– Не замерзла? – заботливо спрашивает Михаил, когда мы заходим внутрь. Туфли удобные, но я не слишком привыкла ходить в подобной обуви, поэтому даже несмотря на то, что мой жених потребовал, чтобы выбрали наиболее удобную модель, мне все равно некомфортно. Каждый шаг дается трудно. Не только физически.

Мне кажется, что стоит мне произнести заветное “да”, и пути назад не будет. С одной стороны, я стану его женой, а с другой – моя мечта стать его НАСТОЯЩЕЙ женой будет обезображена и растоптана.

Эти противоречия разрывают меня. Но чувство ответственности, привитое отцом, не дает мне сдать назад. Я не могу подвести Мишу.

– Согласны ли вы, Софья  Николаевна, выйти замуж за Михаила Владимировича?

Кажется, я даже вздрагиваю от неожиданности.

– Согласна.

Чувствую пристальный взгляд Миши, кошусь на него – и точно. Он словно читает меня как раскрытую книгу. И это немного отрезвляет. Напоминаю себе, что должна играть роль счастливой невесты, что сама на это согласилась, и улыбаюсь. Что есть сил стараюсь выглядеть довольной.

В момент, когда мы обмениваемся кольцами, внутри, будто в ответ, начинает противно ныть.

Вот и все. Теперь мы…

– Объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать невесту.

На этой фразе я впадаю сначала в ступор, а затем в панику. Потому что Миша делает шаг ко мне и, похоже, действительно собирается последовать совету женщины, которая только что зарегистрировала наш брак.

Но ведь это все не по-настоящему?!

– 3 Соня -

И ведь он правда целует меня. Целует, но…

Но перед этим я слышу едва различимое – “прости”.

Он просит прощения за поцелуй. За мой первый поцелуй! Первый!

Я слишком слаба, по моим щекам все же стекают слезы. Правда, только когда муж отстраняется после вот такого невинного прикосновения. Так что мне удается незаметно их стереть.

Нас окружают гости, которые начинают поздравлять, обнимать. Основной удар, конечно, берет на себя Миша. Встает чуть впереди, так, чтобы мне не приходилось обнимать каждого.

– Совет да любовь, голубки, – громко желает Андрей, продолжая балагурить. – Ну, и  наследников побольше! И работать над ними почаще!

Над его несмешной шуткой тут же хихикает Виолетта. При этом бросая весьма двусмысленный взгляд на моего мужа, а затем снисходительный – уже на меня.

В памяти тут же всплывают ее слова сегодня в спальне. А я задаюсь вопросом – за что? За что она меня так ненавидит, что хочет побольнее уколоть? Ведь до того, как папа разбился в аварии, у нас с ней не было конфликтов. Просто ровные спокойные отношения. Но за эти недели она словно стала другим человеком.

– Михаил, позвольте пожелать вам семейного благополучия, – томно улыбается мачеха. – Во всех смыслах, так сказать. И в духовном, и в физическом.

– Благодарю, – сухо отвечает он, явно не реагируя на такие топорные подкаты. – Мы с Соней обязательно будем счастливы.

– Конечно-конечно! Берегите мою падчерицу. Она девочка нежная и ранимая, юная и неопытная.

Виолетта набирается наглости и подходит после этого еще и ко мне. Демонстративно улыбается и добавляет:

– Счастья тебе, Сонечка. Береги его.

Наконец, ее сменяет пожилая семейная пара – тоже дальние родственники Миши.

Я с трудом различаю слова, только улыбаюсь, киваю, принимая поздравления.

И когда немногочисленные гости все же тянутся к выходу, выдыхаю с облегчением. А муж…

Господи, он ведь и правда теперь мой муж! Пусть и фиктивный.

– Софа, ты как? Бледная такая.

Его забота душит меня, добивает. Потому что за этими словами я вижу не то, о чем мечтала.

– Все хорошо. Переволновалась просто.

– Потерпи, маленькая. Ты большая умница.

Похвала, которую я не должна ждать, но которая все равно задевает внутри что-то такое, согревает, отзывается глупой надеждой.

Мы спускаемся по лестнице, и, как назло, я снова спотыкаюсь. Пристальное внимание со стороны журналистов так давит, что я снова ошибаюсь, и только реакция Миши спасает меня от падения.

