– Что? – прищурился папа. – Ты передумала?

– Ну… Я подумала, что фильм на английском… Дети вряд ли что-то поймут, – пролепетала мама. – Я подумала, может, ты прав… И… И… лучше домой пойти. Мы тут вроде всё посмотрели…

– Нет уж, – сурово сказал папа. – Я купил билеты, и обратно их не вернуть. Будете наблюдать за моей любимой игрой.

– Не огорчайся, – утешила я маму. – Папа будет Грише шёпотом переводить, а ты мне. Пойдём лучше посмотрим, что на во-он том зелёном камне написано. Правда, он на лягушку похож?

Я подвела их к чёрному столу, который заметила с самого начала. На нём были выложены разные породы вулканических камней. Гриша оглядел круглый горбатый камень и протянул нам:

– Скорее на ухмыляющегося тролля!

На камне висела табличка, на ней было написано: «The green rock», то есть зелёный камень. А сбоку приписка: «Try to lift my top! But be careful!»

– «Попытайтесь поднять мою крышку», – перевела мама.

– «Но будьте осторожны», – закончила я.

И взялась двумя руками за «крышку». То есть как бы за голову тролля. Холодная, тяжёлая!

– Ой, – испугалась мама. – Осторожнее! А то покатится сейчас эта крышка!

Внутри зелёного камня оказалась жёлтая полоска, похожая на язык. Будто тролль хоть и застыл от солнечного света, но всё равно дразнился.

– Маша! – позвал меня Гриша. – Тут написано «бомбы», да?

Я подошла к нему. Гриша держал в руках тёмно-красные шарики, напоминавшие ядра для пушек.

– Да-а, тут написано «вулканические бомбы», – согласилась я.

Потом прочла потихоньку одно предложение, за ним второе и вдруг поняла, чтó про эти бомбы написано.

– Понимаешь, когда куски лавы взлетают в воздух, а потом падают вниз, воздух их охлаждает и придаёт им такую вот форму. Как комок. Потому и называется «бомба».

– Круто! Очень круто! – присвистнул Гриша, перекидывая «бомбу» с ладони на ладонь. – Извержение вулкана – это очень здорово!

Тут рыжебородый продавец хлопнул в ладоши и позвал нас смотреть фильмы.

– Сегодня вам покажут два фильма, – переводила за ним мама. – Один – про извержение вулкана на островах Вестманнаэйяр. Вы узнаете о том, как люди справлялись с бедой. А второй – про знаменитый вулкан Эйяфьятлайокудль.

– О, из-за него самолёты перестали в Европе летать! – выпалил Гриша.

– А ты откуда знаешь? – удивилась я. – Это мама мне объясняла!

– А я подслушивал, – сказал Гриша и зловеще засмеялся.

Так, как смеялся бы тролль из зелёного камня.

Мы немножко попихали друг друга по дороге в зал, а потом нас «разобрали» родители. Папа Грише переводил, что в фильме говорилось, а мама – мне.

Нам показали карту Исландии, объяснили, что по территории страны идут стыки тектонических плит и через стыки иногда пролезает магма, которая находится в центре Земли.

Только Гриша папе переводить не давал. Всё просил его рассказать, в какую игру папа собирался играть.

– Ну ладно, – сдался папа. – В пожарных!

Мы переглянулись с Гришей. «В пожарных»? Э-э-э… Тушить пожар? А что, пожар будет? Ну хотя бы было понятно, как это связано с вулканами.

На огромном экране тем временем показывали всякую жуть. Огромная чёрная гора с огоньками огня медленно ползла на деревню, подминая всё на своём пути. Мама сказала, что это магма, которая вырвалась из жерла вулкана.

– Здорово! – проговорил Гриша.

– Не здорово, – покачала головой мама, глядя на экран.

Показывали очевидцев, которые с ужасом вспоминали: вот они проснулись ночью от толчков и грохота, вот выбежали на улицу… А потом показывали, как эвакуировали людей (детей передавали с рук на руки, пожилых осторожно поддерживали с обеих сторон). Всех сажали на корабль, чтобы увезти с дымящегося острова. Ещё на корабль грузили мебель – кровати, шкафы. И конечно, забирали с собой домашних животных. Только животных не всех удалось спасти! Когда я увидела двух овечек, погибших в ту ночь, я чуть не расплакалась. Бедняжки! А вулкан всё дымил, и это было страшно.

