– Не бойся… – Вик взялся за браслет, его кулак растворился в воздухе и появился уже за спиной торговки, около карниза соседнего окна, как раз у неё над головой. Пальцы вцепились в подоконник и качнули старую доску. Она не поддалась, зато выпал камень подкоса, ударил цветочный горшок, и всё это вместе рухнуло на ручную тележку с капустой и брюквой. Кузов перекувырнулся на оси, высыпав товар, ручка огрела тётку по мягкому месту и сбросила с сиденья.

– Грабят! Воры! – заорала зеленщица.

На крик стали собираться прохожие.

– Вот теперь бежим! – всполошился Вик.

– Это они! – кричала тётка, показывая на улепётывающих мальчишек. – Голодранцы проклятые, чтоб их ляд прибрал!

Вик нырнул в щель между домами и вывел приятеля в новый проулок.

– Ну и устроил я ей тарарам! – не удержался он от хвастовства. – Скажи, Пакля? Ладно-ладно, ты прав, зря это я. Придётся теперь другой улицей ходить. Ты чего, а? Уж и пошутить нельзя?

– Шутка шутке рознь… Мы с матушкой тоже на улице торговали. Ты бы и с нами так?

– Ага, я такой плохой, думаешь? Да я всего-то пару брюкв у неё стянул, и те гнилые оказались! А она в меня камнем запустила… в ногу… два дня потом хромал!

Вик остановился, повернулся к Ланеку, прищурив глаза:

– Тут каждый за себя, сечёшь? Мы для них хуже крыс! Им бы нас в клетку запихнуть, и все дела!

Ланек мрачно молчал.

– Ну опять дуешься, ладно тебе. – Рыжий сменил тон на примирительный, долго злиться он не мог. – Пришли мы вроде.

Башмачная улочка была вся увешана вывесками в виде туфель и ботинок, наполнена запахами сыромятной кожи, воска и дёгтя. Из подворотни доносился лязгающий стрекот швейной машинки. Свернув туда, мальчики увидели сидящего под шаром-фонарём коренастого сапожника с белой гривой волос. Его мускулистые руки мелькали так, словно их не две, а больше. Да их и в самом деле было четыре! Ага, так, значит, это чудин! Об этих удивительных созданиях, жителях подземных лабиринтов, ходило множество легенд. Их называли хранителями древней мудрости, говорили, что они были учителями первых механиков. До этого Ланек никогда их не видел: среди людей чудины появлялись редко, а после победы Равновесия в последней войне и вовсе укрылись в недрах земли. И вот один из них сидит здесь и тачает сапоги!

А за соседним верстаком пристроился цверг. Судя по щуплому сложению, округлому лицу и украшенной перламутровыми подвескам косице пепельных волос, он был из породы речных цвергов – тех, что занимались рыболовством и торговлей. В отличие от своих горных сородичей, они быстро поладили с Равновесием, так же как раньше сумели приспособиться и к магам, и к мастерам.

Коротышка бросил перебирать старые подмётки и уставился на Вика.

– Принёс чего? – осведомился он.

– Нет, мы к Седому.

– Постой тут, – буркнул башмачник и скрылся за низкой дверцей. Ланек всё таращился на чудина, а тот, словно и не замечая мальчишек, продолжал строчить машинкой.

Скоро из дома вышел неприметный человек в потёртой одежде. Кажется, это был именно тот блёклый тип, что вчера забрал долю добычи у Вика. Он только взглянул на гостей, а тонкие губы уже растянулись в гостеприимной улыбке.

– Вик, мальчик мой, ты сам его привёл! А я уж искать тебя хотел.

– Кого? – не понял Вик.

– Его, белобрысого, – палец указал на Ланека. – Подожди, Седой сейчас сам придёт. Он будет доволен.

Неприметный с цвергом снова скрылись в доме. Чудин вскочил, продолжая двумя руками крутить колесо машинки, остальными подтащил мальчишек к себе и зашептал:

– Бегите! Седой сдаст вас страже.

– Почему? – возмутился Вик. – Мы же платили!

– К говоруну иди, сам увидишь! Ну, чего встал?

– Я твой должник! – кивнул Вик и поволок Ланека вон из подворотни.

Чудин устало моргнул большими, почти белыми глазами, глядя им вслед, потом снова уселся за верстак и как ни в чём не бывало принялся за башмак.

– Вот ведь крыса старая! – шипел Рыжий на ходу. – Продать решил!