– Тише, все хорошо, – шепчет он, а затем и вовсе подхватывает меня на руки и несет.

Даже через одежду я чувствую тепло его тела. Это странно, и, наверное, так быть не должно, но нет. Я правда все чувствую – его близость, аромат туалетной воды, который стал моим личным фетишем. Поддаюсь слабости и утыкаюсь носом ему в шею, наплевав на макияж. Все равно меня убеждали, что он поразительно стойкий.

Боже, как же мне надышаться им? Как суметь смириться с тем, что все это – фикция?

Когда Миша ставит меня на ноги, я едва успеваю удержаться, чтобы не осесть на пол. Снова все объясняю не очень удобными каблуками, лишь бы не выглядеть жалкой собачонкой. Калганов хмурится, недовольно качает головой, но ничего не говорит.

Стоит нам только выйти из здания ЗАГСа, как я попадаю под вспышки камер. Стройный гул поздравлений – все это было заранее спланировано свадебным распорядителем, которого нанял Миша. Ему нужна была идеальная картинка, которая убедит всех. А я уже поняла, что Михаил ко всему подходит довольно тщательно, и стараюсь ему соответствовать.

Улыбаюсь так, что щеки начинают болеть. Держу за локоть теперь уже мужа. Киваю в ответ на очередное поздравление. А перед глазами все сливается в калейдоскоп картинок, похожих одна на другую.

Мы с Мишей позируем для очередной серии фото. В том числе и стоя друг напротив друга. Никогда не думала, что Калганов хороший актер. Но у него выходит выглядеть настоящим. Возможно, после я буду разглядывать наши фотографии и фантазировать, что все это случилось не понарошку. А так, как я и мечтала.

– Ну, все, вроде можно заканчивать, – командует Раиса Львовна, наша распорядитель. – Михаил Владимирович, можно в ресторан выдвигаться.

Я тихо радуюсь, что получила хоть и небольшую, но все же передышку, и вот-вот окажусь вдвоем с Мишей в машине.

Однако буквально за пару метров до нашего свадебного автомобиля Калганов вдруг резко тормозит и замирает, глядя куда-то мне за спину. А затем на его лице появляется улыбка. Теплая. Открытая. Такая, которой в свою сторону я от него никогда не видела.

Так улыбаются человеку, которого любят.

Оборачиваюсь, и сердце ухает вниз, в висках мгновенно начинает ломить – к нам идет миниатюрная, темноволосая девушка в красивом модном пальто, накинутом поверх нежно-голубого платья.

Я думала, что больнее мне сегодня уже не будет.

Я ошибалась. Ведь сейчас, глядя на то, как мой муж смотрит на эту незнакомку, мое сердце разбивается на мелкие осколки. А уж когда Миша отпускает меня и делает шаг ей навстречу, мир перестает быть цветным…

– 4 Соня -

– Настюш, рад видеть, – слышу, будто через толщу воды. Не знаю, на каких остатках гордости я ещё держусь и не делаю попыток урезонить мужа.

Миша подходит к девушке, мягко обнимает ее так, словно они по-настоящему близки, и я ловлю снисходительный взгляд мачехи. Мол, я же тебе говорила.

Я сжимаю кулаки, ногти больно впиваются в кожу, вполне возможно, до крови. Но я даже не осознаю эту боль. Меня топит другое – картина того, как мой любимый мужчина обнимает другую. Целует, пусть и невинно, сначала в одну щеку, потом в другую. Улыбается ей…

Кажется, я с каждым мгновением все глубже проваливаюсь под лед, а кислорода попросту не остается.

Я тону. Я одна со своей болью. И никто, ни один человек вокруг не видит этого.

– Хорошо, что ты смогла приехать, – едва различаю слова мужа. – А мать?

Настя мнется, отводит взгляд, и Миша кивает, будто бы понимает ее без слов.

Сколько еще ударов он нанесет мне, даже не зная об этом?

Когда муж разворачивается ко мне, я уже почти мертва. Вот так быстро – в день моей же свадьбы. Морально я почти уничтожена.

– Софа, познакомься – это Настя, моя двоюродная сестра.

