– Доложу о вас командованию, – сообщил поручик. – Спасибо, мужики!

– Вам спасибо, – поторопился Гулый. – Вовремя прибыли на подмогу. Мы с Колей уже думали, что нам песец. Засыплют минами.

– Да мы в сторонке пролетали, – пожал плечами Иванов. – Заметили горящую машину. Решили посмотреть, кто тут воюет. Оказалось, вы – и с немцами. Ударили по ним. Невелика-то помощь.

– Все равно спасибо, – не согласился Владислав. – Для вас, быть может, невеликая, но вы жизнь нам спасли. Есть просьба к вам, поручик. Сообщите нашим, что мы вдвоем остались. Пусть присылают подкрепление или на позиции заменят.

– Сообщу, – пообещал поручик. Он козырнул и отправился обратно. Через минуту вертолет поднялся в воздух и улетел. Ополченцы проводили его взглядами.

– Хорошие ребята, – заметил Владислав. – Дерутся храбро, выручат, когда попросишь. Жаль лишь, долго рядились, помогать нам или нет. Сколько мужиков погибло за эти годы! Воевать-то мало кто умел, не все и в армии служили. Я вот шахтер, Петруха был механиком. А ты?

– Студент, – ответил Николай.

– В империи учился?

– С чего ты взял?

– Говоришь не так, как мы, слова другие, – хмыкнул Владислав. – У нас балакают иначе. Ладно, Коля. Собери трофеи, а я поесть чего соображу. В животе урчит.

Оба занялись работой. Несвицкий собрал и перетащил в траншею автоматы, кирасы, шлемы и другую амуницию. Заодно «проконтролировал» двоих тяжелораненых штурмовиков. После того, что он сегодня видел, щадить их не собирался. К тому же Гулый пояснил: иностранцев, воюющих за «пидарасов», в плен ополченцы не берут – принципиально. Пока Несвицкий собирал трофеи, Владислав затеплил костерок, открыл две банки с тушенкой и разогрел на огне. На маленькое полотенце положил две ложки и нарезанные ломти хлеба.

– Присаживайся, Коля! – позвал напарника. – Поешь. Жаль, нечем помянуть ребят.

– Держи! – Несвицкий сунул ему в руки флягу.

– Что это?

– По запаху вроде как коньяк. Был на поясе у одного из немцев.

Гулый открутил у фляги пробку, понюхал, а потом глотнул.

– И впрямь коньяк! Шикарно живут немцы, – заметил с осуждением.

– Теперь уж больше не живут, – сказал Несвицкий.

– Молитву знаешь? – поинтересовался Гулый. – Заупокойную?

Николай кивнул.

– Прочти, а то я только «Отче наш»…

Несвицкий подчинился. Пока ее читал, Гулый молча слушал и крестился.

– За мужиков! – сказал, когда напарник смолк и поднял флягу. – Призри их, Боже, в Царствие своем. За братьев головы сложили. Вечная им память!

Он глотнул из фляги и протянул ее напарнику. Несвицкий отхлебнул. Ароматный дистиллят скользнул по пищеводу, наполнил теплотой желудок, во рту оставив послевкусие ореха и ванили. Зверски захотелось есть. Отставив флягу, Николай взял ложку и зачерпнул из банки кусочек мяса заодно с бульоном. Бросил в рот и прожевал.

– Как вкусно! – удивился.

– Специально для ополченцев делают, – пояснил напарник. – Телятина в бульоне. В продаже такой нет.

Николай кивнул, отломил от ломтя кусочек хлеба, бросил в рот. Затем опять черпнул из банки. И не заметил, как очистил ее полностью.

– Ты, поди, из благородных? – спросил напарник, когда он отодвинул пустую банку.

– С чего ты взял? – спросил Несвицкий.

– Ешь не так, как мы, – хмыкнул Гулый. – Скибку^[1] не кусаешь, а отламываешь от нее кусочки. И из ложки не сербаешь, а аккуратно вкладываешь в рот.

– Так научили, – ответил Николай.

– Ага, в детдоме, – снова хмыкнул Гулый. – Нет, я, конечно, верю. Есть, как у благородных принято, стрелять из автомата и гранатомета, как штурмовик, патроны зачаровывать…

– Это что-нибудь меняет? – Несвицкий поднял бровь.