– А кто этот говорун?

– Ты что, не видал ни разу? Сейчас покажу.

Посреди маленькой площади, расположившейся на перекрёстке трёх оживлённых улиц, Ланек увидел мраморный бассейн.

Из витых раковин в руках каменных ундин текли, весело журча и наполняя чашу, струйки кристальной горной влаги. Над всей этой красотой был установлен большой, молочного цвета шар-говорун, к которому Ник и подвёл приятеля. Издали он напоминал обычный фонарь, если же приблизиться, на каменной поверхности становились видны медленно движущиеся надписи и картинки. Но главное, шар болтал без умолку: ровным мужским голосом зачитывал указы городского собрания и вердикты Равновесия, сообщал о новых пошлинах и налогах. Картинки менялись… и вдруг на одной из них Ланек узнал себя! Конечно, сходство не зеркальное, но всё же рисунок был очень похож.

«Совет Равновесия сообщает, – бубнил говорун, – из приюта сбежал воспитанник. Любой, кто укажет, где он находится, в случае поимки беглеца получит награду – два талера серебром…»

Горожанка, набирая воду в кувшин, заметила отражение Ланека в воде, рядом с рисунком в говоруне, охнула и попятилась от бортика, выпустив глиняную ручку из пальцев. Вик схватил товарища за плечо и шепнул:

– Даём дёру, быстро!

Мальчишки пробежали вверх по улице и спрятались в какой-то подворотне. Теперь Рыжий глядел на приятеля с уважением и опаской.

– Ну, Пакля, ты крут! Чего натворил, если тебя даже в говоруна засунули?

– Не знаю, просто сбежал. С тобой же вместе.

– Да не, это ерунда… Может, стянул чего и спрятал? А может, запретным занимался? Ты не оборотень, случаем, не ведьмак?

– Да нет, ты что. Какой из меня колдун.

«Если только никто не подсмотрел мой оберег!» – от одной этой мысли у Ланека заныло в груди.

– Темнишь ты. Если уж само Равновесие за тебя взялось, это неспроста. Меня же в говоруна не затолкали… Слушай, ты же тогда с мастером-механиком связался… Может статься, из-за него тебя и ловят? – Вик задумался и вдруг хохотнул: – Мне, что ли, самому тебя сдать? Нам с дружками надолго хватит… – И он весело подмигнул приятелю.

Ланек растерянно молчал.

– Ой, ты бы себя видел… Да ты чего, я ж в шутку! Ладно, не дуйся. Теперь ты наш, значит, будем прятать. Тебе бы фасад подправить, больно ты приметный. Я скоро. Сиди тут и нос не кажи.

Видя сомнение на лице Ланека, Рыжий со смехом хлопнул его по плечу:

– Не дрейфь, не сдам – ты же ход в нашу берлогу знаешь! Жди тут.

Сидя в ожидании Вика под крыльцом какого-то дома, Ланек весь извёлся. Казалось, прошло полдня, а приятель не возвращался. Может, пора бежать? Вдруг стража Равновесия уже его окружает? Из тёмного закутка ничего не видно, но и выглядывать опасно. Наконец появился Вик, протянул накидку-капюшон.

– Гляди, что добыл, надевай! И ещё…

Он достал из кармана найденный где-то уголёк и старательно испачкал другу подбородок, потом затемнил белёсую чёлку над глазами.

– Так-то лучше. Пошли, к берлоге пробираемся.

Но на улице намётанный глаз воришки сразу приметил двух обычных с виду горожан: они тёрлись у перекрёстка, озираясь по сторонам. К топтунам подошёл стражник, обратился с лёгким поклоном. Рыжий остановился и потянул Паклю в тень.

– Видишь ту парочку? Это облава, Равновесие. Назад заворачивай.

Но и в конце улицы уже показались двое в медных шлемах. Они остановили паренька, чем-то похожего на Ланека, принялись расспрашивать.

– Похоже, толстуха у фонтана на нас настучала, чтоб ей… Придётся по окраинам обходить. Как бы мимо тех медноголовых прошмыгнуть?

И справа, и слева дома стояли плотно, без проулков. Спрятаться негде. Стражник обернулся, осматривая улицу; казалось, вот-вот заметит беглецов.

Перед мальчиками со скрипом остановилась безлошадная повозка. С подножки сошёл солидный горожанин, и экипаж снова тронулся.

– Пакля, цепляйся!

