Алена Кашура: Мы – Виражи!

Слушайте аудиоверсию книги

Художник

Тамара Мартынова

© Кашура Е. А., 2020

© Мартынова Т. Ф., 2021

© ООО «Издательство «Абрикос», 2022

Часть 1
Хуже не бывает

Глава 1
Банк «Крот»

Пылкий огонь танцевал во тьме. Он распускал широкие лепестки, лихо пощёлкивал, брызгал искрами. А всё ради зрителей, что собрались вокруг, пусть было их не так много: папа, мама, бабушка, трое детей – и все по фамилии Вираж.

Близнецы Малинка и Ломик радовались огню, как старому другу, с которым давно не виделись. Они угощали его сухими щепками и подсаживали на кончики веток горячие язычки пламени.

Остальным Виражам до огня дела не было.

Викки исполняла свой собственный номер: плясала на старом пне, задрав руки к звёздам, чтобы поймать мобильную сеть и отправить парочку сообщений лучшей подруге Лине. Бабушка Роза куталась в шаль и, прищурив левый глаз, смотрела на молодой месяц, похожий на изогнутый лепесток кувшинки. Месяц то и дело заслоняли завитки пара, которые поднимались из бабушкиной кружки. И бабушка сдувала их, чтоб не мешали.

Папа хоть и смотрел на огонь, но видел что-то другое, далёкое от лесной поляны. А мама помешивала еду в котелке. Ей хотелось приготовить ужин на костре, как в настоящем походе, чтобы сделать особенным их первый вечер вдали от дома. Но макароны слиплись и подгорели, потому что маме не хватало опыта. Ещё вчера она варила супы и каши дома, на плите с керамическим покрытием и умным таймером, который сам выключал конфорки в нужное время.

Да… Ещё вчера в семье Виражей всё шло по накатанной колее.

Ещё вчера…

* * *

Просторный коттедж Виражей в закрытом посёлке на берегу озера, на Зелёном мысе, был наполнен ароматом запечённой индейки и спаржи. Мама закончила сервировать стол на открытой веранде, когда по гравию подъездной дорожки зашуршали шины белого джипа – это папа вернулся домой.

Все удивились. Обычно он приезжал вечером, почти ночью, когда Малинка и Ломик смотрели десятый сон. Папа возглавлял банк, который сам создал, и ему хватало работы даже по выходным. А сейчас была середина недели, и часы в гостиной показывали всего лишь без четверти пять.

– В гроб и то краше кладут, – проворчала бабушка Роза, когда папа поднялся на веранду.

Она никогда не держала при себе своих замечаний.

– Антон, что стряслось? – мама заволновалась. – Ты заболел?

Папа поправил очки и тяжело опустился в кресло.

– Упали ставки по вкладам? – предположила Викки. – Клиенты забирают деньги с депозитов?

Она мечтала стать папиной правой рукой после окончания школы, поэтому знала о работе банка почти всё. Но и Викки не угадала. Папа вздохнул.

– В чём дело? Выкладывай! – приказала бабушка Роза и стукнула кулаком по подлокотнику кресла-качалки. – Не тяни резину!

Папа отвернулся к берёзке, росшей неподалёку от ступеней веранды, ещё раз поправил очки и ответил:

– Я банкрот…

– Что значит банк «Крот»? – перебила Малинка.

– Это значит, что у меня больше ничего нет, – пояснил папа. – Ни работы, ни денег. Вообще ни копейки.

– Что?! – воскликнула бабушка.

Папа не обернулся к ней. Он продолжал говорить с берёзкой:

– Меня могли обвинить в мошенничестве. И даже посадить в тюрьму. Но Дима Бардин меня спас. Только для этого пришлось отдать ему все сбережения. И джип. – Папа сглотнул, поправил очки. – И коттедж. Мы должны освободить его завтра.

– Коттедж?! – бабушка Роза принялась раскачиваться в кресле так, словно хотела умчаться на нём подальше от всех проблем. – Это наше единственное жильё! Ты в курсе?!

Папа развёл руками.

– А вот и не единственное, – мама обошла стол и погладила папу по голове, забыв снять варежку-прихватку. – Есть ещё дом на колёсах. Он три года стоит без дела с тех пор, как его купили. Прикрепим его к старому «Форду»… «Форд» и домик отдавать не надо?