– Да ничего, – сказал напарник. – Ты хороший парень – правильный и смелый. А что темнишь… К нам таких немало приезжало из империи. Приходит, говорит: простой шахтер. А сам садится в танк, выводит его в поле и сражается как бог. От славов ошметки лишь летят. Ну ладно, раньше говорить им запрещали, что они офицеры имперской армии. Но теперь, когда империя официально к нам пришла на помощь, чего таиться?

– Обстоятельства бывают разные, – уклончиво ответил Николай.

– Нехай и так, – кивнул напарник и потянулся к фляге. – Что, Коля, теперь за нас? За то, что мы живем, а эти гады сдохли?

– Давай! – кивнул Несвицкий…

2

Прикрыв дверь кабинета за собой, офицер шагнул вперед и вскинул руку к козырьку фуражки:

– Господин майор! Капитан Коврига…

– Брось, Сергей, – офицер, сидевший за столом, махнул рукой. – Не до церемоний.

– Привыкаю, – Коврига усмехнулся. – Теперь мы армия, а не отряд ополченцев, впервые взявших в руки оружие.

– Бери стул и садись поближе, – сказал майор.

Коврига подчинился. Снял фуражку и положил ее перед собой.

– Новости у нас хреновые, – вздохнул хозяин кабинета. – Имперцы сообщили. Третий взвод из первой роты… Короче. Нету больше мужиков.

– Всех? – голос у Ковриги дрогнул.

– Двое уцелели. Гулый и Несвицкий.

– Гулого я знаю, – промолвил капитан. – Несвицкий… Слышу в первый раз.

– В списках он не значится, – кивнул майор. – В роте мне сказали, что в последний миг к Семенычу прибился пацаненок. Просился взять его, Семеныч согласился. Взвод-то у него неполный был, а тут хотя бы копать поможет. Там опорник предстояло оборудовать.

– Знаю, – подтвердил Коврига. – В засаду угодили?

– Нет, иначе бы машина не вернулась. Она выгрузила взвод на выбранной позиции, мужики траншею начали копать – так мне доложили. Там ожидалась ДРГ^[2] противника. Собирались пощипать, пленить с десяток сволочей. Только ни хрена не вышло.

– ДРГ напала ночью?

– Не перебивай, Сергей, – поморщился майор. – Дай мне рассказать спокойно. Вместо славов ко взводу вышли немцы. С минометами, «Куницей» и, вдобавок, с чернокнижником.

– Блядь! – воскликнул капитан.

– Еще какая, – подтвердил майор. – Дальше… Сам понимаешь.

– Чернокнижник срисовал позиции, артиллерия засыпала их минами, а потом атака под прикрытием «Куницы»… Удивительно, что кто-то уцелел.

– Так-то оно так, да не так, – сказал майор. – Гулый и Несвицкий под обстрелом уцелели. После расхерачили «Куницу» из гранатомета, а немцев положили – всех, кто подошел к траншее. Вместе с чернокнижником.

– Не может быть!

– Сам сначала не поверил, но имперцы фотографии прислали. На, смотри!

Развернув армейский ноутбук экраном от себя, майор придвинул его ближе к капитану. Некоторое время тот листал изображения, двигая их пальцем по экрану.

– Кто снимал? – спросил у командира.

– Вертолетчики имперцев. У них есть камеры для объективного контроля результата поражения целей. Они неподалеку пролетали, рассмотрели в стороне горящую «Куницу» и решили посмотреть, кто же там воюет.

– Может, это их работа? – капитан указал на снимок на экране.

– Говорят, что нет. К их прибытию «Куница» догорала, а немецкие штурмовики и чернокнижник лежали у машины. Имперцы помогли ребятам, уничтожив минометчиков в посадке – накрыли тех ракетами. Остальное сделали Гулый и Несвицкий. Снимки ты внимательно смотрел?

– Да, – кивнул Коврига.

– Обратил внимание на снаряжение парней? А ну-ка приглядись!

– Счас! – Коврига двинул пальцем по экрану. – Каски, черные кирасы, разгрузки с магазинами, а на спине «Гадюки». Получается…

– Раздели немцев, – подтвердил майор. – Кирасы зачарованные, каски и оружие… Вертолетчик, который выходил к парням, сказал, что видел у Несвицкого знак чернокнижника. Даже подержал его в руках.