Приятели бросились вслед за шарабаном – повисли на задней раме для сундуков и корзин, поджав ноги. Под ними мелькали камни мостовой.

– Всё равно заметят. – Рыжий выглянул из-за колеса и снова спрятался. – Вот бы осадить её… Видишь там подворотню?

– Я знаю, как остановить!

– Подожди!

Рыжий повис на одной руке, зубами повернул браслет на запястье. Плетёная полоса послушно раздвоилась, отделив ладонь. Она исчезла, появившись уже возле водосточной трубы на углу, и крепко вцепилась в забитый между кирпичами железный костыль.

– Давай! – шепнул Вик. – И прыгай!

По счастью, в кармане завалялся железный штырь, которым Ланек вчера ремонтировал шарманку, и он быстро вставил его между шестернями.

Раздался скрип, визг, колёса стали на полном ходу, повозка едва не завалилась набок, развернулась посреди улицы и замерла. Пассажиры закричали, извозчик разразился бранью. Вик обхватил спутника за пояс, и браслет, словно на невидимой верёвке, поволок обоих по воздуху, стремясь соединить две свои половинки. Мальчишки в одно мгновение нырнули в подворотню и бросились бежать.

Наконец они остановились в изнеможении. Ланек прислонился к стене, чтобы немного отдышаться, и вдруг, взглянув на вывеску напротив, схватил приятеля за руку.

– Слушай, на этой улице моя тётя живёт. Может, у неё спрячемся?

– Точно? А она пустит?

– Тётя Алия? – Ланек задумался. – Ну… наверно.

– Ладно, деваться некуда, чем скорее притаимся, тем лучше. А искать её где?

– Она что-то про лавку говорила. То ли козёл, то ли…

– А, «Синий баран»? Знаю, она тут одна такая. Пошли.

Обшарпанный дом лепился боковой стеной к магазину тканей с вывеской в виде синей бараньей головы. Увидев полдесятка дверей и лестниц, Ланек озадаченно почесал за ухом. В какую стучать? Вдруг в узеньком подвальном окошке он заметил знакомое лицо. Тётя Алия!

К незапертой двери вели несколько выщербленных ступенек. В комнатке с низким потолком сидели за столом перед пустыми мисками трое мальчиков, старшему на вид лет десять. Хозяйка, стоявшая у очага, услышав скрип петель, обернулась.

– Кто там?

Ланек сбросил колпак.

– Тётя Алия, это я! Можно нам здесь пересидеть?

– Ланек? – Женщина вздрогнула, шагнула к племяннику, недоверчиво провела рукой по его вымазанным волосам. – Как ты до города добрался?

Он начал сбивчиво рассказывать о своих приключениях. Тётя Алия услышала про разорённую корчму и в ужасе всплеснула руками:

– Разорили? Страх-то какой!

Но тут, увидев Рыжего, воровато зыркающего по сторонам, она упёрла руки в бока и недоверчиво прищурилась:

– А ты не врёшь? С чего это разбойникам корчму жечь? И застава там рядом. Поди, работать надоело, лодырь! С ворьём уличным связался?

– Да нам всего на два дня, тётя! Они же нас в приют упекут!

Но тётка ещё больше разозлилась.

– Ишь какие! Сами набедокурили, а мне вас прикрывать?! И чего худого в приюте? Кормят, поят, крыша над головой. Думаешь, мы тут жируем? Вон братцы – голь перекатная, даром что при живых родителях! Отец день-деньской в порту спину гнёт, а толку…

– Тётя, один день, иначе Равновесие…

От одного этого слова хозяйка переменилась в лице, побледнела.

– Чего вопишь, вдруг кто услышит! Молчи, сейчас дверь прикрою… – И она оттолкнула мальчишек в глубь каморки, а сама проворно выскочила из неё. Хлопнула дверь, загремел амбарный замок. Снаружи донёсся сварливый голос: – Сидите тихо! Я из-за вас на каторгу не пойду! Сейчас знакомого стражника кликну. А вы, сыночки, присмотрите за ними!

– Нет, тётя Алия, пожалуйста, не надо! Они же нас на Колесо…

Ланек бросился к двери, ударил плечом со всей силы, но та даже не дрогнула.

Тёткины башмаки простучали по ступеням, юбка мелькнула в окне.

– Опять скажешь, я не прав? – ухмыльнулся Вик.

Сам он всё это время осматривал каморку, принюхиваясь к вареву в кастрюле.