Мама с тревогой посмотрела на папу.

– Нет, – он горестно мотнул головой. – Их разрешили оставить… Чтоб мы не были совсем уж бездомными. И могли уехать.

– Вот и уедем! – подхватила мама. – Самое время опробовать домик: летние каникулы в разгаре. Поэтому отправимся в путешествие… к морю! Мы десять лет не были в отпуске из-за папиной работы. Отдохнём, расслабимся. К тому же я кое-кто накопила. А ещё можем заложить в ломбарде мои украшения. Денег на какое-то время хватит…

– Хммм, – выразила сомнение бабушка Роза, но её короткое замечание потонуло в крике близнецов.

– Ура-а-а! – Малинка и Ломик подскочили и принялись вертеться и подпрыгивать.

Их движения напоминали ритуальный танец папуасов, которые поймали крупную дичь.

Близнецы обожали дом на колёсах и давно изучили его до последнего винтика. В нём было всё, что необходимо для путешествий: четыре удобные кровати, крошечная кухня с уютным диванчиком и складным столиком, душ и туалет, вместительный шкаф… Сколько раз близнецы тайком пробирались в гараж, где томился их дом. Сколько раз воображали, что бороздят в нём Австралию или Африку!.. А теперь путешествие будет взаправдашним!

Конечно, Ломик сомневался, что потерять всё – это очень уж весело. Папа вон какой грустный… Но Малинка радовалась, и он должен был её поддержать.

– Глупые! – Викки подскочила, точно ужаленная, и толкнула каждого близнеца в бок. – Теперь у вас не будет отдельной комнаты! Не будет игрушек!

Близнецы остановились, потирая бока. Но не прошло и минуты, как Малинка снова пустилась в пляс.

– Ура! Не надо убирать комнату! Не надо раскладывать по местам игрушки! – завопила она, и Ломик, конечно.

Викки закатила глаза. Людям уже по девять лет, а ведут себя как малявки! Один мозг на двоих – ничего не соображают. Но мама-то, мама!

– Мы же не уедем отсюда, правда? – Викки с надеждой взглянула на маму, которая по-прежнему гладила папу варежкой-прихваткой. – Надо что-то делать!

Она любила Зелёный мыс и большое тихое озеро, обрамлённое высокими соснами; их просторный уютный коттедж, свою светлую комнату. Ей нравилось, что до озера ровно пятьдесят пять её, Виккиных, шагов. И что по осени на берегу созревает крупный сочный боярышник, от которого кончики пальцев становятся розовыми и покрываются мягкими волнистыми морщинками. Викки готова была зубами вцепиться в Зелёный мыс, лишь бы не уезжать.

– Папа что-нибудь придумает, – пообещала мама дрогнувшим голосом. – А сейчас давайте обедать – индейка стынет.

Папа не успел ничего придумать. Он вообще не проронил ни слова после того, как объявил о банкротстве. Молчал папа и на следующий день, когда в коттедж явились мужчины в чёрных пиджаках и чёрных очках – все на одно лицо. Малинка назвала их Чёрными Чернушками, позаимствовав прозвище из любимого японского мультика. Они велели Виражам выметаться.

– Это незаконно – отнимать у нас единственное жильё! – попробовала сопротивляться бабушка. – Мы будем жаловаться! Мы пойдём в Конституционный суд! Будем звонить президенту! Мы…

Чёрные Чернушки были неумолимы. А папины друзья, которым звонила мама, чтобы спросить совета, не брали трубки. Пришлось наспех собирать те вещи, что не успели упаковать накануне, и крепить к «Форду» дом на колёсах. Мама справилась с этим благодаря подробной инструкции, которая чудом сохранилась в одном из шкафчиков, куда она пыталась впихнуть свою любимую соковыжималку.

– Пока папа не придёт в себя, я побуду капитаном, – сказала мама и уточнила: – Если никто не против.

Она чувствовала себя так, словно пролезла в кассу без очереди. Или уселась в чужое директорское кресло. Мама не привыкла решать важные вопросы в одиночку. Всегда и во всём она полагалась на мужа. Но что делать, если он молчит?

Мама села за руль, пристегнулась ремнём безопасности и завела двигатель.