А нам уже показали другие кадры: вулкан перестал извергаться, люди вернулись в свои дома, только многие своих домов не нашли! И не потому, что до них добрался жуткий чёрный ком магмы! Нет, потому, что их разрушил… пепел! Да-да, вот тот самый пепел, который мы с Гришей легко сдували в ящике. Вот этот лёгкий пепел – когда его много – становится очень тяжёлым. И если его много насы́палось на крыши домов, то крыша проседает, и дом разрушается! Нам два раза такое показали. Стоит-стоит дом с кучей пепла на крыше. А потом прямо на глазах – вжих! И едет, поломанный, вниз, как будто это домик из печенья, на который налили слишком много сгущёнки.

Но самое интересное – это когда показывали, как люди боролись с пеплом. Экскаваторы набирали полные ковши пыльно-серой земли и высыпали в кузовы грузовиков. Те увозили пепел. Однако большинство людей просто сгребали его лопатами.

– Это же какой труд, – прошептала мама. – Ты представь, сколько было пепла!

Я представила. Да, это правда восхищает и поражает! Всё-таки исландцы очень трудолюбивый народ. Прямо как мы с мамой (а Гриша нет, он любит веселиться, а не работать). Я покосилась на Гришу и увидела, что он… спит. И папа спит тоже! Я толкнула маму легонько локтем. Она улыбнулась и покачала головой.

Начался второй фильм. Про вулкан со сложным названием. Эйя… что-то там. Но этот фильм оказался гораздо скучнее. Ни людей не показали, ни овечек. Только карты, стрелки и куча непонятных пояснений на английском. Я зевнула и тут вспомнила.

Когда мы были маленькими и папа укладывал нас спать, он говорил: «Всё! Идём играть в пожарных!» Мы не понимали, почему это так называется, но не спрашивали. Папа говорил, что выиграет тот, кто первый заснёт. Ну мы и старались выиграть. Вот на что намекал папа!

Фильм закончился, зрители зашевелились. Папа потянулся и зевнул.

– Ты всё проспал! – с упрёком сказала мама.

– Нет, я всё видел, – возразил папа. – Просто во сне. Но я вас предупреждал!

– Пап! А почему эта игра называется «в пожарных»? – спросил Гриша, погладив на прощание гладкий блестящий бок обсидиана.

– Потому что пожарные сильно устают, – объяснил папа. – И если ты первый заснул, то ты – настоящий пожарный!

– А вам понравился фильм? – спросила мама, когда мы вышли на улицу.

– Что-то я передумал, что извержение вулкана – это здорово, – хмуро сказал Гриша. – Как-то не очень.

– А я думаю, что этот фильм вообще не про вулканы, – добавила я. – Он про людей. И немножко – про бедных овечек.

Глава 8
Зоопарк Рейкьявика

Утро у нас началось со спора.

– Хватит бродить по городу! – заявил папа, посыпая свою порцию скира хлопьями. – Давайте возьмём машину и поедем по стране! Тут столько мест красивых!

– Да, но мы же в городе много чего не успели посмотреть, – возражала мама.

– Например, зоопарк, – вставила я.

– Да ну эти зоопарки, – поморщилась мама. – Что-то мне в последнее время тяжело туда ходить, животных жалко. Они дикие, а их в клетках держат.

– Так там не дикие, там домашние! – воскликнула я, едва не пролив кашу, которую переливала в термос. – Я всё посмотрела в интернете утром. Там мои любимые козочки и овечки. А ещё кони!

– Ну и зачем на них в зоопарк идти смотреть, если мы их по дороге встретим? – спросил папа.

– А я вообще хочу купаться! – заявил Гриша.

Папа на него так посмотрел… Не взгляд, а бомба вулканическая.

Тут я чуть не расплакалась. Это нечестно! Зоопарк точно в плане был. Мы ещё в Москве планировали, как туда пойдём! И вот пожалуйста. Больше не собираемся. Самое обидное – это что Гриша возражает про зоопарк. Ладно родители. Но брат-то почему?!

И я выложила свой последний аргумент.

– Вы мне обещали, – мрачно и торжественно произнесла я, – что мы купим в Исландии пухлика. Мне – как сувенир. Грише – как игрушку. А сами обещания не держите.

Сказала и принялась термос завинчивать. Пусть им будет стыдно.