– Как им удалось?!

– По словам пилота, Гулый объяснил: Несвицкий – волхв. Он зачаровал патроны к автоматам и гранату для «Ослопа». Из него «Куницу» сжег, а немцев оба перебили из «Гадюк».

– Ни хрена себе! Волхв в нашем батальоне? Их даже в корпусе имперцев по пальцам можно перечесть.

– Выходит так. А теперь, Сергей, смотри! – сдвинув в сторону компьютер, майор раскинул карту на столе. Ткнул пальцем в точку. – Сто процентов – немцы шли сюда. Представляешь, что случилось бы, если б их не остановили наши парни?

– Склад боеприпасов… – потрясенно вымолвил Коврига.

– Вот именно. Охрана там из резервистов – считай, что никакая. Другие части не смогли бы помочь. Пока доехали… Прекрасно знали, гады! – майор ударил по столу ладонью. – Сам ведь знаешь, что у пидарасов агентуры в городе, как блох у Шарика. Придумано блестяще. Нам сливают информацию, что на подступах к Царицыно заметили их ДРГ. Та движется к поселку, где расположен госпиталь для ополченцев. Мы снимаем взвод из укреплений, бросаем им навстречу. Дальше просто. Немцы с чернокнижником давят взвод, допрашивают пленных, узнают, где в обороне прореха – а таких хватает, людей-то мало – проходят там, как нож сквозь масло, и ночью подрывают склад. В результате корпус остается без боеприпасов. Можно прорваться в город, завязать уличные бои… Мы бы их выбили, конечно, только представляешь, сколько положили бы людей? Про гражданских вспоминать не хочется. Умылись бы кровью.

– Понял, – капитан сбледнул с лица.

– Знаешь, когда имперцы позвонили и сообщили о мужиках, меня как оглушило: по моей вине взвод погиб. Ведь я его туда отправил. Давно мы не несли таких потерь. Потом подумал: а если бы не послал ребят? Немцы все равно прошли бы – у них же чернокнижник. Он разведал бы линию соприкосновения, и ее обязательно прорвали бы. Зря, что ли, они тащили минометы и бронемашину? Взвод сгинул не напрасно. А Гулый и Несвицкий нас спасли, хотя того не понимая. Буду ходатайствовать о награждении их орденами Георгия Победоносца. Остальных из взвода – медалями «За храбрость». Полагаю, главнокомандующий не откажет.

– Заслужили, – согласился капитан.

– А теперь слушай приказ. Выясни, откуда слили информацию о ДРГ. Пройдись по всей цепочке. И не церемонься. Выверни их наизнанку!

– Сделаю, – кивнул Коврига.

– К месту боя я послал машины. Заберут Несвицкого, Гулого и мужиков погибших. Похороним их на кладбище героев с воинскими почестями. Выжившим дам отпуск. Пусть ребята отдохнут и подлечатся. Вертолетчик говорил, что один из них, похоже, ранен. Ты тем временем узнай побольше о Несвицком. Кто он и откуда взялся, что умеет. Только не дави на парня: обидится – уйдет. Раз в списках его нет, контракт не заключал, следовательно – доброволец. Думаю, из империи приехал – фамилия не наша.

– Похоже, княжеская.

– Вот и выясни, откуда у него такая. Волхв нам пригодится.

– Что могу ему обещать?

– Офицерский чин. Ну, скажем, прапорщика.

– У имперцев волхвы ниже капитана чином не бывают.

– Так они и много могут. Если Несвицкий патроны только зачаровывает, то ему и прапорщика за глаза.

– Гранату он еще зачаровал, – напомнил капитан.

– Пускай, – кивнул майор. – Но машины с зачарованной броней на фронте – редкость. Мало их у немцев, а у славов вовсе нет. До сих пор, по крайней мере не встречались. А обычную снаряд и так пробьет.

– Разрешите выполнять? – Коврига встал.

– Работай! – приказал майор. – Как будут результаты – сразу на доклад.

– Есть!

Капитан взял со стола фуражку, повернулся и покинул кабинет.

– Волхв… – вполголоса сказал майор и взял компьютер. – Если в самом деле, то парня нужно брать. Пригодится…