– Курс – к морю, – объявила она, стараясь говорить бодро, и вбила данные в навигатор.

Так Виражи покинули Зелёный мыс.

Никто не обернулся. Слишком больно было смотреть, как Чёрные Чернушки хозяйничают на родной лужайке и топчут мамины бархатцы лакированными ботинками.

Глава 2
Обещание чуда

До моря добирались долго. По дороге пришлось дважды останавливаться на ночлег – едва ли мама ехала быстрее не самого отчаянного велосипедиста. К тому же она боялась вести машину с прицепленным домиком в темноте. Теперь Виражи сидели в лесу возле танцующего огня.

Никто не знал, что их ждёт и как быть дальше. Папа по-прежнему молчал и не отзывался, когда к нему обращались. Лишь изредка он поводил плечом и досадливо говорил что-то вроде «Ай, отстаньте!».

– Может, он того, – бабушка Роза постучала по лбу костяшками пальцев, – умом тронулся?

Мама осуждающе посмотрела на неё.

– Поймите, всё, что было для него важно, разрушено, – она попыталась оправдать мужа.

– Всё, что для него важно, никуда не делось. Оно здесь, возле этого костра, – возразила бабушка.

И Викки мысленно с ней согласилась.

Малинка и Ломик не слушали разговор взрослых. Они наслаждались лесом.

Темнота вокруг была живой: она шуршала и стрекотала, шелестела и поскрипывала. Где-то ухала сова, а вот стремительной тенью промелькнула летучая мышь. Дома, на берегу озера, тоже был лес. Но посёлок ограждал высокий глухой забор, и мама строго-настрого запрещала за него выходить. Лес Зелёного мыса давно стал для близнецов ручным и понятным, как прикормленная белка, которая приходила на веранду за орешками. Они исследовали его вдоль и поперёк – от забора до забора.

То ли дело новый лес, неизведанный, где нет границ. Что он скрывает? Какие тайны? Малинку тянуло во тьму как магнитом, но она держалась – знала, что мама будет переживать.

Неожиданно прямо у неё над головой вспыхнул голубой огонёк. Он покружил возле любопытного носа Малинки и полетел прочь от костра. Ломик тоже увидел огонёк. Брови его поползли вверх – огонёк не был светлячком или каким-то другим насекомым. Казалось, это светится в воздухе жемчужина.

«За ним!» – кивнула головой Малинка и медленно-медленно, чтобы никто не заметил, начала отползать от костра.

Потихонечку, полегонечку, ещё и ещё… Туда, где свет костра бледнел и таял. Где завис крошечный голубой огонёк, словно поджидая детей. Ломик, понятно, пополз следом, не бросать же сестру. Он робел, но у Малинки хватило бы храбрости на роту солдат. Ломик заряжался от неё, как от батарейки.

Когда острые ветки кустов упёрлись Малинке в спину, огонёк полетел дальше, и она нырнула за ним – тихо, как кошка. Ломик набрал побольше воздуха, словно там, за кустами, поджидало безвоздушное пространство, и тоже продрался сквозь ветки. Правда, немного громче. Его тут же схватили за руку и потянули. Малинка, конечно, кто ещё? У неё руки цепкие, как клешни крабов, с другими руками не спутать.

Ломик шёл за сестрой и смотрел ей в затылок, на взлохмаченные вихры. Куда они идут? Зачем преследуют загадочный огонёк? Может, лучше повернуть обратно, пока не поздно? Эти вопросы крутились у Ломика на языке, но он не успел их задать. Неожиданно Малинка остановилась – огонёк замер на месте.

– Смотри! – она ткнула пальцем вперёд.

Ледяные мурашки поползли у Ломика по спине, потому что огонёк начал увеличиваться и светить всё ярче. Сердце забилось у Ломика в груди, словно рыбёшка, попавшая в сачок.

– Ой, мамочка, – пискнула сестра и шёпотом приказала: – Замри!

Но Ломик и без того стоял еле живой от страха. Он не смог бы пошевелиться, даже если бы захотел. А огонёк тем временем принял очертания… человека.

Стало светло как днём. Время для Малинки с Ломиком остановилось. Они увидели того, о ком прежде не знали, и получили обещание, о котором не помышляли.