Как чувствует себя человек, вернувшийся с того света? Когда ты думал, что уже все, ты больше не сможешь вдохнуть, и вдруг получается сделать спасительный вдох?

Вот примерно то же самое происходит со мной.

– Сестра? – это все, на что меня хватает сейчас.

– Поздравляю, – робко улыбается та, подходит ближе. – Желаю семейного благополучия и счастья.

– Спасибо…

– Настюш, ты ведь в ресторан поедешь, надеюсь? – заботливо спрашивает Калганов, пока я все еще пытаюсь прийти в себя.

– Ненадолго только.

– Конечно, я понимаю. Давай с нами в машину, – предлагает он, вопросительно смотрит на меня, а я, естественно, киваю.

Меня понемногу отпускает, но сердце до сих пор стучит слишком заполошно. Картинка немного плывет перед глазами, и я снова спотыкаюсь.

– Софа, ты как? – тут же реагирует Миша.

– Все нормально, извини. Просто холодно.

– Да, конечно, прости. Садитесь, девочки.

Удивительно, но даже с моим платьем мы втроем размещаемся вполне комфортно. Настя молчит всю дорогу, как, собственно, и мы. Возле ресторана Миша помогает сначала ей, а затем уже мне, как и полагается. Нас снимают на камеру, делают постановочные фото. Мы снова улыбаемся, играем в счастливую, влюбленную пару.

Внутри все тоже по высшему разряду – и оформление, и обслуживание. Один из самых престижных ресторанов города снят специально для нашей свадьбы.

Гостей уже довольно много. Все при параде, словно сегодня – самый важный день в их жизни. А главное – я никого из них не знаю. Вереница незнакомых людей, которым надо улыбаться и вежливо принимать поздравления.

– Подожди меня минутку, – просит Миша, как только возникает первая пауза в съемке.

Я даже не успеваю ответить, как он отходит к сестре, скромно стоящей у стены. Что-то говорит ей, а затем – подошедшему официанту. После чего почти сразу возвращается ко мне. Но даже за эти короткие мгновения я остро ощущаю холод от того, что он ушел.

Наш столик стоит отдельно, на небольшом постаменте. Так выходит, что все взгляды устремлены в нашу сторону, и это очень неловко. Есть под таким вниманием довольно сложно. Хотя мне и без этого кусок в горло не полезет.

Ведущий сразу берет в оборот всех, открывает программу длинной витиеватой речью, ловко манипулирует вниманием гостей. Однажды я была на большой свадьбе. Мне было всего шестнадцать, и папа взял меня на подобное торжество. Это было важно для его бизнеса – приехать именно семьей. Тогда все тоже было помпезно и шикарно. Но мне было откровенно скучно. Сейчас же мне еще и душно.

От взглядов, от внимания. От того, что приходится улыбаться через силу. А слова про первый танец я и вовсе воспринимаю отстраненно. Стараюсь не думать о том, что сейчас мы с Мишей будем касаться друг друга, смотреть в глаза. И это на виду у всех…

– Готова? – тихо спрашивает он.

При подготовке к свадьбе организатор спрашивал, умею ли я танцевать. Я честно сказала, что когда-то брала уроки бальных танцев. Несмотря на это, меня все же вынудили заниматься с преподавателем. Миша ни разу к нам не присоединился.

Однако уже с первых аккордов я понимаю, что ему уроки и не были нужны – он двигается идеально. Ведет так, как и надо – уверенно, четко, без лишних движений.

Меня будоражат его прикосновения, хотя муж не позволяет себе ничего лишнего. Но боже… Как же я хочу, чтобы позволил! Чтобы увидел, что я люблю его! Что я стану для него идеальной женой!

– Ты выглядишь усталой, – замечает он на очередном повороте. – Если хочешь, уедем пораньше.

– Ты же сказал, надо провести весь вечер до конца.

Калганов слегка морщится.

– Если это настолько бьет по тебе, то ничего. Скажем, что молодым нужно побыть вдвоем.

Соблазн согласиться велик. Мне очень трудно, душно, холодно здесь. Все эти гости пришли не ко мне, не к нам. Они пришли, потому что они и Миша нужны друг другу. Кто-то больше, кто-то меньше.

Кроме Насти я не видела ни у кого ни одной искренней улыбки.