– Это правда, – помедлив, сказала мама. – Ну что ж, если не в зоопарк, тогда по магазинам пойдём – пухликов искать. Раз обещали.

– Магазинов ещё не хватало, – буркнул папа. – Лучше уж в зоопарк. Там вроде рядом есть какой-то лес. Сбегу от вас туда. А в магазине мне сбежать будет некуда.

– А потом купа… – начал Гриша, но мама вовремя зажала ему рот.

К счастью, папа не слышал – он открыл карту в телефоне и стал изучать, как нам добраться до зоопарка. Мама тем временем убрала руку и сунула Грише в рот шоколадку – папа утром купил её вместе с новой порцией скира. Я тоже отломила себе кусочек: надо же знакомиться с местной едой. Шоколад был очень светлым, цвета кофе с молоком, но вкусным.

В зоопарк решили отправиться пешком. Мамина идея: она хотела рассматривать город по дороге.

Играть в домики не пришлось – на этот раз домики решили сами поиграть с нами. Они показывали нам картинки на своих стенах, а мы угадывали, что это означает. Например, нам попался дом, у которого на стене было нарисовано море, а в нём – девочка в белой майке с закрытыми глазами, чьи-то чёрные волосы, которые бултыхались в воде, как щупальца, и рыба с открытым ртом. Мы с Гришей заспорили, кто кого побеждает. Он считал, что рыба вот-вот проглотит волосы. А я думала, что волосы обматывают рыбу. В одном мы сходились: девочка была пленницей рыбы. Вопрос только, зачем она этой рыбе нужна?

Топали мы долго. Папа признал со вздохом, что надо было поехать на автобусе. Потом добавил, что он сам виноват: не рассчитал время и потащил нас в такую даль. Мы принялись его утешать, и это было приятно. Ведь обычно мы у него виноватые во всём ходим, а сейчас – наоборот. Я даже обняла папу.

Наконец мы добрались до невысокого домика, где продавали билеты в зоопарк, а заодно и игрушечных зверей.

У меня глаза разбежались: как много прекрасных пухликов было разложено на полках! Вон и козочка моя любимая, хотя нет, козочка-то у меня уже есть, а ослика, ослика нет! Какой же славный ослик, так бы и затискала в объятиях и утащила бы отсюда даже без посещения зоопарка.

– Давай купим потом? – предложила мама. – Когда всё тут посмотрим? Ты спокойно выберешь, не торопясь.

Я кивнула. Папа купил билеты, мы вышли из домика с другой стороны и попали в зоопарк.

– Вот бы мороженое… – мечтательно зажмурился Гриша. – В Рижском зоопарке я шоколадное ел. Вкуснота!

Как и Рижский зоопарк, исландский располагался на открытом воздухе. Только вольеры тут стояли большие и пустые – места в Рейкьявике, наверное, больше, чем в столице Латвии. Про пустые я не шучу – там и правда никого не было. Похоже, всех животных выпустили на волю.

Мы долго брели и брели, как по обычному парку, пока не услышали плеск воды за деревьями. Гришка помчался первым смотреть.

– Там тюлень! – закричал он. – Настоящий тюлень!

Посреди вольеры, похожей на бассейн, на каменном полу лежали три пятнистых тюленя. Два побольше – родители и один малыш. Три девушки в чёрных спортивных костюмах поливали из шлангов пол, вымывая из-под огромных камней какую-то зелёную слизь.

«Наверное, это и есть бассейн, – сообразила я. – Просто тюлени ждут, пока его почистят».

Морда папы-тюленя была похожа на собачью. Он понюхал воздух и зевнул. Кожа мамы-тюленя лоснилась на солнце. На неё попадали брызги из шланга, она жмурилась и фыркала. Задние лапы мама сложила вместе, и они походили на маленький аккуратный хвостик. Малыш спал на солнце и дышал ровно, как мой младший брат Коля во сне. На доске рядом с вольерой были написаны имена тюленей: Снорр, Кобба и Саерун. Мне сразу вспомнились рассказы Веры Чаплиной, которые я читала, когда была помладше. Там тоже у всех животных зоопарка были свои имена: медвежонок Фомка, львёнок Ки́нули.

Папа-тюлень подполз к малышу и тоже прикрыл глаза.

– Это же мы с папой! – воскликнул Гриша, указывая на них. – На вчерашнем фильме про вулканы!