространявших острый запах земли.

Лис не боялся машин: во-первых, утро только начиналось, а во-вторых, людей на окрестных хуторах, а значит, и машин было мало. Только расположенная за автомобильной стоянкой усадьба Саари могла похвастать многолюдностью.

Там жили художники, скульпторы, певцы – в общем, люди, весьма далёкие от охраны животных. Одни уезжали, другие приезжали, так что народу в усадьбе всегда хватало. И машин, конечно, тоже. Но люди искусства, как уже понял Веган, напоминают сов. Они поздно ложатся и ещё позднее встают. Поэтому их машины начинали сновать между усадьбой и шоссе Турку – Кустави лишь после полудня. А лис к этому времени успевал вернуться и внести новые данные в компьютер.

Добежав до стоянки, Веган свернул на узкую тропу, спустился по склону под ветвистыми ивами с только что проклюнувшимися почками, оставил позади поле Кархунена и остановился у розовых валунов, что преграждали машинам путь в заповедник.

Веган потянул носом. Запахи в лесу всегда разные. Зимой он пахнет хвоей и снегом. Летом – в начале ландышами, а в конце черникой, заполняющей все свободные клочки земли. Осенью – грибами, гнилым деревом и прелыми листьями. А сейчас, весной, лес наполнял тонкий аромат только что зацветших ветреницы и хохлатки. И уж конечно, ко всему этому всегда примешивался запах барсука Тойво, который ароматом никак не назовёшь!